Глава 7 КОШМАР

Что-то невнятно пробормотав, Федор повернулся на бок.

До Димки запоздало дошло, что собственное воображение после ночного стресса просто переусердствовало, неверно истолковав увиденное. И вещи вон все на месте. Злость ударила в голову почище стакана водки. Вот скотина! Спит. Дрыхнет. Все на свете проспал!

Димка кинулся к напарнику, яростно затряс за плечи.

– Федя! Федя, черт тебя дери! Где Наташа?!

– Эй, да ты чего? – Кротов попытался вяло отпихнуть его, но Димка уже и сам вскочил, схватил автомат и собрался уже рвануть наружу на поиски девушки. Но тут уже Федор, сообразив, что происходит, вцепился ему в штаны.

– Да стой, ёханый бабай! Ты чего тут удумал? Каданцев забрал твою Наташку. Пришел и забрал. Все, успокойся, одной проблемой на наши головы меньше. Два часа на отдых, потом двигаем домой… Не понял, а чай где?

– Очередь не подошла, – буркнул Димка, остывая.

– А… как принесешь, разбуди… – Федор повернулся на бок, спиной к напарнику, и снова задремал.

Минуту Димка растерянно стоял, не зная, что предпринять. Значит, все? Он даже попрощаться не успел, а теперь неизвестно когда увидит девушку снова. Его охватила такая глухая тоска, что захотелось срочно сделать что-нибудь безумное, заглушить в себе черное безысходное отчаяние, ощущение своей никчемности и ненужности. Бессильно опустившись на койку, он с силой обхватил голову руками, уткнулся локтями в колени и сидел, раскачиваясь, словно от зубной боли.

Через пару минут резко вскочил. Нет, так не пойдет. Он должен попрощаться. Должен сказать ей, что… Он не знал, что скажет, но это можно обдумать на ходу, главное – еще раз увидеть ее. Да и Каданцева надо предупредить о том типе, мало ли что. Сейчас Димке все казалось подозрительным. Странные дела творились вокруг дочери Сотникова. Дела, в которые Димка не был посвящен, но которые его касались кровно. Потому что они касались девушки, в которую он был… которая ему была небезразлична.

От мысли взять автомат пришлось тут же отказаться – с оружием на пропускном пункте кольцевой могут возникнуть проблемы, а ему сейчас любые заминки ни к чему. Рюкзак тоже лучше оставить, Федор присмотрит за вещами. «Да уж, этот присмотрит!» Оставлять напарника спящим неправильно, но Димке уже было наплевать на все, кроме желания, которое двигало им.

Впрочем, кое-что можно сделать и для Федора. Димка смахнул на койку съестное, разложенное напарником на ящике, а сам ящик подтащил ко входу в палатку, поставив его так, чтобы вошедший запнулся. Возможно, шум и заминка позволят Федору проснуться и приготовиться к приему нежелательных гостей… Быстрая усмешка, мелькнувшая на губах: «Все-таки паранойя – жутко прилипчивая штука… Все, медлить больше нельзя, время уходит!»

Переступив ящик, Димка аккуратно заправил за собой полог палатки и быстрым шагом двинулся к переходу, благо тот был недалеко, в центре платформы. Из двух прямоугольных проемов, ведущих в глубину, один был заблокирован решеткой, а проход во второй был свободен. Спустившись по ступенькам, парень обогнал двух прохожих, спешащих по своим делам. На минуту задержался возле стола пропускного пункта со строгим усатым охранником преклонного возраста – для патруля старикан явно уже не годился, вот и посадили на ответственную, но малоподвижную работу. Документы у Димки были в порядке – у постоянных челноков с Бауманки на Кольцевую всегда оформлялся свободный проход, по торговым делам нередко приходилось доставлять малогабаритный, но дорогой груз прямо на территорию ганзейцев. Месяц назад, например, Димка лично привозил начальнику Курской восстановленный по его заказу довольно редкий для использования в условиях метро ствол – пистолет-пулемет «Вереск», мощную машинку под бронебойный патрон 9x21. У всех свои пристрастия, часто не имеющие ничего общего с логикой и практичностью: такие патроны Альянс не производил, и владельцам подобных раритетов приходилось носом рыть оружейные заначки по всему метро, чтобы пополнять боезапас. Впрочем, если имелись гильзы, то боеприпасы на Бауманке восстанавливались без особых хлопот – по индивидуальному заказу да под хорошую оплату…

Старик придирчиво изучил документ, сверил все подписи и штампы, хотя явно узнал парня, и благосклонно кивнул, возвращая «корочки». Димка поблагодарил и поспешил дальше. Туннель перехода был всегда хорошо освещен, пол блестел чистотой – вон и сейчас двое пожилых уборщиков в вылинявших оранжевых спецовках, мужчина и женщина, шаркали потрепанными метлами по мозаике из серо-белого мрамора плит, с неодобрением поглядывая на мешавших важному делу прохожих.

Димка изо всех сил сдерживался, чтобы не бежать. Он боялся не успеть. Наверняка Каданцева с Наташкой заберут на дрезине или мотовозе, но привлекать к себе лишнее внимание не хотелось, слишком велика вероятность, что чересчур торопливым путником заинтересуется патруль. А любая минута, упущенная на досадные объяснения…

Внезапно перед глазами все закачалось, свет померк. Пришлось остановиться и прислониться спиной к стене. Тяжелое дыхание с шумом вырывалось из груди, лицо прошибла холодная испарина, ноги дрожали. Да что это с ним творится? Может, доктор все-таки перемудрил с лекарствами?

Приступ слабости растворился так же внезапно, как и накатил. Смахнув рукавом испарину со лба, Димка удивленно огляделся, обнаружив, что проскочил длинный переход, даже не заметив, – оказывается, выход был совсем рядом, в десяти шагах. Но стоило двинуться дальше, как снова начала твориться какая-то чертовщина. Свет померк, окружающие краски словно выцвели – серый мрамор превратился в черный, а белый потускнел до цвета половой тряпки. И звуки, звуки как будто впитались в стены и пол. Стук каблуков стал ватным, создавая впечатление, что Димка ступал по холодному мрамору прямо в носках. Упрямо стиснув зубы, парень решил не останавливаться.

«Где же эти чертовы ступеньки?..»

Реальность мигнула.

Он стоял на перроне, глядя на медленно и абсолютно беззвучно удаляющийся в сторону туннеля мотовоз. Ни рокота двигателя, ни стука колес. Димка непонимающе смотрел вслед, пока не вспомнил, что, собственно, тут делает. И, через силу разглядев затуманенным зрением, что мотовоз увозил Каданцева и Наташку, запоздало сообразил, что все-таки опоздал. Бауманцев сопровождали трое ганзейцев в серой камуфляжной форме, двое из которых были вооружены автоматами, а третий…

Тот самый тип. Наблюдатель с бородкой. Он совершенно спокойно ехал с остальными.

Димка расстроенно вздохнул, чувствуя себя донельзя глупо.

Что же это получается? Все страхи оказались напрасными? Он волновался зря? Этот тип действительно являлся наблюдателем от Ганзы и просто приглядывал за гостями со стороны, собираясь сопровождать их до Таганской? Но тогда встает другой вопрос: к чему все эти сложности? Что за странная возня вокруг девушки? К чему вообще такой эскорт? Или таков порядок сопровождения всех важных персон, ведь Каданцев, как заместитель главы Бауманского Альянса, несомненно, таковым являлся, впрочем, как и Наташа – дочь самого Сотникова… Наверное, так и есть. Досадно лишь одно – он не попрощался. Не успел.

Медленной, шаркающей походкой, будто постарел сразу лет на тридцать, Димка поплелся обратно, к переходу.

Он совершенно не помнил, как добрался до палатки. Путь каким-то загадочным образом спрессовался в несколько шагов, и вот он уже стоит возле полога, шатаясь от слабости – словно только что на своих двоих пересек самую длинную ветку метро из конца в конец. Ход мыслей был настолько спутан и сумбурен, что о ящике, который сам же и поставил у входа, Димка забыл и, споткнувшись, попытался удержать равновесие, но запутался в пологе.

И снова выпал кусок реальности.

Он лежал на койке, уставившись в провисший потолок невидящим взглядом, и предавался безрадостным мыслям. Парень не знал, сколько прошло времени (наверное, целая вечность), когда откинулся полог и в палатку вошли двое – зрение почему-то никак не могло сфокусироваться на фигурах незнакомцев, которые плавали перед глазами мутными кляксами.

– Этот?

– Да, он.

Незнакомые голоса доносились как из конца длинного туннеля – глухо и невнятно, размазываясь эхом.

– Выруби эту сволочь.

Димка заметил, как темная фигура, шагнув к нему, коротко замахнулась. Инстинктивно попытался увернуться, но тело предало – мышцы никак не отреагировали на побуждение к действию. Зубодробительный удар в челюсть вмял затылок в подушку. Хруст в шее, оглушающая вспышка боли, и…

* * *

Кромешный мрак, плотный и осязаемый, словно студень из свиных хрящей. Он казался настолько вязким, что в нем трудно было дышать. Но, возможно, легкие сжимались от холодного воздуха и мрак тут совсем ни при чем?

Осознав, что лежит на каком-то ворохе прелых бумаг, чуть ли не зарывшись в них с головой, Димка приподнялся. Машинально смахнул мусор, мерзко налипший на влажное от испарины лицо. Его знобило, словно при простуде. Парень сел и растерянно завертел головой, пытаясь понять, где оказался. Потревоженная движением бумажная пыль заставила его закашляться, прикрыв рот рукавом. Что-то ему все это смутно напоминало…

Димка осторожно поднялся на корточки, затем медленно выпрямился. Перед глазами никаких ориентиров, как бы на что-нибудь не наткнуться в этой проклятой темноте. Не хватало еще голову раскроить о какой-нибудь выступ… Да где же он?! Тело какое-то чужое… Из-за одуряющей слабости, накатывающей волнами, его шатало, словно после длительной голодовки. А последнее, что он помнил…

Ничего он не помнил! Ни-че-го!

Димка встряхнул головой, пытаясь сосредоточиться, но получалось плохо – голова налилась свинцом и кружилась, как раскрученный волчок. Мысли никак не желали оформиться во что-нибудь связное, определенное. Не мысли – а хаотичный рой растревоженных… пчел? Где-то он читал о пчелах…

Вытянув руку, он наугад шагнул вперед. Снова шелест под подошвой башмака, показавшийся зловеще громким. Густой запах влажной от старости прелой бумаги перебивал все остальные запахи окружающего пространства, дышать становилось все тяжелее. Похоже, что он в каком-то древнем, запущенном без ухода помещении, каких немало в метро. Нестерпимо захотелось немедленно выбраться отсюда на относительно свежий воздух, почувствовать на лице привычный сквозняк туннелей. А для этого нужно отыскать дверь.

«И, черт возьми, почему же так холодно? Ведь в глубине туннелей метро не бывает таких низких температур… Тут уютно, тепло…»

Еще один осторожный шаг вслепую – и ладонь уперлась в шершавую бетонную поверхность. Совершенно ледяную. Уже лучше. Хоть какой-то ориентир. Димка прислонился лбом к стене, стараясь унять головокружение, и стоял так несколько минут. Когда холод, истекающий от бетона, казалось, проморозил мозги через разгоряченный череп, он почувствовал себя гораздо лучше и решил двигаться дальше.

Дверной проем отыскался уже через пару шагов, но сама дверь отсутствовала. Просто дыра в стене. Шелест бумаги прекратился. Теперь подошвы ступали на бетонный пол. Хоть бы немного света. Еще одно запущенное помещение? Где же он плутает?

Свет…

Как же он забыл!

Димка лихорадочно зашарил по нагрудному карману и выхватил газовую зажигалку. Звук удара зубчатого колесика по кремниевому элементу показался оглушающим – такая пронзительная тишина стояла вокруг. Посыпались яркие искры, и наконец вспыхнул дрожащий желтый огонек.

Парень непонимающе уставился перед собой. Из стены напротив торчал ломик, нацелившись хищно блестевшим отполированным острием прямо ему в живот. Стоило сделать еще шаг, и ему несдобровать.

Чувствуя, как гулко колотится сердце, а собственный пульс отдается в висках набатом, Димка вытянул перед собой руку с зажигалкой и с нарастающим ужасом повернулся вокруг оси, освещая бледным огоньком комнату, из которой вышел. Груды бумаг, поваленные стеллажи, полуподвальные оконца под потолком, тускло блеснувшие отсветом острых граней разбитых стекол.

Вот теперь до него дошло, где он находится. В том самом кошмаре, где часто оказывался последний год, едва стоило заснуть… Но почему-то он оказался здесь не во сне, а наяву. Без оружия. Без костюма химзащиты. Без респиратора. Один. А вокруг – лишь враждебный всему человеческому мир на руинах былой могущественной цивилизации. И он только сейчас увидел, что изо рта вырывается пар. Было даже холоднее, чем он предполагал.

Бред какой-то! Это просто невозможно! Кто, ну кто это мог с ним сделать? Какой во всем этом смысл? Что за дурацкий эксперимент?!

От накатившей дурноты и слабости Димка пошатнулся, оступился и едва успел отпрянуть от острия ломика, по-прежнему поджидавшего свою жертву в темноте. И тогда в душе проснулась злость. Погасив зажигалку и сунув ее в карман, он ухватился за ломик обеими руками и рванул изо всех сил. Посыпались куски вывороченного из стены бетона, и кусок заточенного железа, оказавшийся неожиданно легким, словно отливался не из стали, а алюминия, остался у него в руках.

«Что ж, по крайней мере, хоть оружие есть. Лучше такое, чем совсем ничего. А теперь нужно выбираться отсюда, пока не появились шилоклювы».

Совсем как в тех кошмарах…

Замирая через каждые два-три шага и прислушиваясь к любым подозрительным звукам, он осторожно поднялся по ступенькам, выглянул из подъезда. Как раз в этот момент из облачного разрыва выглянула луна – тонкий призрачный серп, вспыхнув в черной бездне ночного неба, уставился на землю недобрым кошачьим глазом.

Димка вздрогнул. Зловещий свет луны завораживал.

Вторая кисть начала неметь от холода металла, сжимаемого в пальцах. Бросать нельзя, иначе он останется совсем безоружным. Тот выход на поверхность… Тогда их было трое, двое опытных сталкеров – его наставник по прозвищу Ворчун, проводник Натуралист и Димка, зеленый новичок. Стоял октябрь, вторая неделя как наступили первые, еще легкие заморозки, снег не торопился накрыть выщербленный асфальт, скрыть уродство разрушенного города зимним волшебством. Тогда их тела защищала теплая одежда и костюмы химзащиты, и все трое были хорошо вооружены.

«И сейчас тоже октябрь», – дрожа от холода, подумал Димка. Но на нем только легкая куртка и штаны без подкладки, пронизывающий ветер, налетев ниоткуда, ерошит короткие волосы, стягивая кожу на лице и на черепе леденеющей коркой, а мышцы дубеют с каждой минутой все больше… И некому прикрывать спину. Помощи ждать неоткуда.

«Подвел ты нас, Димка, – резко бросил Ворчун. – Я тебе что говорил? Смотри за выходом! А ты?!»

Упрек бывшего наставника прозвучал, словно наяву, снова заставив вздрогнуть всем телом. Болезненно яркое, как пощечина, воспоминание на миг оглушило – как будто это случилось только вчера, а не год назад. Тогда, заслушавшись разговором спорящих сталкеров, которые не нашли лучшего места, чем этот подвал, чтобы выяснить личные отношения, Димка проморгал появление шилоклюва, пожаловавшего в подвал на звук человеческих голосов. О чем и сейчас вспоминал со жгучим стыдом. И как Ворчун, мгновенно отреагировав на опасность, опередил всех, с такой чудовищной силой метнув в тварь ломик, что, пробив ее тело насквозь, его конец глубоко вонзился в бетонную стену…

Это что, чья-то изощренная месть за тот случай? То же место, даже ломик так же торчал в стене, пока Димка его не выдернул. Какой же надо быть извращенной сволочью, чтобы сделать с ним такое сейчас, спустя год! Или это какой-то тест? Повторный экзамен на сталкера?

Плевать! Главное сейчас – выбраться отсюда живым. Если он не сделает это в ближайший час, то его доконают не твари, безраздельно властвующие в развалинах города, а холод.

Призрачный свет луны разгонял темноту, но как долго это продлится, неизвестно. Надо спешить… но парень все еще медлил. Шилоклювы. Мысль об этих тварях, с которыми их группе пришлось столкнуться в прошлый раз, приводила его в ужас, граничащий с дикой, захлестывающей рассудок паникой. Именно здесь, на этой улице…

Он отчетливо помнил, как появился второй шилоклюв.

Хотя люди уже были предупреждены об опасности, эта тварь все равно сумела застать их врасплох. Едва они высунулись из подъезда, как из-под ног во все стороны порскнули деги – маленькие юркие животные, всегда сторонившиеся людей и считавшиеся неопасными. Однако Натуралист думал иначе – он сразу открыл огонь, успев подстрелить несколько тварей, прежде чем остальные скрылись по подворотням. Именно из-за грохота стрельбы нарастающий цокот за спиной Димка услышал в последнее мгновенье. Мишенью оказался не он, а Натуралист… Целиться по бегущему шилоклюву – все равно что пытаться поймать на мушку летящую пулю, с такой безумной скоростью бегают эти обманчиво тяжеловесные с виду твари. И все же Димка успел вскинуть автомат, вот только осечка не дала ему выстрелить. А пока он разбирался с заклинившим оружием, сталкеры уже покончили с тварью – Натуралист обезглавил ее очередью из автомата. Только когда они добрались до перекрестка, Димка обнаружил, в чем дело, – автомат был в порядке, но его предохранитель был сбит, и, видимо, это произошло еще в подвале, в тот момент, когда наставник оттолкнул его от первого шилоклюва…

Такое невозможно забыть. Этот момент с атакующим мутантом до сих пор повторялся в ночных кошмарах в самых разнообразных вариациях, и нередко целью твари был не Натуралист и не Ворчун, как это случилось в реальности, а сам паренек.

Димка вздохнул. Как бы то ни было, а стоять здесь и дальше предаваться воспоминаниям – верх глупости.

Он перехватил свое немудреное оружие поудобнее и, стараясь не обращать внимания на ломоту в немеющих от металла пальцах, шагнул из подъезда на улицу. Шагнул с таким ощущением, словно покинул единственное спасительное убежище, добровольно обрекая себя на смерть.

Димка все еще хорошо помнил уроки по выживанию на поверхности. Не идти посреди улицы, но и не прижиматься к стенам. Все окружающее пространство должно контролироваться сознанием. Взгляд, слух, запахи. Инстинкты. Инстинктам здесь нужно доверять.

«Только в итоге меня доконают не твари верхнего мира, а холод», – как-то отстраненно подумал Димка, торопливо шагая по улице. Он уже плохо чувствовал быстро замерзающее, становившееся непослушным тело. Такое ощущение, что температура воздуха падала на несколько градусов с каждым пройденным шагом. Погода явно сошла с ума, как и весь мир вокруг.

Едва парень добрался до перекрестка, как в лицо ударил пронизывающий до костей ледяной ветер. По силе ощущение было таким, словно на нем вообще нет никакой одежды и по этим улицам он бродит голышом. Прямо перед ним простерлось пугающе пустое пространство Боровицкой площади, по рассказам бывалых сталкеров – проклятое место. Если хоть немного дорожишь жизнью, то пересекать площадь нельзя, только обходить стороной. Но туда и не нужно.

На перекрестке он свернул налево, на Моховую, не задерживаясь на предварительный осмотр предстоящего пути, – на это уже не было сил. Он чувствовал, что останавливаться нельзя. До входа в метро оставалось всего метров двести, а Димка уже едва переставлял задубевшие ноги. Призрачная тень, отбрасываемая его фигурой, рывками двигалась впереди в такт неуклюжим движениям – свет луны все еще освещал дорогу. В какой-то момент ему показалось, что тень начала дробиться, – видимо, холод добрался и до зрения, вот и мерещится всякая ерунда. Несколько темных пятен отделилось от тени, двигаясь рядом. Словно стайка каких-то мелких животных…

«Ты зачем стрелял в дегов? Патроны девать некуда?»

«А шилоклювов кто притащил, по-твоему?»

Далекие голоса звучали в сознании, никак не контролируемые слабеющей волей.

«Деги», – почти равнодушно подумал Димка, поняв, что ему не мерещится. Он давно уже не чувствовал ломика в окончательно промерзшей руке – просто ненужная тяжесть оттягивала плечо. Словно издеваясь над ним, с морозного неба посыпался мелкий ледяной дождь. Частые капли падали на голову, на лицо, сразу замерзая, покрывая волосы и кожу ледяной коркой. Не успев промокнуть, одежда тут же леденела. Погода определенно спятила, и, чтобы добить его окончательно, свет луны вдруг померк, словно кто-то на небесах рывком задернул шторку. Облачная прореха затянулась новыми облаками, которые неустанно гнал ветер. Густой беспросветный мрак рухнул с небес на землю, затопил все окружающее пространство вязкой враждебной плотью. Каждый шаг давался с неимоверным усилием, покрывшая тело ледяная корка продолжала нарастать, и, казалось, вес одежды, да и всего тела, многократно увеличился.

Димка остановился. Хрипло втянул воздух в застуженные легкие, закашлялся и неожиданно для себя беззвучно рассмеялся, чувствуя подступающее безумие. Все против него, и двигаться дальше просто нет сил.

А ведь здесь, где он сейчас стоит, – то самое место, где неведомая тварь напала на отставшего от группы Натуралиста, и лишь реакция Ворчуна спасла тогда Олега от безжалостных объятий чудовища. Группы сталкеров специально потом выходили на поверхность, но никто ничего не видел – совершив единственное нападение, монстр исчез, словно его никогда и не было. Но следы все же остались: множество оконных проемов на уровне второго этажа нескольких зданий вдоль улицы оказались развороченными, а оконные рамы переломаны, словно спички…

Едва слышный костяной цокот за спиной заставил Димку через силу шарахнуться в сторону и обернуться, вскидывая ломик для удара. Скованная ледяной коркой одежда захрустела от резкого движения. В кромешном мраке он лишь почувствовал, как мимо пронеслось мощное массивное тело. Удаляющийся цокот шагов замедлился, затем снова стал приближаться. Громко и отчетливо перестукивая друг о друга жесткими окостеневшими перьями, природной броней покрывавшими тело, шилоклюв развернулся для повторной атаки.

Стало трудно дышать. Резко, без всякого перехода. Захрипев, Димка упал на колени, пытаясь втолкнуть хоть немного воздуха в ставшие непослушными легкие. А цокот несущегося к нему шилоклюва стремительно нарастал, становясь все громче и громче. Вот уже он гремит, оглушая, словно колеса мотовоза, разогнанного на всю катушку по изношенным рельсам. Слишком много охотников оказалось по его душу в это время и в этом месте…

Страшная сила рванула за шею вверх. От рывка хрустнули позвонки, а перед глазами встала багровая пелена. И вдруг, заливая окружающее пространство, прямо там, где таился монстр, вспыхнул ослепительный свет. Настолько яркий и безжалостный, что казалось, в каждом глазе Димки запылало по костру, напрочь выжигая сетчатку. И тогда он закричал.

Дата добавления: 2015-11-14