9 страница

Шок сковал меня. Почему он хочет его?

Не знаю. Руки Дэймона вернулись на мои бедра, затем он стянул меня с раковины. Двигаясь слишком быстро для меня, слишком осмысленно, он сел на закрытую крышку туалета и усадил меня на колени. Его рука легла на мою спину, надавливая на затылок, пока моя щека не уперлась в его плечо. Жар, исходящий от него в истиной форме, не был непреодолимым, как в первое время. Но это, на самом деле, не важно, верно?

Я задохнулась в его объятиях. Не важно? Это лекарство дают людям, которые больны. Почему Люк хочет его?
Честно, это не может быть хуже того, что делают с сывороткой Дедал, не важно, для скольких хороших вещей, как они утверждают, они его используют.

Очень верно. Я вздохнула. Я не смела на это надеяться. Если Люк, действительно, был на нашей стороне и мог помочь, на нашем пути все еще оставалось множество препятствий. Почти невозможных. Я видела его прежде. Возможно, мы сможем близко подобраться к нему.

Нам необходимо это. Прошла пара мгновений, потом он сказал. Мы не можем остаться здесь навсегда. У меня такое чувство, что они специально позволяют это, и если мы злоупотребим этим, тогда они разделят нас.

Я кивнула. Я не понимала, зачем они позволили этот визит без присмотра? Чтобы мы могли все, что захотим? Пытались ли они показать нам, что не собираются держать нас врозь? После всего, они утверждали, что не были врагами, но было столько всего, касаемо Дедал, чего я не понимала, как с Блэйком...

Дрожа, я по удобнее пристроила свою голову на его плече и глубоко вздохнула. Я хотела заставить память о Блэйке исчезнуть из своей головы, сделать вид, будто он никогда не существовал.

— Кэт?
Подняв голову, я открыла глаза и поняла, он больше не был в истиной форме. — Дэймон?

Его взгляд простирался по моему лицу. — Что они делали здесь с тобой?

Я застыла, наши взгляды встретились на мгновение, а затем я оттолкнула его, отходя на пару шагов. — На самом деле ничего. Просто тесты.

Он опустил руки на свои согнутые колени и мягко проговорил. — Я знаю, что больше, чем это, Кэт. Как ты получила те синяки на лице?

Я взглянула в зеркало. У меня был бледный цвет лица, но следов от сражений не осталось. — Мы не должны говорить об этом.

— Не думаю, что их заботит то, что мы говорим об этом. Сейчас синяки исчезли, после того, как я исцелил тебя, но они были прежде — бледные, но были.
Он встал, хотя не подошел ближе. — Ты можешь поговорить со мной. Ты можешь открыться мне.
Мои глаза повернулись к нему. Господи, я знала это. У меня был горький опыт прошлой зимой. Если бы я доверила ему свои секреты, Адам был бы жив и никто из нас, вероятно, не оказался бы в этой ситуации.

Вина закралась в мой живот, но это было другое. Рассказ об испытаниях и стрессовых тестах только расстроит его, он отреагирует на это. Плюс признаться, что убийство Блэйка — и не столько из самообороны — было последним, о чем я могла думать. Я не хотела думать, не то, что говорить об этом.

Дэймон вздохнул. — Ты не доверяешь мне?
— Доверяю.
Мои глаза расширились. — Я доверяю тебе свою жизнь, но я просто... Мне нечего сказать о том, что происходило здесь...

— Я думаю, есть много что сказать.
Я покачала головой. — Я не хочу спорить об этом.

— Мы не спорим, — он пересек расстояние между нами, положив руки на мои плечи. — Просто ты, как обычно, упряма, как черт.

— Уж кто бы говорил.
— Отличный фильм, — ответил он. — Я смотрел много старых фильмов в свободное время.

Я закатила глаза, но выдавила улыбку.

Он обхватил мои щеки, опустив свой подбородок, всматриваясь в меня сквозь густые ресницы. — Я беспокоился о тебе, Котенок. Давление стиснуло мою грудь. Он редко признавался, что беспокоился, о чем бы то ни было, и это было последней вещью, которую я хотела, чтобы он делал. — Я в порядке. Честно.

Он продолжал смотреть, словно мог видеть сквозь меня, сквозь мою ложь.

ДЭЙМОН

Прошли часы после того, как мы с Кэт расстались, и как жалкое подобие обеда было принесено в мою комнату. Я пытался смотреть телевизор и даже пытался спать, но это было чертовски трудно, когда я знал, что она находится прямо за соседней дверью, или когда я слышал, как она двигается в ванной.

Один раз, примерно в середине ночи, я слышал ее шаги за дверью, и я знал, что она стояла там, борясь с той же необходимостью, что и я. Но мы должны были быть осторожны. Какова бы ни была причина того, что они поместили нас в пространство, которым мы могли пользоваться вместе, это не было чем-то хорошим, и я не желал рисковать тем, чтобы нас переселили, вынуждая разделиться.

Но я беспокоился о ней. Я знал, что она скрывала некоторые вещи, держа при себе что бы ни произошло до того, как я приехал. И так, как я был идиотом без какого-либо самоконтроля, я поднялся и открыл дверь в ванную.

Она была тихой и темной, но я был прав. Кэт стояла там, опустив руки по сторонам, такая невероятно тихая. Зрелище ее такой пробило дыру в моей груди. Она не могла неподвижно стоять или сидеть дольше двадцати секунд, но сейчас...

Я нежно поцеловал ее и сказал. — Иди спать, Котенок. Так мы оба сможем отдохнуть.

Она кивнула, а потом сказала те три слова, которые всегда могли поставить меня на колени. — Я люблю тебя.

После она снова оказалась в своей комнате, а я в своей. Наконец, я уснул.

Когда настало утро, пришла Нэнси. Увидеть ее чопорное лицо и пластмассовую улыбку первым делом — не уместно как ничто.

Я ожидал воссоединения с Кэт, но меня забрали на медицинский этаж, чтобы сделать еще одни анализы крови, а потом показали больничную палату, о которой говорила Кэт.

— Где маленькая девочка? — спросил я, рассматривая стулья в поисках маленького ребенка, о котором упоминала Кэт, но не видел такого. — Кажется, ее звали Лори или как-то так.

Выражение лица Нэнси стало пустым. — К сожалению, она отреагировала не так, как мы ожидали. Она скончалась несколько дней назад.

Дерьмо. Я надеялся, Кэт не узнает об этом. — Вы, ребята, давали ей ЛГ—11?
— Да.
— И он не сработал.

Ее взгляд заострился. — Ты задаешь множество вопросов, Дэймон.

— Эй, вы держите меня здесь, вероятно, чтобы использовать для этого мое ДНК. Не думаешь, что я собираюсь немного полюбопытствовать на этот счет?

Мгновение она удерживала мой взгляд, а потом обернулась к одному из пациентов, которому меняли пакет с жидкостью. — Ты думаешь слишком много, и ты знаешь, что говорят о любопытстве.

— Возможно, это по большей части клише и глупое высказывание?

Ее губы с одной стороны слегка приподнялись.— Ты мне нравишься, Дэймон. Ты заноза в заднице и остряк, но ты мне нравишься.
Я натянуто улыбнулся. — Никто не может устоять перед моим шармом.

— Уверена, это правда, — она сделала паузу, когда сержант вошел в комнату, тихо беседуя с одним из докторов. — Лори давали ЛГ—11, но ее реакция не была благоприятной.

— Что? — спросил он. — Он не исцеляет рак?
Нэнси не ответила, и это было так. Каким-то образом я понял, что неблагоприятная реакция была связана с тем, что рак не излечивался. — Знаешь, что я думаю? — сказал я.

Она наклонила голову на бок. — Могу только догадываться.
— Путаться с человеческой, гибридной и чужеродной ДНК, вероятно, напрашиваться на мировые неприятности. Вы, ребята, не знаете, что делаете.

— Но мы учимся.
— И делаете ошибки? — спросил я.

Она улыбнулась.
— Нет таких вещей, как ошибки, Дэймон.
Я не был так уж уверен в этом, но потом мое внимание переключилось на окно в конце комнаты. Мои глаза сузились. Я мог видеть там других Лаксенов. Многие из них выглядели такими же счастливыми, как дети в Диснейленде.

— Ах, — улыбнулась Нэнси, кивая в сторону окна. — Вижу, ты заметил. Они здесь, потому что хотят помочь. Если бы только ты был так услужлив.

Я фыркнул. Кто знал, почему остальные Лаксены находились здесь, счастливые, как моллюски, и меня это не волновало. Я понял, что существовала часть Дедал, которая действительно старалась сделать что-нибудь хорошее, но я так же знал, что они сделали с моим братом.

Вокруг меня слонялись доктора и лаборанты. Внутри некоторых прикрепленных к пациентам пакетов находилась блестящая жидкость, которая смутно напоминала то, как мы кровоточим в истинной форме. — Это ЛГ—11? — спросил я, указывая на один из пакетов.

Нэнси кивнула. — Один из вариантов — новейший — но, на самом деле, это не твоя забота. У нас есть...

Прозвучала сирена, обрезая ее слова с пронзающей уши резкостью. Лампы на потолке вспыхнули красным. Пациенты и доктора в тревоге смотрели по сторонам. Сержант Дашер вылетел из комнаты.

Нэнси выругалась себе под нос,обернувшись к двери.
— Вашингтон, немедленно проводите мистера Блэка обратно в его комнату.
Она указала на другого охранника. — Уильямсон, закройте эту комнату. Пусть никто не входит и не выходит.

— Что происходит? — спросил я.
Она бросила мне взгляд, прежде чем протопать мимо. Какого черта, я хотел бы вернуться в свою комнату, когда все вокруг, очевидно, только становилось забавным. Снаружи в коридоре освещение было тусклым, моргал красный свет, вызывая раздражающий стробоскопический эффект.

Охранник сделал один шаг, и хаос устремился в коридор.

Солдаты высыпали из комнат, блокируя их и беря под охрану. Другие шли в холл, сжимая рации в кулаке. — Активность у десятого лифта, идущего из корпуса В. Сейчас же заблокируйте его.

Ха, знаменитый корпус Б ударил снова.

Дальше по коридору открылась еще одна дверь, и я увидел первым Арчера, а следом за ним Кэт. Ее рука была прижата к верхней части локтя. Позади нее находился доктор Рот. Мои глаза сузились, когда в его руке я увидел устрашающего вида шприц. Он протиснулся мимо Кэт и Арчера, направляясь прямо к парню с рацией.

Кэт обернулась, ее взгляд искал меня. Я устремился вперед. Не было вариантов, чтобы я не находился возле нее, когда пахнет жаренным, что, видимо, и происходило.

— Куда, думаешь, ты идешь? — потребовал Вашингтон, рука потянулась к оружию на бедре. — У меня приказ доставить тебя обратно в твою комнату.

Я медленно повернулся к нему, потом обратно к трем лифтам на противоположной от нас стороне. Все они остановились на разных этажах, огни горели красным. — Как в точности ты предполагаешь добраться до моей комнаты?

Его глаза сузились. — По лестнице?
У марионетки был смысл, но мне было все равно. Я отвернулся, и его рука стиснула мое плечо. — Ты меня остановишь, и я тебя прикончу, — предупредил я.

То что Вашингтон увидел в моем лице убедило его, что я не дурачился, потому что он не вмешался, когда я сбросил его хватку и пошел к Кэт, опуская руку ей на плечо. Ее тело было напряжено.

— Ты в порядке? — спросил я, глядя на Арчера. Его рука так же находилась на оружие, но он не наблюдал за нами. Его глаза были прикованы к центральному лифту. Он слушал что-то через свой наушник и, судя по виду его лица, счастлив он не был.

Она кивнула, отбрасывая с лица прядь волос, выскочившую из хвоста.
— Есть идеи, что происходит?

— Что-то связанное с корпусом Б.
Инстинкт неожиданно подсказал мне, что, возможно, находиться в наших комнатах было бы хорошо. — Такого никогда не происходило прежде?

Кэт покачала головой. — Нет, возможно, это учения.
Двойне двери в конце коридора неожиданно распахнулись, и через них прошел отряд офицеров в одежде ШГСВ (штурмовая группа со спец вооружением), вооруженная до зубов винтовками и с закрытыми защитой лицами.

Мгновенно среагировав, я обхватил рукой талию Кэт и оттолкнул ее назад к стене, закрывая ее своим телом. — Не думаю, что это учения.

— Нет, — сказал Арчер, вытаскивая оружие.
Свет у среднего лифта переключился с седьмого на шестой этаж, потом на пятый.

— Разве лифты были не заблокированы? — потребовал кто-то.

Мужчины, одетые в черное, переместились вперед, опускаясь на колени перед лифтом. Кто-то ответил: — Заблокированный лифт не остановит это. Вы знаете об этом.

— Мне плевать, — выкрикнул мужчина в радио. — Выключите этот чертов лифт, прежде, чем они достигнут верхнего уровня. Сбросьте в шахту цемент, если нужно. Но остановите чертов лифт!

— Не остановит это? — спросил я у Арчера.
Красный свет моргнул на четвертом этаже.

— Истока, — сказал он, на его подбородке выступила мышца. — В конце коридора справа есть лестница. Я предлагаю сейчас же пойти туда.

Мой взгляд повернулся обратно к лифту. Часть меня хотела остаться, чтобы увидеть, какого черта представлял из себя исток, и почему они действовали так, словно из лифтерной шахты собирался выйти Кловерфельдский монстр, но Кэт была здесь, и, очевидно, что почти ни свалилось на нас, оно не было дружелюбным.

— Какого черта произошло с ними на днях? — пробормотал один из мужчин в черном. — Они без остановки капризничали.
Я начал разворачиваться, но Кэт ударила меня. — Нет, — сказала она, ее серые глаза расширились. — Я хочу увидеть это.

Мои мышцы сжались. — Абсолютно, точно нет.

Звон отрикошетил от пола, сигнализируя, что лифт прибыл. Секунды отделяли меня от того, чтобы просто схватить Кэт и закинуть себе на плечо. Она увидела это, и вид у нее стал вызывающим.

Но потом ее взгляд стрельнул над моим плечом, и я повернул голову. Двери лифта скользили, медленно открываясь. Щелкнули ружьями, безопасность ушла.

— Не стреляйте! — приказал доктор Рот, размахивая шприцем, словно белым флагом. — Я могу об этом позаботиться. Что бы вы ни делали, не стреляйте. Не...

Небольшая тень выпала из лифта, а потом появилась одна нога, одетая в черные брюки, затем туловище и крохотные плечики.

Это был ребенок — маленький ребенок. Вероятно, не старше пяти, и он вышел перед этими взрослыми мужчинами с очень большими пушками, нацеленными на него.

Ребенок улыбнулся.
А потом запахло жаренным.

Перевoд kаliоuga для группы
ВКoнтaкте vk.cоm/bооksоurce

Глава 13

ДЭЙМОН

— А... — пробормотал я.

Глаза у ребенка были фиолетовыми — как два драгоценных аметиста с причудливыми линиями вокруг зрачков, совсем как у Люка. И они были холодными и спокойными, когда изучали офицеров перед ним.

Доктор Рос шагнул вперед. — Мика, что ты делаешь? Ты знаешь, тебе не полагается находиться в этом здание. Где твои...?

Несколько вещей случилось так быстро и, серьезно, я не поверил бы в это, если бы не видел своими собственными глазами. Ребенок поднял руку, последовал ряд выстрелов — пули, покидали патронники винтовок. Испуганное дыхание Кэт сказало, что она думала о том же, о чем и я. Они действительно собирались пристрелить ребенка?

Но пули остановились, словно ребенок был Лаксеном или гибридом, но он не являлся кем-то из моего вида. Я бы почувствовал это. Возможно, он был гибридом, потому что пули ударились о мерцающую голубую стену вокруг него. Голубой свет усилился, поглощая пули — десятки пуль — подсвечивая их, словно синих светлячков.

Они висели в воздухе в течение секунды, а затем исчезли из бытия. Малыш развернул пальцы внутрь, словно показывал ими пойти поиграть с ним, абсолютно магнетическим образом пушки вылетели из рук офицеров, мчась к ребенку.

Они тоже остановились в воздухе и вспыхнули яркими оттенками синего. Секундой позже пушки стали пылью.
Рука Кэт впилась в мою спину. — Святые...

— Угодники, — закончил я.

Доктор Рот пытался протолкнуться мимо солдат. — Мика, ты не можешь...

— Я не хочу возвращаться обратно в то здание, — сказал ребенок голосом, который был одновременно высоким и спокойным. Марионетка — Вашингтон пододвинулся, держа пистолет наготове.

Доктор Рот закричал, и голова Мики резко повернулась в сторону. Лица охранников побледнели, и Мика сжал кулаки. Согнувшись пополам, Вашингтон ударился коленями о пол, обхватив голову руками. Рот открылся в безмолвном крике, кровь полилась из глаз парня.

— Мика! — доктор Рот оттолкнул офицера с дороги. — Это плохо! Плохо, Мика!

Плохо — это было плохо? Я мог бы придумать десятки слов, которые подходили больше, чем "плохо".

— Боже правый, — прошептала Кэт. — Малыш, как Дэмиен из Омена.

Я бы рассмеялся, потому что с подстриженными под горшок каштановыми волосами и пренебрежительной, вредной улыбкой он выглядел как маленький Антихрист. Кроме того, это не было смешно, потому что Вашингтон лежал лицом на полу, а странный ребенок сейчас таращился на меня своими фиолетовыми глазами.

Черт, мне не нравятся странные дети.

— Он собирался сделать мне больно, — сказал Мика, не отводя от меня взгляда. — И вы все собираетесь заставить меня вернуться обратно в мою комнату. Я не хочу возвращаться в свою комнату.

Несколько офицеров отшатнулись назад, когда Мика сделал шаг вперед, но доктор Рот остался, пряча свой шприц за спиной. — Почему ты не хочешь возвращаться обратно в свою комнату, Мика?

— Лучше спросить, почему он уставился на тебя? — прошептала Кэт.

Правда.

Мика осторожно проложил путь вокруг офицеров, которые теперь дали ему широкое пространство. Его шаги были легкими и очень похожими на кошачьи. — Другие не хотят играть со мной.

Были еще такие как он? Дорогой Господь...

Доктор повернулся, улыбаясь мальчику. — Наверно это потому, что ты не делишься своими игрушками?

Кэт приглушила то, что звучало как близкий к истерике смешок.

Глаза Мики скользнули к доктору. — Делиться не помогает утвердить господство.
Что. За. Черт.

— Делиться не всегда значит потерять контроль, Мика. Мы учили тебя этому.

Маленький мальчик пожал плечами, возвращая свой взгляд обратно ко мне. — Ты поиграешь со мной?

— Э... — я не имел понятия, что сказать.

Мика наклонил голову в сторону и улыбнулся. Две ямочки появились на его круглых щеках. — Он может поиграть со мной, доктор Рот?

Если доктор скажет да, у меня будут серьезные проблемы.

Доктор Рос кивнул. — Уверен, он сможет попозже, Мика, но прямо сейчас нам нужно, чтобы ты пошел обратно в свою комнату.

Маленький мальчик выпятил нижнюю губу. — Я не хочу идти обратно в свою комнату!

Я наполовину ожидал, что голова ребенка начнет вращаться, и возможно она стала бы, но доктор бросился вперед со шприцом в руке. Мика развернулся и крикнул, сжимая в кулаки свои крохотные ручки. Доктор Рот уронил шприц и упал на колени.

— Мика, — он ловил ртом воздух, прижимая руки к вискам. — Тебе нужно остановиться.

Мика топнул ногой. — Я не хочу...

Дротик ударил в детскую шею из ниоткуда. Его глаза расширились, а потом ноги подкосились. Прежде, чем он упал лицом вниз, я бросился вперед и поймал непоседу на руки. Ребенок был чертовски странным, но он все еще был ребенком.

Я посмотрел вверх и увидел сержанта Дашера, стоящего справа. — Хороший выстрел, Арчер, — сказал сержант.
Арчер, кивнув, сунул пистолет обратно в кобуру.

Я повернулся обратно к Мике. Его глаза были открыты, и они уставились на меня. Он вообще не двигался, но ребенок был там, полностью функционируя. — Какого черта? — прошептал я.

— Кто-нибудь отнесите Вашингтона в медицинскую комнату и убедитесь, что его мозги не полностью перемешаны. — Отдавал приказы Дашер. — Рот, немедленно доставь ребенка в комнату для осмотров и выясни, как он сумел выбраться из корпуса В, и где, черт возьми, его устройство слежения.

Рот поднялся на ноги, потирая висок. — Да... Да... сэр.

Дашер подошел к нему, его глаза блестели, а голос был низким. — Если он сделает это снова, с ним будет покончено. Понял?

Покончено? Иисус. Кто-то появился рядом со мной и схватил ребенка. Я не хотел отпускать его, но это перестало быть проблемой. Рука Мики поймала переднюю часть моей футболки и удерживала, когда офицер поднял его.
Эти странные глаза вблизи были даже более причудливыми. Круг вокруг зрачков был неровным, словно черный выходил за края.

Они не знают, что мы существуем.

Ошеломленный, я дернулся назад, разрывая хватку на моей футболке. Голос ребенка был в моей голове, невозможно, но это случилось. В неверие я смотрел, как офицер взял его и отвернулся. Еще более странно то, что это было именно то, о чем сказал Люк.

Этот ребенок не был таким как Кэт или я. Этот ребенок был чем-то совершенно иным.

КЭТИ

Срань Господня!

Ребенок только что обезоружил около пятнадцати мужчин и, вероятно, обезоружил бы чертовски много больше, если бы Арчер не поразил малыша транквилизатором. Если быть честной, я даже не знала, что только что видела или кем был ребенок, но Дэймон выглядел значительно более испуганным, чем я себя чувствовала. Страх гудел внутри меня. Ребенок что-то ему сделал?

Оттолкнувшись от стены, я подбежала к Дэймону. — Ты в порядке?

Он пробежал рукой по волосам, кивнув.

— Кому-то нужно доставить этих двоих в их комнаты, — сказал сержант Дашер, сделав глубокий вдох, а потом пролаял еще приказы. Арчер придвинулся к нам.

— Подождите, — я сжала руку Дэймона, отказываясь сдвинуться с места. — Что это было?

— У меня нет на это времени, — глаза Дашера сузились. — Доставь их обратно в комнаты, Арчер.

Гнев поднялся во мне, горький и мощный. — Уделите этому хоть немного времени.

Дашер вскинул на меня голову, а я свирепо посмотрела на него. Дэймон настраивался на разговор, зафиксировав внимание на сержанте. Мышцы под моей рукой согнулись. — Тот ребенок не был Лаксеном или гибридом, — сказал он. — Думаю вы, парни, должны дать нам прямой ответ.

— Он то, что мы называем истоком, — ответила Нэнси, подойдя сзади сержанта. — Как новое начинание: исток идеальный вид.

Я открыла рот, затем закрыла. Исток — идеальный вид? Я чувствовала себя так, словно провалилась головой вниз в очень плохой научно—фантастический фильм, за исключением того, что все это было реально.

— Действуйте дальше, Сержант. Я уделю им свое время.
Она наклонила подбородок, встретившись с недоверчивым взглядом Дашера. — И я хочу полный отчет о том, как и почему произошло два инцидента с истоками в течение двадцати четырех часов.
Дашер громко выдохнул через нос. — Да, мэм.

Я в некотором роде была ошеломлена, когда он щелкнул каблуками и развернулся, и мое подозрение, что Нэнси, та, кто заправлял шоу, подтвердилось.

Она вытянула руку в сторону одной из закрытых дверей. — Давайте присядем.

Держа руку Дэймона, я последовала за Нэнси в маленькую комнатку, в которой находился только круглый стол и пять стульев. Арчер, наша вечная тень, присоединился к нам, но остался возле двери, пока мы втроем присели.

Наклонившись, Дэймон уронил локоть на стол, а руку на мое колено, его яркие глаза зафиксировались на Нэнси. — Хорошо. И так, этот ребенок — исток. Или как-то так. Что в точности это значит?

Нэнси облокотилась на стул, закинув ногу на ногу. — Мы не были пока готовы поделиться этим с вами, но, учитывая то, чему вы стали свидетелями, у нас действительно нет выбора. Иногда все идет не так, как планировалось, так что мы должны приспосабливаться.

— Конечно, — сказал я, кладя руку поверх руки Дэймона. Он перевернул свою вверх, переплетая наши пальцы, наши соединенные руки лежали на моем колене.

— Проект Исток — величайшее достижение Дедал, — начала Нэнси, ее взгляд не дрогнул. — По иронии судьбы, он начался как несчастный случай более сорока лет назад. Он начался с одного, а вырос более чем до ста, как сейчас. Как я сказала ранее, иногда то, что мы планируем, не происходит, так что мы должны приспосабливаться.

Я взглянула на Дэймона, он выглядел таким же изумленным и обеспокоенным, как и я, но у меня было такое неприятное, щемящее чувство. На каком-то уровне я знала, чтобы бы мы сейчас ни услышали, это взорвет наши мозги.

— Около сорока лет назад у нас был мужчина Лаксен и женщина гибрид, которую он изменил. Они были очень похожи на вас двоих, молодые и влюбленные.
Ее верхняя губа скривилась от пренебрежительного веселья. — Им позволили видеться друг с другом, и, в какой-то момент, во время их пребывания у нас, женщина забеременела.

Ох, черт побери.

— Сначала мы не знали, пока не стало заметно. Мы не проводили гормональный тест, связанный с беременностью. Из того, что мы собрали, стало ясно, что Лаксену очень трудно зачать с кем-либо, так что нам не пришло в голову, что один из них окажется, способен зачать с человеком, гибридом он или нет.

— Это правда? — спросила я Дэймона. Мы не говорили о том, чтобы сделать ребенка. — Лаксенам трудно зачать?
Челюсти Дэймона заработали. — Да, но насколько я знаю, мы не можем зачать ребенка с людьми. Это все равно, что получить совмещенных вместе кошку и собаку.

Фу. Я состроила рожицу. — Милое сравнение.

Дэймон самодовольно улыбнулся.

— Ты прав, — сказала Нэнси. — Лаксены не могут зачать детей с людьми, и в большинстве случаев, они не могут зачать с гибридами, но когда мутация идеальна, полностью на клеточном уровне, и если оказывается, что они хотят этого по-настоящему, они могут.

По некоторым причинам жар пополз по моей шее. Разговаривать о детях с Нэнси хуже, чем о сексе с моей мамой, а это было достаточно плохо, чтобы заставить меня захотеть ударить себя в живот.

— Когда обнаружили, что гибрид беременна, команда раскололась, должна или нет быть прервана беременность. Возможно, это звучит жестко, — сказала она в ответ на то, как напрягся Дэймон, — но вы должны понимать, мы не имели понятия, что могла сделать эта беременность, или на что будет похож ребенок Лаксена и гибрида. Мы не имели понятия, с чем связались, но, к счастью, на прерывание беременности было наложено вето, и мы получили возможность изучить этот случай.

— Так... так у них был ребенок? — спросила я.

Нэнси кивнула.
— Продолжительность беременности была нормальной по человеческим стандартам — между восемью и девятью месяцами. Но наш гибрид родился немного раньше.

— У Лаксенов это занимает около года, — сказал Дэймон, и я поморщилась, думая о том, что это чертовски долго, чтобы застрять, вынашивая тройню. — Но, как я сказал, это тяжело.

— Когда младенец родился, внешне у него не было ничего примечательного, за исключением глаз ребенка. По цвету, они были фиолетовыми, что является чрезвычайно редким цветом для людей, с волнистыми темными кругами вокруг радужки.

Анализ крови показал, что ребенок получил обе ДНК — человека и Лаксена, которая отличалась от мутированной ДНК гибридов. Так было, пока ребенок не начал расти, тогда мы поняли, что это значит.

Я была без понятия, что это могло означать.
Улыбка украсила лицо Нэнси — такая искренняя, как у ребенка рождественским утром.

— Темп роста был нормальным, как у любого человеческого ребенка, но с самого начала ребенок показывал признаки значительного интеллекта, и ранние интеллектуальные тесты поставили ребенку более двухсот IQ, что является редкостью. Только половина процента от популяции имеет IQ выше ста сорока. А здесь было больше.

Я вспомнила, как Дэймон говорил мне прежде, что Лаксены созревают быстрее людей, не в физических проявлениях, а по интеллектуальным и социальным навыкам, что казалось сомнительным, учитывая то, как он иногда действовал.

Он скользнул по мне долгим взглядом, словно знал, о чем я думаю. Я сжала его руку. — Что значит больше? — спросил он, поворачиваясь обратно к Нэнси.

— Ну, на самом деле, это безграничный и все еще изучаемый опыт. Каждый ребенок — каждое поколение — по—видимому, имеют разные способности.
Уверенный свет наполнял ее глаза, когда она говорила. — Первый был способен делать то, что не может ни один гибрид. Он мог исцелять.

Я откинулась на спинку, быстро моргая. — Но... я думала только Лаксены могут делать это?

— Мы верили в то же самое, пока не появился Ро. Мы назвали его в честь первого документально известного египетского фараона, который, как полагали, являлся мифом.

— Подождите. Вы назвали его? А что на счет его родителей? — спросила я.

Она пожала одним плечом, и это был весь ответ, который мы получили.
— Способность Ро исцелять других и себя проводит параллель со способностью Лаксенов, очевидно, была унаследована от его отца.

В течение его детства, мы смогли узнать, что он мог телепатически говорить не только с Лаксенами и гибридами, но так же и с людьми. Смесь оникса и алмазов не оказывала на него эффекта.

У него была сила и скорость Лаксена, но он был сильнее и быстрее. И, как Лаксен, он мог с легкостью использовать Источник.

Его способность решать проблемы и вырабатывать стратегию в столь юном возрасте выходила за пределы графика. Единственная вещь, которую он или любой другой исток не может сделать — это изменять свой внешний вид. Ро был прекрасным образцом.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы все это дошло до моего сознания, а когда это произошло, одна вещь выделилась среди всего, что она говорила. Это было маленькое слово, но такое мощное. — Где Ро сейчас?

Ее глаза поблекли. — Ро больше не с нами.

Что объясняло использование прошедшего времени. — Что с ним случилось?

— Проще говоря, он умер. Но он не был последним. Родилось еще несколько, и мы смогли узнать, как зачатие было возможно.
От возбуждения ее речь стала быстрее. — Наиболее интересным фактором являлось, что зачатие могло произойти между любым мужчиной Лаксеном и женщиной гибридом, чья мутация прошла успешно.

Дата добавления: 2015-11-14