Хлоя, почему у нас всё всегда вертится вокруг секса?

Ну, это же твои фантазии, а не мои, сладкий мальчик, вот ты и скажи.

⁹⁴ Пирамида (кечуа). — Прим. пер.

⁹⁵ Палка с петлёй или металлическим ошейником, при помощи которой палач удушает жертву. — Прим. пер.

Да, ты права.

Но ты ведь не думаешь, что мне нужен только секс?

— Ну… ээ… я… ээ…

Да, Уилбер, ты дребезжишь за двоих.

Ну и что тебе нужно, Хлоя?

Я уже тебе говорила. Просто будь со мной, сладкий мальчик, просто будь со мной.

Ладно, ладно, хорошо. Я обязательно так и сделаю, Хлоя.

Я тебя люблю, сладкий мальчик.

— Я тебя тоже, Хлоя, я тебя тоже. Да точно, точно, сто процентов, только это и имеет значение, только это. Итак, значит, хм… ээ…

Что «ээ»?

— Так значит, о чём ты там говорила? Что-то про лоно, фаллос и отбойный молоток…

— В Северной Америке человеческие жертвоприношения были распро-странены у племён херон и пауни. Но самые жестокие формы ритуальных жертвоприношений практиковали племена анасази, являвшиеся предками народов хопи, зуни и пуэбло. Подобно инкам или майя, анасази стали предметом утопических фантазий многих людей, особенно ньюэйджеров. «Традиционно считалось, что у анасази не было ни абсолютного правителя, ни даже правящего класса — все решения принимались на основании мнения большинства… В этом обществе не было бедных и богатых. Войны

и насилие были редки или вообще неизвестны. Анасази представлялись высокодуховным народом, жившим в гармонии с природой». Представле-ния ньюэйджеров были даже более романтическими. «Анасази завладели воображением далёких от археологии людей, среди которых было много последователей нью-эйджа, считавших себя духовными наследниками

анасази. Во время Гармонической конвергенции 1987 года тысячи людей собрались в каньоне Чако и, взявшись за руки, пели и молились. Деревни хопи, современных представителей народа пуэбло, наводнили толпы людей, искавших духовность за пределами западной цивилизации».

— Но публикация работы известного палеонтолога Тима Уайта (Tim White) «Доисторический каннибализм в Манкосе» («Prehistoric Cannibalism at Mancos 5MTUMR-2346») нанесла удар по этим представлениям. В работе приводились доказательства того, что «около 1100 года н. э. мужчин, женщин и детей зверски убивали и готовили для употребления в пищу. Проведя сравнительный анализ скелетных останков из этого района и останков других съеденных людей, автор обнаружил признаки свежевания, расчленения, термической обработки тела и порезов». Археолог Кент Фланнери (Kent Flannery) так комментирует результаты этого исследования: «Вокруг темы каннибализма всегда возникает множество споров, поскольку многие люди отказываются верить, что их исторические предки могли быть каннибалами. Однако этим людям нечего противопоставить детальным исследованиям». Несколько учёных отвергло выводы о каннибализме, но никто, включая самих хопи, не пытался отрицать ритуальные убийства и расчленение. Археологи уже давно говорят о сильном месоамериканском влиянии на анасази, а некоторые даже убеждены, что имела место миграция. Поэтому совсем не удивительно, что практики индейцев юго-запада Америки сходны с практиками ольмеков, тольтеков и ацтеков.

— У меня остаётся только один вопрос, — сказала Фуэнтес, — как туда занесло ирландцев?

И все рассмеялись, радуясь возможности избавиться от нарастающего, ноющего напряжения.

— Ты говорила, она была замужем пять раз? — шёпотом спросил я у Ким.

— Да, пять. Разве не круто? Она говорит, что не терпит, когда мужчина ведёт себя как дерьмо. И всё же она не останавливается. Это наводит на мысли…

— На какие мысли?

— Ну, Чарльз говорит, что она хочет отдать должное различиям между мужчинами и женщинами и доказать, что они «разные, но на равных». Но, похоже, ей сложно преобразовать эти убеждения в реальные чувства. Очевидно, она пытается быть хозяином в доме.

— А что в этом плохого? Ей просто нужно найти мужчину, который хочет быть хозяйкой.

Ким повернулась и посмотрела на меня.

— Господи, Уилбер, твои слова звучат почти разумно.

Но как бы ни вела себя Фуэнтес в отношениях, сложно было не поддаться очарованию её искрящейся энергии. Мало кто сомневался в силе интеллек-та, скрывавшегося за обжигающей улыбкой. И всё же тема быстро заставила слушателей погрузиться в угрюмое, задумчивое молчание, к тому же Фуэнтес не слишком старалась быть деликатной.

— Что же касается экологической мудрости коренных североамерикан-цев, работа Шепарда Креча «Экологический индеец: миф и история» проливает свет истины на эту тему. Даже автор «Радикальной экологии и заботы о Земле» («Radical Ecology and Earthcare») Каролина Мерчант (Carolyn Merchant) признает, что «„Экологический индеец“ поражает, провоцирует и заставляет полностью пересмотреть образ мирного индейца, живущего в гармонии с природой… Это очень важная, своевременная и заставляющая задуматься книга». Доктор Уильям Стёртевант (William Sturtevant) из Смитсоновского института, составивший «Справочник по индейцам Северной Америки» («Handbook of North American Indians»),

считает, что «эта подкреплённая обширными исследованиям работа разрушает стереотип пассивного экологического индейца, показывая, что в действительности индейцы активно взаимодействовали с природой, изменяя, эксплуатируя и приспосабливая её для своих нужд». Эксплуати-руя,понимаете?Хорошо.

Фуэнтес расхаживала по сцене.

— Кстати, друзья, а почему так много учёных в последнее время начало назвать коренных американцев индейцами? Потому что опросы показали, что это слово предпочитают сами индейцы. Возможно, названия «коренные американцы» и «туземное население» помогают зелёным либералам наслаждаться своей добротой и чувствительностью, но давайте будем говорить «индейцы», раз самим индейцам так больше нравится.

— Итак, подведём итоги?

Ответом ей была тишина. Молчание, как мокрое покрывало, накрыло зал.

— Господи ты боже мой. Послушайте, вы, мешки с бобами. В целом всё просто и понятно. Так называемый американский рай (северный, централь-ный и южный) оказался сложной смесью прекрасных, изощрённых, духовных и, по сегодняшним стандартам, варварских и в высшей степени жестоких практик, свойственных всем собирательским и садоводческим обществам. В этих культурах большая дикость сочеталась с большоймудростью, к которой я вернусь чуть позже. Что же касается дикости, во избежание зелёных обвинений в расизме, этноцентризме и евроцентризме, от которых я всё равно никуда не денусь, мне остаётся только добавить, что

я и сама писала обзоры истории садоводческих обществ всего мира и видела, как широко в них были распространены человеческие жертвопри-ношения и подсечно-огневая экология. Этой темой также занимались многие мои коллеги из ИЦ. В общем, я совершенно не пытаюсь убедить вас, будто американские аборигены делали что-то такое, чего не делали другие культуры. Я говорю, что все культуры равны в своём варварстве.

— Это не должно вас удивлять. На третьей лекции мы уже говорили о том, что, оказавшись во власти вышедшего из-под контроля красного мема, на такие дикости становятся способны даже современные «цивилизованные люди». Помните, Бека и Кована? Я ещё раз процитирую их слова. «Побеж-дённые в красной войне становятся рабами или трофеями. В качестве доказательства победы используются головы, скальпы и уши. Чтобы окончательно унизить убитого, победители уродуют его половые органы, тем самым лишая его возможности получать удовольствие и продолжать

свой род даже в загробном мире. Сообщается, что в 1990-х сербы насилова-ли боснийских женщин, чтобы увеличить численность своего народа и ослабить боснийское „семя“. Тутси и хуту в 1994 г. стремились полностью вырезать друг друга. Некоторые американские солдаты во Вьетнаме коллекционировали части тел убитых противников».

— Система магического дарообмена и кровавых человеческих жертво-приношений достигла своего рассвета в матриархальных садоводческих обществах, пришла в упадок в патриархальных аграрных обществах и была полностью запрещена в патриархальных индустриальных обществах.

Она подождала, пока её слова подействуют на слушателей, а потом сказа-ла: «А вот и Лиза Пауэлл».

Джоан Хэзелтон оглядела всех сидящих за столом и повторила своё удивительное заявление:

— Если это так, мы нашли карту дороги, ведущей к Богу.

Нас окутала электрическая тишина.

— Бог существует не в прошлом — он существует в будущем. Спираль развития не отдаляется от Духа — она приближается к нему.

Над нами всё так же висела хрустальная тишина. Наконец заговорила Каролина.

— Тогда расскажите нам об этих более высоких уровнях сознания!

Мы все — кажется, даже Катиш — с легкомысленным энтузиазмом закивали головами.

— Помните слайды, которые я показывала на вводной лекции по спи-ральной динамике? Люди на бирюзовом уровне начинают говорить, что «Земля — это единый организм с единым умом или сознанием». Это своего рода космическая религия, вера в то, что вы едины со всей вселенной, вплетены в неё. И всё же, это просто вера, просто концепция. Но всё

меняется на следующем уровне, то есть, на нескольких следующих уровнях, которые мы называем постбирюзовыми или уровнями третьего порядка.

— В общем, на третьем порядке развития сознания идея о том, что вы едины с миром, становится прямым переживанием. Вы действительно можете испытать единение себя или своего «Я» со всей вселенной. Весь космос — это проявление живого Духа, и вы едины с этим Духом. Учёные называют это «космическим сознанием».

— Но это очень похоже на пурпурную магию, — заметил я.

— Если обращать внимание только на внешнюю сторону, может пока-заться, что это действительно так, и многие совершают эту ошибку. Но чтобы понять, что на самом деле стоит за системой убеждений, необходимо рассматривать её целиком. Пурпурный кажется холистическим, но в действительности он очень фрагментарен. Он даже не особо-то и экологи-чен. Вспомните, что говорил Клэр Грейвз: «они давали название каждому изгибу реки, но не самой реке».

Я посмотрел на Каролину — она грустно улыбнулась.

— Но самое большое отличие заключается в том, что хотя, возможно, пурпурное или племенное сознание и было «недиссоциировано» от окру-жавших его природных условий, оно было всецело диссоциировано, или отчуждено, от других людей. Племенное сознание не способно войти в положение члена другого племени, оно не может преодолеть этноцентриче-ские и мироцентрические уровни — в действительности, оно, как правило, эгоцентрично. Именно поэтому человеческая жестокость — это воскреше-ние пурпурного и красного племенного сознания.

— Но на бирюзовом уровне второго порядка у вас уже есть зрелое миро-центрическое,постконвенциональное сознавание.Вы можете пережитьединение не только с окружающими вас неодушевлёнными объектами, но и со всеми людьми, и даже со всеми живыми существами. Так что бирюзовый расчищает путь для великого скачка на третий порядок, для скачка к

духовному просветлению, к осознанию Духа и прямому проживанию единения с ним, а значит, и со всеми его проявлениями.

— Значит, третий порядок ждёт нас в нашем общем будущем. Он наше

будущее.

— Да. Но помните, что любой человек может, развиваясь самостоятельно, пройти через все уровни спектра сознания — так было прежде, так остаётся

и поныне. Вы можете сделать это прямо сейчас! Именно это сделали все великие герои и героини прошлого: они выросли до третьего порядка и единства с Духом. Кроме того, мы видим, что всё общество постепенно эволюционирует. Центр притяжения медленно сдвигается вверх.

— Прямо как на фондовой бирже, — сказал Джонатан. — Большие дохо-ды сменяются кризисами, и всё же происходит постоянный рост.

— Мы называем такое вертикальное скольжение Эросом, — улыбнулась Хэзелтон.

— Но если третий порядок — это предельное состояние сознания и единение со всем, тогда почему второй порядок называется «интеграль-ным»? — спросил Стюарт. — Ведь это третий порядок по-настоящему интегральный.

— Да, но это всего лишь вопрос степени интегральности. Каждая стадия превосходит и включает все предшествующие. Поэтому зелёный более интегральный, чем оранжевый, который более интегральный, чем синий, и так далее. Второй порядок более интегральный, чем первый порядок, ну а третий порядок — это по-настоящему интегральная волна.

— Значит, выше ничего нет? Третий порядок — это самое высокое со-стояние сознания?

— Насколько нам известно, да.

— Тогда у меня вопрос, — решительно сказал я, — третий порядок — это

и есть точка Омега? Конечная цель всего творения — это просветление?

— Ты говоришь как Тейяр де Шарден, — ответила она.

— Вообще-то, Тейяр де Шарден позаимствовал эту идею у Ауробиндо, — вставил Джонатан.

— А Ауробиндо, вообще-то, позаимствовал её у Шеллинга, но что это меняет? — ответила Хэзелтон.

— Так значит, третий порядок — это точка Омега? — повторил я свой вопрос с той же решительностью.

— Насколько нам известно, нет ничего выше третьего порядка. Но нам неизвестно, действительно ли третий порядок станет точкой Омега. Я поясню: вспомните, хотя мы и живём в обществе, где все люди эволюцио-нировали до третьего порядка, родившись, человек всё равно начинает с нуля, с бежевого уровня, — именно оттуда ему приходится подниматься вверх по спирали развития. И на любом уровне спирали могут случиться какие-нибудь неприятности. То же самое происходит сейчас: мы живём в обществе с центром притяжения на оранжевом уровне. Но это не значит, что все в нашей стране находятся на оранжевом уровне. Поэтому мы не можем точно сказать, какой будет культура с центром притяжения на третьем порядке — ясно только то, что в очень, очень многих отношениях ситуация улучшится, хотя в других она может ухудшиться. Сейчас мы не можем об этом судить.

Она надолго замолчала.

— Но есть одна теория, — все в комнате затаили дыхание, — кое-кто считает, что даже если небольшой процент, даже 1% населения достигнет третьего порядка, эти люди станут гигантским магнитом, который потянет вверх всех остальных.

— Ребята, ни у кого случайно нет с собой маленькой сотой обезьянки? — проворчал Джонатан.

— Поверь, нас тоже поначалу это беспокоило! — рассмеялась Хэзел-тон. — И мы из кожи вон лезли, чтобы избежать такого мышления. Но факт остаётся фактом: существует вполне реальная возможность того, что даже если небольшой процент населения доберётся до третьего порядка, это

действительно послужит точкой Омега, которая заставит всех остальных людей устремиться к окончательному просветлению, к космическому сознанию.

— Скажите, доктор Хэзелтон… — начал я.

— Просто Джоан, хорошо, золотце?

— Просто золотце хорошо да. Конечно, так и есть. Значит, скажем так, просто золотце, это есть или эти есть?

— Позвольте мне перевести, — ухмыльнулся Джонатан.

— Нет, я и мы есть в порядке. Дело вот в чём, — я откашлялся, — что будет, если кремниевые формы жизни доберутся до третьего порядка? Могут ли кремниевые формы жизни сыграть роль точки Омега?

Она надолго задумалась.

— Почему бы и нет, дорогой?

Слайд №3: «Под тротуаром находится пляж».

Лиза Пауэлл, как обычно, начала ровно с того, на чём закончилось преды-дущее выступление.

— Если мы зациклимся на убеждении, что рациональность способна только подавлять, дискриминировать и калечить, а всё нерациональное — это плюралистический рай, то от нас ускользнёт чёткое понимание, в какую сторону от рациональности нужно идти, чтобы достичь «рая».

— Существует два основных взгляда на то, что такое человеческое зло и как его можно преодолеть: модель возвращения к добродетели и модель достижения добродетели. Обе эти модели содержат важные истины,норетро-романтическое настроение бумерита заставило его слепо и катего-рично выбрать первую модель, что привело к самым печальным последст-виям.

— Уже из названия «возвращение к добродетели» можно понять, что эта модель предполагает наличие первобытного рая, в котором начинают своё существование — как онтогенетическое, так и филогенетическое — все мужчины и женщины и который затем разрушается насилием общества, эгоистической рациональностью, аналитической и классифицирующей ньютоно-картезианской парадигмой, патриархальными означающими и некоторыми другими, якобы деструктивными силами. Первичная доброде-тель была подавлена, и на смену ей пришло человеческое зло. Значит, мы должны вернуться в этот рай уже будучи взрослыми.

— Модель достижения добродетели говорит об обратном. Мужчины и женщины рождаются на эгоцентрических, доконвенциональных стадиях, которые могут показаться «свободными» и «спонтанными», хотя на самом деле подразумевают неспособность принимать на себя роль другого, а значит, проявлять подлинную заботу и участие. Человек растёт и развивает-ся в рамках эгоцентрических стадий, пока не достигает этноцентрических стадий, а затем и мироцентрических, на которых появляются настоящий плюрализм и постконвенциональная свобода. Следовательно, мужчины и женщины рождаются не то чтобы злыми, но уж точно не способными на постконвенциональную любовь и сострадание. Однако они могут развивать

и стремиться к добродетели.

— Исследования психологов показали, что обе эти точки зрения отчасти верны. Модель достижения добродетели даёт верные представления об общем ходе процесса, поскольку развитие действительно идёт от доконвен-циональных и конвенциональных уровней к постконвенциональным. Но иногда потенциальные возможности этих стадий умаляются, отрицаются и зарываются в землю. Поэтому, если безжалостно подавлять малыша Джонни в процессе его роста и взросления, под ударом окажется не постконвенциональная свобода, которая ещё не успела возникнуть, а здоровые версии доконвенциональных мемов, бежевые, пурпурные и красные качества, такие как жизненная сила, либидо, сексуальность, агрессия, богатство чувственных ощущений и т.д. В этом случае, чтобы

вернуть доконвенциональные (но не постконвенциональные) упущенные возможности детства и подружиться с ними, необходима «регрессия на благо эго».

— Но привязанный к ретро-романтическому раю бумерит практически не признаёт модель достижения добродетели. Он просто пытается воссоздать «Эдем», столь жестоко разрушенный современной патриархальной рацио-нальностью (утверждается, что воссоздаваемая версия должна быть «зрелой формой более высокого уровня», хотя до сих пор не было дано непротиво-речивых объяснений того, как такое возможно). Но благодаря историческим исследованиям, уточнившим картину рая, можно надеяться, что эти взгляды будут вскоре заменены более реалистичными.

Я посмотрел на Каролину — кажется, она в порядке. Катиш был мертвен-но бледен, но эта бледность могла означать что угодно. Бет внимательно слушала и, похоже, в основном соглашалась с услышанным, но конспекты, которые она так яростно строчила, были полны критических замечаний.

— Вернуться к Единому не значит путешествовать назад во времени: это значит открыть Вневременное,—говорит голос в моей голове.

---

Дата добавления: 2015-11-14