Выбор объекта

Уйти, вернуться... Противоречивое состояние невесты или молодой супруги, которая разрывается между пе­реходом к статусу замужней женщины и сохранением статуса дочери своей матери, может сказаться также на внутреннем психологическом уровне, в том числе отразиться на выборе объекта любви. Вплоть до того, что мать возьмется подыскивать спутника для дочери вместо нее, – казалось бы, что в данном случае может быть лучше, чем союз с мужчиной, который принял бы материнскую сторону? Такой вариант распространен несколько меньше, чем ситуация, когда муж занимает сторону отца – это встречается гораздо чаще, так как гораздо более соответствует эдиповской парадигме[37].

При этом вовсе не исключена возможность, что иде­альный мужчина может воплощать для женщины одно­временно образ и отца, и матери, на чем справедливо настаивает американский психоаналитик Джессика Бен­джамин[38].

Послушаем, что говорит по этому поводу садовник, который хочет жениться на Электре в пьесе Жироду с одноименным названием: «Она ищет себе не мужчину, а мать, и первого встречного превратила бы в мать. Она выходит за меня, потому что я был единственным совер­шенно одиноким мужчиной, который мог стать для нее кем-то вроде матери. И в то же время, я – не единствен­ный. Существует множество мужчин, которые были бы счастливы вынашивать дитя все девять месяцев, если бы это было необходимо для того, чтобы иметь доче­рей. Даже все мужчины». Однако Электра – это дочь «женщины в большей степени, чем матери», а мужчина, способный к материнству – это противоположность ее матери, ее анти-мать, если можно так выразиться. Здесь уместно вспомнить Еву из «Осенней сонаты» Бергмена. Она вышла замуж за мужчину, который любит ее, что бы она ни сделала, и защищает ее. Она сама не может по-настоящему любить этого мужчину, так как он совер­шенно не соответствует семейным представлениям об эмоциональных отношениях, но, по крайней мере, она уверена, что он не причинит ей никакого вреда.

Но если бы дочь упорно искала мужчину, с которым она могла бы воссоздать тот же тип отношений, что свя­зывали ее с матерью, она наверняка выбрала бы «муж­чину-звезду», или «мужчину-любовника», то есть такого мужа, который был бы полностью поглощен своей про­фессией или просто непостоянного мужчину. В любом случае это был бы мужчина, совершенно неспособный к проявлению материнских чувств, с которым она мог­ла бы повторить хорошо знакомую конфигурацию: она вечно выпрашивает любовь и внимание, а в ответ не получает ничего, напротив, муж постоянно дистанци­руется от нее, вплоть до того, что, наконец, отдаляется окончательно, или женщине удается разорвать свою за­висимость, расставшись с ним.

Что же касается дочерей, рожденных «матерью в боль­шей степени, чем женщиной», им, без сомнения, известна аналогичная альтернатива между двумя пофаничными выборами. Ищут ли они мать в мужчине? Тогда они выби­рают того, с кем воспроизводят отношения слияния, взаим­ную зависимость, которая не оставляет пространства для третьего и поддерживается ценой самозаключения каж­дого в своей изначальной нише. Или, напротив, они ищут свою анти-мать? Тогда они начинают претендовать на не­возможную связь – с женатыми мужчинами, путешествен­никами, живущими на другом конце света, случайными или ценящими собственную независимость любовниками, которые наверняка не смогут принести ей удовлетворение. Но так они, по крайней мере, избегают риска оказаться запертыми в материнском коконе, то есть ограничить свой опыт эмоциональной жизни единственным возможным переживанием – привязанностью, которая была изведана и получена от матери.

За отсутствием известных художественных произве­дений, которые рассказывали бы одновременно о взаим­ной привязанности матери и дочери и о супружеской связи дочери с ее партнером по браку, мы вынуждены ограничиться наблюдениями и предположениями. Но будет совершенно логично предположить, что матери, которые увязли в тупиковых отношениях с собственной дочерью, пограничных или промежуточных, воспитыва­ют дочерей плохо подготовленными к тому, чтобы при­нять и исполнить свое женское предназначение. Как бы они не старались (пусть даже и бессознательно) вновь обрести свою мать, или любой ценой расстаться с ней, они, скорее всего, выстроят такие же немыслимые отно­шения с мужчинами – уродующие, калечащие или заве­домо обреченные на неудачу.

Глава 23

Комплекс «второй»

Мы только что рассмотрели, как трудно для дочери, которая вступила в брачный возраст, заменить мать мужчиной. Но не менее трудно заменить мать для муж­чины, то есть занять место супруги, которое как в глазах дочери, так и в глазах молодого человека всегда прина­длежало другой женщине – его матери. Дляэтого необ­ходимо, чтобы мать оставила достаточно пространства для третьего в своих отношениях с дочерью, то есть для мужчины, которого та полюбила, а также, чтобы дочь приняла исключение матери из того союза, который она готовится создать со своим партнером.

И здесь брак становится тем поворотным пунктом, который навсегда разделяет настоящее и пору детства, когда дочь была только ребенком своих родителей. Межпоколенческие отношения трех человек, не исклю­чающие ни отца (как это бывает, когда мать является «матерью в большей степени, чем женщиной»), ни доче­ри (как в случае, если мать относится к категории «жен­щин в большей степени, чем матерей»), ни самой матери (как в инцесте первого типа), должны уступить место для парных, то есть внутрипоколенческих отношений – между дочерью и ее суженым. Иначе пара не сможет существовать и произвести на свет третьего – ребенка. Это возможно только при условии, что их двое, а не трое или четверо. В неспособности дочери совершить решительный шаг – оставить мать и выйти замуж, и за­ключается «комплекс второй».

Дата добавления: 2015-11-14