Герой спасает положение

Драко совершенно не хотелось приходить в себя – вокруг него прыгали очаровательные кролики, погода была чудесной, стройные брюнетки неглиже расположились небольшими группами, перебирая струны арф. «Такой рай мне по душе», - решил слизеринец, ничуть не жалея о собственной кончине. Но не тут-то было: внезапно зеленая лужайка стала меркнуть, прекрасные девы – отдаляться, а в поле зрения появилась перекошенная и испачканная в земле физиономия крайне зловещего вида.

- Жив, - удивленно сказала физиономия. – А как глаза закатывал – любо-дорого поглядеть. Просто постановка «Смерть Вольдеморта», выход на бис.

- А ты научился язвить, Потти, - констатировал Драко. – Мы что, умерли оба, и это мой персональный ад?

- Неа, - сообщила физиономия и наконец отодвинулась, открывая Драко некоторый обзор. Он сразу определил, что наблюдается некоторое несоответствие – единорога-убийцы нигде не было, проломов в заборе тоже не имелось.

- Ты ее что, испарил силой мысли? – спросил он. – Где эта шерстистая Авада Кедавра на четырех копытах?

- Да вот же она! Миленькая, - сообщил Гарри, неопределенно поводя рукой. Только тут Драко понял, что все это время справа он ощущает сильный жар. Повернув голову и очень стараясь не дышать, слизеринец узрел серебристого единорога, привалившегося к нему боком. На морде у животного было написано блаженство.

Гарри радостно и абсолютно не к месту, по мнению Драко, расхохотался.

- Да не бойся ты так! Она просто торопилась с нами поздороваться. Ей так одиноко…

Единорожка продемонстрировала, как ей грустно, попытавшись положить голову Драко на плечо и преданно пыхтя. Малфой сглотнул и приказал себе мобилизовать интеллектуальные ресурсы, чтоб придумать способ выбежать из загона, не тревожа чудовище.

- Как я припоминаю, ты никогда не любил уроки по Уходу за магическими существами, да, дракончик? – поинтересовался Гарри, протягивая руку чтоб почесать животное у основания рога. – Иначе ты бы знал, что она нас никогда б не тронула. Меня только одно удивляет – почему Хагрид до этого не додумался. Видимо, не имел понятия, что закон действует в обратную сторону… да, да, ты хорошая девочка, - заворковал он, любуясь единорожкой, словно любимой девушкой, – красавица моя…

Драко медленно, но верно начал беситься.

- Что за балаган, Поттер? – тихо, но грозно вопросил он, ладонью отпихивая от себя шершавый язык, вознамерившийся вылизать его целиком. – Что ты сделал с этой тварью?

- Ничего, - сиял как начищенный галлеон Гарри, - ровным счетом ничего! Неужели ты не помнишь, кого не трогают единороги?

Последовавшее молчание явственно показало, что Драко не помнит, поэтому Гарри вновь взял инициативу в свои руки: - Девственниц. Юных и прекрасных. А эта особь – женского пола. Наверное, Хагрида просто дезинформировали, на наше счастье. Хорошо, что ты так и не успел с Пэнси!

- Да уж, не думал, что это когда-нибудь будет расцениваться в столь положительном ключе, - едко произнес Драко, чуть переведя дух. – Счастлив, что хотя бы тебя это радует, Поттер. Лично я не в восторге. Ты дал ей лекарство?

- Ага. Давно уже – ты полчаса валялся в отключке. Бормотал что-то про кроликов.

Малфой покраснел.

- Мне еще повезло, что ты не воспользовался моим положением, иначе сейчас единорог разорвал бы меня на куски, как навеки оскверненного твоими жаркими объятиями.

- Держи карман шире, - в тон ему ответил Гарри. – Не забывай, меня в этом случае он бы тоже разорвал. Так что пришлось изо всех сил противостоять искушению – ты лежал совсем беспомощный, бледный, губки бескровные…

- Заткнись уже, пылкий мечтатель, - рассмеялся Драко. – Я уже понял, что мой очередной коварный план по соблазнению Героя всех времен и народов потерпел поражение. Кстати, я есть хочу. И спать тоже. Что делать будем?

- Устраивайтесь поудобнее, лорд Малфой-младший, сэр! – гостеприимно предложил Гарри, сворачиваясь в клубочек рядом с единорожкой.

Драко опасливо придвинулся к животному поближе, чем вызвал явный восторг: самка еще активнее стала тянуться к нему языком, издавая что-то вроде умиротворенного похрюкивания.

- А ты ей нравишься, - отметил гриффиндорец.

- Само собой – покажи мне существо в Хогвартсе, которому я бы не нравился, - самодовольно ответил Драко.

Гарри явно хотел что-то сказать, и даже приоткрыл рот, но потом молча закрыл его и больше не произнес ни звука.

Блондин немного подождал, а потом с чистой совестью провалился в глубокий сон, которому суждено было продлиться совсем недолго: ровно в шесть утра окрестности опушки Запретного леса огласил жуткий вопль: - Она убежала!!!

- Чего? Кто? – сонно спросил Гарри, поправляя съехавшие на кончик носа очки и потягиваясь.

- Монти, - ответили совсем рядом всхлипывающим голосом, отдаленно похожим на привычный бас Хагрида. – Моя крошка! Чё ж таперича будет, она ж совсем это, маленькая… Вставайте уже!

Теперь и Драко разлепил глазки и мрачно поглядел на заламывающего руки лесника, нависающего над ними из-за забора.

- Как, эээ, спалось? – запоздало опомнился тот. – Ну, как оно там, это самое…

- «Это самое» - никак, - отрезал Драко. – Что случилось, пока мы предавались ночному отдыху? Флоббер-черви впали в весеннюю депрессию и объявили голодовку? Кентаврам не хватает стрел? Великаны идут стройным маршем в Хогвартс на образовательную экскурсию? Говорите, не стесняйтесь, - он сложил руки на груди и вскинул голову.

- Прям папашка евойный, ну, вылитый, и глазами-то сверкает, ух, - восхитился Хагрид. – Но я чего, парни – Монти у меня сбежала! Мантикраба моя любимая! Боюсь, как бы не сделала чего с собою – уж оченно убивалась по этому вертихвосту, что голову-то директору нашему задурил.

- Понятненько, - ответил Драко, с трудом сохраняя на лице серьезное выражение. – И когда же случилось это, гм, несчастье?

- С полчаса уж будет. В Хогвартс надо идти, к директору!

- Знаете, Хагрид, - сказал Драко, вытягивая руку чтоб похлопать лесника по спине (дотянулся он все равно только до живота), - вам лучше остаться здесь. Если ваша питомица покалечит Геллерта Зигфрида Тристана как-бишь-его-там-дальше, то Дамблдор будет в гневе. Лучше сидите здесь, а мы с Гарри, так уж и быть, разведаем обстановку. Если что – пришлем срочную сову.

Хагрид умилился и отпер загон, утирая слезы рукавом. К сожалению, он позабыл о единорожке, которая как раз очнулась от полудремы и обнаружила, что два чудесных человеческих детеныша больше не греют ей бока, а, напротив, жестоко покидают ее. Будучи несколько огорченным происходящим, животное не нашло иного способа выпустить пар, нежели наброситься на ближайший фокус раздражения, то есть на Хагрида, который, как выяснилось, уже не обладал определенными интимными отличительными чертами. А выяснилось это, когда полувеликан был буквально наколот на острейший рог и был вынужден вступить в неравную борьбу с оскорбленной в лучших чувствах самкой. Когда Драко последний раз оглянулся уже на подходе к замку, то в рассветном зареве заметил, что единорожка побеждает в неравной борьбе, а одежда на Хагриде по большей части висит лохмотьями, однако сочувствия не ощутил.

В Хогвартсе царило необычайное для столь раннего часа оживление: вступив в холл, мальчики оказались в гуще событий. Вокруг них беспорядочно бегали учителя, преимущественно одетые в ночные рубашки и мягкие тапочки с помпонами разных цветов. Кстати, у Снейпа ночнушка была фиолетовой, с оранжевой ромашкой на груди, и профессор стыдливо прикрывал рыжее безобразие журналом «Зельеварение и жизнь». То тут, то там маршировали группки первокурсников, ведомые зевающими старостами по коридорам в сторону Большого Зала; старшие ученики самостоятельно и довольно вяло ползли в том же направлении, и гул от разговоров и возгласов вроде «Срочная эвакуация, всем учителям собраться в проффесорской для дальнейших указаний», «Ты взял все учебники, Рональд?», «Крэбб, мы забыли шоколадных лягушек!!!», «Лаванда, ты стоишь на моем халате» и т.п. стоял непрекращающийся. Однако все перекрывали крики, несущиеся от того места, где ранее был преподавательский стол, а сейчас – дымящиеся обломки, над которыми торжественно возвышалась шевелящая клешнями и щелкающая жвалами Монти.

Для мантикрабы она была, пожалуй, чересчур рослой – добрых восемь футов прочного серого панциря и агрессивно поднятый вверх двухфутовый хвост. Злобно глядя на окружающих ее людей, она не переставая издавала угрожающие звуки – нечто среднее между рычанием и жужжанием. Вопил же Дамблдор, бегающий вокруг, но не решающийся приблизиться к животному.

- Чего он ее не прибьет? – поинтересовался Драко, дергая Гарри за рукав.

- Во-первых, она плохо восприимчива к магии, - объяснил отличник Ухода за магическими существами, - во-вторых, можно попасть в Геллерта, вон он, видишь – шевелится под бывшим столом.

Гарри был немного неправ – Геллерт изо всех сил старался не шевелиться, замерев, пока мантикраба любовно поглаживала его клешней. Повреждений на нем не наблюдалось, зато наблюдалась явная психологическая травма у директора, который разом утратил весь свой апломб.

- А в-третьих, - продолжил брюнет, - меня терзают смутные сомнения, что…

- Гарри! – Дамблдор наконец заметил, что гриффиндорец неосторожно выдвинулся в первые ряды наблюдающих за трагической сценой, и обрадовался, а Гарри, наоборот, скукожился: его худшие опасения реализовывались. – Гарри, я так рад, что ты здесь! Ты нам срочно нужен.

- Вряд ли я смогу помочь, господин директор, - промямлил Гарри.

- Кто, как не ты! – закричал Дамблдор с истерической ноткой в голосе. – Ты достанешь Меч Гриффиндора – он у меня в кабинете под свертком с лимонными дольками, вторая полка слева от двери, - и сразишься с этой гадиной, потому что палочки ее не берут.

- Видишь, что творится, Малфой! Так я и… - начал было Гарри, поворачиваясь к Драко, но осекся: рядом никого не было.

Делать было нечего – Гарри, проклиная братца-предателя, поплелся за мечом, в душе надеясь, что к его приходу все будет улажено. Но тщетно – он поспел как раз к сцене «Прощание влюбленных»: Геллерт решил, что именно сейчас он должен рассказать Дамблдору о своих глубоких чувствах и делал это с чувством, с толком, с расстановкой, вставляя цитаты из малоизвестных восточноевропейских баллад и время от времени принимаясь напевать тихим голосом. Ученики и учителя, усевшись кто на что горазд, умиленно ему внимали, Дамблдор открыто рыдал в бороду, и даже мантикраба, похоже, прониклась торжественностью момента – негромко попискивала, вслушиваясь в речи любимого; кажется, она была уверена, что они обращены к ней.

Гарри двинулся вперед, взвешивая тяжелый меч в руке и прикидывая, сколько ему осталось жить – может, полчаса, а может, всего две минуты? Он прекрасно знал, что данный питомец Хагрида еще и ядовит, а на досуге развлекается высасыванием крови из своих жертв – не одна лесная зверушка пала жертвой этого очаровательного создания.

- Эй, ты! – слабо крикнул гриффиндорец, желая скорее подбодрить себя, нежели напугать мантикрабу, которая мгновенно отвлеклась от очередной сентенции Гриндельвальда («Весеннею порой, мой друг, когда зацветает в австрийских горных лугах белый эдельвейс, сердце мое полнится любовью, чистой, как слеза Лорелеи…») и встала в боевую позицию, вращая глазами, ощетинясь всеми своими жаляще-кусающими отростками и потрясая хвостом.

- Э-ге-ге-гей! – внезапно раздался из холла знакомый голос. – Кто тут ждал принца на белом коне, а?

Гарри быстро обернулся и чуть было не упал: в Большой Зал въехал Драко Малфой верхом на единороге. Выглядел слизеринец, бесспорно, очень эффектно, и картину портила только связка дохлых хорьков у него в руке. По залу прокатилась волна сладострастных девичьих вздохов.

- Как дела, Потти? – нагло поинтересовался мерзавец, подъезжая к Гарри и ухмыляясь во весь рот. – Не скучал без меня?

- У нас тут проблема, Дракусик, - прошипел Гарри. – И мне не до твоих выкрутасов.

- А я с подарочком, - заявил Драко, не обращая никакого внимание на возмущение брюнета. – Для нашей сладкой малышки. Ну, иди к папочке, смотри, что я принес, - он завлекательно помахал хорьками, что вызвало у мантикрабы повышенное слюноотделение.

Животное поползло к всаднику, воодушевленно урча, а Драко медленно отступал, пока вся процессия (Малфой, единорог, мантикраба, хорьки и шлейф из восторженных зевак, держащихся на почтительном расстоянии) не достигла выхода из замка. Здесь Драко как следует размахнулся и зашвырнул связку трупиков подальше, после чего мантикраба взяла хороший старт и перешла с места в галоп.

- Ее ждет разочарование, - заметил Драко, отмахиваясь от облепивших его словно мухи поклонниц и поклонников, возглавляемых, естественно, Блейзом в розовых шелковых пижамных штанах, - это не настоящие хорьки, а трансфигурированные.

- И из чего же ты, - пискнул Гарри, откашлялся и продолжал нормальным голосом: - из чего ты их сделал, Малфой?

- Из волос, - ответил Драко так, будто это было нечто само собой разумеющееся. – Из бороды твоего Хагрида – больше ничего под руку не попалось. Очень хорошо работает с органическими соединениями это заклинание.

- Потрясающе, мистер Малфой! Такое самообладание заслуживает ста… нет, двухста баллов Слизерину! – восхитился Дамблдор, протискиваясь сквозь толпу. – И все освобождаются от занятий на сегодня!

Раздался общий счастливый вопль, а Драко приосанился: - Гордишься мною, Поттер? Видишь, я не только красив, богат, умен и знатен, но и приношу пользу!

Гарри мрачно поглядел на бесполезный Меч Гриффиндора и опустил голову. Никто не обращал на него внимания, и это было несколько обидно – ведь он был почти готов пожертвовать собой ради общего блага!

- Поздравляю, дракончик, - сказал он своим ботинкам. – Я, пожалуй, пойду досыпать.

Поднимаясь по лестнице в гордом одиночестве, он заставил себя не оглядываться, но дружное скандирование «Дра-ко, Дра-ко, Дра-ко!» давало понять, что Малфоя как раз начали качать на руках, и Гарри от души понадеялся, что блондина рано или поздно уронят.

Дата добавления: 2015-11-14