Когда бесстрастных Рек я вверился теченью,
Не подчинялся (= «ne me sentis plus guidé») я уже бичевщикам:
Индейцы-крикуны их сделали мишенью,
Нагими пригвоздив к расписанным столбам.
La fidelité de cette strophe est presque textuelle.
Мне было все равно; { английская ли пряжа,
Фламандское ль зерно мой наполняют трюм. } (= «J'étais insoucieux de tous les équipages,/ Porteur de blés flamands et de cotons anglais»
Едва я буйного лишился экипажа, (= «Quand avec mes haleurs ont fini ces tapages»)
Как с дозволенья Рек понесся наобум. (= «où je voulais»)
Comme dans les deux traductions précédentes la ligne «Quand avec mes haleurs ont fini ces tapages» pas précisément: ici c’etait l’équipage du Bateau qui a fait du tapage.
Cette traduction est la première d’entre les analysées où les Fleuves ne conduisent pas le Bateau.
Я мчался под морских приливов плеск суровый, (= «Dans les clapotements furieux des marées»)
Минувшею зимой, как мозг ребенка, глух,
И Полуострова, отдавшие найтовы (= «отчалившие»),
В сумятице с трудом переводили дух. (= «не испытывали беспорядка более победоносного» )
«Отдавшие найтовы» – une impropriété grave. Il faut dire «швартовы».
Благословение приняв от урагана, (= «La tempête a béni mes éveils maritimes»)
Я десять суток (= «nuits») плыл, пустясь, как пробка, (= «plus léger qu'un bouchon») в пляс
По волнам, трупы жертв влекущим неустанно, (= «q'on appele rouleurs éternels de victimes»)
И тусклых фонарей забыл (= «sans regretter») дурацкий глаз.
En original ce n’est pas evident, que les victimes sont des corps morts.
Как мякоть яблока моченого (= «sures») приятна («plus douce»)
Дитяти, так волны мне сладок был набег; (= «L'eau verte pénétra ma coque de sapin»)
Омыв блевотиной и вин сапфирных (= «bleus») пятна
Оставив мне, снесла она и руль и дрек (= «grappin»)
Selon Vitkovsky, «дрек» («un dreg») est plus lourd q’un grappin et un flot ordinaire ne peut pas le disperser.
Le sintaxe des lignes 2-3 est un peu embrouillé. Leur sens est changé: ici l’eau lui laisse les taches de vin et le lave avec du vompissure (on peut comprendre cela comme un motif de baptême)
Selon Vitkovsky remplacer les pommes sures pas celles marinées est impropre, car d’habitude les enfants ne les aiment pas.
С тех пор я ринулся (= «je me suis baigné»), пленен ее простором,
В поэму моря, в звезд таинственный настой (= «infusé d'astres, et lactescent»),
Лазури водные глотая (= «Dévorant les azurs verts»), по которым
Плыветзадумчивый утопленник (c мертвенно-бледнной восторженной ватерлинией) порой.
5-6 строфы sont «accélérées» au frais des verbes d’action.
«Le mot «Poème» («поэма») est écrit d’une lettre minuscule, сela fait la 2ème ligne moins pathétique.
И где, окрасив вдруг все бреды, все сапфиры (= «les bleuités»),
Все ритмы вялые (= «lents») златистостью (formation?) дневной (= «sous les rutilements du jour»),
Сильней, чем алкоголь, звончей (= «plus»), чем ваши (= «наши») лиры,
Любовный бродит сок горчайшей рыжиной.
«Les bleuités» sont associées aux saphirs (comparer la traductions des «“taches de vin bleus» en 5 Livchits).
L’image generale de la strophe est «retournée»: c'est pas les bleuités et les rithmes qui fermentent l’amour, mais au contraire, l’amour les crée.
Я знаю { молнией разорванный до края
Небесный свод} (= «les cieux crevant en éclairs»), смерчи, водоворотов жуть, (= «Et les ressacs et les courants: Je sais le soir»)
И всполошенную, как робких горлиц стая, (= «un peuple de colombes»)
Зарю, и то, на что не смел никто взглянуть (= «ce que l'homme a cru voir»).
Я видел солнца диск (= «le soleil bas »), который, холодея (= «taché d'horreurs mystiques»),
Сочился сгустками сиреневых полос, (Illuminant de longs figements violets»)
И вал, на древнего похожий лицедея, (= «figements violets,/ Pareils à des acteurs de drames très-antiques»)
Объятый трепетом, как лопасти колес. (= «Les flots roulant au loin leurs frissons de volets»)
Ici les rayons du soleil (pas les fugements!) sont violets.
Selon Vitkovsky, la phrase «Как лопасти колёс» peut faire une association fausse avec une supplice de la roue.
В зеленой снежной мгле мне снились океанов (= «J'ai révé la nuit verte aux neiges éblouies»)
Лобзания (неспешно поднимающиеся к глазам моря); в ночи моим предстал глазам
Круговращеньем сил (= «des inouïes»)неслыханных воспрянув (= «l'éveil jaune et bleu»),
Певучих фосфоров светящийся сезам.
La première ligne est rendue pas tout fidèlement: en original la nuit est une partie de la rêve du Bateau et les baisers montent vers la mer eux-mêmes.
Ici c’est pas la mer qui a les yeux, mais le Bateu: cela lui anime très fortement.
Le sens du mot «Сезам» («sésame») ici est: «une énigme».
Я видел, как прибой (= «la houle») – коровник в истерии, –
Дрожа от ярости, бросался на утес (= «рифы»),
Но я еще не знал, что { светлых ног Марии
Страшится Океан } (= «Sans songer que les pieds lumineux des Maries
Pussent forcer le mufle aux Océans poussifs!») – отдышливый (formation?) Колосс.
Le mot “коровник” est le résultat d’une traduction erronée de «vacheries» (dans ce cas-la on doit traduire comme «свинства»).
Ici c’est pas clair, pourquoi l’Océan craint les pieds lumineux.
Il y a une infidélité frequente: dans des images importantes (Océans, Maries) le pluriel est rempacé par le sigulier.
Я плыл вдоль берегов Флорид (= «J'ai heurté, savez-vous, d'incroyables Florides») г де так похожи (= «mêlant»)
Цветы на глаз пантер; людская кожа там (= «aux fleurs des yeux des panthères à peaux/ D'hommes»)
Подобна радугам, протянутым, как вожжи,
Под овидью морей к лазоревым (= «glauques»)стадам.
En general, Livchits rend la strophe fidélement, mais en allégeant et en simplifiant. On compare des fleurs avec des yeux des panthères au lieu de les mêler, et les peaux d’hommes sont remis à une autre image.
La dynamique est diminuée: ici le Bateau n’a pas heurté des Florides en les passant.
“Овидь” et un synonyme vieux poétique de «horizon».
Болота видел (fermenter) я, где, разлагаясь в гнили
Необозримых верш, лежит Левиафан,
Кипенье бурных вод, взрывающее штили (= «Des écroulement d'eau au milieu des bonacees»),
И водопад, вдали гремящий, как таран. (= «Et les lointains vers les gouffres cataractant»)
Le syntaxe de la 4ème ligne est simplifié; comparer 12, Livchits, lignes 1-3.
Dans cette traduction «nasses» - с'est pas un épithète des marrais.
«Разлагаясь в гнили» – presque un pléonasme.
Закаты (= «cieux de braises»), глетчеры и солнца, лун бледнее (= «d’argent», flots nacreux),
В заливах сумрачных чудовищный улов: (= «échouages hideux au fond des golfes bruns»)
С деревьев скрюченных скатившиеся (гигантские) змеи, (avec des parfums noirs)
Покрытые живой коростою клопов. (= «dévorés de punaises»)
La 1ère ligne est rendue assez fidèlement, mais sans métaphores.
Ici les serpents c’est un pêche de quelq’un. Une image assez sombre et raté
Я детям показать поющую дораду (= «dorades/ Du flot bleu»)
Хотел бы, с чешуей багряно-золотой. (= «золотых»)
{ За все блуждания я ветрами в награду
Обрызган пеной был и окрылен порой. } (= «Des écumes de fleurs ont bercé mes dérades
Et d'ineffables vents m'ont ailé par instant»)
Dans cette traduction les écumes sont juste «des instruments» des vents à ailer le Bateau.
«Обрызган пеной был» – comparer: «омыв блевотиной» 5, Livchits.
Порой, от всех широт устав смертельно, (= «martyr lassé des pôles et des zones») море,
Чей вопль (= «sanglot») так сладостно укачивал меня (= «faisait mon roulis doux»),
Дарило мне цветы, странней фантасмагорий (= «Montait vers moi ses fleurs d'ombres aux ventouses jaunes»),
И я, как женщина, колени преклоня,
Traduire «le sanglot» comme «вопль» n'est pas fidèle car «вопль» peut être traduit comme «un sanglot fort» qui ne peut rien faire doux.
«Дарило мне цветы странней фантасмагорий» – il y a un motif d’un cadeau (à une femme aimée) et une adoucissement de la image des «fleurs d'ombre» (ils sont plus abstraits ici)
L’anaphore «порой — порой» entre les strophes 15-16 peut avoir l'air d'une negligence.
Il y a une impropriété dans la 4ème ligne: en original le Bateau n'est pas littéralement à genoux, bien plus que les bateaux, meme animés, n’ont pas de genoux. Regarde aussi 10, Livchits.
(Presque île) Носился (= «voguais»), { на борту лелея груз проклятый,
Помет крикливых птиц, отверженья печать, }(= «balottant sur mes bords les querelles
Et les fientes d'oiseaux clabotteurs aux yeux blonds»)
Меж тем как внутрь меня, сквозь хрупкие охваты (= «liens»),
Попятившись (= «à reculons»), вплывал утопленник поспать. (= «Des noyés descendaient dormir»).
Le movement du Bateau est acceleré: ici il va à toute vitesse. Regarde aussi 5, 6, Livchits.
«Груз проклятый», «отверженья печать» («fret maudit», «marque de rejet») – des images romantiques typiques.
«Охваты» - une traduction erronée du mot «liens». Ici on doit le traduire comme «тросы»
«Попятившись» en Français est «en allant à reculons», et c'est un mot pas correspondant, car des noyés ne peuvent pas aller.
{ И вот, ощеренный травою бухт, злодейски
Опутавшей меня }, я тот, кого извлечь (= «perdu sous les cheveux des anses,/
Jeté par l'ouragan dans l'éther sans oiseau»)
Не в силах (syntaxe? ни) монитор, ни парусник ганзейский
Из вод, дурманящих мой кузов, давший течь;
«Давший течь» («faisant eau») – un détail superflu, сar si le Bateau faisait l’eau, il ferait naufrage tout de suite, et s’était la fin du poème.
«Трава бухт» («les herbes des anses») est un remplacement des «cheveaux», contenant en meme une association aux drogues.
Я, (свободный) весь дымящийся, чей остов фиолетов, (= «monté de brumes violettes»)
Я, пробивавший твердь (= «le ciel rougeant»), как рушат стену, чей
Кирпич покрылся сплошь – о лакомство поэтов (= «Qui porte, confiture exquise aux bons poètes»)! –
И лишаями солнц (= «de soleil»), и соплями дождей (= «d’ azur»);
Le remplacement d’azur aux «дожди» («pluies») fait la dernière ligne moins tendue.
Я, весь в блуждающих огнях, (= «taché de lunules électriques») летевший пулей, (= «qui courais»)
Сопровождаемый толпой морских коньков, («Planche folle, escorté des hippocampes noirs»)
В то время как стекалпод палицей июлей (= «Quand les juillets faisaient couler à coups de trique»)
Ультрамарин небес в (пылающие) воронки облаков;
{Я, (дрожавший) слышавший вдали, { Мальштрем, твои раскаты
И хриплый голос твой при случке, бегемот }, (= «sentant geindre à cinquante lieues / Le rut des Béhémots et les Maelstroms épais»)
Я, неподвижностей лазурных (= «bleues») соглядатай, (= «fileur»)
Хочу вернуться вновь в тишь европейских вод. (= «Je regrette l'Europe aux anciens parapets»)
«Хочу вернуться вновь в тишь европейских вод» - comparer: «Парапетов Европы фамильная дрёма», 22, Brodsky. Dans tous les deux cas l’ idée de tranquillité est soulignée
Я видел звездные архипелаги (и острова) { в лоне
Отверстых мне небес – скитальческий мой бред (= «délirants»): } (= «Dont les cieux délirants sont ouverts au vogueur»)
В такую ль ночь (= «бездонные ночи») ты спишь, беглянка (= «и удаляешься»), в миллионе
Золотоперых птиц, о Мощь грядущих лет?
Ici les «archipels sidéraux» sont littéralement un délire du Bateau
«Зо»лотопёрых птиц» – comparer: «золотопёрых макрелях» 16, Brodsky.
Я вдоволь (= «trop») пролил слез. Все луны так свирепы (= «atroce»),
Все зори горестны (= «navrantes»), все солнца жестоки, (= «amer»)
О, пусть мой киль скорей расколет буря в щепы, (L'âcre amour m'a gonflé de torpeurs enivrantes)
Пусть поглотят меня подводные пески. (= «О, уйти бы в море!»)
«Все луны так свирепы» – comparer: «и луны свирепы» 24, Brodsky. Les épithètes des lunes, des soleils et des aubes sont recombinées à volonté de Livchits.
{Нет, если мне нужна Европа, то такая,
Где перед лужицей} (= «Si je désire une eau d'Europe, c'est la flache»)в вечерний час дитя
Сидит на корточках, кораблик (хрупкий, как майская бабочка) свой пуская,
В пахучем сумраке бог весть о чем грустя.
Malgré des intexactitudes, la fidelité ici est presque complete.
Я не могу уже, о волны, пьян от влаги, (= «baigné de vos langueurs»)
(Ни — syntaxe?) Пересекать пути всех грузовых судов, (= «Enlever leurs sillages aux porteurs de cotons»)
Ни вашей гордостью дышать, (= «traverser l'orgueil») огни (= «вымпелы») и флаги,
Ни плыть под взорами (= «yeux») ужасными мостов (понтонов).
Une parallèle importante «l'oeil niais des falots, 4 —,yeux terribles 25» est gardée
Traduire le mot «pontons» comme «мосты» est une faute. Regarde 19, Elsner.
3.5 Pavel Antokolsky (après 1945)
Между тем как несло меня вниз по теченью, (= «Comme je descendais des Fleuves impassibles»)
Краснокожие (крикуны) кинулись к бичевщикам, (= «Je ne me sentais plus guidé par les haleurs»)
Всех раздев догола, забавлялись мишенью,
Пригвоздили их намертво к пестрым столбам.
La strophe est plus détaillé et dynamique que celle originale.
L’image importante des «Fleuves» manque.
Я остался один без матросской ватаги. (= «Quand avec mes haleurs»)
В трюме хлопок промок и затлело зерно. (= «J'étais insoucieux de tous les équipages,/ Porteur de blés flamands ou de cotons anglais»)
Казнь (tapages) окончилась. К настежь распахнутой влаге
Понесло меня дальше, — куда, все равно. (= «Les Fleuves m’ont laisse descendre où je voulais»)
«К настежь распахнутой влаге» — comparer: «Чьи горячечные небеса открыты плавателю» 22, Rimbaud.
Il y a une collision des mots proches: «несло» (1) – «понесло».
On peut representer la 4ème ligne comme «Умчал меня дальше реки произвол» 2, Elsner + «с дозволенья Рек понёсся наобум» 2, Livchits. C’est à dire que le Bateau est plutôt passif et il n’a pas de destination.
Море грозно рычало, качало и мчало, (= «Dans les clapotements furieux des marées»)
Как ребенка, всю зиму трепал меня шторм. (Moi, l'autre hiver, plus sourd que les cerveaux d'enfants,/ Je courus!)
И сменялись полуострова без причала (= «Et les Péninsules démarrées
N'ont pas subi tohu-bohus plus triomphants»),
Утверждал свою волю соленый простор.
Dans la 1ère ligne il y a une rime triple: «рычало — качало — мчало».
Brodsky simplifie cette strophe meme plus que Elsner à une façon pareille. Regarde aussi 3, Elsner.
Ici «Море» («La mer») et «солёный простор» («Le vaste espace salé») se comportent comme les Fleuves impassibles dans les textes de Livchits et de Brodsky, ils controlent donc le Bateau («утверждал свою волю»).
La rime «шторм – простор» est impossible pour Rimbaud et, en plus, assez imprecise.
В благодетельной буре (= «La tempête a béni mes éveils maritimes») теряя рассудок,
То как пробка скача, то танцуя (= «Plus léger qu'un bouchon j'ai dansé sur les flots») волчком,
Я гулял по погостам морским (= «Qu'on appelle rouleurs éternels de victimes») десять суток (= «nuits»),
Ни с каким фонарем маяка не знаком. (= «sans regretter l'oeil niais des falots»)
«Tеряя рассудок» («en perdant la raison») est une bonne addition, car le motif de folie est importat pour la poésie de Rimbaud.
Я дышал кислотою и сладостью сидра. (= «Plus douce qu'aux enfants la chair des pommes sures»)
Сквозь гнилую (пихтовую) обшивку сочилась (зелёная) волна.
Якорь сорван был, руль переломан и выдран, (= «разбросав руль и кошку»)
Смыты с палубы синие пятна вина (и рвоты).
L’image des “pommes sures” est remplacée par celle alcoolique du «sidre» qui fait une parallèle avec la 7ème strophe où «…Plus fortes que l'alcool… fermentent».
Так я плыл наугад, погруженный во время,
Упивался его многозвездной игрой, (= «настоянного на звёздах и млекоточивого»
В этой однообразной и грозной поэме (моря), (Dévorant les azurs verts; où, flottaison blême)
Где (С мертвенно-бледной восторженной ватерлинией) ныряет (= «спускается по течению») утопленник, праздный герой (Pensatif... ravie);
Dans la traduction d’Antokolsky on voit une influence de la poésie romantique. On la voit surtout par des épithètes: «однообразной и грозной», «праздный герой».
L'image de la «mer» est remplacée par celle du «temps» («время») pour un raison assez incompréhensible.
Лиловели (= «teignant tout à coup les bleuités») на зыби горячечной (= «бреды») пятна,
И казалось, что в медленном ритме стихий (= «И медленные ритмы в сиянии дня»)
Только жалоба горькой любви и понятна — (= «Fermentent les rousseurs amères de l'amour»)
Крепче спирта, пространней, чем ваши стихи (= «nos lyres»).
«...На зыби горячечной» — comparer: «Чьи горячечные небеса» 22, Rimbaud.
«...В медленном ритме стихий» — comparer: «Природа — бессмертная мощная мать» 16, Elsner. В обоих переводах чувствуется влияние романтической поэзии и присутствует одна из её характерных черт — воспевание природы.
{ Я запомнил (= «je sais») свеченье течений глубинных, (= «И прибои, и течения»
Пляску молний} (= «Je sais les cieux crevant en éclairs, et les trombes / Et les ressacs et les courants:»)=, сплетенную как решето,
Вечера — восхитительней стай голубиных, (= «Je sais le soir... L'aube exaltée ainsi qu'un peuple de colombes»)
И такое, чего не запомнил никто. (= «ce que l’homme a cru voir»)
«Свеченье течений глубинных» — une parallèle avec les «phosphores» (10, Rimbaud) Regarde aussi 5, 7, Antokolsky.
«Восхитительней» — une traduction fausse du mot «exaltée» — «восторженная».
Я узнал (= «je sais» 8, Rimbaud), как в отливах таинственной меди
Меркнет день (= «le soleil bas, taché d'horreurs mystiques») и расплавленный запад (= «cieux de braises» 14) лилов (= «longs figements violets»),
Как подобно развязкам (= «актёрам») античных трагедий
Потрясает раскат океанских валов. (= «Les flots roulant au loin leurs frissons de volets»)
Le mot«узнал» soulgne la connection avec la strophe précèdante
Le pathétique est intensifié par des phrases comme: «таинственной меди», «потрясает раскат».
Снилось мне в снегопадах, лишающих зренья, (= «J'ai révé la nuit verte aux neiges éblouies,»)
Будто море меня целовало в глаза. (= «Baiser montant aux yeux des mers avec lenteurs»)
Фосфорической (=«phosphores chanteurs») пены (= «des écumes de fleurs» 15, Rimbaud) цвело озаренье (= «Et l'éveil jaune et bleu», La circulation des sèves inouïes),
Животворная, вечная та бирюза.
Les lignes 1-2 sont rendues avec une impropriété comme en 10, Livchits (regarde).
И когда месяцами, (j’ai suivi) тупея от гнева (= «pareilles aux vacheries/ Hystériques»),
Океан (= «la houle») атакует коралловый риф,
Я не верил, что встанет Пречистая Дева (= «les pieds lumineux des Maries»),
Звездной лаской рычанье его усмирив. (Pussent forcer le mufle aux Océans poussifs)
«Океан», «Пречистая Дева» sont des impropriétés. Comparer 11, Livchits.
Le comportement de Marie est le contraire de ce que Rimbaud décrit.
Понимаете (= «Savez-vous»), скольких (невероятных) Флорид я коснулся (= «heurté»)?
Там зрачками пантер разгорались цветы; (= «Mêlant aux fleurs des yeux des panthères à peaux / D'hommes!»)
Ослепительной радугой мост изогнулся (радуги, натянутые, как узда),
Изумрудных (= «glauques») дождей кочевали гурты (=«Sous l'horizon des mers, à de glauques troupeaux»).
La métaphore en 3ème ligne est «renversée»: on compare pas des arcs-en-ciel avec une bride (un ponton), mais au contraire, un ponton avec une arc-en-ciel. Pour le poème cela ne dit de rien.
«Там зрачками пантер разгорались цветы» — comparer: «Глазами пантер там сверкали цветы» 11, Elsner. Peut-être, le mot «глаза» («yeux») est remlacé par «зрачки» pour cacher la similitude avec la version d’Elsner.
Я узнал, как гниет (в тростниках) непомерная туша, (J'ai vu fermenter)
Содрогается в неводе (= «les marais énormes - nasses») Левиафан,
Как волна за волною вгрызается в сушу,
Как таращит слепые белки океан.
(Des écroulement d'eau au milieu des bonacees,
Et les lointains vers les gouffres cataractant!)
Ici Léviathan semble pourrir vif, car il frissonne.
L'image des «nasses» est rendue avec une impropriété comme en 13, Livchits.
Dans les lignes 3-4 on continue le motif de «la houle a assasaut les récifs» Selon Vitkovsky, l'océan est aveugle car Antakolsky a cofondu les mots «cataractant» («обрушивающийся») et «cataracte».
Как блестят ледники (soleils d’argent) в перламутровом полдне (= «flots nacreux, cieux de braises»),
Как в заливах, в лимонной грязи, на мели (= «échouages hideux au fond des golfes bruns»),
(гигантские) Змеи вяло свисают (= «choient») с ветвей преисподней (= «hideux», des arbres tordus, avec de noirs parfums)
И грызут их клопы в перегное земли.
«...с ветвей преисподней» — comparer: «Девять суток, как девять кругов преисподней» 4, Brodsky.
Покажу я (=«J'aurais voulu montrer») забавных рыбешек (= «ces dorades/ Du flot bleu») ребятам,
Золотых и поющих на все голоса,
Перья пены (= «Des écumes de fleurs ont bercé mes dérades») на острове, спячкой объятом,
Соль, разъевшую виснущие паруса. (Et d'ineffables vents m'ont ailé par instant)
La traduction de «J'aurais voulu montrer» comme «Покажу я» («je montrerai») est incorrect, car le Bateau ne peut pas rien montrer aux enfants.
Les mots «забавных рыбёшек» («des poissons amusants»), «ребятам» («aux gamins») ne conviennent pas au style de Rimbaud.
«На острове, спячкой объятом» — comparer: «Острова под зевающими небесами» 18, Brodsky.
La 4ème ligne contredit l’original, où «d'ineffables vents m'ont ailé par instant».
Убаюканный морем (= «La mer dont le sanglot faisait mon roulis doux»), { широты смешал я,
Перепутал два полюса } (= «lassé des pôles et des zones») в тщетной гоньбе (= «martyr»).
Прилепились медузы к корме обветшалой, (Montait vers moi ses fleurs d'ombres aux ventouses jaunes)
И, как женщина, пав на колени (= «как коленопреклоненная женщина») в мольбе,
Ici la mer juste endort le Bateau, et c’est lui-même qui est le martyr.
«Медузы» («méduses») — une interprétation des «fleurs d'ombres aux ventouses jaunes»
Antokolsky rend la dernière avec la même impropriété que Livchits (regarde 17, Livchits) et la unit avec le début de la strophe suivante ainsi.
Загрязненный пометом (= «balottant sur mes bords les querelles / Et les fientes», увязнувший в тину, (Presque île)
В щебетанье и шорохе маленьких крыл, (syntaxe?, = «d'oiseaux clabotteurs aux yeux blonds»
{Утонувшим скитальцам, почтив их кончину,
Я свой трюм, как гостиницу на ночь, открыл} = («Et je voguais lorqu'à travers mes liens frêles/ Des noyés descendaient dormir à reculons»).
«Увязнувший в тину», — peut-être, une interprétation de «Я был почти что остров». См. также 16, Antokolsky.
В щебетанье и шорохе маленьких крыл» — comparer: «Похожей на взлёты серебряных крыл» 8, Elsner. Dans les deux cas il y a une synecdoque «крыла» («ailes») au lieu du mot «oiseaux».
Le syntaxe de la 2ème ligne est impropre, car on peut lire «В щебетанье... крыл» (“dans les pépiements des ailes»).
Был я спрятан в той бухте лесистой (= «perdu sous les cheveux des anses») и снова
В море выброшен крыльямимудрой грозы, (=«Jeté par l'ouragan dans l'éther sans oiseau»)
{ Не замечен никем с монитора шального,
Не захвачен купечеством древней Ганзы,} (= «Moi dont les Monitors et les voiliers des Hanses/ N'auraient pas repéché la carcasse ivre d'eau»)
Ici le Bateau cache sciemment des Monitors et les voiliers des Hanses.
«Бухта лесистая» («anse boisé») — une interprétation des «cheveux des anses». Regarde aussi 16, 17, Antokolsky.
Лишь всклокочен как дым (= «Libre, fumant») и как воздух непрочен,
Продырявив туманы, что мимо неслись, (= «monté de brumes violettes» + «qui trouais le ciel rougeoyant comme un mur»)
Накопивший — поэтам понравится очень! (“Qui porte, confiture exquise aux bons poètes» —
Лишь лишайники солнца и мерзкую слизь (лазури),
La 3ème ligne est rendu pas correctement: la phrase «qui porte…» appartient pas au Bateau, mais au mur.
Убегавший в огне электрических скатов (= «taché de lunules électriques»)
За морскими коньками (= «Planche folle, escorté deshippocampes noirs») по кипени вод,
С вечным звоном в ушах { от громовых раскатов,
Когда рушился ультрамариновый свод, } («Quand les juillets faisaient couler à coups de trique / Les cieux ultramarins aux ardents entonnoirs»)
«в огне электрических скатов» — une interprétation de «taché de lunules électriques» («cкаты» = «raies» = «lunules»). Regarde aussi 16, 17, 18, Antokolsky.
«С вечным звоном в ушах» — une animation forte du Bateau, qui a eu les oreilles.
Сто раз крученый-верченый насмерть в мальштреме (= «les Maelstroms épais»),
Захлебнувшийся в свадебных плясках морей,
Я, (вечный) прядильщик туманов (= «immobilités bleues»), бредущий сквозь время,
О Европе тоскую, о древней моей. (= «aux anciens parapets»)
(Мoi qui tremblais, sentant geindre à cinquante lieues/ Le rut des Béhémots et les Maelstroms épais)
«Туманы» — une interprétation des «immobilités bleues». Regarde aussi 16, 17, 18, 20, Antokolsky.
«Бредущий сквозь время» - comparer: «погружённый во время» 6, Antokolsky
Помню (= «J'ai vu») звездные архипелаги (и острова), но снится
Мне причал, где неистовый мечется дождь, — (Dont les cieux délirants sont ouverts au vogueur)
Не оттуда ли изгнана (Est-ce en ces nuits sans fond que tu dors et t'exiles) птиц вереница, (= «Million d'oiseaux d'or»)
Золотая денница, Грядущая Мощь?
Слишком долго я плакал! Как юность горька мне, (Les Aubes sont navrantes)
Как (каждая) луна беспощадна, как (каждое) солнце черно (= «amer»)!
Пусть мой киль разобьет о подводные камни, (= «que ma quille éclate» L'âcre amour m'a gonflé de torpeurs enivrantes)
Захлебнуться бы, лечь на песчаное дно.
«Как юность горька мне» («Comme la jeunesse m'est amère!») — une phrase assez typique pour la poésie romantique, une allusion à Rimbaud qui avait 17 ans, en écrivant «Le bateau ivre».
«Захлебнуться бы» — contredit 21, Antokolsky, où le Bateau est «захлебнувшийся в свадебных плясках морей» déjà.
Ну, а если Европа, то пусть она будет,
Как озябшая (= «froide») лужа, грязна (= «noire») и мелка,
Пусть на корточках грустный мальчишка закрутит (перед наступлением благоуханных сумерек)
Свой бумажный кораблик с крылом мотылька. (= «frêle comme un papillon de mai»)
La phrase «озябшая лужа» ne peut pas exister en Russe; on devrait dire «холодная».
«Кораблик с крылом мотылька» — une metaphore assez compliquée qui signifie plutôt «leger».
Надоела мне (=«Je ne puis plus») зыбь этой медленной влаги (= «vos langueurs»),
Паруса караванов (= «Enlever leurs sillages aux porteurs de cotons»), бездомные дни,
Надоели торговые чванные флаги (= «Ni traverser l'orgueil des drapeaux et des flammes»)
И на каторжных страшных понтонах огни! (= «Ni nager sous les yeux horribles des pontons»)
Не передан трагический конфликт между «томлением» волн и желанием нормальной жизни, т. к. у Антокольского Кораблю всё надоело в равной степени.
La conclusion génèrale du travail.
Elsner – dans les moments tendus, allége les images de Rimbaud. Il omet les strophes plus intensives, abaissées et celles qui ne conviennent pas à la composition de sa traduction, il joute beaucoup de sa part. Dans sa traduction on voit des traits du romantisme, comme la glorification de la nature. Depuis la dixième strophe,il recombine librement les parties du texte. L'humeur de sa traduction est plus optimistique, que celui de l'original (à cause de recombination des strophes et des images plus légères)
Brodsky – allége les images aussi, mais moins que Elsner. Localement (surtout, après la dix-huitième strophe) contredit émotionnellement le texte de Rimbaud, malgré la fidélité factuelle: la fatigue et le désespoir du Bateau Ivre sont amoindris. Un motive du “jeu” est ajouté, et il y a un accent sur la vitesse du Bateau. La rédaction, marquée comme II, est suspectée d'être la finale comme plus précise.On voit que Brodsky connait la version d'Elsner.
Livchits. Sa traduction est la plus précise entre celles qu’on analysées. Il y a des indications, qu'il a lu au moins la version de Brodsky, donc, sa traduction est faite pas avant l'an 1929.
Antokolsky. Pour la fidélité, sa traduction est presque égale a celle d'Elsner. Il ne suit pas le sujet concret, mais les images, typiques pour Rimbaud, souvent pas directement, mais par interprétation. Certaints images et phrases d’ Antokolsky sont typiques surtout pour le romantisme (comme celles d'Elsner). Il y a des indications sur son initiation à tous les trois traductions précédentes.
Дата добавления: 2015-11-14; просмотров: 69 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Des noyés descendaient dormir à reculons! | | | Требования к участникам и условия их допуска |