12 страница

– Возможно, наши исследования послужат остальной галактике. Быть может, они помогут нам достичь некоего мирного соглашения с гефами.

– Мне показалось, что все документы на базе были уничтожены во время нападения и взрыва, – подозрительно произнес турианец.

Гойл ожидала подобного замечания. Они, вероятно, думали, что эти файлы – либо подделка, либо из них удалена вся существенная информация, либо они в той или иной мере подверглись цензуре. Но посол понимала, что они в любом случае смогут выявить фальсификацию, поэтому она решила предоставить эти материалы Совету в полном объеме, после того как просмотрела их. В бумагах не было ничего такого, о чем они бы уже не знали; более того, эти файлы показывали, что Чиань вышел за рамки своих полномочий, а это могло снять часть вины с Альянса.

– Лейтенант Кали Сандерс, единственная выжившая в том нападении, сделала копии файлов, перед тем как Сайдон был уничтожен.

Теперь, после того как Чиань работал с батарианцами, единственным разумным выходом было сделать его исследования достоянием ведущих специалистов других рас. Скорее всего, они смогут сообща помочь защитить Альянс, если батарианцы попытаются создать ИИ-технологию на основании работ Чианя и использовать ее против человечества. Кроме того, эксперты Альянса заверили ее, что большая часть этих материалов представляла собой теоретические научные выкладки. Для того чтобы найти этой теории некое практическое применение могли потребоваться годы или даже десятилетия.

Но был и еще один существенный момент.

– В этих файлах упоминается некий неизвестный артефакт, найденный вне пределов Пространства Цитадели, – добавила Гойл.

– Какого типа артефакт? – заинтересованно спросил саларианец.

– Мы не знаем, – признала она. – Очевидно, он имеет какое-то отношение к искусственному интеллекту, но помимо этого, Чиань в своих заметках намеренно избегает любых подробностей. Если верить его словам, данный артефакт представляет собой нечто намного превосходящее технологический уровень современных рас и цивилизаций.

– Он протеанский? – спросила азари.

– Нет, если верить заметкам Чианя. Повторюсь, у нас нет достаточно точных сведений. Но в его записях прослеживаются намеки на то, что доктор считал, будто бы артефакт может иметь некую связь с гефами.

– С гефами? – быстро вставил саларианец. – Какую связь?

– Не совсем понятно. Возможно, он полагал, что артефакт поможет установить с ними некий контакт. Может, даже позволит взять их под контроль. У нас просто-напросто нет достаточно информации, чтобы быть в чем-то уверенными. Но одно мы знаем наверняка: данный артефакт представляет собой реальную угрозу, и не только для Альянса, но для всей галактики.

– И вы думаете, что тот, кто напал на Сайдон, сейчас имеет в своих руках этот артефакт? – спросил саларианец.

– Возможно, – немного нерешительно ответила посол. – Не похоже, чтобы он вообще находился на Сайдоне. Записи Чианя несколько… неразборчивы.

– Вы намекаете на то, что он был психически неуравновешенным? – спросила азари.

– Да, этому есть определенные подтверждения.

– Можем ли мы с уверенностью утверждать, что этот артефакт вообще когда-либо существовал? – прокомментировал саларианец. – Или же мы гоняемся за иллюзиями безумца?

– Но если артефакт на самом деле существует, – предостерегающим тоном напомнила она им, – мы не можем позволить себе игнорировать его.

– Мы должны найти тех, кто спланировал эту атаку, – поддержал ее турианец, – до того, как они станут реальной угрозой безопасности в галактике!

– Вам следует начать с Эдана Хад-даха, батарианца с Камалы. Лейтенант Дэвид Андерсон, человек, которого мы назначили для проведения расследования, уверен, что именно он стоит за этим нападением. Ваши собственные люди смогут подтвердить это, когда мы перешлем вам файлы.

Голографические проекции внезапно выключились, и повисла короткая пауза – советникам нужно было посовещаться.

– Мы передадим эти сведения Спектру, который занимается этим делом, – сообщил ей саларианец, после того как они вновь включили микрофоны и проекторы.

– Совет благодарит вас за предоставленную информацию, – добавила азари.

– Альянс вовсе не желает противоречить Совету, – объяснила Гойл. – Мы все еще новички на галактической арене, но мы готовы продемонстрировать свое желание сотрудничать и мирно сосуществовать с другими расами Цитадели.

По выражениям их лиц, она поняла, что смогла переманить их на свою сторону. Пришло время нанести решающий удар.

– Кали Сандерс, ученый, что сумела избежать участи Сайдона, в данный момент скрывается на Камале, – продолжила она, без остановки переходя от просьбы к требованию, которое, она знала, будет удовлетворено. – Мы не без основания полагаем, что ее жизнь подвергается опасности, пока она остается на этой планете. Альянс желает, чтобы один из наших кораблей приземлился на Камале, где-нибудь вне космопортов для эвакуации ее в безопасное место.

– Это справедливое требование, – ответил турианец после секундного размышления. – Совет мог бы провести переговоры с батарианскими властями, чтобы уладить этот вопрос.

– У меня есть еще одна просьба, с которой я хотела бы обратиться к Совету, – добавила посол Гойл, применяя самую простую, но в то же время самую действенную тактику переговоров: малое «да», большое «да». Заставив их пойти на незначительную уступку, она добилась атмосферы согласия и сотрудничества. Таким образом, они намного легче согласятся на более серьезные требования. – Лейтенант Андресон, представитель Альянса, тот, кто раскрыл причастность Эдана Хад-даха к этому делу, также находится на Камале.

– Вы хотите, чтобы его тоже забрал ваш корабль? – предположил саларианец.

– На самом деле, мы бы хотели, чтобы он составил компанию вашему Спектру, когда тот отправится за Эданом.

– Почему? – спросила азари. Гойл не могла в точности сказать, был ли этот вопрос продиктован подозрительностью или простым любопытством.

– Тому есть несколько причин, – признала посол. – Мы думаем, что доктор Чиань все еще может быть жив. Если удастся захватить его живым, мы бы хотели, чтобы он был передан в руки Альянса, и мы могли бы судить его за пособничество убийству наших людей на Сайдоне. Кроме того, мы видим в этом возможность для лейтенанта Андерсона набраться опыта. Репутация Спектров хорошо известна – они являются представителями Совета, стражами Пространства Цитадели. Работая на пару со Спектром, лейтенант Андерсон сможет глубже понять методы, которые Спектры применяют для защиты межзвездного мира и стабильности.

Ей потребовалось короткое мгновение, чтобы собраться с мыслями и в точности сформулировать следующий аргумент. Этот запрос мог иметь и прямо противоположные последствия, но именно он был истинной целью сегодняшней встречи. А советники, похоже, уже были готовы принять решение.

– Мы также надеемся, что ваш агент сможет оценить лейтенанта Андерсона в ходе выполнения этого задания. Если он справится, то возможно сможет претендовать на место среди Спектров.

– Принятие кого-либо в Спектры – это долгий и сложный процесс, – заявил турианец. – Прежде чем мы решим удостоить кого-либо этой чести, потенциальный кандидат должен завоевать свое право годами образцовой военной или гражданской службы.

– Лейтенант Андресон служит в Вооруженных силах Альянса уже почти 10 лет, – заверила их посол. – Он прошел обучение по нашей программе подготовки элитных бойцов N7 и был удостоен множества поощрений, медалей и знаков отличия за время своей службы. Я могу передать вам его личное дело.

– Кандидаты должны пройти строгий отбор, – объяснил саларианец, выдвигая еще одно возражение. – Обычно это проверки биографии, психологические оценки, а также длительный период наставничества и тренировок в реальных условиях.

– Я не прошу вас принять его в Спектры, – пояснила посол. – Я лишь прошу вас позволить ему работать совместно с Сэреном на этом задании, а затем оценить его способности по результатам проведенной операции и решить, сможет ли он стать Спектром.

– Ваша раса все еще новичок в галактической политике, – сказала ей азари, наконец, произнеся вслух то, что они все подразумевали. Теоретически, Спектром мог стать представитель любой расы. На самом же деле, все они выбирались из числа рас, входящих в Совет.

Такая предвзятость была понятна: принимая представителя какой-либо расы в Спектры, они давали ему полный доступ к Совету, а также право действовать вне рамок галактического закона. Это, в свою очередь, подчеркивало важность самой расы, к которой принадлежал кандидат. Если они допустят человека в ряды Спектров, то это послужит сигналом остальным расам галактики, что Совет ставит человечество на один уровень с турианцами, саларианцами и азари. Это было недалеко от правды, именно поэтому посол Гойл и настаивала на своих сегодняшних требованиях.

– Многие расы являются частью Цитадели уже многие столетия, но их представители никогда не становились Спектрами, – продолжала азари. – Если мы удовлетворим вашу просьбу, то это может повлечь за собой недовольство с их стороны.

– Точно такое же недовольство, которое, я уверена, возникло после того, как турианцы были приняты в Совет, – парировала посол Гойл.

– На то были веские основания, – вступил в диалог саларианец, встав на защиту советника-турианца. – Турианцы сыграли важнейшую роль в подавлении Восстания кроганов. Благодаря их действиям удалось спасти миллиарды жизней.

«А еще у них был флот, не уступающий размерами флотам азари и саларианцев вместе взятых», – про себя добавила Гойл. Вслух же она произнесла:

– В ходе нашей прошлой встречи вы сказали, что человечество должно быть готово принести жертву во имя других. Я могла бы попытаться выторговать данную уступку с помощью информации с Сайдона, но я решила передать ее вам безвозмездно, чтобы она послужила на благо всем нам. И сейчас я предлагаю вам помощь лучшего солдата Альянса для окончательного устранения угрозы, которую мы невольно помогли создать. Все что я прошу у вас взамен – это чтобы вы подумали над тем, сможет ли лейтенант претендовать на место среди Спектров.

Совет хранил молчание. Посол понимала, что они все еще не доверяют ей, памятуя об их предыдущей встрече. Но в политике существуют как конфронтация, так и взаимные уступки, и она собиралась продемонстрировать им, что Альянс готов следовать и тем, и другим путем.

– Я не выдвигаю никаких требований. Я не прошу вас давать никаких обещаний или принимать окончательное решение. Я верю, что это пойдет на пользу лейтенанту Андерсону и Альянсу. Я верю, что это укрепит связь Альянса с Цитаделью. И я искренне надеюсь, что это поможет нам лучше понять свой долг и ответственность перед всем галактическим сообществом.

– Однако если вы сочтете необходимым отклонить мое предложение, я не стану оспаривать вашу мудрость и приму любое ваше решение.

Она ожидала, что Совет опять будет совещаться, но, к ее удивлению, азари просто тепло улыбнулась ей.

– Ваша позиция ясна, посол. Мы удовлетворим ваш запрос.

– Благодарю вас, советник, – ответила Гойл. Ее застало врасплох это неожиданное согласие, но она изо всех сил постаралась ничем не выдать своего крайнего удивления.

– Это заседание Совета объявляется закрытым, – произнесла азари, и советники поднялись со своих мест и исчезли из виду, спустившись со своей платформы.

Гойл повернулась и, хмурясь, начала медленно спускаться по лестнице, ведущей прочь от Места Просителя. Она детально изучила все решения, которые Совет выносил за последние пятьсот лет. Во всех случаях они действовали согласованно. Если же между ними возникали какие-нибудь разногласия, они продолжали обсуждение до тех пор, пока не приходили к общему согласию по спорному вопросу.

Так как же могло оказаться так, что советник-азари единолично удовлетворила ее сегодняшнее требование?

К тому времени как она дошла до лифта и вошла в него, в ее голове вдруг искрой вспыхнуло единственное разумное объяснение. Каким-то образом, они ожидали подобного запроса еще до того, как она только приступила к обсуждению этой темы. Должно быть, они поняли, куда она клонит и обсудили свое решение во время того короткого перерыва, после упоминания имени Эдана Хад-даха. Они уже решили, как будут реагировать на это задолго до того, как она озвучила свои намерения.

Посол Гойл думала, что она направляет сегодняшние переговоры, манипулирует Советом, чтобы достичь желаемого, также как и на прошлом заседании. В прошлый раз ей удалось застать их врасплох, но на этот раз они были готовы к подобному повороту. На самом же деле сегодняшнее заседание вели они, а она лишь прилежно исполняла роль, которую они для нее приготовили. Они прекрасно знали, что должно было произойти в финале. И лишь в самом конце они раскрыли свои намерения, слегка намекнув на истинное положение дел, ибо знали, что она все поймет.

Спускаясь вниз в лифте, посол Гойл пыталась утешить себя мыслью о том, что она все-таки получила именно то, что хотела от сегодняшнего собрания. Но ей было трудно свыкнуться с тем, что ею манипулировали, и она продолжала спрашивать себя, не допустила ли она ошибку.

Почему Совет так легко согласился на ее предложение? Неужели они и вправду думают, что человечество готово к подобной ответственности? Или же они надеются, что Андерсон потерпит поражение, что позволит им использовать его провал для сдерживания Альянса?

Но помимо всего прочего, этот опыт заставил ее по-новому уважать Совет и их понимание переговоров и дипломатии. Она считала себя учеником политики, и сейчас, как она понимала, мастера этого искусства ей преподали урок.

Они безошибочно дали ей понять: они не хуже нее знали, как играть в эту игру. Какое бы преимущество не было у Альянса в отношениях с Советом, теперь это преимущество исчезло. В следующий раз, когда ей придется встретиться с ними, она будет постоянно оглядываться на сегодняшний опыт. Неважно как хорошо она подготовится к новой встрече, неважно сколь осторожной она будет, ее будет постоянно точить эта подспудная неуверенность: ведет ли она переговоры, или же ведут ее?

И она не сомневалась, что это было именно то, чего добивался Совет.

ГЛАВА 18

– Почти приехали, лейтенант Сандерс, – крикнул водитель, пытаясь перекричать шум двигателя. Они ехали в шестиколесном бронетранспортере по утрамбованному песку в пустыне неподалеку от Хейтра. – Еще пара километров, и мы будем на месте встречи.

Кроме нее и водителя, в БТР были еще пятеро солдат Альянса, собранные вместе в последний момент, чтобы защищать ее, пока она не улетит с этой планеты. Она и водитель сидели впереди, а остальная часть отряда расположилась сзади. В момент получения приказа четверо космопехов уже были на Камале, а остальные двое прилетели с Элизиума прошлой ночью в соответствии с инструкциями, поступившими из штаб-квартиры Альянса.

Их транспортное средство принадлежало батарианцам. Местные власти одолжили его по «запросу» Совета. Все это было частью сделки, заключенной послом, чтобы безопасно переправить ее с Камалы на территорию Альянса.

Двигатель натужно взревел – БТР начал карабкаться на одну из огромных песчаных дюн, которые простирались вокруг до самого горизонта, навстречу заходящему солнцу. Через 20 минут наступит темнота, но к тому времени она уже будет на борту корабля Альянса.

– Я удивлен, что батарианцы пошли на это, – снова прокричал водитель, пытаясь поддержать беседу. – Обычно они не разрешают совершать посадки вне космопортов. Особенно кораблям Альянса.

Она понимала его любопытство. Он догадывался, что происходило что-то серьезное, но его приказ заключался только в том, чтобы доставить ее к месту посадки корабля. Он никак не мог знать о ее связи с Сайдоном, а также о тех закулисных переговорах с Советом, которые должна была провести посол Гойл, чтобы все это могло осуществиться. Кали промолчала, она вовсе не собиралась посвящать его во все эти подробности.

Она удивилась, сколь многим пожертвовал Альянс в обмен на эту уступку. Какую сделку они заключили? Вероятно, Андерсон подозревал что-то, но он едва ли сказал ей больше дюжины слов после того признания, которое она сделала в гостинице, два дня назад.

Не то чтобы она обвиняла его. Он доверял ей, а она воспользовалась этим доверием. Во всяком случае, с его точки зрения. Кали слишком хорошо знала, сколь горьким может быть предательство. Теперь же ее вышвыривали прочь, отправляли в какое-то неизвестное место, где она будет в безопасности, а тем временем Андерсон оставался на Камале продолжать поиски доктора Чианя.

Она много думала над тем, чтобы снова связаться с ним после того как все закончится. По началу, она просто нуждалась в нем: она была одинока и напугана, и ей был нужен кто-то, кто мог бы поддержать ее, кроме грубого, раздражительного отца, которого она едва знала. Но, проведя с ним вместе всего несколько дней, ей стало казаться, что они могли бы стать больше чем друзьями.

К сожалению, она подозревала, что он теперь не захочет даже разговаривать с нею, после того как она задела его чувства. Осознание того, что она, возможно, больше никогда его не увидит, ранило ее сильнее, чем она ожидала.

– Держитесь, мэм! – неожиданно крикнул водитель, вырвав ее из ее печальных размышлений. Он до предела вывернул рулевое колесо, заложив настолько крутой поворот, что машина едва не перевернулась. – У нас гости!

***

Расположившись на вершине скалы в нескольких километрах от места событий, Сэрен наблюдал за происходящим. Он смотрел против солнца и поэтому едва мог различить силуэт БТР, в котором ехала первый лейтенант Кали Сандерс.

Когда вчера он получил новые приказы от Совета Цитадели, он испытал целую бурю эмоций. Он был в негодовании. Они приказывали ему работать вместе с человеком! И все из-за того, что Совет считал необходимым вознаградить Альянс за предоставление информации по расследованию дела Сайдона. Той самой информации, которую Сэрен уже добыл самостоятельно!

Он знал, что Эдан Хад-дах организовал то нападение. Но так как он скрыл это от Совета, ему пришлось притвориться благодарным за то, что Альянс поделился с ним этими сведениями. И теперь он должен был работать с человеком до завершения этого задания. И не просто с каким-то человеком, а с чертовым лейтенантом Андерсоном, который продолжал вмешиваться в его дела.

Но, по мере того, как он читал распоряжения, гнев уступил место любопытству. Он знал, что в деле были замешаны батарианцы, но вот упоминание о необычном инопланетном артефакте стало для него открытием. И хотя в документах, найденных на Сайдоне, было мало подробностей, все указывало на то, что этот артефакт мог принадлежать ко времени исчезновения Протеанцев.

Сэрена всегда очень интересовало внезапное и нечем не объяснимое исчезновение Протеанцев. Какое невероятное стечение обстоятельств, какие катастрофы могли менее чем за столетие истребить империю, которая охватывала всю известную часть галактики? Фактически, все следы существования Протеанцев были начисто стерты. Остались лишь ретрансляторы массы и Цитадель – бессмертное наследие некогда великого народа.

Выдвигались сотни объяснений этого исчезновения, однако все они были не более чем теориями и досужими вымыслами. Правда об исчезновении Протеанцев все еще была тайной… а этот древний инопланетный артефакт мог оказаться ключом к разгадке этой тайны.

Соединяя воедино обрывочные записи Чианя, он предположил, что артефакт являлся чем-то вроде космического корабля или орбитальной станции. Объект, наделенный искусственным интеллектом, способный к самодиагностике и ремонту основных своих систем, объект, которому не требовались органические существа, наподобие хранителей Цитадели.

Продолжая разбирать записи, он обнаружил, что доктор, похоже, считал, что эта находка позволит однажды заключить союз с гефами… или даже научиться контролировать их. Последствия этого были просто ошеломляющими: огромная армия синтетических организмов, миллиарды солдат, беспрекословно подчиняющихся командиру – все это могло стать реальностью, если бы кто-то смог понять систему их ИИ и научиться воздействовать на нее.

Затем, по мере того, как он продолжал изучать файлы, его любопытство переросло в холодное, расчетливое удовлетворение. После того как он узнал имя своей цели, самой сложной частью расследования стало установление местонахождения Эдана. Вероятнее всего, он, подобно насекомому, прятался, зарывшись в землю, в каком-нибудь подземном бункере, расположенном под одной из многочисленных перерабатывающих установок. А выкопать его оттуда – означало долго и нудно прочесывать тысячи квадратных километров камней и песка бесконечных пустынь Камалы.

Во всяком случае, так было, пока он не получил новые распоряжения Совета. В их послании также содержался план эвакуации лейтенанта Сандерс с этой планеты. Сэрен знал, что Скарр все еще находится на Камале – ему не докладывали о том, что большого крогана видели в космопортах. Вероятнее всего, он прятался вместе с Эданом.

А Эдан нанял Скарра, чтобы тот убил девушку. Сэрен знал достаточно много о традициях батарианцев и понимал, что Эдан не захочет скомпрометировать себя и нанять того, кто провалил порученное ему задание. Как только представится возможность, он вновь пошлет Скарра убить Сандерс.

Сэрен изо всех сил постарался, чтобы такая возможность представилась поскорее. Он знал, что у Эдана были шпионы во всех правящих структурах Камалы и, в частности, в космопортах. Все что оставалось сделать Сэрену – это убедиться в том, что запрос Совета на незапланированное приземление корабля Альянса в пустыне будет занесен в официальные протоколы.

Такой необычный запрос определенно должен был привлечь чье-то внимание. Через сеть мелких чиновников и прихлебателей эта весть неизбежно достигнет ушей самого Эдана, а Сэрен не сомневался в том, что у батарианца хватит ума, чтобы понять, кого именно должен забрать этот корабль Альянса.

Единственным недостатком данного плана было то, что он был слишком уж очевидным. Если Эдан заподозрит ловушку, он никак не отреагирует на это сообщение.

Продолжая наблюдать в бинокль за БТР Альянса, Сэрен увидел, что машина отклонилась от курса и едва не перевернулась, когда ее водитель начал выполнять маневр уклонения. Переведя взгляд на соседние дюны, он заметил пылевые следы еще четырех машин, идущих на сближение – это были маленькие проворные роверы с пушками, со всех сторон окружавшие медлительный БТР.

Эдан проглотил наживку.

***

– Проклятие! – крикнул один из космопехов, сидевших сзади, когда снаряд, выпущенный ровером, разорвался рядом с БТР.

Водитель изо всех сил старался избегать взрывов снарядов, беспорядочно бросая БТР из стороны в сторону, через дюны, и проводя его по небольшим впадинам между ними, чтобы не дать врагу как следует прицелиться. Как и следовало из названия, БТР был надежно бронирован. Но все же, он был всего лишь транспортным средством, не предназначенным для ведения боевых действий. У них не было пушек, а толстая броня корпуса и ходовой части была предназначена для защиты пассажиров от пуль и наземных мин. Против же противотанковых снарядов, которыми обстреливали их роверы, эта броня была совершенно бесполезна и только замедляла их.

Сзади один из космопехов по рации пытался предупредить корабль Альянса, что они попали в засаду.

– На помощь! На помощь! Мы под обстрелом. Зона высадки не безопасна! Повторяю, зона высадки не безопасна!

– У нас на хвосте сидят, по меньшей мере, четверо этих ублюдков! – крикнул назад водитель. Машину бросало из стороны в сторону на каменистой насыпи.

– Четыре вражеских ровера на месте высадки! – кричал радист. – Иводзима, прием!

– Говорит Иводзима, – с треском пробился ответ, – слышим вас, наземная команда. Мы подлетаем через 14 минут. Держитесь!

Радист в отчаянии ударил кулаком о бронированный борт машины.

– Нам столько не продержаться!

– Ты должен оторваться от них! – пронзительно крикнул водителю один из солдат.

– А я что, черт побери, делаю, по-твоему?! – огрызнулся водитель.

Они как раз взлетели на вершину очередной дюны, когда прогремевший прямо позади них взрыв подбросил машину в воздух. Они пролетели целых десять метров, прежде чем тяжело приземлились на колеса. Корпус погасил значительную часть ударной волны, но сила толчка была столь велика, что Кали, несмотря на крепко держащий ее ремень безопасности, ударилась головой о потолок и до крови прикусила язык.

Солдатам сзади повезло меньше – ни один из них не был надежно пристегнут к сиденью. От удара они попадали со своих мест, ударились сначала о крышу, а потом об пол, образовав настоящую свалку, сталкиваясь коленями, локтями и головами. Крики боли сопровождались проклятиями и бранью в адрес водителя.

Он не обратил на них никакого внимания, а лишь пробормотал: «Они слишком шустрые. Нам никогда от них не оторваться».

Однако Кали сомневалась, обращался ли он к ней или говорил сам с собой. Его глаза были широко раскрыты, и в них застыло такое дикое выражение, что она задумалась, сколько еще он сможет продержаться.

– У тебя здорово получается, – подбодрила его Кали. – Еще немного, и мы будем в безопасности. Ты справишься!

Водитель ничего не ответил, а лишь плотнее прижался к рулю. Неожиданно он резко крутанул руль, делая разворот на 180 градусов в надежде сбить врага с толку столь отчаянным и неожиданным маневром. По инерции БТР закрутило на месте, и они чуть было не перевернулись. На долю секунды машина опасно накренилась, колеса с одной стороны зависли в воздухе, а затем вернулись обратно на землю, еще раз хорошенько встряхнув пассажиров.

Как только все шесть колес оказались опять на земле, водитель вдавил газ в пол, и БТР рванул с места, оставляя за собой шлейф мелких камешков, пыли и песка. Со своего переднего сиденья Кали, наконец, смогла ясно разглядеть врагов. Две машины двигались по широкой дуге, перекрывая возможные пути для маневра, а остальные две, изначально севшие им на хвост, обстреливали их из своих пушек. Теперь же ситуация кардинально изменилась, и уже БТР Альянса двигался прямо на своих преследователей.

– А такое вы когда-нибудь пробовали, ублюдки?! – заорал водитель, не снимая ноги с педали газа. Он направил медлительный, но гораздо более тяжелый БТР прямиком на один из легких роверов.

Кали была прочно пристегнута к сиденью, поэтому могла только наблюдать за происходящим. Расстояние между машинами с огромной скоростью сокращалось, и ей оставалось лишь приготовиться к удару. В последнее мгновение маленький ровер попытался уйти от удара, но было уже слишком поздно – столкновение было неизбежным. Тупой нос БТР ударил по передней левой части несущегося навстречу ровера. Так как ровер попытался уклониться, удар вышел не прямым, а пришелся вскользь по корпусу, но на объединенной их скорости порядка 200 км/ч скользящего удара было более чем достаточно.

Вражеский ровер практически разорвало на части. От удара корпус раскололся, колесные оси сломались, а сами колеса отлетели в стороны. Какие-то части разлетелись по сторонам, кувыркаясь по песку. Топливный бак треснул и взорвался от искры, и то, что осталось от ровера поглотило ревущее пламя. Водитель, очевидно, погиб в момент столкновения, и пылающие останки ровера превратились для него в погребальный костер, огромным огненным шаром скатывающийся по склону вниз.

Остальных пассажиров ровера силой удара выбросило из машины на скорости более 100 км/ч. Смерть их от соударения с землей тоже была мгновенной, и их тела разбросало во все стороны по острым камням и песку.

Более прочный БТР выдержал удар, практически не пострадав, только весь его нос сложился гармошкой. В момент столкновения он опрокинулся и, катясь вниз по склону, перевернулся еще дюжину раз, прежде чем, наконец, замер на месте колесами вверх. Кали находилась в полубессознательном состоянии. Она была оглушена и дезориентирована, кровь прилила к ее голове, но, все же, она почувствовала, как кто-то пытается расстегнуть ее ремень безопасности. Почти инстинктивно она попыталась сопротивляться, но услышала человеческий голос, который велел ей успокоиться.

Она попыталась сосредоточиться. Машина больше не двигалась, но мир перед ее глазами продолжал вращаться. Водитель был, по-прежнему, пристегнут к своему сиденью сбоку от нее. Сломанная рулевая стойка пробила его грудь. Его мертвые глаза были широко раскрыты, а остекленевшие зрачки, казалось, обвиняющим взглядом глядели прямо на нее.

Она поняла, что, должно быть, потеряла на пару секунд сознание. Один из космопехов был снаружи и пытался сквозь разбитое окно дотянуться до ее ремня безопасности и расстегнуть его. Она перестала сопротивляться и вместо этого выставила вперед руки, чтобы не упасть головой вниз и не удариться, когда он отстегнет ремень.

Через секунду пряжка расстегнулась. Ей удалось уберечь голову, но она сильно стукнулась коленом о приборный щиток. Сильные руки подхватили ее и вытащили наружу через отверстие в корпусе, которое некогда было закрыто закаленным бронированным стеклом.

Теперь, когда она больше не висела вниз головой, кровь потихоньку отступала из ее мозга, и ее зрение постепенно прояснялось. Каким-то чудом всем космопехам, находившимся в задней части БТР удалось выжить. Пятеро солдат и Кали спрятались в тени их перевернутой машины, которая стала их временным укрытием.

Тут она услышала стрельбу. Это не были тяжелые залпы противотанковых пушек, а скорее короткие отрывистые звуки, которые больше походили на очереди штурмовых винтовок. Она слышала металлический лязг пуль, рикошетивших от бронированной поверхности БТР, которая скрывала их от врагов.

Дата добавления: 2015-11-14