Читайте также:
|
Была старуха в доме у Аиши. Однажды она спросила у пророка: «О посланник божий, мое лицо — лицо райских жителей или адских?», т. е. «в рай я пойду или в ад?» И говорят: посланник божий шутил, но говорил только правду. Пророк ответил старухе в виде шутки: «В том мире ни одной старухи в раю не будет». Старуха опечалилась и заплакала. Посланник божий тогда улыбнулся и сказал: «Не плачь, ведь слова мои не противоречат [твоим желаниям]. Я сказал правду, что стариков в раю не будет, потому что в день воскресения все люди встанут из могил молодыми». Старуха утешилась.
Шутить можно, но сквернословить не годится. Потому, если и скажешь скверное слово, то говори реже и когда необходимость будет. [42] И что скажешь, говори своим сверстникам, если и ответят, беды не будет.
Но всякую остроту говори только соединенной с серьезным словом и остерегайся сквернословия. Хотя шуток без острословия не бывает, но нужно [знать] предел. Шутка унижает всякое достоинство. Что бы ты ни сказал, поневоле то же и услышишь, от людей жди того же, что получают от тебя люди.
Но ни с кем не ссорься, ибо ссориться — не дело для мужей, это дело для жен и детей. Потому: если случайно поссоришься, не говори все, что знаешь и что можешь сказать. Ссорься настолько, чтобы еще оставалось место для примирения, и не пустословь и не становись сразу бесстыдным. И из обычаев низких людей самый плохой обычай — пустословие и бесстыдство и лучший обычай — скромность, ибо скромность — милость божия, ей ведь никто не завидует.
И на каждом слове не говори: «эй муж!», ибо всякий, кто говорит «эй муж» без основания, мужа лишает его мужественности.
Но пить вино, и шутить, и играть в любовь — это все дела для юношей. Если ты будешь соблюдать меру в делах, прекраснейшим образом это можно делать так, чтобы люди не очень корили. Раз уже сказано несколько слов о питье вина, и шутках, и нарде, и шахматах, поневоле придется сказать несколько слов и о любви, и объяснении ее, и условиях ее, и вспомоществование от Аллаха.
Глава четырнадцатая
О ЛЮБОВНЫХ ДЕЛАХ И ОБЫЧАЯХ ИХ
Старайся, о сын, не влюбляться ни под старость, ни в юности. Но, если случится, сердцем к этому не привязывайся и не занимай сердце постоянно любовной игрой, ибо повиноваться страсти — не дело разумных. Любви, пока можешь, остерегайся, ибо влюбленность — дело, несущее беды, в особенности в старости и во время нищеты. Ведь целый год блаженства свидания не стоит однодневного страдания разлуки, ведь влюбленность с начала до конца — страдания и муки сердца и бедствие, хотя это и сладостная боль. Если ты в разлуке, ты в страдании, а если ты с подругой, но возлюбленная твоя с норовом, из-за мук, [причиненных] ее кокетством и норовом, ты не заметишь и блаженства свидания. Если даже возлюбленная твоя будет подобна приближенному к богу ангелу, все же ты никогда не избавишься от попреков людских. Люди будут постоянно сплетничать про тебя и порицать твою возлюбленную, ибо таков уж обычай у людей.
Поэтому соблюдай себя и остерегайся влюбленности, ибо разумные люди могут остерегаться такого дела. Невозможно ведь, чтобы кто-нибудь влюбился в кого-либо с одного взгляда. Сначала глаз видит, потом сердце одобряет, когда сердце одобрит, природа к ней начинает склоняться и тогда уже требует свидания с ней. Если ты приложишь-всю страсть к сердцу и подчинишь сердце страсти, то ты придумаешь, как еще раз повидать ее. Когда повидаешь вторично, [склонность] природы к ней удвоится, и томление сердца станет более мощным, и ты будешь искать третьей встречи. Когда третий раз повидаешь и она заговорит, скажет слово и услышишь ответ, тогда... осел убежал и веревку унес, пропала петля!
После этого, если и захочешь себя соблюсти, не сможешь, ибо это уже не в твоей власти. С каждым днем страдания любви все увеличиваются, и тебе приходится подчиняться сердцу. Но если ты сбережешь себя с первой же встречи, когда сердце начнет требовать, будешь следить за сердцем, перестанешь поминать ее имя и займешься чем-нибудь, иным способом утолишь свою страсть и закроешь глаза от дальнейших встреч, то всех страданий будет на одну неделю, и больше она тебе даже не придет на память, ты скоро сможешь от нее освободиться. [43]
Но, конечно, это дело не для всякого, тут нужно человека с совершенным разумом, он это сможет сделать. И если человек совершенен и разумен, то с ним ведь этого и вообще не случится, а если случайно внезапно и произойдет, то он разумом сможет отвратить это, ибо любовь — это болезнь. Как об этом говорит * Мухаммад-и-Закарийя в «Классификации болезней», относительно болезни любви и лекарств от нее, как постоянный пост, переноска больших тяжестей, переходы на длинные расстояния, постоянная работа и развлечение и тому подобное.
Но если ты кого-нибудь любишь, так что от близости и свидания с ним ты чувствуешь покой, я это считаю дозволительным, ибо * шейх Абусаид-и-Бу-л Хайр говорит, что для человека неизбежны четыре вещи: во-первых, кусок хлеба, во-вторых, рубище, в-третьих, развалина, в-четвертых, возлюбленный друг. И каждому это нужно по мере и степени его, дозволенным или недозволенным образом. Но дружба — одно, а влюбленность — другое, при влюбленности ни у кого не бывает счастливой минуты, хотя бы тот влюбленный и говорил стихи [вроде]:
Стихи:
Этот огонь любви твоей — сладость, о похитительница сердца,
Видала ли ты когда-либо сладостным жгучий огонь?
Знай, что в дружбе люди всегда счастливы, а в любви постоянно несчастны. Если ты захочешь в юности забавляться любовью, у тебя все же будет извинение. Всякий, кто взглянет и заметит, извинит, скажет: молод-де. Старайся только не влюбиться под старость, ибо для старика никакого извинения нет. Если бы ты еще был из числа простых людей, то дело было бы легче, но если ты — царь, да и старик, берегись, не задумывай таких дел и явно сердцем ни к кому не привязывайся, ибо для старого царя играть в любовь — очень трудное дело.
Рассказ. Во времена деда моего * Шамсалмаали сообщили, что в Бухаре у одного купца есть гулям, цена ему — две тысячи динаров. Ахмад Сзади рассказал это перед эмиром и сказал ему: «Надо вам послать кого-нибудь, чтобы купил этого гуляма». Эмир молвил: «Тебя надо послать». Вот Ахмад Сзади приехал в Бухару, повидал работорговца, сказал, чтобы привели гуляма, купил его за тысячу двести динаров и привез в Гурган. Эмир посмотрел, одобрил и сделал этого гуляма держателем полотенца. Когда он мыл руки, тот подавал ему полотенце — вытереть руки. Прошло некоторое время. Как-то раз эмир вымыл руки. Этот гулям подал ему полотенце. Эмир, вытирая руки, смотрел на гуляма. Когда руки были уже совсем сухие, он все продолжал тереть руки о полотенце и смотреть на гуляма. Верно, ему приятно было смотреть на него.
Он отдал полотенце и, когда прошло некоторое время, сказал Абу-л-Аббас Ганиму: «Я освободил этого гуляма и подарил ему такую-то деревню. Напиши грамоту и посватай за него в городе дочь какого-нибудь горожанина, чтобы он обзавелся семьей. А когда лицо его обрастет бородой, пусть придет ко мне».
Абу-л-Аббас Ганим был везир. Он сказал: «Воля господина. Но только, если господин сочтет нужным, пусть скажет слуге [своему], в чем значение этих слов». Эмир ответил: «Сегодня случилось то-то и то-то, а очень некрасиво, чтобы падишах после семидесяти лет влюблялся. Мне после семидесяти лет нужно заниматься обереганием рабов господа всевышнего и делами войска и подданных и страны своей. Если я влюблюсь, ни от господа всевышнего не получить мне прощения, ни от людей».
Да, юноша, что ни сделает, все простится. Но только не нужно сразу обнаруживать [свои] увлечения. Как бы молод ты ни был, придерживайся мудрости, и величавости, и политичности, чтобы государству не было вреда. [44]
Рассказ. Слыхал я, что в Газне было десять гулямов на службе у султана Масуда, и все они были личными его одеждохранителями. Одного из этих десяти гулямов звали Нуштегин. Султан Масуд его очень любил. Прошло с того времени несколько лет, и никто не знал, кто возлюбленный, ибо если он делал подарок, то всем давал то же, что Нуштегину, чтобы никто не подумал, что он возлюбленный султана Масуда. Прошло еще пять лет после того и так никто и не узнал, ни свободный, ни раб, пока он как-то раз не сказал: «На все те икта и денежные пожалования, что мой отец дал * Айязу, дайте грамоту Нуштегину». Тогда только люди поняли, что [из всех десяти] он имел в виду только Нуштегина. А теперь, сынок, хоть я все это тебе и сказал, но знаю, что, если случится тебе полюбить, не послушаешь ты моих советов. И скажу я по-стариковски стихи:
Каждый человек, если он живой и мыслящий,
Должен быть, как * Азра и как Вамик.
Всякий, кто не таков, — лицемер,
Не человек тот, кто не влюбляется.
Хоть я и сказал так, но ты не следуй этому четверостишию моему. Старайся не влюбляться, а уж если полюбишь кого, то люби того, кто этого стоит. Незачем быть возлюбленному Птолемеем и Платоном, но нужно, чтобы было у него и немного разума. Хоть я и знаю, что не будет он * Юсуфом, сыном Якуба, но нужно, чтобы было у него и немного изящества, чтобы заткнуть рот некоторым людям и чтобы они могли оправдать тебя. Ведь люди никогда не перестают сплетничать и выискивать друг у друга недостатки.
Так, спросили одного человека: «Есть у тебя недостатки?» Он сказал: «Нет». Спросили: «А есть такие, которые у тебя находят недостатки?» Ответил: «Много!» Сказали: «Значит, ты — человек, о котором злословят больше, чем о всех других».
Но, когда едешь в гости, возлюбленного с собой не бери, а если возьмешь, перед посторонними им не занимайся и сердце к нему не привязывай. Ведь его никто не может съесть. И не думай, что он всем кажется таким же, как тебе. Как сказал поэт:
О горе мне, если ты всем
Кажешься таким же, как мне, бедному!
Дата добавления: 2015-11-14; просмотров: 73 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Потому цени, когда тебе делают одолжение, и будь приветлив. | | | Мудрецы называют сон малой смертью, потому что как спящий, так п мертвый, ни тот, ни другой ничего не ведают о мире. Этот — мертвый с душой, тот — мертвый без души. |