Зачем ты убил своего отца? Я думаю для такого ужасного поступка должны быть веские причины.

Марк, которому уже давно было мало чего страшно, без малейших сомнений открыл дверь пикапа и сел внутрь. Невозможно передать словами удивление Марка, который увидел на месте водителя не бородатого потного верзилу-маньяка по типу дешёвых американских хорроров, совсем молодого юнца. На вид он ещё даже не достиг совершеннолетия, чёрные мокрые волосы закрывали уши, а чёлка мокрыми прядями прилипала ко лбу и немного закрывала его глаза. Парень повернул голову в сторону Марка и стало видно его голубые глаза, в которых можно было увидеть не маленького испуганного мальчишку, а вполне состоявшегося взрослого мужчину.

Сколько тебе лет? – выпучив глаза, спросил Марк.

Двенадцать – низким и сиплым прокуренным голосом ответил парень – Меня зовут Дэни и я ищу бар «Green Eyes».

Я знаю где это. Этот бар держит мой хороший друг. Я покажу. А не рановато ли тебе водить машину, малыш?

Нет! – многозначительно и твёрдо ответил Дэни и нажал на педаль газа.

Капли дождя разбивались о треснутое стекло старого пикапа. Фары еле освещали жёлто оранжевым светом мокрое чёрное шоссе.

В Марке проснулся бешенный интерес к его попутчику и просто так упустить возможность узнать о нём больше он не мог.

Откуда ты такой взялся?

Из города «Догвиль». Это в семидесяти милях в обратную сторону по этой дороге.

Хм..а тебя мама с папой не потеряют? – насмешливо спросил Марк.

Моя мама умерла от рака лёгких когда мне было 3 года, а своего отца я немного больше часа назад убил.

Марк не верил своим ушам, но почему-то понял, что парень не шутит, и его охватило чувство тревоги. Сердце Марка забилось в ускоренном темпе и дыхание тоже участилось.

Вот этим ножом – Дэни вытянул правую руку так, что перед лицом Марка оказалась окровавленная рука, а её длинные пальцы сжимали рукоятку кухонного и тоже запачканного в крови ножа. – Но ты можешь не бояться. Тебя я не трону. Мне просто нужен этот грёбаный бар.

Дэни убрал от лица Марка свежее орудие убийства и положил его на приборную панель. Марк с приоткрытым от удивления ртом пялился в забрызганное дождём треснутое лобовое стекло.

Зависимость Марка к его «теплу» потихоньку давала о себе знать. Тело начинало ломить и внутри засело чувство великих потерь и тоски…

Тоски по Анне… Тоски по Райану. Он, во что бы то не стало решил помочь этому молодому парню потому, что читал в его глазах ту же самую боль. Родную боль.

Зачем ты убил своего отца? Я думаю для такого ужасного поступка должны быть веские причины.

-Я расскажу тебе… Мне уже нечего терять и нечего скрывать – тихо сказал Дэни, не отводя опустошённого взгляда от еле освещённой фарами мокрой дороги. – Дело в том, что я стал чудовищем. В свои двенадцать лет я уже считаюсь психом, насильником, педофилом. Ты когда-нибудь встречал двенадцатилетнего педофила? Вот и я не встречал. Я находил своих жертв на обычных детских площадках, где маленькие семи и восьмилетние мальчики и девочки спокойно играли в песочнице и лепили куличики из песка. Мне совершенно не составляло никакого труда убедить того или иного неиспорченного ребёнка пойти со мной играть, так сказать, в «доктора» на ближайшую стройку одного из новых банков. Моей любимой докторской профессией была профессия гинеколога. Я снимал с их нежных ножек плавки в горошек или в цветочек и каждый раз внедрял в их непорочные узкие гладкие «цветочки» обычный игрушечный фонарик. Они плакали от боли, а я просто говорил им, что это так всегда, что так надо. Они верили своему «врачу» и закусив свою маленькую нежную пухлую губёшку сквозь слёзы терпели. Я всегда действовал крайне осторожно, чтобы ничего не порвать, иначе их родители увидели бы кровоподтёки на их детских трусиках… Как правило, мои маленькие жертвы ничего не рассказывали своим родителям. Дети никогда не рассказывают родителям о своих играх. Неподвластное чувство собственной тайны. Иногда бывало, что я прибегал и к половому вмешательству. Когда та или иная маленькая девочка от боли не понимала что именно в ней находится, я вынимал из них игрушечный фонарик и засовывал в них, так сказать, фонарик свой собственный. Ты даже не представляешь какие у этих маленьких ангелочков нежные «цветочки». Я просто утопал в этом блаженстве. Я мечтал о всё новой встрече со своей новой маленькой пациенткой. Из-за моего возраста из меня по ничего не выливается когда я дохожу до пиковой точки наслаждения, но сам процесс…это нечто! Белый шум, рябь перед глазами, лицо и губы как будто немеют от удовольствия. Самое странное то, что некоторые мои маленькие «пациентки» приходили ко мне и во второй и в третий раз…

А как это всё связано с твоим отцом? – совсем спокойно и без надлежащих эмоций спросил Марк, которому было всё хуже, ведь зависимость напоминала о себе, всё больше отдаваясь ужасной болью во всех мышцах.

-Из-за него! Из-за этого старого урода я стал таким! – взбешённо отчеканивал криком и бил окровавленными ладонями по рулю маленький Дэни. По его щекам текли слёзы. Дрожала нижняя губа. Он пытался не смотреть в сторону Марка, чтобы тот не заметил его слёз, но его уже тихий и дрожащий голос всё равно выдавал его:

-Он насиловал меня, понимаешь? Насиловал! Каждую ночь без исключений. Каждую ночь он, когда я усну, приходил ко мне, стягивал с меня трусы и насиловал! Со временем я уже смирился с этим потому что думал, что это всё из за мамы…Что ему её не хватает, а я так на неё похож. Однажды я не подумав ляпнул об этом своему другу-соседу и после этого у меня больше нет друзей. Мой друг разболтал об этом всем и вся округа стала надо мной издеваться. После этого моя жизнь превратилась в бесконечный страх перед ночью и ежедневную анальную пытку. Свою злость я стал вымещать так же, как и мой отец, только на детской площадке, а затем на стройке. Единственным человеком, который поддержал меня был Сэд. Он иногда приезжал в нашу округу за дешёвым виски. Я рассказал ему свою историю и он понял меня. Теперь он – это единственный человек в моей жизни. Однажды, когда он в очередной раз приезжал за покупками он подарил мне чёрные солнечные очки. Он сказал, что когда человек надевает очки он видит уже совершенно другой мир. Свой собственный. Это как иллюзорно-преобразовательный экран. С тех пор я практически никогда их не снимал, а сейчас, когда все мои страдания окончены, я должен вернуть их ему. Теперь я больше не боюсь… Теперь я свободен…

Дата добавления: 2015-11-14