Чума и комета

На белой бумаге следы и объедки…

Без проводов пышных

отправились детки:

Кто в Вечность,

Кто в омут забвения

булькать,

Кто в чащу лесную – с волками аукать;

Кто выйдет с ножом на большую дорогу,

Кто будет молиться высокому Богу,

Кто, плача, помчится по кругу вприсядку,

Кто бритву припрячет, готовясь к припадку;

Кто выйдет к народу, ступая державно,

Кто голову сложит на плахе бесславно…

Про то ли, про это ли знать не желаю:

Ворота распахнуты – всех отпускаю!

Стихи мои,

Псы мои,

Дети больные,

Простите отца, что вы вышли такие,

Что нет в вас любви,

А смиренья – тем паче.

Я рад бы и сам сочинить вас иначе,

Но так я отлажен, и так уж устроен,

Что чувствовать музыку горя настроен:

Под ложечку въехало Времени дышло,

Да там и застряло, наружу не вышло!

И, роясь в отходах

бесстыжей газеты,

Ищу там следы

то чумы, то кометы,

И чую железную поступь несчастья,

Как кости ревматика – сырость ненастья.

Корявые рифмы,

за каждую малость

Я бил вас не глядя, куда попадалось;

К столу колдовал, привязав, без наркоза…

Вы ласки не знали,

вы – дети мороза.

Хоть песенка ваша другими пропета,

За дверью Чума,

а на небе – Комета,

У лирики тощей не клянчите грошик,

Как вышли, так вышли –

бывают и плоше…

Без пафоса,

тихо,

как листик осенний,

Скользните неслышно над пьяной Расеей;

Кто хочет – услышит,

кто хочет – подстрелит,

Не алгеброй – пулей горячей измерит.

Пусть в будущем светлом

носатый историк

Вас лапкой когтистой в песочке отроет…

Меня не заботят его пересуды:

стерильному критику вы неподсудны;

Пусть с наше побродит.

Пусть с наше подышит

отравленным воздухом –

Что-то напишет?

Из тощей утробы,

готовясь в Пророки,

Какие чеканные выдавит строки?

Пока вдохновенья корёжит изжога,

Пока не упёрлась в болото дорога,

Пока не разверзлись небесные хляби,

Пока есть запасы чернил и бумаги;

Пока не нагрянула хилая старость,

Пока есть любовь,

или что там осталось?

Пока сквозь асфальт пробивается травка,

А в травке - души копошится козявка,

Пока застревают скрипичные плачи

Под сердцем занозой,

и значит,

и значит:

Не так уж всесилен нагрянувший ворог!

Да здравствует потом пропахшее Слово!

Мимоходом…

Глажу воздух украдкой,

которым ты дышишь,

Эту сладкую муку

покорно терплю,

И прощаю тебе,

что мне писем не пишешь

Тонким пальцем на чистом,

как совесть, снегу;

Не заденешь плечом,

не коснёшься ладонью

(Что мне, нищему, надо?

Немного…

Чуть-чуть…)

Не сожжёшь мимоходом

последней любовью,

Я – тобой в суматохе

потерянный ключ.

Но, откроюсь тебе,

никуда я не делся –

Между нами натянута

прочная нить,

И когда у меня

вдруг заходится сердце,

У тебя телефон

начинает звонить.

И в холодной скобе

эбонитовой трубки

Начинают толкаться

и петь голоса –

Это жизни пропащей

часы и минутки,

Той, что прожита врозь –

без тебя,

без меня…

И, не в силах забыть,

и не в силах припомнить,

Ты босая идёшь

осторожно к окну,

А за ним темнота

да унылая мокрядь,

Да царапают ветви

дерев по стеклу.

Ты придумана мной,

в эти ровные строчки

Я тебя уложил,

как ребёнка – в постель.

Успокойся,

закрой

с поволокою очи,

Засыпай под мою

золотую свирель.

Нежный – нежный мотив

не - любви,

не - разлуки,

Не - свиданья,

не - встречи

на том берегу,

Где амуры свои

Приготовили луки…

Не надейся.

Не жди.

Я тебя не найду…

Число Зверя

По чистому насту уходим в раскол

В Опоньское царство, на Белые Воды:

Туда ваш Антихрист не сведал дороги;

Уходим,

уходим,

уходим

в Раскол.

С опушки кричат, надрываясь, стрельцы:

«Назад, суеверы…

Вотще пропадёте…

Загинете в чаще…

Куда-то придёте…»

Ну, Божия матерь, спаси – сохрани!

Спаси - сохрани от заморских затей,

От свальной любви,

не отличной от блуда,

От хищной алчбы,

рукосуйного зуда

Гони нас железной клюкою взашей!

Горячие пули подлесок стригут,

У царских загонщиков добрые кони

И суки поджарые:

живо схоронят,

А после – повоют в кругу,

отпоют…

Под бабий акафист,

что нажито – в снег!

С собой прихватив только деток

и Книги,

Уходим, и кажем трёхперстные фиги

Погоне отставшей,

и путаем след.

Нам станут Укрывищем горы и лес,

Там вырастет новый невидимый Китеж,

Щепотники,

к нам вы ещё прибежите

Спасаться от ваших поганых чудес!

Польются слова, как душистый елей,

А мы…. мы забудем былую остуду,

Смирим своё сердце,

и в пёсью посуду

Плеснём вам горячих раскольничьих щей.

И будем глядеть,

как за жирный мосол

Схлестнётесь,

урча,

Соревнуясь, кто – гаже…

Всё так и случится.

Но позже.

Пока же,

уходим,

уходим,

уходим

в Раскол!

Еретик

Десятый Рейх.

Империя.

Луна.

От края и до края

в два аршина,

Капустной грядки ровно половина,

Которая видна мне из окна…

Масштаб не тот,

но злобные орлы

На кесарских знамёнах недурны;

Шагают по проспектам легионы.

Восторги женщин.

В храмах перезвоны

И жертвы принимают алтари.

Везде покой.

Зарытым мертвецам

Былых обид никто не поминает;

Сам Кесарь без охранников гуляет

И шлёпает цветочниц по мясам.

Давным-давно закончилась Война,

И Глад и Мор,

и яростная Смут…

Всё хорошо,

Но скучно почему-то,

И не довольна праздная толпа.

За частоколом пик и алебард

Она жуёт дешёвые пастилки

Налились кровью

крепкие затылки,

И душно от подорванных петард.

Сейчас получит чаемый венец

Бессмертия (за гробом) Проповедник,

Бродяга-шут,

лукавый исповедник,

Отринутый Соборами дерзец!

Закинутая навзничь голова,

Песком и мылом

драеная плаха –

Всё в ожиданье точного замаха

Направленного остро топора.

……………………………………………

А время – полноЗЕМЬЕ.

Над Луной,

Над городом

из мрамора и бронзы,

Ненужный всем,

Решительно без пользы,

В прорехах туч

мерцает Мир Иной.

Там улица и дом,

где я живу,

Скриплю пером железным

По бумаге.

И, удивляясь собственной отваге,

Меняю то рубаху,

то Страну…

Там вой Зверей,

шныряющих в ночи;

Сочится кровью

пыльный телевизор,

Там жизнь, как вор – крадётся по карнизу,

Рискуя вниз слететь

на кирпичи!

Там на зиму заклеено окно,

Семейство мух

лежит в анабиозе

Меж стёклами.

Вороны на морозе

В помойке роют

Истины зерно…

……………………………………………….

Но Еретик не ведает о том:

Своей мечтой волшебной очарован,

Он думает,

что Рай здесь уготован

Всем павшим во сражении

со Злом.

И что ему заточенный топор?!

Не зря, терпя жестокие вериги,

Он не одни походные калиги

О камни придорожные истёр;

И, вызывая бешенство толпы,

Ей говорил о Светлом Воскресенье,

О треснувших гробах, и о Спасенье,

О праведниках,

вставших из земли…

……………………………………………..

Здесь пауза.

Пока стихает ор,

Пока летает бабочка над полем,

Пока судья гундосый в балахоне

Читает с расстановкой приговор;

Пока топор потеет под чехлом,

Пока палач массирует ладони,

Пока дерутся дамы на балконе

За честь махнуть

надушенным платком;

Пока звенят на башнях флюгера,

Играет ветер пёстрыми флажками,

Пока оркестры хриплыми басами

Терзают слух,

пока…

Эт цетера…

Не доверяйте окнам и дверям:

За ними невесёлые пейзажи.

Линованные школьные тетради

Швырните на съедение Стихам!

Пишите Мир, где празднуют траву,

Как над Врагом великую победу,

Где радуются первому побегу,

Пишите Мир, где празднуют Весну!

Там не горят, как свечи, города,

Солдаты не играются в зачистки,

Нежна печаль,

её касанья быстры,

Как от зенита

павшая звезда;

Калитки разноцветные в сады

Из лёгкого ивановского ситца,

Селения под красной черепицей

И в безднах отражённые мосты;

Стальные херувимы стерегут

Нетронутые пажити и кущи –

Там, улыбаясь, кормит Всемогущий,

Как воробьёв, приятелей и слуг.

Тягучее вишнёвое вино

Там наполняет кубки золотые…

……………………………………………

Приметы той,

улыбчивой России,

Где нам пожить,

увы,

не суждено…

…О чём бишь я?

Зачем, ваятель слов,

Я рифмами беспечными играю

И сам себя,

рыдая,

уверяю,

Что обитаю в лучшем из Миров?

………………………………………………..

Пристойней быть безумцем и шутом,

И умереть, с надеждою, на плахе,

Чем видеть жизнь,

лежащую во прахе,

За наглухо

заклеенным

окном!

Дата добавления: 2015-11-14