Глава 1. Какого черта насилие так возбуждает? 17 страница

Глава 23

Глава 23 Проведя слишком много времени с Розали, я стал суеверным   Эдвард   Я старался не оставлять Беллу с Эсми наедине, боясь, что та могла ранить ее чувства неосторожным комментарием, хотя это было очень трудно сделать. Мама не работала, а, значит, постоянно находилась дома. Белла была чувствительной натурой. Она принимала происходящее близко к сердцу, маскируя обиду сарказмом, и если бы мама допустила какой-либо неприятный комментарий, то, без сомнения, Белла могла принять его на свой счет. Совершенно не хотелась, чтобы моя полусумасшедшая мама сделала наши отношения более затруднительными. К сожалению, мне пришлось оставить их вдвоем, когда отец попросил поговорить с ним наедине. Я догадывался, о чем пойдет речь: наш вчерашний разговор с мамой. Он злился на меня, но в меньшей степени, чем я ожидал. Вернувшись после маленькой беседы, мы обнаружили маму и Беллу в кабинете. Я расстроился, поняв, что они рассматривали мои фотографии и награды. Но моментально успокоился, увидев, как Белла широко улыбнулась, держа в руках награды за победу в турнире по «Эрудиту» (п.п.: скрабл – настольная игра, в которую могут играть от 2 до 4 человек, выкладывая слова из имеющихся у них букв в поле размером 15x15) и шахматам. – Эдвард, ты − мой герой! – сказала она, обняв их и потирая о грудь. С ее стороны было совершенно несправедливо так насмехаться надо мной. Мама выставила школьные награды и медали по фигурному катанию вместе с юношескими хоккейными трофеями. Там же стояли фотографии, на которых я был запечатлен в ужасных обтягивающих костюмах с блестками, а рядом − мои снимки в хоккейной экипировке. Всё вместе создавало впечатление, что я страдал раздвоением личности. – Мы как-нибудь должны сыграть, – сказал я, указывая на награды за «Эрудита» и одновременно на грудь Беллы, поскольку она продолжала прижимать их к себе. У меня возникла отличная идея относительно того, по каким правилам мы бы играли. Определенно, они включали в себя элементы стриптиза, и я точно знал, кто выиграет в этом соревновании, так или иначе. – Ты попал! Я играю в «Эрудит» лучше, чем в аэрохоккей, – сказала Белла, сверкнув глазами. Ее слова напомнили о том, чем мы занимались после матча по аэрохоккею, и я вынужден был подумать о розовом обтягивающем костюме и других не менее жутких вещах, чтобы удержать член в штанах и не опозориться. К счастью, мне было из чего выбирать потому, что я мог вспомнить массу неловких и смущающих моментов, которые усмирили стояк довольно быстро. Естественно, мама ухватилась за эту тему и предложила сыграть всем вместе в «Эрудит». По крайней мере, это означало, что мы прекратим рассматривать фотографии. Наверное, демонстрация детских снимков − это самая унизительная вещь, которую родители могли сделать для своих взрослых отпрысков. Неудивительно, что я переехал из их дома в двадцать лет. Розали спустилась вниз, когда мы раскладывали игру на кухонном столе. К счастью, без Эмметта, и мама попросила ее присоединиться к нам. Я любил сестру, она милая и замечательная, но у нее совсем не академический склад ума. Все слова, которые она придумала, были достаточно извращенными и вдобавок составлены с ошибками. – Розали, слово «шлюха» начинается с другой буквы, – сказал я, вздыхая потому, что это уже четвертое слово в строке, с которым возникли проблемы. – Ты уверен? Я имею в виду, что слово «проститутка» начинается с «п», а разве шлюха и проститутка не одно и то же? – спросила она. – Да, конечно, но проститутка звучит лучше, – вмешалась в наш спор Белла. Я не знал, чем один из этих «терминов» был лучше другого, но раньше Белла называла себя так и мне это не нравилось. – Розали, слово «шлюха» начинается с «ш», как «шишка» или «школа». – Ох! – взволнованно воскликнула она. – У меня есть «ш»! Я открыл рот, чтобы снова поправить ее, но Белла толкнула меня ногой под столом и покачала головой. – Замечательно, Розали! Ты утраиваешь очки за это слово! Смотри, у тебя тридцать три балла, – сказала она и улыбнулась. Посмотрев на меня, мама стыдливо улыбнулась. Думаю, она начала понимать, что сделала неверные выводы о моей девушке. На удивление, Белла и Розали хорошо поладили, не смотря на то, что были абсолютно разными. Это очень порадовало, поскольку они обе были дороги мне. Я хотел, чтобы три важных женщины в моей жизни нашли общий язык. Мама наблюдала за тем, как Белла взаимодействовала с Розали в присущей ей немного смешной манере, но без сарказма. Я старался подавить самодовольную улыбку. Мой вкус относительно женщин определенно улучшился после школы и окончания университета. Думаю, к концу игры мама начала относиться к моей девушке с большей теплотой. Розали выиграла, благодаря тому, что Белла помогала ей придумывать и составлять слова. Конкурентная жилка в моем характере требовала немедленно отыграться, но я успокоился, подумав о возможности устроить матч-реванш наедине с Беллой и совсем по другим правилам позже. *** *** *** В среду вечером мы с Беллой еще раз встретились с моими друзьями, чтобы пойти на выступление местной группы. Из Беллы получился такой же хаотичный танцор, каким человеком она была в жизни. Наблюдать за ее нескоординированными движениями – одновременно мило и смешно. Меня не смущало это, поскольку сам я танцевал только если был вынужден. – Я знаю эту песню! – прокричала Белла, когда гитарист начал играть новую мелодию. От волнения она начала скакать вверх-вниз, заставляя грудь подпрыгивать в такт. Совершенно не думая о том, что делал, я протянул руки и схватил ее. – Эдвард! – воскликнула Белла и ударила меня по ладони. – Мы в баре! – Прости, она выглядит так, будто нуждается в поддержке, – сказал я, пожимая плечами. – О, мой… Эдвард? Эдвард Каллен, это ты? Я почувствовал, как кто-то похлопал меня по плечу и обернулся, стараясь понять, кому мог принадлежать этот знакомый голос. И сразу же узнал женщину, стоящую передо мной. – Бри? Привет, – сказал я, тяжело сглотнув. Ее появление не обрадовало меня. Я не ожидал столкнуться с одной из немногих девушек, которых знал до того, как стал «придурком, занимающимся фигурным катанием». – Это действительно ты! Видишь, я говорила, что это он, – произнесла она, толкая локтем женщину, стоящую рядом. – Эдвард, это Мария, моя супруга. Мария, это Эдвард Каллен. Я была знакома с ним еще до того, как весь мир узнал о нем. Я обнял Беллу за талию и притянул ближе, отчасти потому, что хотел представить Бри и ее «подруге» свою девушку, но в большей степени из-за оценивающих взглядов, которые эта парочка бросала на нее. Их внимание к Белле заставляло чувствовать себя бесполым и вызывало желание защитить то, что было моим. – Это моя девушка Белла. Белла, это Бри, мой старый друг, – сказал я, надеясь, что Бри не будет рассказывать подробности наших прошлых отношений. Очевидно, что она нашла свою вторую половинку в лице двухметровой блондинистой секс-бомбы. Мы несколько минут пообщались, прежде чем они двинулись через толпу, чтобы найти своих друзей. На прощание Бри обняла меня, шепнув, что Белла очень горяча. Я ответил, что знаю об этом. Когда они ушли, мне пришлось пнуть Элиазара в голень, чтобы помешать рассказать Белле о том, что я встречался с Бри. Я точно не нуждался в очередном унижении. *** *** *** Четверг был нашим последним совместным днем. Белла возвращалась домой работать над эссе. Я пытался предоставить возможность написать его в Гуэльфе, но со мной ей было тяжело сосредоточиться на учебе. Я прекрасно понимал ее, поскольку сам находился в той же ситуации, игнорируя запланированные интервью и тренировки перед началом игр плей-офф. И полностью бойкотировал сообщения на голосовой почте и письма по е-мейл. Хотя понимал, что, скорее всего, они были важны. В четверг вечером я отвез Беллу в аэропорт, обещая встретиться в воскресенье по возвращении в Чикаго. – Я очень хорошо провела время, – сказала Белла, нервно теребя кнопки на моей рубашке. – Я очень рад, что ты приехала, – ответил я и чмокнул в нос, поглаживая руками ее спину. Предстояли долгие три дня, прежде чем я снова мог увидеть ее. – Я «приехала» больше, чем один раз (п.п.: игра слов come – приехать, прийти, испытать оргазм),– фыркнула Белла, а я усмехнулся. Мне нравилось, что ее ум так быстро отреагировал на двусмысленную фразу. – Могу я забрать тебя из дома на обратном пути из аэропорта, если прилечу в воскресенье не очень поздно? – Конечно, если хочешь. Но разве ты не устанешь после перелета? – Возможно, но я хочу видеть тебя в своей постели и в этот раз слышать, как ты кончаешь, – прошептал я на ухо. Белла тихо застонала и обняла меня за шею. Я поцеловал ее, не заботясь о том, что люди фотографировали нас. Мне хотелось, чтобы они знали, что я с Беллой не ради ложной репутации, а потому, что она важна для меня. Я желал, чтобы все говорили о ней, гадая, моя ли она девушка, и с нетерпением ждал следующего интервью, чтобы ответить на этот вопрос утвердительно. Мне абсолютно не нравилось, что Белла садилась в этот самолет без меня. К тому же она отключила телефон на время перелета, и я не мог позвонить ей в течение нескольких часов. Знаю, я становился параноиком, когда не мог связаться с Беллой, и определенно был одержим ее грудью, но это не имело значения в тот момент. Мысленно я пообещал себе купить для нее новый телефон, а так же сменить провайдера или хотя бы тарифный план, чтобы она могла посылать сообщения, когда почувствует, что вновь охвачена сомнениями, а я мог перезвонить в любое время. Я пока не знал, как собирался заставить Беллу принять подарок, но был уверен, что найду способ. Я был слишком нервным, поэтому, вернувшись домой, пригласил Розали в бар, чтобы немного расслабиться и поговорить. – Белла потрясающая, – сказала она, делая глоток пива. – Знаю, – ответил я, проверяя телефон в семисотый раз за этот вечер. Естественно, я понимал, что Белла устала. В любом случае она уже послала сообщение, что благополучно вернулась домой, но я был похож на наркомана. Жаль, что мне не пришло в голову сфотографировать ее и сделать снимок заставкой в телефоне, пока она была в Гуэльфе. – Думаешь, она − твоя родственная душа? – спросила Розали, трогая пальцами кристалл, висящий у нее на шее. Она верила в карты Таро, ауры и прочую фигню. Я не понимал и половины из того, что она говорила, но, кажется, это делало ее счастливой, поэтому просто кивал и улыбался, когда она заводила разговор на эту тему. – Не знаю. Мне нравится проводить с ней время. Белла веселая и забавная. С ней легко. И мне не нужно притворяться тем, кем я не являюсь, – ответил я, пожимая плечами. – Это похоже на правду. Видимо, репутация шлюхи-хоккеиста наконец надоела тебе, – она вздохнула и закатила глаза. – Не начинай, Розали. Не тебе пришлось одиннадцать лет заниматься фигурным катанием, чтоб ублажать маму. Ты просто делала, что хотела, не задумываясь ни о чем, – защищался я. Я понимал, что это было паршивое оправдание потому, что мог в любой момент бросить фигурное катание. Но не хотелось разочаровывать маму. Если бы я признался, что ненавидел кататься, то разрушил ее мечту. Мне просто повезло, что приглашение в НХЛ пришло именно в тот момент. Случись это позже, я, вероятно, попал бы на Олимпийские игры. Тогда моя жизнь сложилась иначе. – Ой, не надо! – Розали вздернула бровь. – Знаю, это было тяжело для тебя. И старшие классы в школе были ужасными, но не только ты страдал тогда. Я твоя младшая сестра и все ожидали, что я буду похожа на тебя. Представь удивление учителей, когда они поняли, что я едва могла справиться с дробями, когда мой старший брат мог научить класс решать их. Я знал, о чем она говорила: неоправданные ожидания. Я мог только представить, как сложно было Розали учиться в той же школе. Учителя думали, что она будет умной и спортивной, но… Розали посещала дополнительные занятия для отстающих детей, в то время как я был в программе отличников. С другой стороны, в старшей школе я выглядел как придурок. У меня абсолютно отсутствовал стиль, поскольку мама сама покупала одежду. Это изменилось, когда я перешел в десятый класс, но вред уже был нанесен. К тому же я был тощим, пока в университете не начал посещать тренажерный зал и регулярно пить протеиновые коктейли. А Розали была высокой сногсшибательной блондинкой, но стала жертвой стереотипа. Наша подростковая жизнь была полным отстоем, просто у каждого по-своему. – Знаю, это было нелегко и для тебя тоже. Мне очень жаль, – пробормотал я. – Я могу пережить это, – Розали пожала плечами. – Уже пережила. Я решил сменить тему. Путешествие по переулкам памяти не входило в мои планы. Особенно когда в глазах Розали появился хитрый блеск. – Итак, как дела с Эмметтом? – Мне было интересно, как долго ты продержишься, прежде чем спросишь об этом, – она ухмыльнулась и одновременно фыркнула. Я ненавидел, когда Розали повторяла мою фишку. Конечно, она сделала это специально, зная, какое впечатление производила на меня. Я находился в полноценном режиме «старшего брата», а Розали заставляла чувствовать себя слабым и беспомощным. Мне не нравились такие ощущения. – Предполагаю, он вернулся в Чикаго? – спросил я. Она молча кивнула и сделала глоток пива. – И… – подтолкнул я. – Что? – улыбнулась она. Черт возьми! Я хотел получить от нее информацию прежде, чем вернуться в Чикаго. Возможно, я напрасно беспокоился, но взглянув на лицо Розали, понял, что все-таки было о чем волноваться. – Послушай, Розали, я знаю, ты большая девочка, но Эмметт… он шлюха и мне не хочется, чтобы моя младшая сестра подцепила какую-нибудь венерическую болезнь, – проговорил я, внимательно рассматривая стакан с пивом. – Интересно, Эмметт то же самое говорил Белле, когда вы начали встречаться? – съехидничала она. Я ожидал этого. – Возможно, но разница в том, что на самом деле я не бабник, а Эмметт именно такой. Белла может подтвердить это. Разве он говорил тебе что-то другое? Я собирался оттрахать его гигантскую задницу, если он сделал это. – Мы не говорили о его сексуальной жизни. Меня не волнует то, что он делал и с кем в прошлом. Розали пожала плечами, а я недоверчиво посмотрел на нее. – Ты шутишь, Розали? Количество сексуальных партнеров Эмметта эквивалентно половине твоего университетского городка, – зашипел я. Розали нахмурилась, обдумывая мои слова. – Когда так говоришь об этом… − она замолчала, обводя пальцами край стакана. – Наконец-то, – пробормотал я. – Ты думаешь, что он бисексуал? – Что? Я чуть не подавился пивом, когда услышал ее вопрос. – Ну, ты сказал, что вероятно он переспал с половиной кампуса. Там примерно двадцать тысяч человек и многие из них парни. Ты ведь говорил только о девушках, верно? – Розали нервно заламывала руки в ожидании ответа. – Да, Розали, я говорил только о девушках. Именно это я имел в виду, говоря, что сестра очаровательна, но не очень сильна интеллектуально. Она понимала все слишком буквально и иногда ее логика была совершенно не понятна. Я постоянно беспокоился о ней, поскольку Розали была очень доверчивой. «Если она захочет встречаться с Эмметтом несмотря на предостережения, то придется пообщаться с ним на тему его отношения к моей сестре». – Ох, хорошо, – выдохнула она, – я немного волновалась по этому поводу. – Честно говоря, я не хочу, чтобы ты встречалась с ним, – произнес я, хлопая ладонью о стол. – Послушай, Эдвард. Знаю, ты заботишься обо мне, и ценю это, но я уже большая девочка и самостоятельно могу принимать решения и совершать ошибки. Мне нравится Эмметт. Он ведет себя как джентльмен. – Эмметт – джентльмен? Скорее коровы полетят, – сказал я с издевкой. – Что это значит? – спросила Розали, скрещивая руки на груди. – Я имею в виду, что Эмметт один из тех парней, кто любит посмаковать детали своих сексуальных эскапад в раздевалке, – жестко сказал я. – Посмаковать? Я вздохнул. – Он постоянно балаболит о том, как и кого трахал. – Совершенно необязательно быть таким грубым, – фыркнула она. – В любом случае, тебе не о чем беспокоиться, поскольку у нас не было секса. – Спасибо, б… Я громко выдохнул, поняв, что сестра наконец решила поделиться информацией, а потом вслушался в то, что она сказала, и моя челюсть буквально упала на пол. – Остановись на минутку! Чёрт! Это правда? – Конечно, правда. Я не шлюха, – ответила она, убирая волосы за плечо. – Честно говоря, я не знаю, что сказать, – пробормотал я. Думаю, у меня был шок. Эмметт трахал все, что имело пульс, а Розали очень красива, поэтому я был уверен, что он захочет заняться с ней сексом. И охрененно радовался, что ошибался. – Надеюсь, ты осознаешь, насколько это несправедливо, – раздраженно спросила Розали. – О чем ты говоришь? – спросил я, хотя прекрасно понимал, что она имела в виду. – Не прошло и двух часов после твоего знакомства с Беллой, как вы прыгнули в постель. И ты считаешь это нормальным. Но если то же самое сделаю я, это будет концом света. Кроме того… – она подняла палец, заставляя замолчать, когда я открыл рот. Хорошо, что она это сделала, поскольку я не знал, что именно хотел сказать. – Как ты думаешь, что чувствовал Эмметт, когда узнал, что его сестра (сводная или нет − не имеет значения) спит с его товарищем по команде, который к тому же имеет репутацию неисправимого бабника? Люди именно так думают о тебе, Эдвард. Мне было стыдно. Какой пример я мог подать младшей сестре? В ее глазах я был шлюхой. – Я твоя сестра, поэтому знаю тебя. Возможно, я плохо училась в школе, но хорошо разбираюсь в людях, – она постучала пальцем по виску. – Уверена, тебе не нравится это. Я всегда думала, что ты ведешь себя глупо, но никогда не говорила об этом. Вздохнув, я откинулся на спинку стула. Розали была права. Моя репутация стала огромной проблемой для нас с Беллой. – Поверь, сейчас я расплачиваюсь за свою глупость. Эмметт хочет оторвать мне яйца, и я понимаю, что своей репутацией компрометирую Беллу… Мне очень не нравилось, что люди, видя Беллу рядом со мной, автоматически рисовали ее в негативном свете. Я должен был поговорить об этом с моим публицистом (п.п.: агент по рекламе). – Не думаю, что ты действительно понимаешь, как нелегко это для Эмметта. Знаешь ли ты, что случилось с последними отношениями Беллы или, может быть, она рассказала о мудаке, с которым встречалась в начале года? Возможно, она знает, что у тебя никогда не было девушки до этого момента? – Розали вздернула бровь и посмотрела на меня. Она выглядела самодовольной, поняв, что я шокирован ее словами. – У меня были девушки, – пробормотал я, вспоминая встречу с Бри. – Я столкнулся с одной из бывших вчера вечером. Конечно, я не мог назвать наши отношения с Бри страстными, но независимо от этого я встречался с ней. – Бри Паркер не в счет! – Розали презрительно махнула на меня рукой. – Как ты… Она пожала плечами и указала на свою голову: – Я просто знаю. – Она считается, – авторитетно заявил я, – а еще Ирина и Шарлотта. – Я соглашусь с Шарлоттой, но насчет Ирины я бы поспорила. И не думаю, что стоит рассматривать Бри, поскольку она замужем за другой женщиной. – Это не значит, что мы не встречались! – защищался я. Иногда мне казалось, что именно я виноват в том, что Бри «сменила лагерь». Мы оба были девственниками, и в то время я не особо думал о своем размере. Уверен, это был не очень приятный для нее опыт. – Как скажешь, – Розали пожала плечами. – Что ты знаешь о прошлых отношениях Беллы? Я наклонился вперед и пристально посмотрел на нее. – У тебя не получится напугать меня, – она закатила глаза. – Я узнала об этом потому, что в отличие от некоторых людей большую часть времени старалась узнать Эмметта как человека, а не залезть к нему в штаны. – Ты права! – я поднял руки, сдаваясь. – Мне следовало подождать с Беллой. И я рад, что ты не пошла по моим стопам. – Теперь, что ты знаешь об отношениях Беллы? Розали радостно посмотрела на меня, думая, что выиграла наш спор. – Единственное, что я могу тебе рассказать: бывший парень Беллы поступил с ней дерьмово. И Эмметт боится, что ты поступишь с ней так же. Остальное ты должен узнать у Беллы. Возможно, вам стоит поговорить, вместо того чтобы в очередной раз прыгать в постель. – Мы все время разговариваем. Это было правдой. Мы с Беллой обсуждали многие темы, просто разговор никогда не касался прошлых отношений после того, как я признался, что не был «шлюхой». – Только не испорть все, Эдвард, поскольку в этот раз ты − не единственный, кто может потерять что-то важное, – сказала Розали, допивая пиво. – А теперь поехали домой. У меня свидание в скайпе с Эмметтом. Я вздрогнул, услышав слова «свидание» и «Эмметт» в одном предложении, произнесенном моей сестрой. Наконец, я понял, почему он был вне себя, узнав, что я встречался с Беллой. От одной мысли, что Эмметт и Розали будут разговаривать, я пришел в ярость. Приехав домой, я обнаружил на голосовой почте сообщение от публициста, в котором он просил немедленно перезвонить. Мне не понравился его тон, поэтому я отложил разговор и вместо этого позвонил Белле. Мы немного поболтали, после чего я набрал номер флориста и заказал для нее цветы. Я уже послал ей конфеты из черной лакрицы, которые она полюбила. Но они прибудут лишь в начале следующей недели, а мне хотелось, чтобы у Беллы было что-то от меня до того, как я вернусь в Чикаго. Не успел я повесить трубку, как раздался очередной звонок от публициста. – Привет, Аро, – немедленно ответил я, поскольку только недавно заметил оставленные им сообщения. – Эй, парень, почему я вынужден «охотиться» за тобой? – раздраженно спросил он. Я знал, что должен был позвонить ему сразу же после окончания игры, из которой меня выперли. – Я был занят, – пробормотал я, понимая, что мои слова вызовут еще больше недовольства. – Да? Я не знал. Нам нужно провести некоторые «ремонтно-восстановительные работы» из-за твоего поведения на последней игре регулярного сезона. На следующей неделе интервью с журналом «GQ» и ты примешь участие в утреннем шоу на телевидении. Нам нужно обсудить детали. – О'кей. Просто скажи, что я должен говорить, – согласился я, поскольку знал, что мог избежать неприятностей, следуя его советам, вернее, еще больших неприятностей, которые могли возникнуть, если бы меня никто не направлял. – До меня дошли слухи, что у тебя появилась девушка. – Да, Белла. Я как раз собирался рассказать тебе о ней… – оправдывался я, не понимая, почему не поднял эту тему раньше. Я знал, что должен был сразу поставить его в известность, чтобы мы могли правильно реагировать на слухи и публикации прессы. Уверен, он злился не только из-за удаления, но и потому, что я скрывал от него мои отношения с Беллой. – Хорошо. Насколько ты привязан к этой цыпочке? – Она не цыпочка! – Блядь! – Аро выдохнул в трубку. – Как я понимаю, это серьезно. Ты влюблен в нее? – Э… ну… – я заикался, понимая, что агент был последним человеком, с кем бы мне хотелось обсуждать это. – Послушай, я хочу быть честным. Твое имя в списке пятидесяти самых сексуальных мужчин года. Мне нужно, чтобы ты не афишировал эти отношения еще пару недель. Только до тех пор, пока не опубликуют интервью и плей-офф наберет обороты. После этого можешь объявлять о своей бессмертной любви к ней. – Какая разница, скажу я это сейчас или через две недели? – спросил я, не понимая, почему это так важно для него. – Будет лучше, если ты будешь «свободным мужчиной» во время интервью и плей-офф. Просто дай мне пару недель, а потом можешь кричать об этом хоть в мегафон, мне все равно. – Что я должен сказать в интервью? – спросил я, понимая, что наши с Беллой фотографии были повсюду. Мы особо не скрывались. А на фото из аэропорта было довольно очевидно, где именно находился мой язык. Я не понимал, почему Аро ждал так долго, прежде чем рассказать об этом. Учитывая, что могли возникнуть проблемы, как он говорил. – Ты мастерски умеешь уклоняться от вопросов. Просто делай то, что обычно: отвечай, на самом деле не давая ответа. – Хорошо, но я не понимаю, почему это так важно. – Просто поверь мне, Эдвард, так надо. Разве я когда-нибудь подводил тебя? Несколько минут мы обсуждали расписание. Я должен был вылететь домой следующим вечером, чтобы успеть подготовиться к «ремонтно-восстановительным работам». Следовало поблагодарить большой рот Ренди Дика и мою вспыльчивость за то, что вовлекли меня в эти проблемы. Честно говоря, мне не нравилось скрывать отношения с Беллой и продолжать поддерживать липовую репутацию. Я должен был поговорить об этом с ней лично, а не по телефону и без маячившей за спиной серией плей-офф. Я пообещал себе, что как только смогу открыто говорить о Белле, займусь изменением своей репутации. И я был уверен, что Аро поддержит меня. Забронировав билет, я послал смс-ку Белле. На тот момент я не знал, как много мог рассказать ей, и стоило ли вообще посвящать ее в эти проблемы. Было поздно, и я чертовски устал, поэтому решил разобраться позже. Я долго ворочался, а когда заснул, то увидел сон, в котором снова был фигуристом и не мог поймать свою партнершу. Меня беспокоил этот сон и не только потому, что он чем-то напоминал кошмар, но в большей степени из-за того, что моя партнерша выглядела, как Белла. Я привык к стрессу, вызванному ответственными играми, но этот сон настораживал. Меня пугало, что неспособность удержать партнершу от падения была отражением реальности. «Что если я не смогу удержать Беллу рядом с собой?» Я отмахнулся от этой мысли, говоря себе, что эти чувства навеяны моим общением с Розали. Все эти дурацкие Таро, ауры и остальная фигня. Сон – это просто сон. По крайней мере, я хотел верить в это.

Глава 24

Глава 24 Сукин сын   Белла Мне совсем не хотелось уезжать, но пришлось. Эдвард был сладким и эмоциональным, когда, не отрываясь, целовал меня у ворот безопасности аэропорта. Возможно, наше поведение было неуместным, но я решила на время разлуки запастись воспоминаниями о том, как язык Эдварда трахал мой рот. Охранник насмешливо вздернул бровь, а я ответила лучшим сучьим взглядом. Я имела право вести себя как «хоккейная проститутка», когда страстно целовалась с одним из самых горячих парней в мире. Эдвард не отпускал меня до последней минуты, поэтому я вынуждена была бежать, чтобы не опоздать на рейс. В любом случае, мне стоило начать тренировать выносливость для наших секс-марафонов. Эдвард неутомим, как робот, но все же лучше, чем бездушнее железо, потому что был Эдвардом. Весь перелет я дремала, полностью обессиленная бессонными ночами с Эдвардом и «чудовищным петухом» Мне снился его пенис, даже когда я спала рядом. Просыпаясь среди ночи, я с удивлением находила свою руку в его боксерах. Казалось, что ощущение члена в ладони дарило мне комфорт и защищенность. Я очнулась от очередного сна о пенисе Эдварда, когда самолет пошел на посадку. Стюардесса странно посмотрела на меня. Видимо, я говорила во сне, но решила не уточнять. Иногда незнание – благословление. Как только самолет приземлился, я отправила Элис сообщение. Мы заранее договорились, что она заберет меня, поскольку я не хотела застрять в одной машине с Рене на сорок пять минут. Мама постаралась бы вытянуть подробности о каникулах и вставить свои «пять копеек» в виде комментариев и неуместных шуточек. Не думаю, что я могла справиться с этим в тот момент. Я знала, что Элис будет не многим лучше Рене, но она моя лучшая подруга и я считала нормальным делиться с ней некоторыми подробностями личной жизни, тем более что они чертовски невероятны. К тому же, если у нее что-то произошло с Джаспером, то она обязательно рассказала бы мне. Элис припарковала машину и с визгом прыгнула на меня. – Мне так много нужно рассказать! – прокричала она в ухо. – Думаю, я влюбилась! Ну, может быть, еще не до конца, но я определенно охвачена похотью к Джасперу Уитлоку. Я уже посмотрела, как будут выглядеть наши дети с помощью той компьютерной программы, где можно объединить наши фотографии, – она сделал паузу достаточно длинную, чтобы посмотреть на меня, но не настолько, чтобы я могла ответить. – Они такие красивые! – Ты шутишь, верно? – спросила я, содрогнувшись. Это было странно, даже для Элис. Но с другой стороны, мне захотелось сделать нечто подобное, чтобы увидеть, красивые ли малыши получатся у нас с Эдвардом. Хотя я не думала о том, чтобы завести с ним ребенка или нечто подобном. – Вообще-то нет. Ты считаешь это странным? Я сделала то же самое и для тебя… – ответила Элис, покусывая губу, пока помогала укладывать сумки в багажник. – Нет, это не странно, – соврала я, поскольку очень хотела увидеть, что у нее получилось. Я не могла предсказать, чем закончится ее увлечение в этот раз. Элис − очень романтичная натура, ныряющая с головой в новые отношения. Она регулярно говорила, что влюблена после первого свидания, а через две недели утверждала, что парень был неудачником. Я надеялась, с Джаспером все будет по-другому потому, что действительно хотела сходить на двойное свидание. Но в любом случае я не загадывала на будущее. Поездка домой прошла спокойно. Элис ни разу не спросила об Эдварде, поскольку была занята, рассказывая о проведенном времени с Джаспером. Я нормально воспринимала это, хотя и хотела поделиться с ней горячими подробностями секса в раздевалке. Думаю, мы могли продолжить этот разговор в другой день, совместив его с уходом за лицом, педикюром или другой ерундой, которой Элис нужно заняться, тем самым скрепив наш сестринский союз «хоккейных проституток». Элис вырвала меня из мысленных рассуждений о том, почему некоторые люди выбирали работу, при которой нужно прикасаться к чужим ногам, упомянув размер члена Джаспера. Я никогда не измеряла «чудовищного петуха», но предположила, что он больше, хотя не собиралась говорить об этом Элис. Видимо, Джаспер был хорошим любовником, поскольку я услышала все о том, как замечателен он в постели. Я не жалуюсь на наш обмен впечатлениями потому, что имела возможность рассказать о деталях своих эскапад, когда потребуется. У нас были отличные обоюдно откровенные отношения. Элис даже предложила зайти ко мне домой, чтобы помешать Рене устроить допрос. Я действительно обожала ее, и если бы так не любила пенисы, то хотела бы встречаться с ней. К тому же я не ласкаю чужих «бобров», так что этот вариант невозможен. Мне повезло, Рене не было дома. Мы болтали, и я рассказала Элис о матери Эдварда. Думаю, Эсми стала немного теплее относиться ко мне к концу визита, что радовало. Никто не хочет, чтобы мама твоего парня ненавидела тебя. Я нервничала, когда Эдвард оставил нас наедине, чтобы поговорить с отцом, но Эсми была интересной женщиной. Она рассказала миллион историй о детстве и юности Эдварда, что было весело и познавательно. Кроме того, она спросила, должна ли сменить прическу, поскольку та выглядела странно. Что я могла ответить? Я сказала, что у нее прекрасные волосы и существует много стилей, которые она могла бы попробовать. Я начала сыпать именами знаменитых и великолепных женщин, которые смутили ее потому, что она не знала, о ком я говорила. Видимо, Эдвард получил интеллект не от матери или она совсем не смотрела телевизор и не читала журналы. Но самой лучшей частью наших посиделок было, когда она достала фотографии Эдварда-фигуриста. Он выглядел, как полный придурок, но я никогда не скажу ему об этом. Костюмы были чем-то невообразимым, и мне с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица. Эдвард казался тощим «ботаником», но при этом совершенно очаровательным. Короче говоря, Эдвард Каллен был неуклюжим и неловким подростком. Теперь мне стало понятно, почему его считали геем-фигуристом. Должна признаться, что на некоторых фотографиях он выглядел так, будто пару раз «мигал» за другую команду. Если эти снимки когда-нибудь попадут в СМИ, то вызовут фурор. Достоинство Эдварда было отчетливо видно на каждой фотографии. Мне оставалось только пожалеть девочек из средней школы за отсутствие ума. Хотя, возможно, одной из причин, почему Эдвард не пользовался популярностью, был страх девушек перед «чудовищным петухом». Зато теперь я с восторгом принимала в себя всю чудовищность его пениса. Эдвард Каллен – «ботаник». Казалось, этот факт немного шокировал Элис, и мне пришлось напомнить, что я была такой же в школе. Она засмеялась и ответила, что с тех пор ничего не изменилось. Правда, потом уточнила, что я превратилась в горяченькую «ботаничку» и вероятно именно это привлекло внимание Эдварда в первую очередь. Я закатила глаза на ее заявление, но задалась вопросом: что именно во мне так заинтересовало Эдварда? Существовало огромное количество женщин, которые соперничали за его внимание. Они были лучше, красивее и создавали меньше проблем. Элис видела фотографии Эмметта и Розали в журнале и поинтересовалась, что происходило между ними. Единственный ответ, который я могла дать − не знаю. Я была уверена, что я сумею разговорить Эмметта во время следующего визита в наш дом. Очень грязное порно и мороженное с шоколадным печеньем – беспроигрышная комбинация, которая всегда делала его мягкой глиной или чрезмерно волосатым йети в моих руках. Проболтав пару часов, Элис получила сообщение от Джаспера и уехала. Я не возражала. Нужно было распаковаться и принять ванну. Как обычно, я чувствовала себя неуютно после перелета, даже не смотря на то, что Эдвард обменял билет на первый класс, а я заметила это только предъявив посадочный талон. Наполнив ванну и добавив много пены, я уделила особое внимание чистке «бобра», что, естественно, привело мысли к Эдварду и «чудовищному петуху». Я практически была готова сделать это, когда мама постучала в дверь, интересуясь, как скоро я выйду. Естественно, она хотела узнать подробности о моих каникулах. Решив позлить ее, я ответила: «Через несколько часов». Она начала тарабанить в дверь ногами и остановилась только после того, как я крикнула, что выхожу. Мне действительно стоило задуматься о переезде. Лучше потратить наследство не на первый взнос за дом, а на собственное жилье. Выбираясь из ванной, я проверила «бобра» и расстроилась, увидев, что на нем уже начала прорастать шёрстка, а ведь совсем недавно я делала восковую депиляцию! Конечно, можно полностью удалить волосы с «бобра» лазером, но, к сожалению, у меня не было лишних денег, поэтому я использовала бритву и воск. Хотя в этом были свои плюсы: я могла сменить прическу «бобра», когда пожелаю или когда Эдвард захочет разнообразия. Возможно, стоило спросить у него об этом? Я фантазировала о голове Эдварда между моих бедер, пока голос мамы с другой стороны двери не разрушил мечты. Завернувшись в полотенце, я вышла из ванной и попыталась ускользнуть от Рене. Но она была цепкой и крикливой, как чихуахуа. Открыв дверь, я попустила ее в свою комнату и приготовилась к допросу. Конечно, мама хотела узнать все о том, как я провела время с Эдвардом. Я рассказала сокращенный вариант, даже если она желала большего. В конце разговора Рене ошарашила меня, заявив, что пригласила Эсми и Карлайла на ужин, когда те приедут в Чикаго. Очевидно, наши матери обменялись телефонными номерами и теперь слали друг другу сообщения с помощью BlackBerry, как подростки. Я удивилась, что Эсми пользовалась смартфоном, этот факт полностью рушил теорию об отсутствии у нее интереса к СМИ. По моим наблюдениям, люди, владеющие BlackBerry, были прекрасно знакомы с интернетом. Интересно, доктор Карлайл-хиппи тоже им пользовался? Скорее всего, да, поскольку работал в Отделении Скорой Помощи большую часть времени. Уверена, его рингтоном было что-то из Боба Марли. В конце концов, мама ушла. Я готова была рухнуть на кровать и уснуть, когда получила сообщение от Эдварда. Он писал, что соскучился и сообщил, что вернется завтра вечером, но не сможет встретиться со мной из-за позднего рейса. На самом деле, это не так плохо. Как бы мне ни нравилось проводить время с Эдвардом, но я должна была сосредоточиться на учебе. В понедельник предстояла сдача эссе, которое я едва начала писать благодаря тому, что провела восхитительную неделю с Эдвардом. Весь следующий день я пахала над эссе и была удовлетворена результатом. Вечером Джейк доставил букет орхидей и других цветов, которые я не знала. Почувствовав резкий запах одеколона, я перестала дышать, и практически швырнула деньги, чтобы поскорее избавиться от него. Возможно, ароматы цветов, которые он ощущал каждый день, повредили его обоняние? Это могло стать хорошей темой для исследования, если бы я изучала биологию. Эмметт приехал чуть позже и сразу направился к холодильнику. Я не знала, почему он это делал. В нашем доме обычно не было еды. Рене не готовила, а я очень редко бывала дома, чтобы стоять у плиты. Иногда на полках залеживался йогурт или остатки ужина, но в основном у нас были только закуски, которые я не считала едой. – Привет, – послышался его голос из недр холодильника. – В «киска»-закусочной закончилась еда или тебе просто надоело питаться одним и тем же каждый день? – спросила я, хихикая над своей извращенностью. – Ха-ха, я просто решил посмотреть, как чувствует себя моя сводная сестра после веселеньких каникул. Кстати, спасибо, что травмировала мою психику сценой в раздевалке, – ответил он, доставая огромный огурец и откусывая одну треть. – Это отвратительно. – Ни фига! Представь себя на моем месте. Чтобы ты почувствовала, если бы застала меня трахающим некую цыпочку? – сказал Эмметт, указывая на меня огурцом. – То, как ты ешь фаллический символ – это отвратительно! – я убрала огурец от лица, и Эмметт откусил очередной гигантский кусок. – Значит, ты не сочтешь отвратительным, если я оприходую некую цыпочку? – спросил он, широко улыбаясь. Кусок огурца вывалился изо рта и упал на пол, когда Эмметт фыркнул над своей идиотской шуткой. Он пытался сделать то, что у него получалось лучше всего – разозлить. Я с отвращением наблюдала, как он пнул ногой кусок огурца и тот улетел под плиту. «Замечательно! Теперь он будет лежать там до тех пор, пока я не передвину ее во время очередной уборки». Я знала, что Эмметт сделал это нарочно, чтобы еще больше разозлить или, возможно, отвлечь, но у него не получилось. Если разговор каким-то образом (даже косвенно) касался «чудовищного петуха», меня трудно было сбить с толку. – Думаю, эта шутка неуместна, учитывая, что «цыпленком», с которым ты «валяешь дурака» на данный момент, является сестра Эдварда. И как бы я ни любила тебя, мой отвратительно волосатый сводный брат, я не буду стоять на пути Эдварда, если он захочет выбить из тебя дерьмо! – Я не трахаюсь с Розали, – защищался он, – и я побрился. – Ты можешь называть это как хочешь, но я уверена, что ты способен заниматься любовью только с самим собой! – сказала я, пытаясь завести Эмметта и одновременно доставая упаковку мороженого с шоколадным печеньем. – К тому же у тебя волосы выглядывают из-под воротника рубашки, так что, думаю, стрижка не очень удалась. Эмметт вытянул шею, пытаясь рассмотреть, шутила я или нет, но, конечно, не смог это сделать. В любом случае, наблюдать за ним было весело. – Я не спал с ней, – пробормотал он, а потом с ужасом посмотрел на меня. – Серьезно, Эмметт? Я не дура! – сказала я, закатывая глаза. – Не говори никому, – прошептал он, так сильно сжимая огурец, что тот мог треснуть в любую минуту. Я внимательно посмотрела на его позу и выражение лица. – Это правда? – недоверчиво спросила я. – Знаю, в это трудно поверить, Белла, я даже не пытался. Мы тискались, и я касался ее груди, а потом… не важно… – Эмметт сделал паузу, обдумывая, как много мог рассказать. – Я люблю разговаривать с Розали. Она действительно нравится мне, – продолжил он, пытаясь выглядеть спокойным и небрежным, но я заметила волнение. Мне стало жаль его. Эмметт понятия не имел, как быть в отношениях и желать не только секса, а чего-то большего. Он растерялся, почувствовав себя уютно рядом с девушкой. – Не говори никому, – снова попросил он. – Эмметт, что плохого случится, если кто-нибудь, кроме меня, узнает, что ты не пытался залезть под юбку сестры Эдварда? Уверена, это снизит некую напряженность между вами. – Ну, не то чтобы я совсем не пытался… я определенно собираюсь попасть туда. Мне просто хотелось провести с ней какое-то время потому, что… – он замолчал и почесал голову. – Я точно не знаю почему, но ребята не должны узнать об этом, поскольку думают, что я уже переспал с ней. – Ты сказал им, что трахнул ее? – спросила я, злясь на то, что он мог выставить сестру Эдварда проституткой в глазах окружающих. К счастью, Эдвард не трепался обо мне с парнями. Думая об этом, я чувствовала тепло внутри. В самом начале Эдвард знал обо мне лишь то, что я громко кричу во время секса и люблю «чудовищного петуха», но даже тогда он заботился о моей репутации. Конечно, я сама могла испортить ее, например тем, что трахалась с ним в раздевалке. – Не совсем, – пробормотал Эмметт, откусывая огурец. – Что ты имеешь в виду? Я прищурилась и использовала «родительский» голос, который заставлял его нервничать. – Я не говорил, что спал с Розали, но и не отрицал это. Эмметт опустил голову, чтобы не смотреть мне в лицо, когда признался в этом. Он знал, что я злилась на него. В принципе, Эдвард делал то же самое в течение долгого времени. Я понимала, что леопарду не так легко «сменить окраску» (п.п.: идиоматическое выражение: т. е. не может изменить свою натуру), даже если она поддельная, как в случае с Эдвардом. Для Эмметта же не переспать с девушкой было чем-то неслыханным. Я знала, что он тоже поддерживал свою глупую блядскую репутацию. Мне нужно было достучаться до маленького мальчика, любящего свою маму, который все еще жил в нем, даже не смотря на то, что его настоящая мать была бесчувственной сукой, а приемная почти сумасшедшей. – Я понимаю, о чем ты говоришь, но давай посмотрим на это объективно. Если ты делаешь вид, что спишь с младшей сестрой Эдварда, как плохо ты при этом выглядишь? – спросила я нежным голосом. Эмметт определенно был смущен. – Я не понимаю, что ты имеешь в виду. – Розали очень молода, но тем немее хорошо знакома СМИ. Она не случайная безымянная цыпочка, в которую ты сунул свой член. Она сестра одного из игроков твоей команды. Ты ведь понимаешь, что я ненастоящая твоя сестра? – я вздернула брови, акцентируя внимание на словах. – В интернете сотни совместных фотографий Розали и Эдварда. Не секрет, что они очень близки. Она постоянно находится под пристальным вниманием… – я сделала паузу, заметив на лице Эмметта растерянное выражение, видимо, я использовала незнакомые ему слова. – Я имею в виду, что за ней наблюдают папарацци. Как она будет выглядеть, если появятся слухи, что ты спишь с ней? – Я знаю, что значит «пристальное внимание», – раздраженно сказал Эмметт, продолжая размышлять. Мне захотелось попросить его дать точное определение, но я сдержалась. – Я не хочу, чтобы люди считали Розали шлюхой, – сказал он после минутного молчания. – Знаю, – кивнула я. – Точно так же как не хочешь, чтобы люди думали обо мне, как о проститутке из-за того, что я сплю с Эдвардом. Хотя благодаря известным событиям это выглядит именно так. – Пожалуйста, не напоминай об этом. Было достаточно плохо видеть вас, не говоря уже о том, чтобы слышать, – фыркнул он. – Я по-прежнему не в восторге. Только то, что Эдвард последнее время не уделял внимание «зайчикам» не значит, что он изменился. Эмметт уперся кулаками в бедра и сердито посмотрел на меня. Это выглядело забавно, поскольку он все еще сжимал в руке огурец, которой напоминал теперь короткую полицейскую дубинку. – Можешь йети называть волосатым снежным человеком, это одно и то же, – прошептала я и хихикнула. (п.п.: Белла перефразировала пословицу «уж кто бы говорил, а ты бы помалкивал») – Что? – переспросил Эмметт, явно не расслышав. Я вдохнула. – Представь, что чувствует Эдвард (зная о количестве девушек, в чьи «киски» ты макал свой член), когда думает о том, чем ты занимаешься с его сестрой. Это жутко! Я вздрогнула. – Кроме того, Эдвард никогда не был настоящей шлюхой, он притворялся, – легкомысленно добавила я. Блин! Я не должна была говорить это. Возможно, Эдвард не хотел, чтобы другие знали, что его репутация была поддельной. Нам нужно было обсудить это. Казалось странным, что я чувствовала необходимость поговорить с Эдвардом о том, нужно или нет ему сохранять свою репутацию. Но в данный момент проблема заключалась в другом. – Что это значит? – спросил Эмметт, прищурив глаза. Блядь! – Ничего, просто забудь, – ответила я, понимая, что ответ лишь возбудит его любопытство. – Ни в коем случае. Что значит «притворялся»? Разве он сказал тебе это ерунду? – спросил Эмметт, сжимая кулаки. Его лицо покраснело. Он выглядел как Халк, что напомнило сначала о нижнем белье, а потом о Эсми, которая вошла в комнату, когда рука Эдварда находилась в моих трусах. Я сразу же отключила эту часть мозга, поскольку не хотела снова переживать свое унижение. – Это не ерунда. Мне не следовало говорить об этом, просто забудь. К тому же речь идет не обо мне и Эдварде, а о вас с Розали. Ты позволяешь парням из команды думать, что переспал с ней только для того, чтобы сохранить свое лицо? Это так глупо и незрело. Тебе почти двадцать девять. Пора вырасти, Эмметт! Мне нужно было отвлечь его от темы антишлюшной репутации Эдварда. Эмметт выглядел виноватым, пока я продолжала читать лекцию о том, как важна честность в отношениях. Остыв, мы решили поиграть. Я надрала ему задницу в аэрохоккее, а он обыграл меня в Rock Band. Мы были квиты. Я очень надеялась, что Розали сможет укротить шлюшную сущность Эмметта и молча просила о том, чтобы он не совершил какую-нибудь глупость прежде, чем их отношения станут реальными. Эдвард злился из-за того, что сестре понравился Эмметт, я же думала, что их знакомство поможет брату. Розали была милая, веселая, красивая и она не мирилась с дерьмом Эмметта. К тому же они казались игроками одного уровня на интеллектуальном поле. Мне не хотелось, чтобы какая-нибудь голодная до денег сообразительная хоккейная шлюха использовала его. К сожалению, ошибка Эмметта мог чертовски усложнить наши с Эдвардом отношения, да и мне самой это было под силу. ~!~OoO~!~ Самолет Эдварда приземлился очень поздно. Мы оба устали, поэтому просто поговорили по телефону и решили встретиться завтра. Я и «бобер» были очень взволнованы. Эдвард забрал меня из дома во второй половине дня и отвез к себе. Я не понимала, почему он не позволил мне самой приехать. Возможно из-за того, что в этом случае только он мог отвезти меня обратно. Оставшись наедине, Эдвард окружил меня собой и не только для секса, хотя мы дважды занимались им прежде чем перейти к другим вещам. Первый раз – в его машине, поскольку я всегда хотела сделать это. Секс был неплох, правда мне не хватало места, но благодаря Эдварду я все же кончила. Второй раз – когда он показал свою библиотеку. Не имело значения, что мы оделись всего пятнадцать минут назад. Я заставила Эдварда сделать это на передвижной лестнице, как фильме «Искупление». Хотя поза была немного неудобной, но я чертовски возбудилась, занимаясь сексом среди всех этих книг. Потом я заметила дипломы на стене. Один по английской литературе, второй в области психологии. Эдвард Каллен – самый сексуальный мужчина в мире. Я сдержалась и не набросилась на него только потому, что «бобёр» нуждался в перерыве. Прижавшись друг к другу на диване в гостиной, мы болтали о литературе и курсах психологии, которые он посещал в университете, а позже решили посмотреть кино. Я выбрала фильм с рейтингом NC-17, в котором (я точно знала) была голая грудь. Неудивительно, что мы снова занялись сексом. На этот раз Эдвард наклонил меня над подлокотником дивана. После третьего раунда мы обессилили, и Эдвард отнес меня в постель, пообещав разбудить вовремя, чтобы я успела к первой паре. ~!~OoO~!~ В течение следующей недели мы провели вместе много времени, но что-то было не так, и я не могла понять, что именно. Эдвард был замечательным и милым. Мы не занимались сексом постоянно, что радовало, хотя желание объездить «чудовищного петуха» возникало каждый раз, когда я видела его. Но мне нравилось, что кроме секса в наших отношениях было что-то еще. Мы много разговаривали, играли в «Эрудит», смотрели фильмы. И даже провели один вечер вместе с Элис и Джаспером. Конечно, я любила Элис, и мне нравился Джас, но они так сюсюкали друг с другом, что я едва могла находиться рядом. Надеюсь, смотреть на меня и Эдварда было не так противно. Правда, мы практически никуда не ходили. Эдвард объяснил, что хочет затаиться ненадолго после драки в последней игре и «происшествия» в раздевалке. Каким-то образом нам удалось избежать широкой огласки нашего сексуального рандеву. Ходили слухи о каких-то событиях, произошедших после того, как Эдвард покинул лед, но ничего конкретного. На неделе он дал пару интервью, в которых ничего не опровергал, но и не подтверждал. Мне не нравилось, что эти интервью возродили мои сомнения. Я хотела поговорить с Эдвардом о его репутации и том, как она отражалась на мне, когда мы вместе проявлялись на публике. Но он был так взвинчен, что мне совсем не хотелось усугублять его состояние. Эдвард злился из-за драки (в которую попал благодаря мне) и дисквалификации на несколько игр, которую получил в результате. Пропуск первых игр плей-офф расстроил его, и я не желала поднимать тему «шлюшечной репутации», делая ситуацию еще сложнее. Это казалось несущественным, когда на горизонте маячил финал Кубка Стэнли. Эдвард перестал проявлять нежность ко мне, находясь в общественных местах. Я старалась не обижаться, говоря себе, что он просто не хотел распространения слухов. И в этом, безусловно, был смысл. Но когда мы оказывались наедине в его доме или машине, вне пределов досягаемости камер, он тут же сокращал созданную им дистанцию. Эдвард стал невыносимо сварливым за день до первой игры плей-офф. Он постоянно скулил о чем-то или ком-то по имени Аро. Я думала, Эдвард имел в виду шоколад, но вскоре поняла, что он говорил о мужчине. Какая мать могла назвать так своего ребенка? Через некоторое время до меня дошло, что его публицист и Аро − это одно лицо. Эдвард огрызнулся, когда я попыталась поговорить об этом, но немедленно извинился и уткнулся носом в мою грудь, а потом в «бобра». Я быстро простила его, хотя чувствовала, что он что-то скрывал. Я отмела эти мысли в сторону, убеждая себя, что он не обязан рассказывать мне обо всем, что происходило в его жизни. Следующий вечер я провела с Элис, поскольку мы вместе собирались пойти на хоккей, даже если Эдвард и не играл. Фил и мама отвезли нас на машине. Честно говоря, я была рада посмотреть игру с подругой. Эдвард продолжал злиться из-за того, что не мог выйти на лед. Я надеялась, что как только он сможет играть, его ПМС-настроение изменится потому, что мое терпение было на исходе. Но несмотря на напряжение, Эдвард выглядел все так же горячо. Ему не разрешалось носить форму. В темно-синем костюме он был олицетворением секса. Я с нетерпением ожидала, чтобы успокоить его после игры. «Бобер» задрожал при мысли об его агрессивности. В Эдварде всегда присутствовал намек на доминирование. Просто он чуть менее сдерживался, когда эмоционировал, и я могла полностью насладиться горячим, интенсивным сексом. Я уставилась на затылок Эдварда, пока Элис стонала о сексуальности Джаспера, сидя рядом. Элис и Джаспер были практически неразлучны с тех пор, как вернулись из Торонто. Фотографии этой парочки были повсюду, поскольку раньше Джас никогда не появлялся на публике с женщинами. Кажется, их открытые отношения делали ему хорошую рекламу. Элис старалась показать, что ее не волновало внимание прессы, но при этом подготовка к игре заняла два часа. – Ты только посмотри на него, – вздыхала она, когда Джаспер появился на льду. – Он потрясающий, – ответила я то, что она хотела слышать. Кроме того, это было правдой. – Он действительно такой, Белла. Рок-звезда в постели и самый романтичный мужчина из всех, кого я знаю, одновременно. Я не злилась потому, что говорила ей нечто подобное об Эдварде последние несколько недель. Несмотря на отсутствие капитана и центрфорварда, команда держалась молодцом. Я раньше не замечала, насколько хорошо играл Джаспер, поскольку на льду следила только за Эдвардом. Я плохо разбиралась в тонкостях хоккея, но, на мой взгляд, Чикагские Ястребы − отличная команда. Счет 4:0 в их пользу говорил об этом. Ястребы выиграли. Это была их третья победа в серии. Еще одна и они пройдут в следующий раунд, тем самым приблизятся к финалу. Толпа сходила с ума, заражая своими эмоциями. После окончания игры я и Элис последовали за Филом и мамой к раздевалкам. Игроки давали интервью, когда мы туда добрались. Несмотря на то, что Эдвард не играл, журналисты проявляли к нему большой интерес. Я слышала лишь отдельные слова из задаваемых ему вопросов: «… дисквалификация… три игры… довольно тонко… отражается на вас, как на капитане… сексуальный мужчина года…» Последний вопрос заинтересовал меня, поэтому я протолкнулась вперед, пытаясь услышать ответ Эдварда. – Для меня большая честь быть в этом списке, особенно в окружении таких могущественных и влиятельных людей, – сказал Эдвард, очевидно отвечая на этот вопрос, но я все еще не понимала, о чем он говорил. Он не мог видеть меня. Я слишком маленькая, а его окружала толпа людей. Я попыталась встать на цыпочки, чтобы увидеть его, а потом протиснулась ближе. «… слухи об отношениях… девушка…» Следующий фрагмент вопросов достиг моих ушей. Черт возьми! Я хотела слышать, о чем они его спрашивали. Эдвард громко рассмеялся, а потом криво усмехнулся. – Это только слухи, – сказал он, когда толпа успокоилась и все могли его услышать. – Я не из тех парней, которые заводят подруг. Его глаза скользнули по толпе, и я увидела, как он сглотнул. Все вокруг как будто замедлилось. Мне захотелось ударить кого-нибудь и одновременно заплакать. Эдвард публично отрицал любые отношения со мной, делая похожей на «хоккейную шлюху», которой, кажется, я и была на самом деле. Я чувствовала себя больной и злой. Наши глаза встретились. Он выглядел встревоженным и виноватым. Ублюдок! Его ответ лишь раздразнил стервятников. «… девушка, с которой вас видели… сестра игрока вашей команды… слухи…» Я видела, как открылся рот Эдварда, а потом услышала слова: – Просто друзья. Я услышала достаточно, поэтому отвела взгляд, все еще не начав осознавать произошедшее. Я не понимала, зачем он так долго преследовал меня и искал внимания, чтобы потом унизить при всех. Это было ужасно. Пробираясь сквозь толпу, я старалась уйти как можно быстрее. Я слышала крик Эмметта, а потом множество мужских голосов, но не обернулась. Мне не хотелось видеть, к чему привела моя глупость. Я извлекла урок из ситуации: никогда не доверяй «шлюхе-хоккеисту», каким бы милым он не казался. В конце концов, он окажется полон дерьма. «Нужно научиться держать «бобра» на коротком поводке, если бы не он, я бы не оказалась в таком положении. Пошел на хуй, Эдвард Каллен и твой потрясающий «чудовищный петух»!

Дата добавления: 2015-11-14