Двойной стандарт

Дарт Гидра

Константин Неверов советский человек. Гражданин легендарной страны, разгромившей железную чуму третьего рейха двести лет назад и прорвавшейся в космос первой. Жуткий ренессанс капитализма отлучил людей от созданного ими на три десятилетия, но всё ж Феникс возродился. И вот уж сто с лишним лет неколебимо высится СССР, высшая космическая держава.

Советский человек Константин Неверов не думал об этом сейчас. Некогда.

Война! Как это принято нынче – без объявления.

Пока точно ничего не скажешь, но по всему видно, что завязался не просто конфликт.

Это война.

И решать командиру подразделения «Лунной Сирени» надо на ходу, в отсутствие информации, при цейтноте.

Бам! – лязгнуло далеко впереди.

Сигнал? Сигнал!

Крепкая от лютого тренинга рука легко рванула всё тело по поручню из неглубокой ниши.

Константин вынырнул прямо на американца.

Тот, недотёпа, стоял спиной. Секунда, в течение которой незваный гость соображал, откуда шорох – была последней в его короткой жизни. Сорокалетний Костя, смекнув в один миг, прыжком вскочил захватчику на плечи и задушил тисками бёдер, для верности законопатив широкими ладонями нос и рот врагу. Молодой темнокожий обалдуй не издал ни звука.

Медленно сникшему усопшему для надежности сломали шею. Соратник Неверова затащил снятого дозорного под трап одной рукой – на Луне всё легче, кроме кулачного боя.

Вся группа гуськом потянулась за Константином, по взмаху его.

Снова металлический удар прямо по курсу – подтверждение, теперь понятно точно.

До переходного блока добрались без происшествий. Виктор, помощник командира подразделения, юркнул к шкафу, хранившему скафандры, и нетерпеливо рванул створки, отлетев в сторону по инерции.

– Не повезло, парни, – скупо отметил очевидное Константин: прозрачные шлемы разбиты, налетчики предусмотрели этот вариант.

Но всё же американцы торопились – в одном из шкафов скафандры уцелели. Четыре новеньких, хрустящих комплекта на двадцать человек.

– Со мной пойдут трое, – Неверов ткнул поочередно, выбирая, – Оставшимся рассредоточиться, сховаться по углам в пределах видимости друг друга. Вперёд!

Четыре жизни доверены холодящей металлизированной обертке. Мужчины, крадучись неуклюже, пробрались к шлюзовой. Странно, но вокруг свободно. Засада? Виктор, указав глазами, пригнулся, давая понять о намерении. Константин кивнул в ответ, отблеск от стеклянного шлема скользнул по матовой стенке.

Верный помощник длинными прыжками приблизился к двери. Повезло – никого, что-то отвлекло внимание американцев и их вездесущей электроники.

Вкрадчиво шипя, герметичная заслонка отъехала в сторону. Неверов оглянулся вокруг и рванул к открытому створу. Через пару секунд все четверо сгрудились в узком шлюзе и застыли наизготовку, ожидая открытия противоположного люка. Из всего оружия была стальная труба в руках Виктора. А предусмотрительные американцы, обрушившиеся на базу, имели даже огнестрельное немалого калибра. Впрочем, именно оно и было виной тому, что в следующем отсеке можно находиться лишь в скафандре.

Едва слышимо клацнула начавшая отъезжать створка. И с моментально возникшим туманом – хрустнули прочные костюмы, поддаваясь мощи вакуума. Через миг пелена сошла – резвые атомы смылись в отверзшуюся пасть межзвездного пространства. Впрочем, о том, что тут уже космос во всей своей бесстрастной красе – пока говорило только отсутствие живительной атмосферы.

Мужчины выскочили в проем и попрятались по ближним закоулкам отсека, известного им до мелочей. В скафандре, да при пониженной гравитации – скорость перемещения как у подводников. Радует, что у врагов такая же. Проблему представляли их винтовки, одну из которых мёртвый уже нынче негр применил, не подумав.

Здесь была крепкая заварушка. Темнокожие американцы, распухшие в вакууме, валялись там-сям, сжимая не нужное теперь оружие в раздувшихся пальцах. Были и свои, павшие в нелепых позах вдоль пандуса, ведшего к цели. Увидев погибших товарищей, мужчины помрачнели.

– Командир, наши идут! – Виктор махнул короткоствольным карабином. Грех не вооружиться при удобном случае.

– Тише маши, повторишь подвиг того чёрного смертника, что устроил здесь душегубку! – Константин смотрел на приближавшуюся группу, шлемы тех бликовали в мерцавшем люминесцентном свете.

– Неверов, ты? – в ухе прозвенел высокий голос командира соседнего отсека. Говоривший приветственно махнул серебристой перчаткой. В другой он сжимал элегантный пистолет. Парни тоже успели разжиться полезным добром.

– Я, Федосеев.

– Знак, значит, понял? – подошедший широко улыбался, будто случившееся не омрачало жизнерадостную натуру.

– Меньше говори, Андрей, – хмурый Константин двинулся к стальной створке на верху покатого пандуса. Федосеев махнул своим, потом спохватился и, беззвучно указав на шедших в хвосте, велел им остаться для присмотра. Американцы, видимо, бились где-то на противоположном краю кольцеобразной станции, дав спасателям в разгерметизировавшемся отсеке достаточно шансов. Но вернуться могли в любой момент.

Неверов мысленно позвал одного из тех, кто был блокирован в небольшом замкнутом тамбуре за туго защёлкнутой дверью. Датчик на горле уловил микродвижения и отправил зашифрованный сигнал. Впрочем, напавшие на станцию наверняка могли его прочитать. Главный секрет систем связи страны советов был совсем в другом.

– Константин, вас слышим! – отозвался вызываемый.

– Мы у люка, здесь пока чисто. У вас есть скафандры?

– Да, мы удачно вскочили. Здесь шкаф. Хватило почти на всех. Недостает только одному. Костюмы пока не используем, но давление в комнате падает.

– Понял. Говорим по минимуму.

– Понял.

– Скафандры оденьте, шлемы наготове, собраться у двери, ждать! – Неверов, обернувшись, исподлобья посмотрел на Федосеева. Тот кивнул и махнул молодому прикрытию, стоявшему внизу, у начала парапета. Те тоже слышали разговор и, сообразив за вдох, затяжными прыжками, хватаясь за подвернувшиеся поручни – умчали к своему шлюзу. Повисло мучительное затяжное ожидание.

Трель в левом ухе. Константин, глянув мрачно на Андрея, глухо кашлянул:

– Кхм… Что там?

– С Земли включили резервную систему слежения. Сейчас будет картинка.

И точно, умерщвленная компьютерная сеть базы заработала по запасным линиям. В проекции на сетчатке глаза, которая воспринималась Неверовым как часть окружающего – виделось, что слева к его отсеку скорым шагом идут американцы. Минут семь, и оставшимся шестнадцати камрадам придётся принять бой против отряда, превосходящего по численности в два раза. Вооружённого отряда.

Видны и парни, резво возвращающиеся со скафандром, даже двумя – молодцы, работают с запасом. Они должны успеть.

– Бегом! – вырвалось у Федосеева.

Как только костюм оказался в руках, Константин дважды стукнул в дверь. Аварийная створка со щелчком отскочила в паз, вырвавшийся газ сбил с ног поджидавших и выплеснул наружу спасённых. Единственного лишенного защиты закупорили в маленьком шлюзе выхода наружу.

Тут же вскочив на ноги, Неверов вбросил скафандр внутрь открывшейся комнаты. Пришлось пригнуться – над головой, ловко кувыркнувшись, пролетел один из вырученных. Время! Время! Рука в пухлой перчатке саданула по рубильнику закупорки. Взвизгнув, аварийная дверь выскочила из паза и со звоном замкнула комнату. «Громко хлопает!» – подумал Костя: звук прошёл по пандусу через подошвы и, тем не менее, был слышен.

Он снова дважды сильно ударил в стальную створку. Сейчас в комнату со свистом врывается воздух. Через полминуты давление будет достаточным, чтобы укрывшийся выскочил из шлюза и, теряя сознание от недостатка кислорода, натянул скафандр. А враг всё ближе… Не мешкай, дружище!

Неверов указал остальным на люк, ведший в его отсек. Серьезно увеличившаяся команда, забавно зависая в прыжках, кинулась на помощь подразделению Константина, угрюмо поджидавшему противника за толстой стеной. Сослуживцы группами торопливо перебирались на ту сторону.

В большой шлюз между отсеками ушла уже вторая партия, когда рядом с Неверовым хлестнула в сторону дверь, и наружу выбило последнего из спасшихся в скоротечном бою, бывшем тут полчаса назад. Константин предусмотрительно вцепился в поручень и устоял на ногах. Поднявшийся паренёк старательно улыбался, но лицо бледно, задохнулся чуток. Но храбрец, храбрец! Кажется, новенький из отдела астрофизиков.

Неверов перепрыгнул ограждение и, сокращая путь, рванул до люка, где поджидали последние из переправлявшихся. На спасённого только что юнца он даже не глянул – тот сам должен догадаться, говорить нельзя. Американцы, увы, опережают по части электроники…

…Михаил Хохлов, командующий оперативным штабом, спешно сформированным в связи с инцидентом на Луне, сидел напротив длинного полукружья сенсорных экранов, подмяв небритый подбородок крепким кулаком. Подняли по тревоге задолго до зари, спецболид примчал сюда молнией, тепло постели бока до сих пор помнят. Широкие седые брови сошлись в напряжении так, что глаз не различить – в помещении царил полумрак.

– Товарищ генерал! – возникший рядом офицер, склонившись, бросил мимолётный, но заметный взгляд на боковой монитор.

– Да? – Хохлов глянул навстречу, морщины на лице разгладились.

– Поймите правильно, но Красная Шапочка избежала встречи с волком, потому что нашла другую тропку.

– Вы так явно шифруетесь, полковник, что волк перехватит её и там, учуяв ваше дыхание, – да, генерал недолюбливал этого подчинённого, – Продолжая нелепую аналогию, Покров, хотелось бы узнать, готовы ли пироги для бабушки?

Помощник, моргнув растерянно, буркнул:

– Да. Всё по рецепту, добытому заранее.

– И?

Полковник выпрямился и едва заметно ухмыльнулся:

– Вы любитель ретро-классики, всяких древностей, типа рок-оперы «Юнона и Авось».

В туго соображавшем спросонья мозгу вихрем пронеслись строки: «Ты меня на рассвете разбудишь… Ты меня никогда не забудешь». Михаил открыто усмехнулся:

– Иногда вы внушаете оптимизм, Дмитрий…

– …У меня есть два помощника, которые всё перетрут!

– …Иногда, но не в данном случае. Если вы такой знаток моей любимой ветхозаветной классики, то скажите, что за погода в Сорренто?

Покров, сощурившись, перевёл взгляд на дальний дисплей, за спиной повернувшегося Хохлова. И не смог скрыть изумления, блеснувшего искрой в чёрных глазах:

– Она нас там не балует, товарищ генерал.

Полковник, опешивший от мастерства командующего, соображал пару секунд, выпятив в недоумении челюсть. Затем кивнул и сбежал по винтовой лестнице с надстройки начальника штаба, возвышавшейся посредине центра управления полётами.

Проводив его тяжёлым взглядом, Михаил задумался.

Если приготовленные заранее корабли стартуют сегодня с рассветом, то с учетом всех маневров при текущем относительном расположении космодромов и этого вечного спутника Земли, сейчас фосфоресцировавшего узким серпом в сером небе, видимом сквозь прозрачный потолок – советские бригады срочного реагирования прибудут к месту переполоха через день, поздним вечером первого ноября.

«Как мирно выглядит-то!» – рассматривал месяц генерал, – «А ведь где-то там сейчас бой не на жизнь, а на смерть. И помочь нечем. Хорошо хоть резервную картинку восстановили. Но надолго ли?»

Изворотливые и вероломные борцы за набившие оскомину демократические ценности здорово опережали в технологиях. Оно и понятно, в беспощадных джунглях капитализма выживали только истые звери, отточившие электронные клыки и когти.

Италия… Да, придётся обратиться к дипломатам и в ЦК Партии, дабы начали муссировать тему превентивного террора. Где-то в добродушной Венеции или чахнувшем Риме, а может даже и именно в Сорренто – лежит хорошо спрятанная бомба в четверть мегатонн весом. Где именно, знает пара человек, и Хохлов не входит в их число.

Наши начнут бурчать, намекать наглым янки, что их союзник рискует лишиться кучи предприятий и налогоплательщиков. Медленно заворочается царь планеты Китай, официально-холодным тоном скажет что-то типа: «Мальчики, не деритесь! Земля – территория, свободная от войн. Мы, хозяева этого мира, отдали вам весь космос, там и выясняйте отношения! А будете здесь чудить – так у нас одних авианосцев и подлодок в три раза больше, чем у всех остальных скопом!»

Но кудесники дипломатии всё равно будут канючить о возможности применения заранее припасённого добра, в том числе и на сильно оскудевшей территории США. Будут балансировать на лезвии бритвы, выгадывать, обманывать, юлить перед братской Компартией Китая. Сложное дело политика, не по зубам простому военному, каковым до сих пор считал себя Михаил.

Дремучий лес эти международные отношения. И, к сожалению, никак они не остановят сцепившихся на Луне. Там уже вступили в силу законы силы, говоря потешной тавтологией. Да и готовили это представление заранее. Поползновения заокеанских стратегов заметили задолго до стычки, которая, в общем-то была началом войны. Но всё же не успели – события развивались стремительно, разведчики не сообщали о столь скором начале вражеской операции.

– Михаил Владимирович, ваш завтрак! – молоденькая Ландыш поставила солдатский поднос с заполненными едой углублениями перед не любившим излишеств генералом. Миловидная татарочка. Лейтенант…

…Неверов в сумбурном сне вспоминал разговор с Федосеевым. Разум колыхался на грани между грезой и явью, так что невозможно понять, где происходят события.

– Слушай, помнишь, в школе учили песню времён первого СССР? Вспомнилось что-то вдруг. «А что ему? Всё нипочём! Быть трубачом, так трубачом!» – слышался голос Андрея по внутренней связи, которую американцы ещё не успели оборвать.

Константин насторожился: дважды повторилось слово «трубач». Это могло быть информацией… Труба! Это точно спрятанный символ!

Сновидение смешалось. Грянул удар далеко впереди стоявших настороже двадцати уцелевших из отсека Неверова. Труба! Это точно сигнал, били по стояку водоснабжения. Повторение слова было не случайным – всё сцепилось в мозгу в долю секунды. «Вперёд!» – резко махнул группе Константин и проснулся.

Переполошившись от того, что заснул на дозоре, он мысленно спросил время. Уловивший движение гортани автомат выдал: «Три часа сорок восемь минут, тридцать первое октября». Сон длился всего минуту. Неверов удивился этому обстоятельству, но тяжкая действительность сей же миг вернула его в кипучий водоворот мыслей. «Когда придёт помощь? Что делать, если американцы снова пойдут на штурм? Много ли у них бойцов вообще?»

После вызволения из выходного тамбура спасшихся пронёсся суматошным кошмаром бой с налетевшими коммандос. Каким-то чудом отбились, уложив больше половины нападавших. Победить удалось благодаря тому, что родную базу и её закоулки русские знали лучше, никакие электронные ухищрения не помогали американцам ориентироваться быстрее. А бой здесь был исключительно маневренный, на самой близкой дистанции, когда били, резали и стреляли в упор, памятуя о глупой пуле негра, уложившей разгерметизацией целый взвод своих же.

В отчаянной молотьбе погибло шесть товарищей, по одному на троих захватчиков – советская база дорого платила. Русские бились от души. Благо, как только подули ветра ухудшения отношений с США, на «Лунную Сирень» перебросили сотню военных, которые приняли на себя командование над гражданским, в общем-то, объектом. Одним из спецназовцев и был Константин. Страшно подумать, что было бы тут, если бы дипломаты не унюхали будущую проблему и если бы тут селился сплошь мирный экипаж из худосочных учёных. Солдаты берегли их, но сейчас каждый штык на счету, поэтому тщедушные интеллигенты сражались на равных в общем строю, внушая уважение неожиданной храбростью. Увы, большие потери были и среди интеллектуального цвета.

Одно хорошо в этой мерзопакостной демократии – у них каждый прежде думает о своих правах, а не об обязанностях. Любой их вояка вправе требовать себе отдых от дел ратных, за сим у американского десанта было полезное качество – ночью они не воевали. Воспользовавшись блаженной передышкой и расставив дозоры, русские перетаскали мертвецов в заполненный вакуумом отсек. Трофейного оружия сильно прибавилось. Эх, добраться бы до родных арсеналов! Но их наверняка вычистили американцы, стремительным штурмом отрезавшие сплоховавших первый момент защитников базы от оружейных складов. Плохая это традиция – хранить оружие отдельно от солдат!

– Андрей, спишь? – Неверов решил размяться и пройтись, и наткнулся на Федосеева, прикорнувшего в углу за широким пузом компрессора.

– Нормально всё, сейчас не мой черёд, – пробурчал тот сквозь сон, – Дремлю так, чтоб быть в готовности, если что вдруг.

– Да, ночь… Время спать нормальным людям.

Андрей поднял сонные отёкшие глаза.

– Правильный боец спит в такую пору и не беспокоится о своем фронте. И о других флангах думать ему незачем, правильно? – продолжал вкрадчиво Константин.

– Конечно. Солдат спит – служба идёт! – хитрый блеск сверкнул в зрачках моментально проснувшегося Федосеева.

– Слушай, вот во Властелине Колец куда уплывали корабли эльфов в конце, не помнишь? Что-то я запамятовал за суетой.

Командир соседнего подразделения нахмурил чёрные брови и ответил медленно:

– Вроде на запад, на вечный покой. Кольцо сожгли, дело сделали… Я уж сам не помню, это ж старьё! – тут Андрей догадался и тайком усмехнулся.

– Может кто ещё ненароком не спит? Любопытство распёрло ни с того, ни с сего!

– А и пойдём, в самом деле, глянем, кому ещё не спится?

– Ночь опасное время само по себе, а тут ещё хулиганы-американцы могут внезапно проснуться…

– А мы ножики с собой возьмём!

– У этих темнокожих силы побольше и броня стальная, ходить надо с пушками.

– Да. Хочешь всего-то поговорить об исходе эльфов в старинной книге, а приходится таскать с собой весь боекомплект! – Федосеев еле удерживался от того, чтобы не расхохотаться.

Они прошли меж спящих, тихо посмеиваясь и разбудили нескольких, самых крепких.

– Что? Куда? – всполошился спросонья Виктор.

– Тс-с! Выйдем на улицу, обсудить подробности одного старого происшествия в стране хоббитов. Поднимайся без лишнего шума!

Набралось человек пятнадцать. Держась на всякий случай самых тёмных углов, пробрались к шлюзу, ведшему в повреждённый отсек. «Четыре часа две минуты по Земле, лунный полдень» – осведомил таймер. Резво натянули скафандры, послушные люки тихо пропустили ночную команду. Лишь бы отдыхающие борцы за демократию не подняли тревогу!

Суетливой раскачивающейся змейкой скользнули к выходному тамбуру. Затаив дыхание, ждали, пока медлительный шлюз выпустит всех по двое наружу. Американцы блаженно спали. Надо полагать, в том немалая заслуга советских программистов, снявших часть контроля над внутренними системами. Попискивающая хвалёная заморская электроника осталась с носом.

За стенами базы высокое Солнце топило всё вокруг ослепительным жаром и светом. Константин, не смотря на остальных, припустил вдоль покатых стен «Лунной Сирени». Длиннющими прыжками он уходил по кругу. Федосеев махнул остальным, замешкавшимся при виде столь самостоятельного военачальника, и забавная ватага прыгунов поспешила вокруг огромного здания станции…

– Товарищ генерал, разрешите обратиться?

– Да, полковник, с чем пришли? – Хохлов рассматривал зал центра управления полётами, как с капитанского мостика, со своего возвышения в центре и не повернулся к поднявшемуся Покрову.

– Бессонница, Гомер, тугие паруса… Скажем без утайки, всё готово.

– Остаётся ждать рассвета.

– Кхм… Знаете, уважаемый Михаил Владимирович, вы напомнили мне древний мотив Алексея Глызина, замечательного певца времён распада первого Союза…

– И?

– Я нашёл эту песню про Сорренто, она мне очень понравилась. Очень.

Хохлов резко обернулся. Строптивый полковник уходил без соблюдения субординации, оглянувшись напоследок с ухмылкой. Но боевой генерал чтил справедливость. А она в данный момент состояла в том, что Покров сообщил важную весть, причём сделал это изысканно, с лихвой окупив предыдущие глупости и нынешнее лёгкое хамство.

«Рейс пятнадцать сорок восемь… Улетает русский мальчик, ждёт его ноябрь снежный…» В этот раз был черёд изумляться ему, матёрому профессионалу армии, тестю капитана огромного лайнера, идущего с вахтовиками Марса. Слова ветхой песни ложились на ситуацию, как сенсорные контуры на плазменную модель.

Звякнул видефон. Легка на помине – возникла голограмма матери зятя, бойкой пухленькой женщины лет шестидесяти.

– Михаил Владимирович, Алексей сегодня возвращается!

– Да, только что думал о нём.

– Приземлится без четверти четыре. Я так рада, так рада, просто безумно! Вы придёте?

– Насколько мне известно, Анна Анатольевна, по протоколу он ещё неделю после посадки пробудет под присмотром врачей, как и все, кто на борту.

– Да-да, я имела в виду – придёте ли вы на седьмое ноября, на годовщину ленинской Революции?

– Я бы рад, но вы же, наверное, в курсе последних событий? Все новостные ленты только о том!

– Ах да, эта печальная перестрелка на Луне?

– Это не перестрелка, это начало войны!

– Какой ужас! – мать Алексея была комично-интеллигентной особой, даже стихи накрапывала, – Надеюсь, вы сумеете отстоять интересы нашей родины?

– Надеюсь, – генерал усмехнулся, – Анна Анатольевна, хочу вас попросить кое о чём.

– Да-да, Михаил Владимирович, я вас внимательно слушаю!

– Дело в том, что через… – Хохлов оглянулся на нужный монитор и, тронув горло, отчеканил, – …Через два часа с Земли стартует большая группа десантных кораблей. Они пойдут плотным косяком, выручать наших на Луне. Вашему сыну нельзя приземляться как планировали, в пятнадцать сорок восемь – он попадает в пучок трасс взлетающей бригады.

– Ах! – женщины неискоренимо эгоистичные существа: перспектива отсрочки встречи с чадом после двухлетней разлуки затмила в сознании матери все гигантские проблемы, обрушившиеся на мир в последние сутки.

– Переживать не о чём, – генерал улыбался отрешённо, словно индийский гуру, – Алексей поведёт корабль запасным маршрутом, сядет чуть позже. Анна Анатольевна, скажите ему об этом!

– А? – обескураженная женщина послушно кивнула.

– Конечно же мы сами об этом ему сообщим, но вдруг забудем в суматохе? – Хохлов блеснул золотыми коронками, – Расскажите ему обо всём, что творится. Дескать, американцы вероломно ударили по базе на обратной стороне Луны, на её советской стороне. Мало капиталистам отданного им видимого полушария, на наше позарились. Это у них испокон веков, у демократов – если выгоден мир, кричат о мире, станет привлекательней война – нападут без раздумий. Один мотив – выгода, всю политику свою под неё гнут. Во всём двойной стандарт! Так и скажите Лёше – американцы опять использовали двойной стандарт, дозволили себе то, что нам запрещают.

– Да-да, я запомнила – двойной стандарт, США напали, эскадра идёт на помощь, пусть сворачивает в сторону… А куда? – Анна Анатольевна пыталась отвлечься от расстроившего её известия.

– Лёша ваш умница, сам догадается и рассчитает траекторию.

– Да-да, он с детства сообразительный! Ладно, Михаил Владимирович, не буду отвлекать, у вас же война! Всего хорошего, приходите к нам на седьмое ноября!

Трёхмерное изображение погасло. Начальник штаба улыбался, глядя в никуда. Как же всё-таки легко гражданские верят в то, что в армии могут что-то упустить из виду, «запамятовать в текучке дел»! Мама зятя хорошая женщина, хотя и наивная. Пусть не обижается её небесный хранитель, простодушие Анны сослужит хорошую службу.

– Вы просили кофе, товарищ генерал.

Какая же симпатичная эта лейтенант!

– Ландыш, вдруг вспомнил – у вас сегодня день рождения?..

...Хороши луноходы американцев – блестят на солнце точеными детальками, залюбуешься! Хрупки на вид, но легко не проломишь, это почти военная техника. Выбравшиеся на вылазку исконные обитатели базы нашли боевые машинки, отмотав назад широкую цепочку следов налётчиков. Похожая на саранчу техника встала рядком, как на параде, на дне небольшого кратера – налётчики не пытались маскировать, на Луне это бесполезно: отпечаток рифлёного ботинка может храниться тысячелетиями.

Зачинщик рискованного дела потянул Федосеева за тугой рукав и ткнул в гранаты, висевшие у того на поясе.

– Разбежимся? – буркнул в ответ Андрей. Лица не было видно за ослепительно бликовавшим чёрным стеклом шлема.

Неверов кивнул и широкими жестами указал остальным, где залечь. Длинными прыжками команда рассеялась по зубчатому краю кратера. Через минуту никого не было видно: попрятались за покрытыми толстой серой пылью валунами.

Константин издалека оценивал разметанный взрывом при штурме западный вход на базу. Смертоносно сиявшее Солнце не давало рассмотреть толком, слишком силён контраст, огромная пробоина виделась зияющей сплошной чернотой.

Так и не высмотрев ничего, Неверов, пристроив удобнее электромагнитную винтовку, пробормотал:

– Федосеев, доставайте подарки. После смотрим в дыру. Когда тараканы вылезут все, начинаем травить.

– Всё будет путём, шеф! – непременная улыбка Андрея озаряла даже деловую речь.

Через секунду позади в кратере полыхнуло ярче лунного полдня. Брошенный разом десяток гранат разнёс основную часть машин в щепы. Разлетевшиеся высоко хромированные обломки медленно оседали, усыпав дно кратера сверкающим калейдоскопом трубок, стекол, колёс и прочего мусора. Особенно впечатляла полная безмолвность происходящего.

Бравые советские парни приготовились, наставив жерла стволов на исковерканный западный вход. Через минуту оттуда лавиной хлынули непрошенные гости, наспех напялившие скафандры. Один из американцев, похоже, сплоховал при этом важном деле: скорчившись, упал и затих. Двое бывших рядом, замерли. Склонившиеся фигурки застыли ненадолго: космос ошибок не прощает, задохнувшемуся в вакууме не помочь.

Рассыпавшиеся по серой пустыне солдатики видны как на ладони. Константин невозмутимо выждал, пока все медлительные попрыгунчики подскочат чуть ближе. Вот уже никто больше не выныривает из чёрного неровного зева. Наивные они какие-то, спешат посмотреть, кто там посмел беспокоить их технику?

Неверов оглянулся – никого из ребят не видать, диверсию сделал незримый враг. Только пушистая пыль медленно опадала на разбитые машины. Усмехнувшись, Костя повернулся, пристроил приклад и скомандовал:

– Огонь!

Пули полетели невидимо и неслышимо. О том, что бой начался, можно было понять лишь по многочисленным фонтанчикам пыли, заплясавшим вокруг несшихся навстречу смерти. Рой беззвучных убийц выкосил весь передний фронт, будто волна прошла, уложив властной рукой вражеских солдат. Бесшумно разлетались прозрачные колпаки, летели назад по инерции чудовищного импульса боезарядов согнувшиеся тела. Полное безмолвие происходящего создавало сюрреалистическое ощущение ночного кошмара, в реальность возвращала только бьющая в плечо мощной отдачей винтовка, выплевывавшая пули бешеным импульсом электромагнитного поля.

Надо отдать должное американской муштре – уцелевшие тут же залегли и стали расползаться, пытаясь укрыться за камнями. Но русские стояли на высоте и заранее выбранных позициях, под их дружным плотным огнём ответные выстрелы выглядели беспорядочной пальбой наугад. Щегольские скафандры заокеанских вояк быстро помутнели, покрывшись тонким бархатом вездесущей пыли. Сапоги на поверхности Луны становились похожими на войлочные. Эта серая напасть уже здорово поднялась и повисла над сражением медленно оседавшим туманом.

Немое кино расстрела продолжалось. Один за другим разбивались вдребезги шлемы отстреливавшихся. Советские спецназовцы не давали подняться выжившим. Здесь не Земля, резво перескочить, перекатиться и отступить не получится, пуля догонит ещё в начале. Американцы отчаянно отстреливались, понимая, что шансов у них просто нет: позади красноречиво валялись трое ближайших к развороченному входу, дёрнувшихся драпнуть туда. Хмурая равнодушная пыль впитывала кипящую алую кровь, почти не окрашиваясь. Лишь белая ткань скафандров принимала цвет родного знамени страны советов.

Враг не дурак. Те, кто залёг, вряд ли вернутся к своим. Но, ясно дело, не все силы рванули выяснять, кто потревожил покой припасённых луномобилей. Очень скоро из чёрных недр пробоины в боку родного жилища ударил шквальный ответный огонь. Эти били прицельней, взрывчики между камней расцветали близко, живот чуял удары о грунт. То, что лупят оттуда – понятно по жёлтым вспышкам тех, кто использовал огнестрельное, в том числе автоматы. Это стало видно по строчкам, вышиваемым пулями по камням. Из своих так же мог ответить только Виктор.

Вдруг потянулась уж очень длинная цепочка больших разрывов, отлетали даже небольшие осколки скалы. Шлейф вился долго и устрашающе, кроша в песок булыжники, пребывавшие в покое последний миллион лет.

– Дело дрянь! У них пулемёт! – подполз Федосеев и ткнул мохнатой от пыли перчаткой в сторону ярко мерцавшего крупного всполоха, тот моментами выхватывал контуры пригнувшихся в дыре американцев. Их круглые шлемы вспыхивали тонко, словно нимбы ангелов смерти.

– У кого подствольный? – рявкнул по общей связи Неверов.

Дюжина янки, выживших меж двух огней, пыталась отползти, пользуясь моментом.

Виктор был молод, увлёкся – для пущей верности и прицельности вскочил в рост и шмальнул по злосчастной пещере из гранатомёта. Отдачей его снесло на добрый пяток метров. Но не только потому он отлетел – округлившимися глазами Константин и Андрей смотрели на то, как мучительно медленно разлетаются брызги разбившегося шлема. Крупная пуля попала точно в голову. Лёгкая смерть, дай бог такую всякому солдату.

Если загробная жизнь есть, то Виктор мог узреть плоды своего подвига: в тот же миг с ярчайшей вспышкой внутренности раскуроченного входа вывернуло наружу. Пулемёт захлебнулся, смолкла всякая стрельба с той стороны. Русские, ценя мгновения удачи, на бегу добили оставшихся бойцов в поле, было обретших надежду на отход под прикрытием.

– Давай! Давай! – отчаянно махал чумазым рукавом Неверов. Он уходил последним, глянув напоследок на убитого Виктора. Спи спокойно, камрад, заберём тебя, когда отвоюем родную «Лунную Сирень»!

И вдруг похолодело в животе – Константин понял, что подбит: воздуха не хватало. Остановившись, осмотрелся. Не ранен. Но давление ощутимо падает. Видимо где-то совсем крошечная царапина. Эх, чуток не повезло! Но может ещё дотянем?

– Андрей, мне шкуру проткнули! – Неверов отчаянными прыжками гнал по большой дуге вокруг станции. Надо успеть до восточного тамбура, а там и товарищи дотащат, если кислород вообще весь улетучится.

– Не боись, раз жив ещё, значит запас хода есть! – Федосеев поджидал, чтобы подхватить начавшего задыхаться друга.

Начало мутить, легкие отчаянно перекачивали разреженный газ.

– Держись, уже близко! – сквозь пелену виделся перепачканный скафандр Андрея.

К концу бесконечно долгих пяти минут Константин дышал пустотой, тело начало отекать. Товарищи на себе втащили его в узкий переходной шлюз, забившись в него вчетвером, и впопыхах свинтили с головы шлем, как только пошёл воздух. Опухший и теряющий сознание Неверов прохрипел:

– Скафандр! Второй... Здесь!

Выскочившего через двадцать секунд в тамбур Федосеева осенило:

– Эй! Кто уже внутри! Рядом с пандусом есть гермокомплект?

– Да, видели.

– Хорошо. Бегом в отсек Неверова, будить всех и вооружаться под завязку! Пойдём добивать наглых пиндосов!

Андрей мысленно осыпал всеми возможными и невозможными благодарностями перестраховавшегося молодца, прихватившего прошлым вечером второй скафандр. Выскочив из изолированного тамбура наружу, Федосеев схватил серебристый костюм и запрыгнул обратно. Бухнула резвая дверь, засвистел подаваемый воздух, отчего со скрипом осунулась перепачканная ткань надетого комплекта.

Двое втащили Константина из узкого шлюза. Тот, судорожно сипя, пытался отдышаться. Кожа синюшная, но припухлость спала. Суетливо вертя глазами, товарищ приходил в себя.

– Братишка, всё нормально! Ты выжил. Молодой чудак тебя спас, вот целый скафандр. Сейчас очнёшься как следует, влезешь и бежим. Мы хорошо выкосили этих бандитов, слышишь, Костя? Сейчас пойдём их добивать!

– А... а-ага! Сни-ми...

Парни помогли шатавшемуся Неверову подняться. Рассудок быстро возвращался к опытному спецназовцу...

– Мама, ты сказала «двойной стандарт»? – Алексей Гришин, высокий худощавый капитан лайнера, везшего двести вахтовиков с «Красной Фиалки», резко посерьёзнел, выслушав торопливую речь.

– Да. У американцев двойной стандарт в поведении, они вероломно напали на лунную базу и сейчас туда летят наши. Твой тесть предупредил, что по прежнему маршруту идти опасно! – Анна Анатольевна замолчала, хлопая не по возрасту пышными ресницами. Она побаивалась сурового сына. Тот как-то слишком быстро из нежного юноши превратился во властного и ответственного мужчину, и не скажешь, что едва за тридцать.

Капитан «Советского Марса» подумал, мрачно сверля взглядом камеру.

– Хорошо, мама, я понял. Давай, до встречи! – он тут же отключился, безо всяких милых женскому сердцу формальностей.

Хохлов, тайно следивший за разговором, ещё раз мысленно попросил прощения у наивной родственницы. «Теперь Лёша сделает то, о чём я думаю. То, на что мы все надеемся...» Генерал, спохватившись, потрогал датчики на горле. Да нет, тренированная способность думать без внутреннего разговора не подвела и на этот раз: обрывки его мыслей не мог уловить ни один прибор. А значит, не подслушал и враг. А он наверняка в курсе почти всего, чёртов технологичный забугорный кибершпион.

– Михаил Владимирович, теперь отправляем назначение нового курса для «Советского Марса». Облёт вокруг Луны отсрочит встречу в семейном кругу всего на несколько часов, – снизу крикнул Покров, подняв электронный планшет, и ткнул в него, указывая на еле видимую с такого расстояния вязь линий.

У пожилого генерала было не по годам острое зрение. Он и с эстакады увидел то, что сейчас втайне вершил весь ЦУП.

– Вероятность пересечения с трассами наших штурмовиков? – Хохлов навис, опершись на перила и поставив начищенный ботинок на одну из перекладин.

– Нулевая. Они в полёте только час и на окололунную орбиту выходят с противоположной стороны.

– Американцев на подлёте тоже нет?

– По нашим данным взлетают позже и пойдут маршрутом, аналогичным нашей флотилии.

– Тоже в противофазе относительно «Советского Марса»?

– Да. Похоже, взлёт американского подкрепления может вообще отмениться.

– Почему? – Хохлов едва заметно удивился.

– На «Лунной Сирени» обстановка сильно изменилась. Наши истребили напавших.

– Вот как? – взметнулись седые брови.

– Да, сработали четко. Теперь готовятся отбить следующую атаку. Большая группа десантных луноходов идёт с американской стороны, часов через шесть навалятся.

– Надеюсь, наши снова окажутся на высоте.

– Мы все на это надеемся.

– Товарищ полковник, на глазок прикидывая – мой зять вынырнет на посадочную траекторию из-за Луны где-то около четырех...

– Да, в пятнадцать сорок восемь, – Покров усмехнулся, но в этот раз по-доброму.

–...Сообщите мне об этом, я хочу поговорить с Алексеем, родственник как-никак!

– Я понимаю, товарищ генерал, будет сделано! – подчинённый ушёл с соблюдением воинского устава...

...Базу отбили, переколошматив почти всех захватчиков. Уцелевших посадили в их скафандры, связали и оставили на волю случая в том самом разгерметизированном отсеке по соседству с отделением Константина. Хватит запаса кислорода до момента полного выяснения отношений – их счастье. Никто после этих жарких суток выторговывать жизни пленных не желал.

Неверов сидел в развороченной дракой столовой и машинально разбирал доставшееся ему оружие. Помощи отчего-то нет, надо крепить имеющиеся силы. А их немного, ох немного. А враг обязательно пришлёт новые отряды, теперь уж потасовку не остановить.

– Слышь, Костя, а тот чудень-то стрелял очередью! – Федосеев сел рядом, зажав между колен трофейный пулемёт.

– Какой? Кто стрелял? – отрешённо поднял голову Неверов.

– Ну американец, выпустивший воздух из целого отсека!

– Он что, внутри базы решил лупить из автомата?

– Ну да. Сейчас, когда там были, увидели, где пробито – целое решето дыр!

– Вот дурень!

– Это да...

Из соседней комнаты донёсся шум. Он приближался и нарастал. Дверь отворилась нараспашку и в комнату с гомоном влетело сразу несколько молодых солдат.

– Товарищ Федосеев! Товарищ Неверов! Ура! Огромная подмога! – возбуждённые юнцы перебивали друг друга и не могли от восторга рассказать толком.

– Где? – два старых товарища вскочили.

В столовую вошёл незнакомец в рабочем скафандре, на котором красовался большой значок красной фиалки. Он небрежно бросил грубый шлем на разломанный стол и спросил, потерев мозолистые ладони:

– У вас найдётся двести стволов?..

...В углу монитора высветилось «15.48»

Хохлов ждал этого момента уже двадцать минут. Просто сидел, ни о чём не думая, глядя на зеленоватые цифры, которые менялись чудовищно медленно.

Генерал тут же, коснувшись горла, произнёс:

– Соедините меня с «Советским Марсом».

Взлетевший по лестнице в этот момент Покров, увидев, что опоздал с исполнением поручения, улыбнулся и остановился на предпоследней ступеньке.

– Здравствуй, Алексей.

– Здравствуйте, папа.

– Как видишь, неспокойно нынче, пришлось тебя и Анну Анатольевну потревожить.

– Я не в обиде, Михаил Владимирович. Всё ж ради блага. Если б не эти отвратительные американцы, я был бы уже на Земле.

– Дело времени, сынок. Ты уже заходишь на посадку, ещё несколько часов – и дома! А вот насчёт США ты теперь полегче, всё и без того сложно! Полегче.

– Ну, я и так полегче... Лёгок настолько, насколько возможно, – глянул озорно неулыбчивый капитан.

– Товарищ генерал, посадка транспорта с челноками вахтовиков по условиям военного времени будет произведена на советской территории! – не подавший виду Покров сообщил строго по уставу и, отдав честь, спокойно сошёл по лестнице...

16.06.11 – 23.06.11

Дата добавления: 2015-11-14