Да. Я обещал Рене, что приду. Увидимся позже». 9 страница

— Дай угадаю. Бретт прислал тебе сообщение. — Ханна молчала все время, пока я читала его. Наверное, она уже догадалась об этом.

— Да. Он хочет дать мне колонку, и сказал, что ему нужен помощник редактора.

— Святое дерьмо, это здорово! Хорошая работа, девочка. — Я не была полна энтузиазма. — Но, Ханна, я прочитала эту газету, вроде бы, один раз, и я не занимаюсь журналистикой. Да я даже не пишу.

Она засмеялась.

— Не имеет значения. Бретт — главная шишка в этой газете. Многие люди работают в журналистике, не имея такого образования. К тому же, это не New York Times. Всего лишь школьная газета. Не такое уж и большое дело.

Тогда почему мне кажется, что это большое дело?

— Так ты собираешься заняться этим?

Я могла бы получать деньги, которых у меня не было, за своё любимое занятие.

«Живи одним днём, Джосси».

— Что ж, да, собираюсь. — Когда последние слова сорвались с языка, Ханна обняла меня, и мы вместе рухнули на кровать. – Клянусь, я думаю, что ты взволнованна намного больше, чем я.

— Здорово. Блин, я проголодалась, — сказала она, положив руку себе на живот и садясь на кровать. Убрав свою руку с живота, она потянула меня за ноги.

— Но ты же знаешь этого парня? — Ханна никогда не говорила о своих друзьях.

Она вздохнула и закатила глаза.

— Это долгая история. Я никогда не разговаривала с ним, но мы, как бы, друзья. Это одни из тех странных отношений, когда ты на самом деле не понимаешь, что это за отношения. Но он хороший парень, клянусь.

Ладно, не такая уж и длинная история. Мой следующий вопрос прозвучал автоматически.

— Он милый?

Она немного улыбнулась.

— Почти. Он очкарик. Ты увидишь, ну, когда вы познакомитесь.

* * *

Ханна не говорила о моей работе за ужином, как я и просила, и она осталась со мной делать домашнюю работу.

— Знаешь, нам нужно пристроить библиотеку, — сказала Тейлор, осматривая гостиную, каждый дюйм которой был заполнен книгами, людьми и компьютерами. — Я говорила, что хочу такой шкафчик с катающейся по нему лестницей?

— Может, кто-то ждёт чей-то день рождения, чтобы подарить его, — ответил Хантер, не отрываясь от книги.

Он и Дасти с головой окунулись в одну книгу.

— Ладно, всё равно, — Тейлор сердито вернулась к своей книге. — У меня на счёт этого пунктик, и ты знаешь это.

— Да, малышка, всё, что хочешь, малышка.

Тейлор скомкала бумажку и бросила в него. В это время я набирала ответ Бретту, а Ханна читала лекцию Пэм. Я призналась, что не имею опыта работы журналистом, но сказала, что готова учиться. Через пять минут пришёл ответ. Бретт был заинтересован и попросил в самое ближайшее время прийти на собеседование, прежде взяв в библиотеке копию AP Stylebook^[36], только вот я понятия не имела, что это. Я быстро написала ему, когда буду свободна, через пару секунд пришёл ответ. Мы увидимся в пятницу в четыре в его офисе в Юнионе. Я проходила мимо уже несколько раз, поэтому примерно знала, куда идти. Теперь, всё, что мне оставалось, это паниковать.

Моей единственной миссией в этот вечер, было застать Дасти одного, чтобы расспросить о той ночи. Если бы я спросила об этом при всех, это выглядело бы подозрительно, поэтому нужно дождаться подходящей возможности.

Я попыталась, когда он пошёл за содовой к холодильнику. Делая вид, что хочу чая, я последовала за ним на кухню.

— Так ты уже сделал предложение кофейнику? — спросила я, наливая воду, и поставив свою кружку в микроволновую печь.

Он подошёл и встал прямо за мной. Очевидно, что он никогда не слышал о личном пространстве.

— Тсс, я хочу всё тщательно спланировать. Сейчас я ищу бэк-вокалистов и танцоров, а ещё жду доставку воздушных шариков. Так что, пока нет. — Он приложил пальцы к своим губам и указал на кофейник. — Я хочу, чтобы это было сюрпризом.

— Твой секрет в безопасности, — сказала я, кладя в кружку чайный пакетик, прежде достав её из печи. — Извини за прошлую ночь. А зачем ты поднялся туда?

— Пустяки. Я просто хотел убедиться, что никто ничего не сломал и не вызвал полицию.

— Так было в твоём доме? — он никогда не рассказывал о своём детстве подробнее, но я умела читать между строк. В этом что-то было.

— Иногда, — я была шокированная его честностью. — Но это старая история.

Он открыл содовую и посмотрел на меня, ожидая чего-то. Я полностью отошла от первоначального плана. Этот был гораздо интереснее.

— Моя мама была замужем четырежды. Мой папа — три. У меня так много братьев и сестёр, как родных, так и сводных. Часто, я даже не могу вспомнить их всех, когда меня об этом спрашивают, — сказала я, помешивая свой чай. Я не знаю, что ему рассказала Рене, но он выглядел удивлённым. — Я потеряла счёт домам, в которых жила. Я училась в куче разных школ, — продолжила я. Он просто молчал, но каким-то образом вытягивал из меня слова.

Чёртовы завораживающие глаза.

Я ожидала, что он поделится своим детством, но он этого не сделал.

— Должно быть, было трудно, — он прислонился спиной к столу рядом со мной. Я почувствовала запах чистой одежды и слабый запах одеколона.

— Да. Помнишь, что я тебе говорила, когда была недотрогой?

Он улыбнулся.

— Как я мог забыть? Я помню всё, что ты говорила.

Подождите. Он что?

Я вопросительно посмотрела на него.

Он поднял руку и провёл ею по моим волосам, пропустил одну прядь сквозь пальцы и вздохнул.

— Почему с тобой так трудно, Рыжик?

— Что трудно? — Иногда я чувствовала, что он говорил со мной на разных языках, и мне нужен переводчик. Было бы чертовски легче, если бы он говорил прямо то, что хотел сказать. — Почему ты это делаешь? Я чувствую, что ты хочешь чего-то, но не говоришь что.

Он опустил руки и вздохнул.

— Ничего. Я не хочу ничего.

Я покачала головой.

— Нет, я хочу услышать правду. Я хочу знать, что ты хотел ответить, когда той ночью Рене спросила тебя, почему ты защищаешь меня, прежде чем я открыла дверь? — К чёрту всё, вероятно, он догадывался, что я подслушивала.

Он отошёл от меня, но я схватила его за рубашку, пытаясь остановить.

— Джос, прекрати. Я ничего не имел в виду.

— Почему ты опять лжёшь? — Было трудно сдержать свой голос, чтобы в гостиной никто не услышал нашего разговора. Я не хотела устраивать сцену.

— Я не вру, Джос, — он попытался вырваться, но я схватила его за рубашку другой рукой. Либо я переоценила свои силы, либо он слишком сильно дёрнулся, потому что в итоге, он врезался в меня, поймав мои руки. Мне не было больно. Я была в шоке.

— Что, чёрт возьми! — воскликнула я, обнаружив его лицо в нескольких дюймах от своего. Он выдохнул. Всё, о чём я могла думать, это о поцелуе, мои губы умоляли его. Нет. Ни за что. Я оттолкнула его, немного резко, чем ожидала. Он отскочил от меня, словно от прокажённой.

Он вытер рот, будто после поцелуя, его лицо выражало замешательство.

— Что это было? — спросила я.

Дасти испустил звук, похожий на взрыв, очень кстати.

— Я забираю свою содовую и возвращаюсь к домашней работе. Да, вот что я собираюсь делать.

Не смотря на меня, он схватил содовую и, практически, выбежал из кухни, затем я услышала его разговор с Хантером.

Дрожащей рукой я взяла свой чай и сделала глоток. Я не в состоянии вернуться в гостиную прямо сейчас. Я осталась на кухне и наслаждалась чаем. Под «наслаждалась» я имею в виду, что отпивала по три капли, надеясь, что это продлится долго. Это вопрос времени, что вскоре обо мне забеспокоятся. И им оказался Хантер.

— Что делаешь?

— Просто… думаю. — Если кто-то спросит, что я скажу? Я в раздумье о… чем-нибудь. Я была слишком занята воспоминанием произошедшего с Дасти, чтобы думать о чём-то более важном.

— Ты выглядишь болезненно. О чём бы ты не думала. — Он взял бутылку Gatorade^[37], и бутылку клюквенно-лаймовой газировки для Тейлор. Это была не болезнь, не считая бабочек в животе и того, что каждый нерв моего организма будто был окутан огнём, что было невероятно больно.

— Есть немного… я так думаю, — он посмотрел на меня, словно я выросла в его глазах.

— Хорошо, ладно. Ты собираешься возвращаться? — Да, я должна, не так ли? Или тогда все подумают, что что-то не так, и кто-нибудь придёт, узнать, что стряслось, захочет поговорить. Я знаю эту систему.

— Сейчас буду. — Я выпила остаток чая залпом. Я поставила чашку в раковину и вернулась в гостиную, занимая своё место на полу рядом с Ханной. Она вопросительно на меня посмотрела, я покачала головой и взяла свой телефон.

«Поговорим позже»

Я напечатала сообщение и нажала отправить, надеясь, что её телефон с собой, так как на занятиях она всегда носила его.

Когда я услышала звук китайского гонга на безумной громкости, я чуть не задохнулась, потому что моё сердце подскочило мне к горлу. Послышались возгласы удивления.

— Извините! Простите! На этом телефоне невозможно установить нормальную громкость. Я просто отключу его. — Она прочитала моё сообщение и быстро набрала ответ, отворачиваясь от всех.

«Хорошо»

Я покачала головой на её ответ. Она снова зашевелила бровями. Я не собиралась рассказывать ей все, но она была единственной, с кем я могла поговорить.

Глава 15

Ханна придумала какие-то нелепые оправдания по поводу того, что случайно оставила серьги, которые купила в торговом центре, в одной из моих сумок, поэтому мы должны были вернуться в мою комнату и «поискать» их.

Как только дверь на лестницу закрылась, она сразу же повернулась ко мне:

— О боже, я там чуть не умерла! Я едва могла сосредоточиться! Он поцеловал тебя? Это было классно? Вы делали это на кухне?

Чтобы прервать поток вопросов, я положила руки ей на плечи. Откуда она вообще берет такие идеи?

— Нет, нет и еще раз нет. Ты действительно думаешь, что мы могли бы заниматься сексом на кухне, куда каждый мог войти или просто услышать нас? Ты считаешь, что я именно такая девушка? Серьезно?

Она на секунду задумалась:

— Ну, нет, но я на это надеялась.

Я отпустила её, спустилась по лестнице и уселась на большой диван:

— Иногда я задаюсь вопросом, как же работает твой мозг, а потом понимаю, что действительно не хочу этого знать...

Она села рядом со мной:

— Так что случилось?

Я подогнула ноги под себя:

— Именно это я до сих пор и пытаюсь понять. Мы общались, он рассказал что-то о своем детстве, а потом коснулся моих волос...

— Это значит, что он любит тебя, — сказала Ханна, кивая, как будто это был научный факт.

— Откуда ты это знаешь? — Она только махнула рукой:

— Это было доказано и не один раз. Так что: он коснулся твоих волос, и... — Я продолжила рассказывать:

— Он коснулся моих волос, и мы все еще говорили, а потом он попытался передвинуть свои пальцы чуть ниже, так что я схватила его за рубашку, и он просто... Он толкнул меня к стойке, и я думала, что он собирается поцеловать меня... Но потом он испугался и вернулся в гостиную. Конец, — глаза Ханны были широко открыты, она впитывала каждое слово, словно я делилась с ней пикантными подробностями тайнами свиданиями, а не... ну, почти ничего. Когда я произнесла это вслух, оно прозвучало незначительно.

— Сколько тебе еще раз повторить, что он тебя хочет? Знаешь, это просто отстой, то, что мы сейчас были здесь, ведь вы бы вместе могли бы мыть пол на кухне. — И я еще не сказала Ханне о моей девственности. Хотя сейчас не самое лучшее время заговаривать об этом, даже, если учесть, что она сама мне уже призналась.

Её разговоры навели меня на мысль, что она-то явно сделала больше, чем я, даже, если она не считала это выдающимся поступком.

— Я не собираюсь комментировать это. Итак, мы «нашли твои серьги», верно? — Я решила отправиться спать. Я устала, мне нужно было много о чем подумать перед тем, как окончательно заснуть. Ханна надулась, но тоже встала:

— Ладно. Но с тобой отнюдь не весело.

— Почему бы тебе не завести парня? Как насчет Бретта? — Я никогда не встречалась с ним, но он был первым парнем, о котором она даже не упоминала, так что я могла на что-то рассчитывать. Ханна разочарованно вздохнула:

— Я тебе говорила — это старая история.

— Истории имеют привычку повторяться, — сегодня я была адвокатом дьявола.

— Что бы там ни было, девочка, в твоей жизни происходит намного больше интересных вещей, чем в моей, потому что у меня не происходит ничего. — Я проводила её наверх и пожелала спокойной ночи перед тем, как вернуться обратно в гостиную и забрать свои книги. Хантер оставался единственным бодрствующим, он тер глаза и моргал снова и снова.

— Где Дасти?

— О, он должен был уйти. Просил передать тебе «спокойной ночи». — Почему я почувствовала, что пока я была внизу с Ханной, случилось нечто большее, чем просто отлучка? Я уставилась на Хантера, но тот был отличным лжецом, по крайней мере, в таких вопросах, как этот.

— Он сказал что-нибудь обо мне? — эти слова вырвались у меня прежде, чем я смогла взять себя в руки и сделать вид, что ничего не произошло.

— Например?.. — Он хорошо притворялся.

— Ну, я не знаю... Он просто вел себя так странно на кухне, — Хантер выглядел смущенным:

— Странно? Как? — Если он действительно лгал, то ему нужно было присудить Оскар.

— Он тебе ничего не сказал? — Хантер лишь покачал головой, выглядя немного обеспокоенным.

— Ты хотела со мной о чём-то поговорить? — Я быстро помотала головой.

— Нет-нет. Он просто пошутил, и я неправильно это поняла. Ладно. Ничего страшного, серьезно. Честно. Клянусь, — я улыбнулась и прижала книги к груди.

— Ладно, если ты уверена.

— Да, ничего страшного! Спокойной ночи.

— Спокойной. — Я надеялась, что Хантер купился на мои невнятные объяснения и не будет ничего спрашивать у Дасти, потому что понятно, что тот не расскажет Хантеру ничего о том, что произошло на кухне. Господи, почему все так запутано?

* * *

Дасти не было ни на следующий день, ни через день, и я знала, что все это связано со мной. Я попыталась выяснить, где он, но так, чтобы никто не подумал, что я слишком беспокоюсь об этом, и не стал подозревать меня. Хантер сказал только, что Дасти взял несколько дополнительных часов в Bull Moose.

Мы по-прежнему должны были пойти на вечеринку в субботу, поэтому я решила, что мне нужно поговорить с ним и узнать, какого черта происходит, потому что я не могла больше переживать по этому поводу. К тому же, Ханна просто сводила меня с ума, так что иногда мне хотелось убить её или поговорить с Дасти, ведь только так я бы смогла заткнуть её.

Несмотря на то, что я постоянно думала о Дасти, мне удалось произвести хорошее впечатление на Бретта на собеседовании в пятницу. Офисы находились на первом этаже Юниона, и пока я шла, я заглянула туда несколько раз, потому что двери были сделаны из стекла. Если быть честной, я всегда была очарована ими.

Бретт попросил меня принести какие-нибудь написанные мной образцы и, опираясь на них, объяснил, что статья должна быть написана в «стиле перевернутой пирамиды». Все это было немного странным, но он дал мне буклет и список статей, которые я могла бы прочесть в интернете. В конце он усадил меня за стол и дал заполнить документы о приеме на работу. Когда я вернулась домой, у меня все еще кружилась голова, но я не рассказала о произошедшем никому, кроме Ханны. Моим первым рабочим днем должен был стать следующий вторник, потому что у них были производственные совещания по средам и воскресеньям. Я слишком беспокоилась за Дасти, поэтому моя новая работа была отодвинута на задний план.

Мы с ним все еще не обменялись телефонными номерами, поэтому я тайно пыталась выяснить, когда он будет на работе, чтобы найти его и поговорить. Я нашла прекрасное время — субботу.

Шла я неуверенно, хотя у меня и было все распланировано. Я искала Кристину Перри, «Muse» и «The Red Jumpsuit Apparatus». У меня был только сценарий. Пусть он и не был работой Джона Хьюза, но мне кажется, что он все равно был достаточно хорош. Я вошла в магазин и пошла прямо на Кристину Перри, так как легче всего было найти её в отделе «Pop». Я приходила сюда уже несколько раз, поэтому сотрудники оставили меня в покое.

— Добро пожаловать в Bull Moose. Чем могу быть полезен? — Это лучше, чем ожидать, что он последует за мной по пятам, как высокая тень с улыбкой убийцы.

— Ладно, скажем, я искала какую-нибудь классную музыку. Потому что вся музыка, которую я слушаю, стала классной сейчас, а я люблю композиции только до той поры, пока они не становятся классными и модными, поэтому они совсем не классные. Мне нужно что-то, что еще не стало популярным, — и я сделала вид, что мне нужно поправить волосы. Он засмеялся так, как смеются от удивления:

— Что? — тогда я отбросила свой раздражительный тон и вернулась к нормальной интонации.

— Ничего.

— Я не ожидал, что ты придешь сюда еще раз, — я решила изображать дурочку:

— Почему?

— Ну, после того, как... — Он откашлялся. Хах, должно быть, Дасти так нервничает. И это... очаровательно! Я мысленно дала себе пощечину. Не терять головы! — Ладно, ничего, — сказал он, покачивая головой и посмеиваясь. — Так могу я помочь тебе, Рыжик? — Я изо всех сил пыталась вспомнить свой сценарий. Именно в этот момент я пожалела, что я не на сцене театра, и рядом нет человека, который мог бы подсказать мне слова или закричать «следующая фраза!». Это бы мне очень помогло.

— На самом деле, я пришла поговорить с тобой. Можем мы отойти куда-нибудь? — Остальные сотрудники бросили свои дела, и я могла видеть, что все они слушают нас. Интересно, что еще Дасти рассказал им обо мне. Хотя хочу ли я знать это? Наверное, нет.

— Конечно, пойдем, — он кивнул парню, который стоял у стойки, и показал на дверь «Только для сотрудников». Тот кивнул в ответ, и Дасти распахнул дверь. Это было что-то вроде большой комнаты отдыха с огромным раскладным столом, хаотично расставленными стульями, холодильником, микроволновкой и кофейной машиной. Дасти убрал с дороги упаковку недоеденных чипсов и подвинул мне стул. Я задумалась, чувствовал ли он что-то или просто сделал это не задумываясь. Хотел ли он произвести на меня впечатление или у него просто сработал рефлекс при виде женщины? Я надеялась, что первое.

— Ты просто не вернулся домой, и я хотела убедиться, что это не из-за меня, — быстро проговорила я. Да, в моем плане я четко выговаривала каждую фразу. Кажется, я должна была больше репетировать.

Он взял еще один стул, развернул его и сел:

— Почему ты думаешь, что это из-за тебя? — он улыбался, но я изучила много улыбок Дасти Шарпа, и эта означала, что он надел свою маску. Просто улыбка была слишком широкой, а глаза слишком яркими. Ха, пойман на месте преступления. Настало время для моей следующей фразы:

— Может быть потому, что я подловила тебя на том, что ты никогда не отвечаешь прямо... А затем... Ты почти... — Черт, слова не приходили, даже притом, что я раньше повторяла их про себя снова и снова. Глупые слова, их так сложно сказать!

— Почти что? Потому что я стоял, а ты схватила меня... — Ох, так вот как он решил играть.

— Насколько я помню, я пыталась остановить тебя от ухода, и ты... ну... ты... был слишком близко ко мне.

— Я потерял равновесие и не смог рассчитать свои силы. — Да, а я была ребенком тайной любви Джона, Ринго, Пола и Джорджа.

— Серьезно? Это то, что ты собирался мне сказать? — я взглянула на него. Он смотрел вниз, его улыбка дрогнула:

— В моей голове это звучало гораздо лучше, — вечная история моей жизни.

— Мы в состоянии говорить об этом. Мы оба — рациональные взрослые люди. Это не должно быть чем-то новым, — я окончательно вышла за пределы сценария. Он поднял глаза и покачал головой, словно не мог поверить в то, что я только что сказала.

— Ох, Рыжик. Это что-то новое происходит уже долгое время.

— Н-насколько долгое? — я подалась вперед, а он наклонился над спинкой своего стула так, что наши лица оказались рядом, примерно на одном уровне.

— Долго, очень долго. С того самого момента, когда я увидел, как ты возишься у торгового автомата. Я почти не хотел, чтобы ты развернулась, но ты развернулась. Я слышал о тебе, но и подумать не мог, что ты была... собой. Дерьмо, я действительно перебарщиваю.

— Это нормально. Я тоже не сильна в беседах.

— Это нас объединяет, — он наклонился, я наклонилась. Моя голова кружилась, и я боялась, что потеряю равновесие, но я тонула в его глазах.

Дверь открылась, и неожиданный голос вторгся в наше пространство:

— Ух, ты, извини, чувак. Я просто пришел, чтобы взять себе содовую, но возьму её позже. Прости, — я даже не обернулась, чтобы посмотреть на парня. Мои глаза были заняты иным.

Дасти и я застыли вместе с несколькими дюймами воздуха между нами. Как это могло быть, что воздух, большую часть времени неосязаемый, вдруг стал таким... осязаемым?

— Я не знаю, что я здесь делаю, Рыжик. Ты — осложнение, которое застало меня врасплох. — Его дыхание перемещалось по пространству между нами.

— То же самое, — сказала я. Он закрыл глаза, но это не разрушило чары:

— Мы не можем сделать это, — сказал он, не открывая глаз, но и не отходя назад.

— Сделать что? — Я даже не знала, что он имеет в виду. Мы даже не были друзьями! Может, он думал о поцелуях? Он издал разочарованный возглас, вскочил так резко, как если бы на это ушла каждая значимая капля его сил, и пошел в другой угол комнаты:

— Год назад я бы поцеловал тебя на кухне. Черт, я бы поцеловал тебя второй раз, как только бы ты посмотрела на меня. Но я больше не тот парень. Парень, который берет то, что хочет, и ему плевать, кому от этого больно. Я бы взял тебя и разбил, сломал, а я не могу сделать это. Я не могу сделать это с тобой. Поэтому я сказал, что мы не можем этого сделать. Ответ — нет, — я была так смущена тем, что он сказал, что мне потребовался момент, чтобы сформулировать первый из многих моих вопросов:

— Что ты имеешь в виду, говоря «год назад»? Что произошло? — Я надеялась, что он будет более откровенным, чем раньше. Я знала о нём так мало и хотела узнать больше. Для меня он был загадкой.

— Я потерял кого-то, кого любил, и это перевернуло мой мир с ног на голову.

— Я тоже потеряла кого-то, — ответила я. — Поэтому я изменилась. Потому что вещи, которые раньше имели большое значение, утратили свою ценность. Я провела всю свою жизнь, заботясь о неправильных вещах, как классы или планы на будущее, поэтому я перестала беспокоиться об этом и попыталась сосредоточиться на вещах, которые действительно имели значение.

— Например? — наши взгляды опять встретились.

— Ну, на первый взгляд я серьезно напортачила. Вот почему мои родители отправили меня сюда. Я веселилась и пропускала учебу. Я думала, что прожить день — это делать все, что тебе заблагорассудится, и думать о последствиях завтра. Или никогда. — Я чуть-чуть усмехнулась. — Но потом я поняла, что это не то. Это было поиск того, что мне бы понравилось.

— А что тебе нравилось? — Я указала на магазин позади нас:

— Музыка.

— Да, это довольно очевидно. Я должен был догадаться, — мы натянуто посмеялись, чтобы разбить напряженность, образовавшуюся в комнате.

— Почему? Почему ты думал, что все было так?

— Я думаю, что буду хранить это в себе.

— Ой, да ладно, ты и так всегда был мистером Скрытностью. Как насчет откровенности? Я ведь была честной с тобой.

— Я не просил тебя об этом, — он говорил почти враждебно. — Черт, Джос, что ты со мной делаешь? — Он застонал и начал ходить по комнате: — Я действительно должен вернуться на работу. Они, вероятно, уже делают ставки, будем ли мы с тобой здесь заниматься сексом.

— Э-эм, что? Серьезно? — я посмотрела в сторону двери. Мне совсем не хотелось идти туда.

— Я могу остановить их, если ты хочешь.

— Если я хочу? Я определенно не хочу, чтобы твои сотрудники считали, что у нас был быстрый секс в комнате отдыха! Нет, я никогда не буду такой девушкой, которая хотела бы этого!

— Это не... Я никогда не думал, что... — Наша беседа вышла из-под контроля, и я чувствовала себя так, словно была слегка пьяной. Почему, черт возьми, он должен быть настолько неприятным? — Прости, Джос. Мне очень жаль. Я действительно сожалею... обо всем. Ты не сделала ничего плохого. Это все моя вина, и я сожалею, что не могу все вернуть, просто щелкнув пальцами, — с этими словами он шагнул мимо меня, вышел и закрыл дверь, оставив меня наедине с вопросом, во что же я, черт возьми, ввязалась, и смогу ли я когда-нибудь выпутаться.

* * *

Конечно, во всей этой суматохе я совершенно забыла о вечеринке и о том, что Дасти должен пойти туда. Вместо того, чтобы делать что-то важное, я взяла телефон Хантера и начала листать его записную книжку. Я запомнила номер Дасти до того, как Хантер смог его заменить. Тот был слишком занят, так что я смогла провернуть все незаметно.

Я перебрала пять вариантов сообщения, пока не остановилась на одном:

«Ты же придешь сегодня? Это Джос.»

Я чувствовала себя идиоткой потому, что подписалась, но я не хотела, чтобы он подумал, что кто-то ошибся номером. Я смотрела на мой мобильник и ждала ответа. Дасти всё еще оставался на работе, но у мне не казалось, что в Bull Moose сеть ловит слабо.

Да. Я обещал Рене, что приду. Увидимся позже».

Эти слова были пустыми и не эмоциональными. Я не могла видеть его лицо, чтобы знать, улыбался ли он, когда писал сообщение, но интуиция подсказывала, что он сердился либо на меня, либо на себя, либо на кого-то еще. Если бы он использовал смайлик, я бы знала, что он шутит. Но Дасти не был похож на человека, который ставит смайлики в конце сообщения.

Я написала всего две буквы и отправила ему:

«ОК»

— Ты уверена, что все еще хочешь сделать это? — спросила Рене, втягивая воздух после целого дня подготовки к предмету, который я не то, что начать понимать, а даже произнести не могла.

— Я понимаю, я купила платье, а Ханна только этим и живет. Я отговорила её от плана Кэрри, сказав, что лучшая месть — это жить хорошо. Так что теперь её план состоит в том, чтобы жарко танцевать и хорошо проводить время, а потом любоваться их лицами. Мы увидим, если он сработает. Они, наверное, будут слишком пьяны, чтобы заметить, но это не имеет никакого значения, — ответила я.

Она села рядом со мной, за стол в столовой, где я изучала последние задания по английскому, присланные моими одноклассниками. Большинство из них заставляли меня желать обмануть свои глаза. Эти люди не имели уважения ни к себе, ни к окружающим. Вообще.

— Она когда-нибудь рассказывала тебе, что с ней случилось? Я имею в виду, видно, что она использовала пластическую хирургию. Вот почему на её коже такой странный рисунок. Трансплантаты из других частей тела... — Я знала это, но ничего не рассказала:

— Она просто сказала, что это долгая история... Ханна — такой человек, который не будет говорить о чем-то до тех пор, пока она сама не захочет. Читая между строк, это звучит довольно ужасающе. Как одна из тех вещей, которую ты бы хотел не знать. Я уверена, что она расскажет мне об этом в какой-то момент, но я не хочу заставлять её говорить об этом. Люди имеют причины, чтобы хранить секреты.

— Может быть, как и ты? — Она перекидывала мои волосы через плечо, но я видела, что она не сумасшедшая. — Я просто хочу, чтобы ты доверяла мне настолько, что могла рассказать всё.

— Это не потому, что я не хочу или не доверю тебе.

— Тогда почему, Джос? Мы через столько прошли вместе.

— Я знаю, я знаю. — Доверие здесь было абсолютно не причем. Это было больше похоже на... Если бы я рассказала ей, то опять открыла бы старую рану. И я не думаю, что она зажила бы в ближайшее время. Лучше было просто наложить повязку и надеяться, что со временем рана пройдет. Кроме того, я должна была иметь эту рану. Я должна была это нести.

Она встала и обняла меня, положив подбородок мне на плечо.

— Ты знаешь, что я люблю тебя? Ты моя любимая сестра, — я тоже обняла её:

— Я знаю. Ты тоже моя любимая сестра. А чего ты хочешь теперь? — Она засмеялась:

— Ничего. Я просто почувствовала, что должна была сделать это так, как мы не делали с раннего детства, — она была права. Наши мама и папа, а также разные приемные родители не испытывали привязанности друг к другу. Возможно, именно поэтому у меня и Рене были искаженные взгляды на любовь. Должно быть, детям нормальных родителей, которые любят друг друга, легко верить в любовь. Не то чтобы я не верила в существование любви...

Жизнь в доме, полном пар, которые без ума друг от друга, в значительной степени определяет твоё существование. Но возможно это только для некоторых людей?

Я имею в виду, что если любовь так повсеместно распространена, то почему так много людей разводятся? Мои родители утверждали, что любовь и честь вечны, а потом превратились во вчерашний день. Они просто неправильно любили? Или они неправильно выбрали человека для того, чтобы любить? Как, черт возьми, выбрать правильно?

Дата добавления: 2015-11-14