Некоторые впечатления

1. Под звуки трансмузыки в наушниках я брела, изнывая от гламура, по Домодедово, а мой воспаленный мозг и сам Николай Михайлович продолжали орать мне в голову «доколе!» и жаждать Азии. Иностраннишки и наш пипл, все суть приличные люди в стильных нарядах, отрывались по полной в таксфри и кафе, оттопыривая мизинцы, купюры и вожделея гламура больше и и еще. Ну, короче, все как положено. Тухляк был полный... И тут всю эту фата-моргану вдруг напрочь снесло! У выхода на ташкентский рейс колебалась черно-блестящая очень плотная масса, от ужаса которой наш классик когда-то еле срифмовал «смешались в кучу кони, люди и залпы тысячи орудий». Протяжного воя не было, но я и без него поняла — реально, я уже в Азии! Сотни и сотни мужчин и единицы женщин, стояли и сидели, обвесившись диким количеством баулов, и вызывали память о тех временах, которые Верещагин запечатлел на своих полотнах. Стиль и весь прикид узбеков радовал меня явной ненавистью к тупому гламуру — народ был сплошь в секонд-хенде, тренировочных, халатах, тапочках и шлепках. Пора было начинать вливаться... По мере приближения моего экзотического тут европейского лица в сочетании с выступающей точно супротив их глаз грудью все аксакалы стали откровенно пожирать меня глазами словно какую-то чудо-женщину в балагане, с той лишь разницей, что у меня не было бороды, а только крупное и высокое тело. Но судя по одобрительным взглядам такое тело им нравилось значительно больше бороды! Короче, я смешалась! И решила, что надо пригнуться и затеряться позади всех, но не успела. Из плотной толпы отделилась женщина и, подойдя именно ко мне, спросила: «в Ташкент?», после чего заявила: «тогда иди вперед, женщины отдельно!» Я реально впала в транс. До стойки было минимум 10х10 кв. метров, плотно утрамбованных горячими узбеками, но главное — я поняла, что давно выпала из религиозно-культурного развития наших прежних республик! Мозг лихорадочно буксовал, почему отдельно, светская ли все еще страна Узбекистан или там уже саксауловая, скажем, революция и ввели шариат, что теперь будет с таджикским наркотрафиком и перспективами Таможенного союза и как мне вообще себя вести на постсоветском пространстве. Поэтому еле пробравшись сквозь узбеков, я подошла к стойке и, забыв, где я и каковы реалии, сразу выпалила: «А что, вы уже сажаете женщин первыми, и в самолете они отдельно от мужчин?!» Работница Домодедово, пораженная услышанным, только выдавила «почему?!» и уставилась на меня выпученными глазами, как будто у меня действительно была борода. Потом, не найдя на моем лице ни.бороды, ни следов вырождения, она все-таки решила запустить меня на рейс, но не переставала странно коситься. Нет, в натуре, после нашего расхлябанного финляндского уклада мне надо лучше готовиться к поездкам в традиционные общества и все-таки следить за новостями!

2. Короче, если вы одиноки, несчастны, брошены любимым и вообще циклитесь, что никому не нужны, отправляйтесь немедленно в Узбекистан. Жители этой страны, не имея ни малейшего представления о ваших страданиях и соматических симптомах, тем не менее, кинутся к вам авиценами и излечат в миг от душевной пустоты. Все и каждый в отдельности. Искренне и открыто, улыбаясь и одаривая вас сердечным теплом, запросто болтая и любопытствуя, советуя и помогая, они начнут сразу же спасать вас от главного ужаса кастрированного западного общества — равнодушия. Попав в Узбекистан, вы осознаете, что вы очень нужны другим, что важны обстоятельства и вашей жизни и что при любом возрасте и внешности вы здесь интересны мужчинам. Короче, вы забудете циклиться на себе и станете частью целого. Вы реально поймете, что простота, грязь, а то и примитивность быта — это фигня, если ярко и весело светит солнце, если стоят древние города, вечно пребывают горы и пустыни, а народ по-прежнему возделывает землю и рожает много детей. Тогда откроется ваше внутреннее око и разглядит во всем премудрость Творца, вечность и цикличность бытия, нынешние и прошлые поколения, разрушенное и вновь возведенное, Тимуров и миллионы смердов, ставших общим прахом. И разглядев, подарит вам искреннюю радость от общения со всеми людьми и всего видимого кругом, и вы будете путешествовать по Узбекистану весело и счастливо, осознавая себя если и не мудрецом, то уже философом.

3. Короче, если вы ненавидите гостиницы как и я, то Узбекистан и ваша мекка. И найти себе приют тут так же легко, как наесться лепешкой или самсой в радиусе 20 м от любого места. Сначала я должна была остановиться у брата моей знакомой, но не сложилось. Тогда я поночевала у его тети. Потом знакомый тети давал пустую квартиру, но она была далеко. Потом мы просто заселили меня у соседки, роскошной женщины Венеры, которая под конец объявила меня гостем и не хотела брать денег за постой. Еще 3 ночи я спала в комнате в заповеднике, а можно было бы забраться с палаткой в пустыню и бояться шакалов. Потом ребята мне предложили остановиться, если захочется, в Самарканде. Потом мы погнали на какую-то биостанцию к знакомым на изготовление вина, но стали дегустировать его и доморощенные виски слишком рьяно и долго и там же и заночевали..... Короче, это только маленькая часть возможностей, открывающихся по мере того, как вы знакомитесь с сердечными и веселыми жителями Узбекистана, готовыми запросто и гостеприимно принять вас у себя дома. И самое главное, что вы можете легко осуществить — это кинуться в страну повыше или поглубже и попроситься заночевать на топчане во дворе аульского дома, а потом, проснувшись, пить снова на топчане чай из пиалы с лепешкой и косить глаза.

4. Реально на европейском заевшемся западе нет никаких бытовых проблем, но это и не дарит радости. Я отвечаю за этот западный базар! Народ тускнеет от сниженного иммунитета, оцепенения и гедонизма. В России все наоборот - проблемы многослойны, постоянны и утомительны, и в какой-то момент радость от тонуса и иммунитета переходит в нервозность, а то и злобство, которое заново гасит вас. Короче, в Узбекистане все вообще не так. Все тут пребывает под жарким солнцем и им регулируется, а организм гармонично реагирует на все проблемы, не позволяя себе перегреться и крякнуться в апоплексическом ударе.

Еще короче, «папа» Каримов посчитал за лучшее контроль и учет всех иностранцев. Жила я у Венеры, но регистрировалась у тетушки, что еще раз убедило меня в проницательности «папы» и его знании жизни и коварной заграницы. И вот мы погнали в махаллю, где узбечки дали нам какие-то справки, потом в паспортный стол. Ядрена вошь, там реально до сих прокручивали онлайн того же «Первого учителя», когда безграмотная толпа стоит и, раскрыв рты, часами смотрит, как 2 единственно грамотных узбечки заполняют справки и учетные книжки. В этой толпе были и мы. Потом мы побежали тут же в кассу, которая 5 долларов по официальному курсу (на минуточку, в 2 раза меньше базарного!) переводила в сумы за регистрацию. Потом мы рванули со всеми бумагами к начальнику, который нас прорентгенил и поставил закорючку. Потом мы сделали последний бросок к окошку, где все бумаги и мой паспорт залили формалином и велели приходить через 5-6 дней (вместо 2-3).

5И что вы себе думаете!? Меня это не только не задолбало, но и развеселило, поскольку без паспорта я не могла ездить на поезде и заселиться в гостиницу и мой мозг перекинулся на ноу-хау путешествий нелегалом. Я подмигнула «папе» Каримову, подглядывающему из-за угла и вполне уверенному в моем житейском иммунитете и узбекском курсе доллара, и, хохоча, мы уже катили (как и все кругом) на такси домой.

5. Короче, проникнувшись реально, что Каримов радеет о своей стране и всех людях в любых жизненных обстоятельствах, я вообще забила на всё и погнала к базарным менялам. Когда я услышала и осязала курс доллара, то к моим любимым политкумирам — Батьке, Каддафи, Асаду и туркменбаши, навечно прибавился и достопочтеннейший Ислам-ака Абдуганиевич (дай Бог ему сил и 10-кратных президентских сроков). За 1 вонючий доллар давали 4900 ароматных сумов, и когда я соответственно отдала 100 баксов, то мне вручили 5 толстых пачек по 100.000 сумов! В руках у меня было полмиллиона!!!! Лишь железная воля и мои лыжные тренировки с октября по апрель чудом спасли меня от асимметричного гипокинетически-ригидного синдрома с апраксией и нарушениями кортикальных сенсорных функций! Тело мое заходило ходуном, а дух ослепило блеском золотого тельца, так как, в натуре, это были безумные деньги, на которые можно было скупить хрен знает чего!!! Вот тут-то, братья и сестры, поняла я, откуда есть пошло и каково оно настоящее искушение рода человеческого и главное — как с ним бороться. И я вовсю рванула транжирить деньги!

6. Короче, честнейшие из отважнейших, теперь вы должны заглянуть в свой список грехов для исповеди и признаться мне, завистливы ли вы или нет! Это трудно, но необходимо, чтобы выстоять и спокойно прочитать ниже, чем бы вы могли насладиться за этот рахат-лукум, одно воспоминание о котором делает мою жизнь намного слаще.

Итак, на 490.000 сумов вы могли бы

- рвануть в Бухару из Ташкента прямо на такси (ок. 600 км, 120.000)

- и просто сначала обожраться лепешками (1000/шт), виноградом (1000/кг), арбузом (3000/шт), шурпой (6000), шашлыком (8000) и пр.

- и дойдя, отдуваясь, до рядов ремесленников, прикупить себе шикарный стеганный чапан (халат, 80-100 тыс/шт) для прикрытия байского пуза и роскошную тюбетейку (10-15 тыс) для решпекта

- потом поспав на солнышке, пока вам чешет пятки мальчишка-узбек, а все ваши

1-4 жены трудятся дома по хозяйству, вызвать только для себя одного самую красивую женщину-гида на весь день с машиной (ок. 200 тыс)

- и вот потом......онемев от тучности ее бедер, одурев от открытости всего лишь только ее благоуханного пупка, получив сразу же морскую болезнь от колыхания ее полной нежной груди, свернув себе шею от заглядывания за развевающуюся перед ее лицом завесь, потеряв слух от звона ручья ее голоса, забыв напрочь цифры даже до 5 при подсчете изгибов ее стройного тела, потеряв всякие представления о месте, эпохе и цели своего нахождения, короче, получив болезненно-сладчайшие галлюцинации эротического толка одновременно и против и по своей воле (ядрена вошь! и это все за вонючие 100 долларов, которые недостойны прикоснуться даже к изящному мизинцу этой азиатской весталки) и все-таки зацементировав (я про волю!!!) ее сдерживанием дрожи во всем теле и проявив спецназовскую концентрацию внимания только на информации о древней Бухаре, все равно чудовищно и по полной угореть

- и на часть оставшихся денег (30.000) отправиться назад в Ташкент на задрипанном автобусе с грязными чабанами и хлопководами. Потому как на чем и с кем вам ехать придется в этом обморочно-постнаркотическом угаре вам реально и глубоко будет по хрен! В натуре прислуживать вам всю дорогу будут все равно вожделеннейшие одалиски из гарема! И когда добрые люди в автобусе, не на шутку обеспокоившись вашими закатившимися уже как 4 часа тому назад и так и не возвратившимися на свое место глазами, кинутся, наконец, к вам с нюхательной солью, то вы нараспев, перемежая все вскриками на древнеузбекском, стонами и райскоблуждающей улыбкой, потребуете бокал вина, но даже не пригубите его, а протянете рядом сидящему евнуху со словами (оффкорс, уже на фарси)

Метнул рассвет на кровли сноп огня
И кинул в кубок шар владыки дня.
Пригубь вино! Звучит в лучах рассвета
Призыв любви, вселенную пьяня

Но евнуха это не заколышет (ну, сами понимаете). Тогда вы зарыдаете, заломив руки навстречу срочно вызванному к вам во дворец Гиясаддину Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури, потому что его строки о бренности этих наслаждений, денег и поездки в Узбекистан (опять на фарси, братья и сестры)

Поутру просыпается роза моя,

На ветру распускается роза моя.

О жестокое небо! Едва распустилась –

Как уже осыпается роза моя.

потрясут вас настолько, что пройдя по очереди насквозь печенку, селезенку и все другие ваши внутренние органы, вонзятся в самую глубину вашего умягченного сердца и навечно останутся в нем, вызывая сладостные боли

- да, а уж самых последних денег (6000) еще хватит на то, чтобы погрузить и перевезти ваше тело, так и не пришедшее в здравость, на такси с автостанции до места ночлега в Ташкенте. И, запомните, если же сразу после переноса вашего тела из такси на твердую ровную поверхность вам успеют ввести противоядие (в вашем случае от суперядовитой песчаной эфы), то вреда от того не будет, а может, и наоборот.

Короче, и все эти цены будут только для вас и только потому, что вы, скорее всего, не сможете умело сторговаться и переплатите по всем пунктам в разы. А если, не ровен час, сторгуетесь, то у вас возникнет жуткая проблема чего снова купить, потому что предыдущей пищей будет забито все ваше тело, а предыдущей одеждой оно будет уже покрыто, а про бесплатные видения эротического толка я вообще умолкаю.... И вот именно тогда идея позолоченного унитаза перестанет вам казаться такой шокирующей и непрактичной. Я отвечаю за этот финансово-рекламный базар!

И если кто дерзкий посмеет кинуть мне в лицо ложь, что после всего прореченного он не уязвлен змеей зависти, то пусть все остальные, которые уязвились, бросят в него всего лишь по половинке одного камня, и он, поруганный, побитый до полусмерти, оплеванный и осмеянный тотчас побежит в кассы Аэрофлота (потому что только его самолетами надо летать), купит за любую цену билет до Узбекистана и улетит в Ташкент, где разменяв на базаре всего лишь 100 долларов, повторит весь тот путь, ошалеет от всего того угара и, сложив мне в хвалу свои рубаи, будет поминать меня в своих молитвах денно все свое долгожительство, а нощно еще и до 7 колена!

7. Драгоценные мои братья и сестры по вере и обычные читатели уже реально потеряли всякое терпение в ожидании моего ментально-духовно-нравственного отзыва об узбекском обществе. Дорогие мои, он предельно благосклонен и это не связано ни с количеством съеденной мною сытой и вкусной пищи, ни с курсом доллара. В Узбекистане ты счастлив перенестись в свое далекое советское детство и снова порадоваться истинности и благам традиционного здорового общества. А уж какое оно теперь — промышленное или уже нет и какое должно быть, это второй вопрос. В транспорта и везде кругом проявляется искреннее и постоянное уважение к старшим и женщинам. Огромный водоворот народа везде наполняет жизнь радостью общения и, наблюдая за целыми толпами достойно себя ведущих детей и студентов в учебной форме, ты понимаешь, что с демографией и воспитанием тут нет никаких проблем. Конечно, как и в России в религиозных делах и местах иногда возникает чувство перебора формы над содержанием, но ведь это удел всех обществ, возвращающихся после перерыва к вере предков, а все остальное зависит от верующих. Видимо, пробуждающееся национальное самосознание тоже дает какую-то эйфорию, и народы идут к нему, иногда хмельно заваливаясь то в одну, то в другую сторону. Эта мысль забавит русского человека у гигантского памятника Тимуру, когда он вспоминает нападки нынешних узбеков на советскую власть или дела русских. И вот еще что - в Узбекистане ты можешь открыть для себя этнос великих узбеков. И если ты до сих пор только слышал о великих украх, а сам считал себя великим русом, то это открытие дает пишу твоему уму и снова умудрит тебя. Так что, други мои, смело поезжайте в мой любимый Узбекистан, там есть что понаблюдать, чему порадоваться и думаю, чем и восхититься.

8. Реально наступает и такой возраст, когда экстрима хочется все больше, а возможностей осилить его все меньше. И потому в этой поездке я решила с этим делом не тянуть. Тетушка и ее семья отнеслись к проблеме с пониманием. В предыдущий день тетушкин сын Костя, отличный парень и супервелосипедист, погнал меня в горы, но после спуска проявил оплошность — дал отдохнуть на топчане и там же наесться. Понимая, что следующий виток должен быть сложнее, семья огласила новый список. Пункт 1 был реально козырным тузом в виде сбора хлопка. В натуре, я впала в дичайший восторг и уже видела, как нагибаюсь за хлопком, откидывая свои черные косички, и смеюсь, распевая песенку «Шикоятим йук», а рядом идущие узбеки не могут от меня глаз отвести и срывают норму сбора и потому к нам срочно высылают замдиректора с маргеланской текстильной фабрики. За данный пункт говорила и его общественно-политическая значимость для страны. В последнее время на хлопок стали посылать кого попало, и недавно по этой причине перевернулся целый грузовик с врачами. Но тут тетушка коварно выбросила краплёного джокера. Пункт?2 был поездкой в заповедник и экоцентр «Джейран» на учет парнокопытных в солончаковую пустыню за Бухару да еще с каким-то Узбекистана Джонсом. В натуре я тут же впала в полное исступление, и меня смогли отпоить только айраном, всучив рюкзак.

Вот так мы, я и супермегаспециалист по природе Абдусалом-ака, фанатик птиц, зверей, растений, географии, Узбекистана, великих узбеков, ислама и женщин, примчались в в.у. заповедные дали. Мероприятие, обозначенное в программе, называлось учетом поголовья джейранов, куланов и лошадей Пржевальского, но на самом деле это был временный лепрозорий. Я отвечаю за этот научно-медицинский базар! Все привезенные в экоцентр были неизлечимо больны той болезнью, от которых у антисоветчиков и капиталистов обычно выворачивает все челюсти с деснами. Анамнез заболевания — творчество, ярко выраженный интерес к своей работе/увлечению и трудовой фанатизм.. Народ собрался разновозрастной душевный и самый неожиданный.- биологи, фотографы, гиды, бёдвочеры всех мастей и даже гражданства (Узбекистан, Индия, Иран, Португалия), фотографы, герпетолог, ремесленник, работники разных фондов и молодежь. 4 дня прошли в загоне/учете животных в заповеднике, представлении сайта «Птицы Узбекистана», фотоохоте на птиц, походу в пустыню, обсуждениях и общении, поедании сытной узбекской пищи, приготовленной в огромном казане. Мне вспомнились яркие студенческие годы, угарное творчество и работа моего отца и других трудоголиков, интересные проекты, и я ощутила истинное счастье от круговорота здоровой одержимостью работой и творчеством в природе, народах и веках!

9. Мой взгляд потерял в стране узбекского этноса свою былую близорукость и проникая сквозь века, признаюсь, безо всякого решпекта, запросто напоролся, наконец, на Ходжу Насреддина, который тут же прищурившись на меня и, как мне показалось, смачно сплюнув в сторону, изрек «О, дщерь тупого грубого и развратного западного мира (да простит Создатель сию дерзость этому эфенди за седины и знаменитые байки), я вижу, что ум твой более плоский чем этот отполированный камень в основании моего памятника в Бухаре, мрамор характера твоего так и не обработан тесаком талантливого и мускулистого каменотеса, речи твои вольны и грязны как шелковые нити, распущенные в чане с темной краской, а резкий твой голос, перекрывая речи достойных мужей, заполняет пространство хуже шума всех торговцев и голубей на базаре» «Ядрена вошь, старичмана явно заело», подумала я. «Понесло не хуже Остапа, хотя и осуждение, братья и сестры», констатировала я мысленно, но воспитанная по русско-советскому Домострою стояла и почтительно молчала. И вдруг Ходжа, замолк, а потом, озорно моргнув, уже добрее сказал: «Там в Бухаре ты даже дольше задержалась у уличных циркачей, смеясь карлику и восхищаясь канатоходцем, чем у моего каменного образа. Но я прощаю тебя за твою вот сейчас кротость (так это ведь у вас, людей Писания, зовется) и почтение к старшим и еще твою сильнее нашей восточной любви к родителям своим. И еще за то, что здесь ты путешествуешь с мудрейшим Абдусаломом-ака и как женщина более внемлешь просвещенным речам его, чем говоришь сама, по нашим заветам. И не только прощаю, но и награжу чудом и ты будешь сама дивиться ему и рассказывать о нем всем». «Ядрена вошь, как это у них тут, братья и сестры, под солнцем гордыня легко и поэтично прёт» подумала я, а Ходжа Насреддин вдруг исчез.

Короче, в натуре реально до того случилось вот что.

Мы летели с Абдусаломом уже много часов в заповедник на такси на максимальной скорости по дороге Ташкент-Бухара, бибикая всем машинам, не желающим нас пропускать в заповедник к джейранам, солончакам, пустыням и волонтерам. Ехали долго, выходили в Самарканде, в Бухаре и еще просто по дороге. И вот именно там по дороге (кто его знает на каком километре из 600) я в какой-то там узбекском кафе и оставила свой телефон. Мы рванули с места дальше, потом набирали мой узбекский номер, но он не отвечал, потом был занят, потом отключился. Короче, обычный тухляк, и телефон погиб со всеми фотографиями.

Все 4 дня пронеслись в полном восторге от людей, природы и событий. Мы опять прыгнули в такси и понеслись назад в Ташкент. С нами ехали каких-то 2 достойных аксакала. И так мы неслись час за часом, в жаре и тесноте. По сторонам проносились похожие друг на друга дома, кафе и торговые лавки. Тут такси остановилось, один аксакал стал выходить и вытаскивать свои вещи из багажника. Мы ехали уже 2-3 ч и, еле разогнувшись, выползли из машины. Абдусалом стал озираться по сторонам и вдруг спрашивает «Не тут ли мы останавливались по дороге туда?» А кто его знает, все тут одинаковое на 600 км пути! Тогда он обратился к выходящему здесь аксакалу и стал спрашивать о кафе и телефоне. И вот тут-то, в натуре, аксакал оказался самим владельцем придорожного кафе, который смутно помнил, что телефон был! Он дождался, пока к машине подойдут 2 его работника за вещами и поговорил с ними. Абдусалом вдруг понесся в кафе и через 5 мин вышел оттуда, неся в руке мой телефон, найденный сохраненный и переданный нам вот таким чудом! Мы были реально поражены! Когда сияющие и повеселевшие мы сели в такси, то с моей стороны с нами поравнялся узбек-старичок на ослике. Он вдруг повернул ко мне свое хитрое лицо и закачал головой в знак насмешки над моим западным неверием в восточные чудеса. «Эфенди!!!!» воскликнула я, но в тот же момент такси рвануло с места, а Абдусалом снова зашелся в рассказах о великом древнем и потрясающем узбекском народе. В этот раз я слушала его, значительно шире раскрыв рот.

10. Если вы любите необычное, ярких людей, общение и истинную жизнь, то вам не в западном направлении. Мульки о тамошней свободе и разнообразии не более, чем прожекты Мичурина массово скрестить черемуху с черешней и превратить таким образом среднюю полосу России в Молдавию. На западе все чинно и каждый статус и сословие имеет свои четко регламентированные отличительные признаки. А если, скажем, вы привыкли как я, придя на калужскую остановку троллейбуса, вдруг столкнуться с нищим бомжем, рассуждающим о теории зависимости исторических процессов от солнечной активности Чижевского, то вам понравится и в Узбекистане. Тут обычная попутчица в метро (как полагается с зубами из желтого металла) как-будто только что из дальнего аула может быть преподавателем спортфизкультуры и суперинструктором тренажерных залов. Дяденька, являющий собой смесь гастарбайтера с замашками кореша с лесоповала - суперспециалистом со знаниями на уровне доктора наук. Паренек обычного вида окажется эрудитом в истории, этнографии и исламе. Короче, тут каждый человек откроется вам личностью, уникальной и естественно себя ведущей и, самое главное, удивительно сердечной и гостеприимной. Пообщавшиеся со мной коротко люди предлагали жилье, экскурсии по городу, дегустацию уйгурской кухни, культурную и др. программу и всякую помощь и не как формальность, а как истинную готовность оказать ее. Незнакомые люди возились со мной, провожали, сажали в такси, советовали и объясняли. И потому выражение «возлюбленные сердца моего» стало для меня не просто оборотом речи, а открыло мне свой истинный смысл.

11. Короче, обыденность конца в натуре существует. Это я почувствовала, как только она злобным пинком закинула меня на ночной рейс «Ташкент-Петербург» в аэропорт Южный. На крепкой веревочке я вела за собой ослика, который все еще прикидывался для скучных пассажиров обычным чемоданом, а в черном пакете у меня был припрятан цветастый стеганный чапан. Я остановилась и стала ждать на улице. Я ждала попытку госпереворота, которую, была уверена, Ислам-ака подавит шутя властной рукой, перекрыв при этом все государственные границы и авиапространство. На этот случай у меня были припрятаны 2 свежие лепешки, полкило зеленого чая, а ослик был готов потрусить в горы хоть сейчас. Но сигналов все не было, надо было лететь назад, и я побрела внутрь здания аэропорта. Цивилизационный тухляк стал медленно накатывать на меня. В ташкентском аэропорту было даже тухлее чем в Домодедово — узбеки были почему-то одеты обычно, все было тихо и чинно. Я, не выдержав, вытащила и накинула яркий мужской чапан. Люди немного забудоражились и стали пялиться на меня с интересом словно московские пенсионеры, увидевшие у себя на митинге англичанку из Лондона, рьяно протестующую против сноса исторических особняков в центре русской Москвы. Я проклинала себя за малодушие и за то, что по совету всех согласилась лететь гламурным самолетом за 14.000 руб вместо того, чтобы по своей идее-фикс рвануть в столицу за 6.000 руб на рафике с колоритными гастербайтерами через весь Казахстан и Россию навстречу приключениям 100% pure жизни.

«Все кончено» пролетело у меня в голове, и ишачок тоже отчаялся и превратился в чемодан, который сразу же уволокли в авиабагаж. Совсем блеклая я подошла к последнему узбекскому рубежу, охраняемому офицером в зеленом.....

…И тут узбек поднял голову, и его глаза заблестели уже знакомым мне лихорадочным огнем. Он рыскал по мне глазами как закупщик живого товара на рынке невольниц-кяфирок. Он оценил меня и, подняв руку, указал мне на открытую дверь в стороне. Я прошла и оказалась на пороге пустой комнаты, в которой за столом восседала узбекская Ханым, дородная и тоже в зеленом. Я вошла и поняла сразу, что и Ханым совсем не та, за кого себя выдает и что тут явно нехороший договорняк. Узбечка сладко улыбнулась и велела мне подойти. Она тоже стала пялиться на меня оценивающе и отвлекать меня пустыми расспросами, а ее руки вдруг метнулись к моей груди. Мою начинающуюся цивилизационную хмарь как рукой сняло, а мозг вскинулся в азиатском направлении. Тогда ее руки вообще бросили притворяться и запустились глубоко промеж моих ног, где стали нещадно шарить. «Ядрена вошь!!!» просвистело у меня в мозгу, «к чему тут может быть интим?». Мозг в миг выскочил в свой обычно высокий для натуральной жизни тонус и стал лихорадочно соображать. Пока «папа» у власти (а так и есть, раз воздушное пространство открыто) государство будет светским и бояться заброса женой игиловскому боевику-аксакалу не стоит. Но есть еще горные районы, где зимой даже после сжигания всех срубленных чахлых деревьев не хватает энергии и там реально нужны минимум 4 жены по шариату, чтобы согреваться. Я стала оценивать свои шансы. Если бы я была непорочной красавицей, то мне светило бы попасть к горячему и богатому беку и стать его любимой женой. А так, уже побывав женой и матерью, я могла бы стать только 3-ей или 4-ой супругой старика и пасти его баранов в горах..... Я продолжала возвращаться в натуральную яркую и грубую жизнь, как вдруг Ханым, оценив мое физическое состояние для жары и высокогорья и возможные цивилизационные капризы, понесла полную ахинею. «Деньги никакие не вывозите?», спросила она, так и не окончив из-за сопротивления моих джинсов свой гинекологический осмотр. Мне стало реально и в натуре обидно!! Даже 100-долларовая бумажка составляла 20-сантиметровую ширину в пачках местной валюты, так что ее отговорка была просто чудовищно неприлична для моих интимных мест и вообще одинокой женщины моих лет. Я, угаснув, побрела назад. «Теперь все точно кончено», подумала я и пересекла государственную границу Узбекистана.

12. Короче, реальность реальна, и я таки в нее вернулась. Выйдя из поезда на вокзале г.Хельсинки я попыталась забудоражить массы и надела на себя узбекский чапан. Но это был уже полный непроходняк. Местных мужиков не будоражила этим летом даже голая тетка, помещенная на главной площади в огромную стеклянную колбу с мухами, так что халата вообще никто не заметил. Кругом были люди, проходившие и телом и взглядом сквозь меня. Я приехала домой. Разноцветный северный лес манил меня грибками, но я не пошла. Лыжный тоннель выманил меня на пару часов, но после съеденных лагманов, шурп, дымлям, пловов, шашлыков, самос, лепешек, чалопов, арбузов, дынь и пр. я из-за одышки прошла меньше 10 км.

Я задраилась дома, но реальность навязывалась силком. Кругом было холодно, сыро и пусто как в склепе. Поверхности были ровны, чисты и стерильны. Люди забились в дома. Люди не работали в мастерских, полях, заводах и лесах. Транспорт не наполнялся толпами детей, а молодежь, заходившая в метро и автобусы, казалась либо распущенной либо закомплексованной. «Здоровые» старики контачили друг с другом на междуусобчиках в домах престарелых, а больные, которых держали-таки дома, благодарили за это государство, выплачивающее их потомкам за свой присмотр социальные дотации. Станции метро и торговые центры привлекали к себе безработных цветных разных рас и забавных бомжей, ведущих себя радостно и естественно. Пресса верещала о гонимых гомиках, кознях Путина и много лет уже провальных бюджетах.... И нигде не было яркости и солнца!

13. Азия должна была уйти, но я не хотела ее отпускать и потому завалила свой стол яркими тюбетейками, маргеланскими тканями, дизайнерскими чапанами, керамикой и прочим ремеслом. И тут вдруг, проскакав нещадно от самого Узбекистана и вся в мыле, около моего стола рухнула все та же лошадь Пржевальского. С ее крупа тяжело поднялся устало-запыленный Николай Михайлович и неожиданно тепло и нежно обнял меня! «Шагане ты моя, Шагане» только и мог сказать он. И я почувствовала, что если он только намекнет, то я тут же прыгну с ним в такси и понесусь за Бухару в пустыню снова изучать помет птиц и заросли саксаула. Но он сказал другое «Ханум сердца моего, ты не обижаешься на меня за тот удар нагайкой? Как бы я еще заманил тебя в Азию и заразил этой азиатчиной?». Неожиданно Пржевальский строго взглянул мне в глаза. «Гюльчатай ты моя, пришло время кончать свои россказни, они могут быть без пользы им, любящим только small talk и поверхность бытия. Оставить их и готовься к новой поездке в Азию, где я сам теперь буду ждать тебя». И, вскочив на своего четвероногого тезку, он умчался в солончаки.

14. Ядрена вошь, теперь вы сами видите, что «короче» - это только для пошлых анекдотов, а в Узбекистане тебе наливают чая в пиалу только немного «с уважением» и все время подливают и тешат тебя мудростями, рубаи и масляными взорами и снова подливают.... И именно потому моя паталогическая фантазия бьется в конвульсиях, так как все, что было описано ею — это только первый глоток ароматного чая! А если сказать точнее, то это состояние вольнолюбца после наскольких инсультов и полного паралича, засунутого все равно в смирительную рубашку.

Я еще только в части предисловия, а вижу реакцию наших православных, греховно разгневанных моим праздным славословием. Вижу ярость работников шахт, лесоповала, рыбнадзора и угроханного вдрызг жилищно-коммунального хозяйства РФ, умирающих от нехватки кадров и ненавидящих пустобрехов. И главное — я вижу всех встретившихся и зело понравившихся мне жителей Узбекистана. И они вздыхают «Эх, русская ханум, ну что ж ты ничего конкретного так и не рассказала. Факты, имена (оо! восточные имена!), даты, научные и латинские термины! Где все?» И я объясняю им «Павлины глаз моих и щербеты уст моих, мудрый не выливает ушаты драгоценной воды в 60-градусной раскаленной пустыне, ибо эта влага частью уйдет в песок, а частью испарится, не принеся прохлады и чистоты. Радеющий учитель должен быть уверен в жажде внимающих ему, и эту жажду он творит сам, воспламеняя лишь сердца своих учеников любовью к предмету, приоткрывая его мир и зачаровывая его тайнами». И я признаюсь им, что это был только небольшой урок введения в предмет узбекистанолюбия и узбековедения. И если этот предмет увлечет моих «учеников», то они сами накопают море информации, приедут собрать фактический материал на местности, а потом будут систематизировать его в свете мироведения всю жизнь.

Я понимаю, что через пустыни даже этих моих россказней пройдут и выживут лишь немногие — студенты филфака, пишущие о зависимости стилистики от нарушений психики, люди с ограниченными возможностями воображения, кошелька и попутчиков, а также младшие школьники, сдающие зачетное контрольное чтение запутанного текста на скорость... Но и те никогда не оправятся от этого! Даже мои друзья могут, в натуре, отвянуть от текста сразу. Но тут легче! Я сделаю фотоальбомчик с этим же текстом и подарю им «На вечную память». И когда меня не станет, а они предадутся вдруг воспоминаниям, то они откроют его, может, со своими детьми и внуками и начнут смеяться, дорогие, моей трепотне... И кто знает, к кому тогда из них прискачет на дикой лошади в мыле из Центральной Азии великий русский географ Пржевальский и какой свой рассказ о тех краях они сочинят, но тогда уже в память о нас двоих.....

ñ ПОСВЯЩАЕТСЯ

ñ

ñмоему любимому родному великому русскому языку, которым Господь наградил нас

ñмоей любимой великой Родине и всем людям, считающим свою страну и народ великими

ñмоим вечно любимым родителям и предкам, одарившим меня талантами и радостью жизни

ñмоему любимому сыну-разгильдяю

ñмоим учителям и наставникам

ñмоим друзьям, любящим меня

ñНаташе Халас, просившей меня давно что-нибудь написать, и Максуду Аскарову, предложившему написать о впечатлениях об Узбекистане

ñГалине, Ольге, Константину, Альбине, Павлу, Венере, Люциану, Абдусалому, Максуду, Галине, Алексею, Нелли, работникам и волонтерам экоцентра, благодаря которым я жила, познавала и путешествовала по Узбекистану

ñвсем вольным путешественникам

ñвсем добрым людям на постсоветском пространстве/вне запада, желающим и могущим принять/рассказать/помочь мне в путешествии по их стране, а при желании приехать погостить и ко мне [e-mail] https://vk.com/id183239947

октябрь 2015 г.

Дата добавления: 2015-11-14