Ты уходил в отказ в какой-то момент?

- От изнеможения, единственно. Я никогда не пытался уйти от ответственности, разве что путем смерти. Я не хотел ни реабилитироваться, ни отрицать вину. Но в тот момент я чувствовал, что выброшен из жизни, что я стал вещью, которой распоряжаются другие. Цирк вошел в силу, вычеркивая все полутона, любовь. И когда за мной не признавали честности - я отрицал всё - не свою вину, а ВСЁ. Я хотел укрыться, спрятаться. Я искал правды всегда, я не мальчик из хора, но и не конченый подонок. Я просто хочу, чтобы те, кто любит выдумывать истории, не упражнялись на нашей судьбе. Я был осужден, я не пользовался чьей-либо протекцией. Я принимаю правосудие, но не месть.

-- В тюрьме, как ты воспринимал Вильнюсскую драму?

- Я более всего виновен в том, что так и не понял всего, что произошло. Мы отвезли Мари в больницу, меня оттуда прогнали, я вернулся в номер, чтобы свести с собой счеты. Я налил горячей воды в ванну, и принял большую дозу успокоительных, я хотел вскрыть вены но отрубился. Я очнулся в больнице через двое суток, с полицией подле койки. Тогда меня отвезли в номер для восстановления событий - из “Paris Match” уже были там, с фотокамерами наготове. Начало жирной поживы для всей этой братии… В это время Мари была перевезена во Францию, несмотря на предупреждение литовских медиков. Я понимаю, проблема не в этом, а в самом истоке, но я не помню, как это произошло - не только не помню своего эмоционального состояния, но и вообще. Я впоследствии пытался примерить на себя боль других, было необходимо понять и чужой кошмар.

Как ты воспринимаешь, после тюрьмы, все эти дебаты по твоему поводу?

- Я не понимаю, какие могут быть «за» и «против» в этих дебатах. «За» смерть Мари?? Все что я помню сейчас - я просыпаюсь в камере, и Мари уже нет. Я хотел быть услышан, хотел передать послание семье Мари с выражением сочувствия и раскаяния, с просьбой о прощении, но я был настолько подавлен, что едва был слышим. Я не выкручивался - всё произошло по моей вине, мне надо было жить иначе.

- Очень скоро, твои друзья из «Noir Désir» встретились с тобой в Вильнюсе.

- Да, они мне были очень важны, первое лицо, которое я увидел - это был Дени Барт (барабанщик группы), тогда все приобрело конкретные очертания, я понял что мне уже не ускользнуть от реальности. И все же, я не мог ответить ему, что же произошло…

Остальные, Кристина, они появились вскоре, растерянные и взволнованные, понимая что я не хочу жить. Мне казалось тогда, что лучшим подарком с их стороны было бы позволить мне уйти…но я не мог злиться на их поддержку.

Дата добавления: 2015-11-16