Введение гуманного режимав больницах для душевнобольных. Развитие Ф. Пинелем учения о душевных болезнях и слабоумии

Перелом в отношении к слабоумным произошел в период Великой французской буржуазной революции (1789—1793).

Французская революция явилась той вехой, которая обозначила начало новой исторической эпохи. Она оказала огромное влияние на последующее развитие во всех без исключения областях знаний.

Большое влияние на общественное развитие оказала не только сама революция, но и те идеи, которые ее подготовили,—идеи французских материалистов. Ведя борьбу со всеми проявлениями средневековья, за формирование нового человека, свободного от феодальных оков, французские материалисты ратовали за гуманное отношение ко всем больным, обездо­ленным и возлагали на общество вину за тяжелую участь этих людей. Даже те скромные меры, которые были предприняты в период Французской революции, оставили глубокий след в истории человечества. Так, в 1793 году Конвент в Декларации прав человека и в ряде декретов объявил, что общественная помощь несчастным членам общества является священным долгом, что общество обязано обеспечивать работой тех, кто способен

1) Айрленд В. Идиотия и тупоумие.—СПб., 1880.—С. 351.

■й

У

работать, и обеспечить существование тех, кто не в силах работать. Это касалось душевнобольных, к которым относили и слабоумных.

Французская революция рассматривала общественную помощь не как дело благотворительности, не как милостыню, а как обязанность государства. Великая французская революция провозгласила этот гуманный принцип, но ей не удалось претворить его в жизнь. Однако провозглашенные в период революции идеи дали толчок развитию новых взглядов общества на свой долг по отношению к аномальным лицам.

Французская революция сумела ликвидировать притеснения и пытки, которые до этого имели место в психиатрических лечебницах. Знаменитый французский психиатр Филипп Пинель (1745—1826) впервые снял цепи с душевнобольных во французских лечебницах Бисетре (1792) и Сальпетриере (1793).

Новый режим, основанный на принципе «Долой притеснения!», установил между врачами и больными отношения, основанные на доверии и внимании. Это создало условия для более глубокого изучения душевнобольных.

Пинель дал свою классификацию душевных болезней, на основании которой тупоумие и идиотия стали рассматриваться как две особые формы психозов.

Пинель был одним из тех первых психиатров, рассматривавших идиотию как такое психическое заболевание, при котором наблюдается остановка в развитии интеллектуальных или аффективных способностей.

Пинель определяет это состояние «как более или менее абсолютное нарушение функций разума или чувства». Он правильно видит своеобразие идиотии в стойкости ее характера. Однако Пинель все еще продолжает придерживаться принятого в психиатрии взгляда, согласно которому идио­тия—одна из своеобразных форм безумия (аменция).

Само понятие «идиотия» Пинель чрезвычайно расширяет и распространяет на многие состояния, которые резко отличаются по глубине нарушений интеллекта и чувств. Так, Пинель различает 4 вида идиотии:

1) состояние, близкое к животному. Оно характеризуется полной дико­
стью, отсутствием всех чувств, вплоть до физических потребностей;

2) состояние, при котором имеются некоторые понятия и физические
потребности;

3) глупость—состояние, при котором в какой-то степени имеются разум
и речь;

4) имбецилизм—состояние, при котором у субъекта наблюдается посте­
пенное ухудшение некогда имевшегося разума.

Таким образом Пинель хотя и нечетко, но различает две клинические формы слабоумия—врожденную и приобретенную.

Сам Пинель непосредственно не занимался углубленным изучением тех форм психозов, которые он относит к идиотии.

§ 2. Учение Эскироля о слабоумии

Одним из первых врачей, посвятивших свою деятельность преимущест­венно изучению идиотии, был ученик Пинеля Жан-Этьен-Доминик Эски­роль (1772—1840).

До Эскироля врачи считали идиотию такой же болезнью, как помеша­тельство, безумие. Эскироль впервые указал на то, что идиотия—не болезнь, а состояние, которое, с его точки зрения, характеризуется тем, что при нем умственные способности никогда не проявлялись или же не развились в течение жизни.

Эскироль впервые четко разграничил врожденное и приобретенное сла­боумие. Он отнес идиотию к аменции и образно сравнил ее с бедняком, который был вечным бедняком. Наряду с аменциями Эскироль выделил дементных слабоумных. Их состояние ума он сравнивал с состоянием постепенно разоряющегося богача.

Для обозначения более легкой формы идиотии Эскироль ввел понятие «имбецилизм». До Эскироля термин «имбецилизм» применялся в разных аспектах. В одних случаях он употреблялся как синоним термина «идиотия», в других—этим термином обозначалась клиническая группа слабоумия, соответствующая более позднему пониманию деменции. \Для обозначения одной из градаций слабоумия Эскироль ввел термин «умственная отсталость»?^

Эскироль—автор ряда многоплановых классификаций слабоумных. Вы­ше мы уже отмечали вариант классификации, в основе которой лежит клинический признак—врожденное и приобретенное слабоумие. Второй вариант классификации—это деление слабоумных по степени отсталости на идиотов, имбецилов и умственно отсталых. Эскироль установил связи между клиническими признаками и глубиной отсталости. Он придержи­вался того мнения, что идиотия—это врожденное слабоумие, а умственная отсталость—приобретенное. Имбецильность же может быть врожденной и приобретенной.

Эскироль ввел и симптоматическую классификацию. При этом в качестве ведущего симптома он выделил состояние речи слабоумных. Так, на основе состояния речевого развития Эскироль различает пять групп или категорий слабоумных:

1) имбецилики первой степени, имеющие свободную и легко понимаемую
речь;

2) имбецилики второй степени, имеющие легко понимаемую речь и
ограниченный запас слов;

3) идиоты первой степени, пользующиеся короткими словами и фразами;

4) идиоты второй степени, пользующиеся только односложными словами
и выкриками;

5) идиоты третьей степени, не имеющие никакой речи.

По мере накопления Эскиролем большего количества наблюдений он все

более уточняет характеристики слабоумных и вводит новые признаки для классификаций.

Его уже не удовлетворяет только речевой признак. Поэтому он дополняет характеристики слабоумных некоторыми показателями, выражающими эмо­циональные качества отдельных групп слабоумных, возможности и перспек­тивы их развития.

С этой точки зрения Эскироль делит слабоумных на две группы:, а) послушные и услужливые субъекты, оказывающиеся в состоянии приобрести лишь небольшой объем знаний;

б) субъекты с неравномерным развитием способностей и неустойчивым поведением.

Таким образом, Эскироль не выработал вполне его удовлетворявшего универсального определения сущности слабоумия, не дал единой классифи­кации слабоумия. Он пользовался несколькими классификациями, имевши­ми в своей основе разные критерии.

Все это служит свидетельством глубины исследований Эскироля, показа­телем понимания им сложности того явления, состояния, которое мы теперь называем слабоумием.

Следует также отметить, что Эскироль делал попытки установить взаимосвязь между симптомами слабоумия. Но эту задачу он не мог решить при современном ему уровне развития науки. Ведь вопросы корреляции этиологических, клинических, анатомо-физиологических, сим­птоматических, психологических, социальных и других признаков слабо­умия не решены и в наши дни и продолжают оставаться одной из главных проблем учения о слабоумии.

Можно утверждать, что именно Эскироль положил начало клиническому и психологическому изучению слабоумия.

После Эскироля изучение слабоумия стало самостоятельной психиатри­ческой, а в дальнейшем и психолого-педагогической областью исследования.

Основные положения Эскироля о слабоумии легли в основу всех после­дующих исследований и учений в этой области.

Учение Эскироля о слабоумии относится к тем счастливым находкам в науке, которые стимулировали развитие теории психиатрии. Даже критика некоторых не принимавшихся психиатрией взглядов Эскироля служила эффективным толчком к зарождению новых теорий, новых учений в области клиники и даже психологии слабоумия.

Таким образом, рожденные Великой французской буржуазной револю­цией исследования Пинеля и Эскироля показали, что идиоты не представ­ляют собой единой группы индивидуумов, как это считалось раньше. Среди них стали различать субъектов с различными возможностями. Некоторые перестали казаться безнадежными.

§ 3. Первые опыты воспитания и обучения слабоумных (деятельность Жана Итара)

В конце XVIII и в начале XIX века среди врачей, педагогов, общественных деятелей складывается убеждение, что слабоумные нуждаются в специаль­ных учреждениях, где за ними был бы обеспечен уход.

Возможность обучения слабоумных вызывала большие сомнения. Врачи и педагоги даже не пытались обучать слабоумных, так как считали это бесполезным.

Не убедили общественность и высказывания известного швейцарского педагога Песталоцци (1746—1827), отражавшего в педагогике идеи Фран­цузской буржуазной революции о необходимости воспитывать и обучать «тупоумных». Песталоцци имел в виду не глубоко отсталых, а детей с более легкими формами отсталости; для них он рекомендовал открывать специ­альные воспитательные дома. Песталоцци называл и некоторые педагогиче­ские принципы работы с «тупоумными»: посильность обучения, использование дидактических материалов, сочетание умственного и физи­ческого воспитания, соединение обучения с производительным трудом. Идеи Песталоцци не нашли поддержки со стороны его современников. Для их реализации еще не были подготовлены экономические и социальные условия.

Несмотря на укоренившийся в общественных взглядах скептицизм в отношении возможности и целесообразности заниматься воспитанием и обучением слабоумных среди врачей, а затем и педагогов появлялись отдельные энтузиасты, которые вопреки скептическому отношению к их деятельности все же делали попытки заниматься призрением, воспитанием и обучением слабоумных детей.

Многие историографы лечебной педагогики утверждают, что впервые возможность воспитывать и обучать слабоумных практически была доказана знаменитым французским психиатром Жаном Итаром (1775—1838)—глав­ным врачом Национального института глухонемых в Париже.

Побудившие к тому обстоятельства носили случайный характер. В 1799 году в лесах Авейрона на юго-востоке Франции охотники нашли совершенно одичавшего мальчика в возрасте 11 —12 лет, который был мало похож на человеческое существо. Все его поведение свидетельствовало о том, что дикий образ жизни стал для него привычным. Он находился в непрерывном движении, кусался, царапался.

Мальчик был доставлен в Париж, где к нему был проявлен всеобщий интерес. Предполагалось, что он является человеком, выросшим вне циви­лизации. Этот мальчик должен был разрешить многовековой спор: какое влияние оказывает цивилизация на человека? Некоторые философы и педагоги утверждали, что ребенок от рождения получает все идеальные человеческие качества вплоть до идей и нравственных понятий, в процессе же воспитания под воздействием пороков цивилизации человеческая лич­ность уродуется. И вот наблюдения за одичавшим мальчиком («дитя

Г

природы»), которому дали имя Виктор (его еше называли Авейронским дикарем), должны были пролить свет на проблему о влиянии природы и цивилизации на человеческую личность.

Мальчиком заинтересовалась Французская академия наук.

Знаменитый французский психиатр Пинель, обследовавший Виктора, признал, что он неизлечимый идиот, который не подлежит воспитанию. Все органы чувств мальчика были абсолютно не развиты, движения носили некоординированный и хаотичный характер. Он обладал одной лишь спо­собностью—хватанием. У него не было обнаружено никаких проявлений умственных способностей.

Французская академия поручила заняться мальчиком врачу Националь­ного института глухонемых Итару. Тот с большим энтузиазмом приступил к воспитанию Виктора, полагая, что он имеет дело отнюдь не с идиотом, как утверждал Пинель, а с одичавшим человеком.

Итар, разделяя взгляды сенсуалистов, признававших, что основой всей психической деятельности человека являются его чувства, решил использо­вать в процессе воспитания Виктора методы, основанные на развитии чувств (физиологическое обучение). Этот метод раньше применялся первым учи­телем глухонемых во Франции Я. Перейра (1715—1780).

Итар понимал свою задачу несколько упрощенно. Он начал обучение с развития у мальчика одного органа, полагая, что одновременная работа над развитием нескольких органов чувств не даст эффекта. Развивая орган слуха, Итар выключал зрение, завязывая воспитаннику глаза; развивая органы зрения, закрывал уши мальчика и т. д. В процессе развития органов чувств он использовал систему тренировочных упражнений.

Одновременно Итар воспитывал у мальчика социальные качества. Вначале он создавал ему обстановку, близкую той, в которой мальчик находился раньше. Затем постепенно эта обстановка приближалась к той, в которой обычно живут люди.

Итар воспитывал у Виктора человеческие потребности, привязанности, стремление к комфорту, разборчивость в пище, чистоплотность. Много внимания он уделял воспитанию речи. В этом плане Итару удалось добиться многого. Виктор стал различать температуру воды, мог фиксировать взгляд на предметах, стал разборчив в пище, очень привязался к няне, соблюдал элементарные гигиенические требования, испытывал страх перед опасно­стью, научился складывать из букв отдельные слова и пр.

Итар убедился в том, что Пинель справедливо считал Виктора идиотом. В то же время вопреки пессимистическим взглядам Пинеля Итар, как уже говорилось, достиг результатов, вполне оправдавших его тяжелый труд. Итар не сделал Виктора нормальным человеком. Однако он убедил окружающих в том, ■ что даже самые глубокие идиоты небезнадежны и способны к совершенствованию. Определил Итар и тот путь, которым, по его мнению, нужно следовать при воспитании идиотов,—развитие с помощью трениро­вочных упражнений органов чувств и моторики. Опыт Итара был положен

в основу всех систем воспитания и обучения слабоумных, которые создава­лись в первой половине XIX века.

§ 4. Зарождение и развитие медико-педагогического,

филантропически-христианского и педагогического

направлений общественной помощи слабоумным

' Итар воодушевил других врачей продолжить его опыт по воспитанию слабоумных.

В 1828 году французские врачи Фсррю и Лере открыли отделение для идиотов при психиатрической лечебнице в Бисетре.

В 1831 году такое же отделение открыл врач Фальре при больнице в Сальпетриере.

В 1833 году доктор Ф. Вуазен основал самостоятельное учреждение для слабоумных в Париже—Ортофренический институт.

В 1841 году Сеген открыл в Париже частную школу для идиотов.

В том же году в горах Швейцарии доктор Гуггснбюль открыл учреждение для идиотов и эпилептиков.

В 1848 году открылось первое медицинское учреждение для слабоумных в США.

Таким образом было положено начало медико-педагогическому направ­лению в развитии помощи слабоумным. Нет сомнения в том, что приоритет в этдй форме обслуживания слабоумных принадлежит французским психи­атрам, открывавшим отделения для слабоумных при психиатрических больницах или же создававшим самостоятельные учреждения, в которых проводились лечебно-педагогические мероприятия по развитию физических сил, моторики и главным образом органов чувств. Из этого направления развилась так называемая лечебная педагогика, основанная на синтезе медицины и педагогики. Медико-педагогические учреждения в дальнейшем обслуживали аномальных детей разных категорий. Среди них были слабо­умные, дети с нарушением поведения, дети-психопаты. Такого рода учреж­дения возникли в России во второй половине XIX века. Это были руководимые врачами частные, платные учреждения. Почти одновременно судьба слабо­умных стала привлекать внимание пасторов и педагогов, которые положили начало филантропически-христианскому и чисто педагогическому направ­лениям в развитии помощи слабоумным.

Инициатива в организации филантропически-христианской формы помо­щи слабоумным исходила главным образом от пасторов или же от лиц, решивших посвятить себя «богоугодному» делу, каким считалось оказание помощи слабоумным и другим аномальным лицам.

В своей деятельности эти люди руководствовались такими мотивами: «Все люди должны приобщаться к Богу. Слабоумные живут, не зная слова божьего. Забота о слабоумных—выполнение христианского долга. Это благое дело зачтется на том свете».

Для слабоумных создавались приюты при монастырях, при различных религиозных организациях и монашеских орденах и частные благотвори­тельные приюты.

Деятельность этих учреждений была направлена на воспитание набож­ности, благочестивости, аскетизма, чувства благодарности к своим благоде­телям.

Начало этому филантропически-христианскому направлению помощи слабоумным было положено в Германии, когда пастор Хальденванг открыл в 1835 году в городе Вильдеберге приют для слабоумных. В дальнейшем в Германии это направление представляли пасторы Й. Пробст, Диссельхоф, К. Бартхольд, X. Зенгельманн и другие.

В Англии первый приют с благотворительными целями был открыт мисс Уайт в 1846 году в Лондоне.

Идеи педагогического направления, как уже отмечалось выше, были впервые высказаны в работах Яна Амоса Коменского, а затем получили развитие в трудах Песталоцци. Практическое осуществление педагогических мероприятий в отношении слабоумных началось в первой четверти XIX века. Самые ранние из этих мероприятий—организация занятий для малоспособ­ных учащихся начальных школ Германии в городе Зайтце в 1803 году

Первыми педагогическими учреждениями для слабоумных были также приюты и частные школы-пансионы.

Если учреждения первых двух направлений обслуживали преимущест­венно глубоко отсталых, то учреждения педагогические—главным образом детей с легкими формами отсталости.

В задачи этих учреждений входило дать воспитанникам общее образова­ние, трудовую подготовку и таким образом оказать помощь обычной школе, освободив ее от детей, мешающих нормальной работе.

В 1842 году немецкий педагог К. Зегерт открыл школу для слабоумных в Берлине.

В дальнейшем, со второй половины XIX века, педагогическое направ­ление в организации помощи умственно отсталым детям стало ведущим. Основным типом учреждений для слабоумных стали вспомогательные классы и вспомогательные школы для детей с легкими формами умствен­ной отсталости.

Все названные направления возникли почти одновременно и продолжают существовать и в наше время.

Хотя каждое из этих направлений имело свои особенности (цели и методы воспитания, тип учреждений), они развивались не изолированно друг от друга. Врачи, занимавшиеся лечением и воспитанием слабоумных, не могли обойтись без использования в работе соответствующих педагогических средств. Педагоги не могли решать свои задачи без врачебной помощи. И в чисто христианских учреждениях с детьми велась врачебная и педагогическая работа. Правда, не всегда медицинское и педагогическое направления в работе со слабоумными мирно уживались и поддерживали друг друга. Полное

сотрудничество этих направлений наблюдалось преимущественно в первой половине XIX века. Во второй половине XIX века, особенно в 80-х годах, поднялся острый спор по поводу того, кому должен принадлежать приоритет в воспитании слабоумных—врачам или педагогам.

Этот спор приобрел особенно острый характер в Германии в связи с тем, что там в середине XIX века глубоко отсталые находились вместе с детьми со средними и легкими формами отсталости. Возникали такие воспитатель­ные проблемы, которые должны были решать и врачи и педагоги. Тем и другим казалось, что их методы являются более важными. К тому же во второй половине XIX века медицина достигла больших успехов в изучении слабоумных, что поднимало авторитет этой науки.

В результате спор между врачами и педагогами закончился не в пользу педагогов: с 1885 года в Германии все учреждения для слабоумных были переданы только врачебному руководству, а педагоги обязаны были получить медицинское образование. Такая категоричность в решении вопроса о приоритете врачей в учреждениях для слабоумных была отвергнута в 1891 году.

К этому времени в Германии сложилась дифференцированная система учреждений для разных категорий слабоумных. Учреждения для глубоко отсталых были переданы врачам, а учреждения для детей с легкими формами отсталости—педагогам. Когда же вспомогательные школы окончательно утвердились как особый тип учебного заведения, в них был полностью восстановлен приоритет педагогов.

Дата добавления: 2015-07-11