|
Читайте также: |
Египетский цикл: «Мистерия Изиды. Зов моря» (Александрия)
Размер 32—24 см, техника: голубые чернила (вклейка, рис. 15)
«Знойное южное солнце, сапфировые переливы моря, подернутого белоснежными переливами пены, таинственные чары сумерек, шепот ветвистых кедров и кипарисов заповедных дубрав, туманные матовые силуэты гор, тающие в бесконечности ночи, теплая ласка ветра, смелые кристаллы храмов, причудливые одеяния и возбуждающий ритм священных плясок, жгучее любопытство проникнуть за порог тайны и нетерпение долгого ожидания, невидимый хор и стройные мистические аккорды, волнующие ароматы курений и томная нега линий обнаженного женского тела, — все это пробуждало человека от тягостного сна обыденной жизни, ее привычных форм и томительного однообразия. Искусно сгармонированные сочетания зрелищ, звуков и ароматов быстро усиливали темп жизни, вздымали клокочущие волны океана страсти, вызывали исступления желаний и давали им утонченное удовлетворение. Эта мощная песнь красоты победно срывала все оковы долгого гнета, раскрывала простор всему таившемуся несказанно в долгой череде жизни, потрясала все существо человека. В нем рождалась неутолимая жажда красоты и гармонии, и в бурных порывах исступленных ласк человек начинал чувствовать веяния наслаждений иного мира. Он начинал ощущать всем своим существом, что за пределами докучных рамок его обыденной жизни лежит другая жизнь, другой мир несказанной мощи и сладости бездонной. Вернувшись от мистерий к своей обыденной жизни, человек тотчас же убеждался, что она уже потеряла для него абсолютную реальность и ценность, что она очевидно не в силах удовлетворить вновь проснувшиеся в нем
Приложения
глубинные запросы. Перед ним вставал дивный облик богини, вечно живущей бурною жизнью своей, вечно стремящейся в даль неизведанного, всюду сеющей неизъяснимое наслаждение и мощно сметающей все на своем пути. И, сам не отдавая себе ясного отчета, он начинал понимать, что все то, что раньше казалось ему столь близким и дорогим, что наполняло всю его жизнь, что было единственным сосредоточием всех его желаний, — все это в действительности ничего не стоит. И те опасности и препятствия, которые еще так недавно преграждали ему путь к иным целям, к иному, высшему смыслу жизни, быстро таяли как мираж; он переставал бояться чего бы то ни было, даже смерти, а это могуче закаляло его волю. Стремясь к вечно новым, неизведанным наслаждениям, тяготея всей силой существа своего к красотам иного мира, он незаметно сам для себя создавал в своей душе великую мощь, способность сильно желать и не останавливаться ни перед чем, не бояться никаких препон для победного достижения заветной цели. Таков великий смысл оргаистических мистерий.
„Я был погружен в совершенный экстаз, и видел я луч возвышенный Верховного Света, заключавший в себе блеск трехсот двадцати пяти окружностей, и нечто темное купалось в этом Свете. Затем эта черная тьма была объята светом, она поплыла к морю глубокому и совершенному, постепенно облекаясь всеми его совершенствами. И я спросил: „Каков смысл этого видения?" — „Ты видел прошение греха" — был мне ответ (Слова Симеона бен — Иохая)"».
В. Шмаков
Египетская серия: «Солнечное око Ра» (Гиза)
Размер 30—21 см, техника: цветные фломастеры и восковые карандаши (вклейка, рис. 16)
Арт-терапия
«Небо для тебя укрепило солнечные лучи, так что ты можешь вознестись на небо, как око Ра». Из Египетского папируса
«Религиозная система Египта, с внешней стороны полите-истичная, была в своей сущности ярким монотеизмом. Бог без имени, Видимый и Невидимый, Бесконечный и Вечный, проявляется через Солнце, которое через это становится Богом Пта и порождает другие божества, долженствующие символизировать последовательные фазы его пути, — вот концепция, которая властвовала над Египтом, начиная с Менеса (первого исторического фараона) до римского завоевания. Действительно, наряду с ясным и решительным утверждением в иероглифических текстах единства Божества — „Тот, Кто един, создал все вещи на небе и на земле", „Кто сотворил все, но сам не сотворен", причем это „Единое Божество не может быть представлено ни под какой формой — ни материальной, ни символической" — мы встречаем у египтян сотни божеств. Эта антиномия разрешается тем, что отдельные боги суть только аспекты, модусы Единого. Так, Нум, или Кхеф, представляют творческий дух, Фта — творящую руку, или творящий акт, Мот — материю, Ра — солнце, Себ — землю, Хем — производительную силу природы, Нейт — объединяющую мощь, Нут — высшую сферу неба, Атор — низший или подземный мир, Тот — божественную мудрость, Аммон — тайну, или непостижимость Божества, Озирис — божественную благость и т. д.».
В. Шмаков
Египетская серия: «Изида — Богиня Луны»
Размер 30—21 см, техника цветные фломастеры, тушь (вклейка, рис. 17)
«В категории пластичности космос есть вечный поток Жизни. Верховная Реальность есть не только Лик, Единое,
Приложения
пронизывающее множественность ограненных творческих сил и видов созерцания и напоенное безбрежностью многообразия всеобщего. Она есть и разлитая в просторе бесконечности стихия самодовлеющей Жизни, есть беспредельный мировой океан бытия, есть творческая сущность, объемлющая собою все и всему дающая начало.
Этот океан Жизни един и всеобъемлющ; он прост и ясен как первичное начало, но все, что есть, в нем черпает свое бытие сгущением его непрерывных волн; он есть источник всякой сложности, всех видов бытия ограненного, и мир чеканных форм возникает лишь как мгновенный оттиск его приливов и отливов. Здесь нет закона граней; не формы чеканят бытие, но в связанных цепях их все единичное входит между собой в союзы и соподчиняется взаимно. Здесь царствует закон тождественности единого во многом и многого в едином; могучее стремление к жизни в своей собственной среде являет устойчивость отдельных ритмов в гармонии нераздельного всеобщего. И каждый ритм силой устремления непрерывно ткет цепь своих аккордов, являющих его особое единство, звучащих как призвание к свершению особой цели, и чем глубже этот ритм, чем с большей полнотой и ясностью звучат его аккорды, тем более высоко конечное призвание, тем ярче выделено оно в сонме всех иных и тем больше его пронзенность всеединством и множественность взаимных братских переливов.
Эта стихия Жизни, Безначальное Пластическое Бытие, есть Вечная Женственность Абсолютного, есть Бого-Материя. Как ипостасный Лик рождает все иерархии форм, вливает в них мощь обособленного утверждения, связует в множества и единит их все в своем единстве первородном, так Извечная Женственность рождает своей единой творческой стихией жизни естество всяческого бытия, связует их между собой в гармониях ритмов внутренних потоков и трепетании торжествующей победы жизни и вновь роднит их все в недрах все проникающей безначальности».
В. Шмаков
Арт-терапия
Египетская серия: «Семь звезд в море и на небе» (Александрия)
Размер 30—21 см, техника: цветные фломастеры и восковые карандаши (вклейка, рис. 18)
«Кто сотворил семизвездие и Орион и претворяет смертную тень в ясное утро, а день делает темным, как ночь, призывает воды морские и разливает их по лицу земли? — Господь имя ему!»
Из еврейских священных писаний Амос
«Семь звезд суть Ангелы семи церквей».
Откровение 1:20
«...Которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю».
Откровение 5:6
«И семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божьих».
Откровение 4:5
Египетская серия: «Нил — река времени» (Каир)
Размер 30—21 см, техника: цветные фломастеры и восковые карандаши (вклейка, рис. 19)
Сказка Пустыни
«Журчащий ручей достиг пустыни и понял, что не сможет пересечь ее. Вода все быстрее и быстрее исчезала в зыбучих
Приложения
песках. Ручей сказал вслух: „Моя цель в том, чтобы пересечь пустыню, но не знаю, как это сделать".
Голос пустыни ответил ему на тайном языке природы: „Ты можешь перебраться через пески так же, как это делает ветер".
„Но каждый раз, когда я пытался это сделать, меня поглощал песок, и даже если я бросался на него, я проходил очень немного".
„Ветер не бросается на песок".
„Но ветер может летать, а я не могу".
„Ты ничего не понял, ведь пытаться лететь самому бессмысленно. Позволь ветру перенести себя через пески".
„Но как я могу это сделать?"
„Позволь ему поглотить тебя".
Ручей возразил пустыне, сказав, что не желает терять свою индивидуальность, согласившись на это.
Ведь если это случится, он может совсем исчезнуть.
Пустыня сказала, что его рассуждения подчиняются законам логики, но не имеют ничего общего с реальностью. Ветер, поглотивший влагу, переносит ее через пустыню, а потом позволяет ей выпадать в виде дождя, который в свою очередь опять станет ручьем.
Ручей спросил, как можно убедиться в том, что это правда.
„Это действительно так, и ты должен поверить этому, иначе песок засосет тебя, и через несколько лет ты превратишься в болото".
„Но если это так, останусь я таким же ручьем, как и сейчас?"
„Ты в любом случае не сможешь остаться таким же. У тебя нет выбора, это только кажется, что он есть. Ветер перенесет лучшую твою часть — сущность. Когда ты снова станешь ручьем и побежишь по горам, которые находятся за пустыней, люди могут называть тебя другим именем, но сам ты будешь знать,
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 65 | Нарушение авторских прав