Авва Дорофей пишет: «Мы подобны людям, которые, имея намерение идти во Святой град (Иерусалим) и выйдя из одного города, некоторые прошли пять верст и остановились, другие прошли десять, иные совершили и половину пути, а иные нимало не прошли по нем, но, выйдя из города, пребывают вне ворот, в смрадном предместье его. Из тех же, которые находятся на пути, случается, что некоторые пройдут две версты и, заблудившись, возвращаются, или, прошедши две версты вперед, отходят пять назад; другие же дошли до самого города, но остались вне его и не вошли внутрь города. То же бывает с нами; ибо некоторые из нас оставили мир и вступили в монастырь, с намерением стяжать добродетели; и одни сделали немногое и остановились; иные больше, а другие совершили половину дела и остановились; иные вовсе ничего не сделали, но думая, что вышли из мира, остались в мирских страстях и в злосмрадии их; иные совершают немного доброго и опять разоряют это; а некоторые разоряют и более того, что совершили. Другие же хотя и совершили добродетели, но имели гордость и уничижали ближнего, а потому не вошли во град, но пребывают вне его. Следовательно, и эти не достигли своей цели; ибо хотя они дошли до самых ворот града, но остались вне его, а потому и сии не исполнили своего намерения. Итак, каждый из нас должен замечать, где он находится; вышел ли он из своего города, но остановился вне ворот в смрадном предместье его; или прошел мало, или много; или достиг до половины пути; или идет две версты вперед и две назад; или дошел до града, но не мог войти в него»[30].
А мы, выйдя из города, сели у ворот и с наслаждением обоняем смрад, исходящий из-за стен его. О «Иерусалиме», кажется, и вовсе уже позабыли, забыли и о том, ради чего вышли из злосмрадного того града, не помним, куда намеревались идти. Может быть, нам и желалось только немного свежего воздуха и мирной деревенской простоты, сельского простора и тишины и лишь обманывали себя и других, что выходим из града путешествовать в Иерусалим? Мы выдумали уже: «Только живи в монастыре, только не возвращайся в мир, только не согреши тяжко, живи здесь как-нибудь – и этого тебе достаточно, ты избежишь ада». А то и так: «Ну, про блаженства не дерзаем помышлять: лишь бы в аду не мучиться». Но это все только самообман, ложное смирение – на самом деле только боязнь труда, удаления от полюбившегося мирского и страстного, страх перед дальним странствованием. Святой Златоуст говорит: «Многие безрассудные желали бы только избавиться геенны, но я считаю гораздо тягчайшим геенны наказанием не быть в той славе; и тому, кто лишился ее, думаю, должно скорбеть не столько от гееннских мучений, сколько о лишении небесных благ, ибо это одно есть тягчайшее из всех наказаний»[31].
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 56 | Нарушение авторских прав