Читайте также:
|
Чтобы оценить в полной мере историческое значение теории условных рефлексов, следует представить уровень научных достижений конца XIX – начала ХХ века и соответствующее этому уровню понимание физиологических и психических процессов. Отправной точкой для создания метода условных рефлексов послужил, как сказано выше, факт выделения слюны у голодных животных и человека при виде или запахе еды, а у человека – ещё и при разговоре о еде или одной только мысли о ней. Уже в своих первых работах, посвящённых обсуждению этого феномена, Павлов неоднократно использовал речевой оборот «так называемое психическое возбуждение слюнных желёз» или «так называемая психическая деятельность», тем самым, подчёркивая своё негативное отношение к терминам, не указывающим на материальную природу происходящих событий. Он предположил, что основу психических процессов составляют рефлекторные механизмы, а значит, эти процессы можно изучить с помощью объективных физиологических методов, что является единственной альтернативой субъективным представлениям о психических жизненных явлениях. Но какими сведениями о мозге располагала тогда физиологическая наука?
К тому времени Гольджи (Golgi C.) уже создал метод морфологического исследования мозга, а усовершенствовавший этот метод Рамон-и-Кахал (Ramon y Cajal S.) сформулировал основы нейронной теории. Развивая эту теорию, Шеррингтон (Sherrington C.) предложил называть синапсом контактную зону, обеспечивающую связь между нейронами, однако открытие химической природы передачи нервных импульсов в синапсах произошло лишь спустя два десятка лет от начала исследований Павлова. И только в последней трети ХХ столетия удалось понять некоторые механизмы синаптических преобразований, лежащих в основе долговременной памяти. Ещё в XVIII веке Гальвани (Galvani L.) обнаружил электрические потенциалы в нервной и мышечной тканях, а в середине XIX столетия Дюбуа-Реймон (DuBois-Reymond E.) создал способ их измерения в покое и при возбуждении. Однако природа мембранного потенциала покоя и потенциалов действия была понята лишь после смерти Павлова. В силу перечисленных обстоятельств нейрофизиологические механизмы процессов научения и памяти в исследованиях Павлова никогда не рассматривались. По свидетельству известного русского физиолога А. Ф. Самойлова, в 1890-х годах работавшего в лаборатории Павлова, основоположник теории условных рефлексов относился к исследованиям природы возбуждения и его распространения «неодобрительно и даже неприязненно». Эти исследования «казались ему слишком абстрактными, отвлечёнными … несвоевременными».[21]
В Германии XIX века возникла первая европейская научная физиологическая школа, видными представителями которой были Мюллер (Mueller I.), Гельмгольц (von Helmholtz H.), Эрнст Вебер (Weber E. H.), Фехнер (Fechner G.T.). Они создали объективную физиологию органов чувств на основе психофизических методов исследования, заключавшихся в соотнесении объективно измеряемых физических параметров сенсорных раздражителей с субъективными ощущениями. Научные разработки этих исследователей Павлов использовал при объяснении своей концепции анализаторов, являющейся неотъемлемой частью его теории условных рефлексов. Он признавал закон Вебера - Фехнера как «счастливую находку», однако отмечал, что кроме этого единственного закона психофизика не смогла создать других экспериментальных методов, где было бы возможно численное измерение наблюдаемых процессов.
В XVIII веке Декарт (Descartes R.) сформулировал материалистический принцип рефлекторных ответов организма на действие внешней среды, но ограничил его применение непроизвольными и сугубо телесными функциями, а разум и чувства вывел за пределы материалистического понимания. Представление о рефлексе как основном акте нервной системы в дальнейшем стало общепринятым и анатомически подтверждённым существованием рефлекторной дуги. Классик нейрофизиологии Ч. С. Шеррингтон выявил нейронный механизм рефлексов спинного мозга и реципрокный характер отношений процессов возбуждения и торможения в центральной нервной системе. Ещё раньше, в 1863 году И. М. Сеченов описал торможение спинномозговых рефлексов головным мозгом, которое в дальнейшем получило название центрального, а затем нисходящего торможения, нейронный механизм которого удалось установить почти на столетие позже. В том же 1863 году Сеченов опубликовал свой труд «Рефлексы головного мозга»[22], в котором посредством сугубо теоретических рассуждений доказывал рефлекторную природу всех психических процессов и, тем самым, пытался соединить две половины Декартова дуализма. На современных Сеченову физиологов высказанные им идеи не оказали никакого влияния, однако Павлов, прочитавший это сочинение ещё в свои юношеские годы, впоследствии признавал, что именно оно послужило в дальнейшем поводом к поиску объективной природы психических процессов.
О локализации психических функций в головном мозгу первым заявил в конце XVIII столетия Галль (Gall F.G.), создавший учение о френологии, согласно которому по конфигурации черепа человека («шишки способностей») можно было установить степень развитости центров коры, определяющих различные умственные способности и нравственные качества. Экстравагантность френологии на некоторое время вызвала широкий к ней интерес, очень скоро сменившийся критическим и даже насмешливым отношением, надолго задержавшим исследование вопроса о локализации психических функций. В начале XIX века представители французской научной школы Мажанди (Magendie F.) и Флуренс (Flourens P.) укоренили представление о том, что кора головного мозга функционирует при психических процессах как единое целое и какой-либо функциональной локализации в коре не существует (концепция эквипотенциальности).
Эта концепция стала доминирующей настолько, что даже выдающееся открытие центра речевой деятельности Брока (Broca P.P.) в 1861 году осталось лишь отдельным фактом, не укладывающимся в систему привычных представлений. В 1870 году Фрич (Fritsch G.) и Хитциг (Hitzig E.) представили неоспоримые экспериментальные доказательства существования в коре специальных двигательных центров. Позже Мунк (Munk H.), изучая последствия частичного разрушения различных участков коры, обнаружил в ней существование сенсорных областей. Представление о локализации отдельных функций в коре подтверждалось и многими клиническими наблюдениями больных, имевших очаговые поражения коры больших полушарий. Тем не менее, противников теории функциональной локализации в конце XIX и в первой четверти ХХ столетий было нисколько не меньше, чем её сторонников. Павлов некоторое время использовал в своих логических построениях обе теории, в зависимости от их совпадения с его собственными рассуждениями. В последние годы своей научной деятельности он неизменно указывал на существование локализованных корковых проекций, представлявшихся ему разными сенсорными областями, предназначенными для анализа всех качеств действующих раздражителей и последующего синтеза или обобщения, необходимого для осуществления рефлекторной деятельности.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав