ШАЙЛЕР
– Тебе нечего бояться. Пожалуйста, не убегай больше.
Дыхание Джека обжигало ей ухо, и каждое слово казалось Шайлер лаской. Но Джек не ослаблял хватку, его пальцы так и были сомкнуты на ее запястьях.
– Отпусти! – Потребовала Шайлер. – Мне больно!
Ей было тяжело дышать, а вот дрожь, к ее удивлению, уменьшилась в тот момент, когда Джек коснулся ее.
Пальцы Джека разжались, и в глубине души она ощутила разочарование из‑за того, что он отступился так быстро. Эта ее проклятая, ненавистная частица души принялась тосковать по его прикосновению в тот же миг, как Джек убрал руки. Шайлер обхватила себя за плечи, пытаясь прогнать ощущение покинутости. Откуда у нее берутся эти чувства? Ведь это она отвергла его. Это она его бросила. Теперь Джек ничего для нее не значит. Совершенно ничего.
– Прости, – прошептал он. – Что такое? Что с тобой? – Он внимательно взглянул на девушку. – Ты дрожишь.
– Да просто... у меня бывает иногда... пустяки, – откликнулась Шайлер и взглянула Джеку в лицо. – Как бы то ни было, я не вернусь. Я не поеду обратно в Нью‑Йорк.
К ее изумлению, у Джека на лице внезапно прочиталось облегчение, как будто у него камень с души свалился.
– Так ты из‑за этого от меня убегала? Подумала, что я собираюсь забрать тебя обратно в Нью‑Йорк? Я здесь вовсе не за этим.
Теперь уже Шайлер была сбита с толку.
– Тогда зачем же?
– Ты вправду не знаешь? – Спросил Джек.
Девушка покачала головой.
– Шайлер, ты в опасности, – произнес он, настороженно поглядывая по сторонам. – Здесь полно Серебряной крови. Разве ты их не замечаешь? Не чувствуешь их голода?
Стоило Джеку произнести эти слова, как Шайлер тут же ощутила то, о чем он говорил, – бездонную, всепоглощающую ненасытность, неослабевающую жажду. Так вот что она чувствовала на протяжении всего празднества – беспредельную смесь алчности и похоти, сладкозвучную сирену, зовущую к греху. Все это рокотало на заднем плане, подобно шуму, который ты не различаешь, но знаешь, что он присутствует. Кроатан. Так значит, у нее и вправду есть причина бояться.
Джек оттеснил ее в угол камеры, и Шайлер испытала подобие клаустрофобии. Она инстинктивно ощущала, что на том самом месте, где сейчас стоит, страдали и умерли множество заключенных. Она могла распознать изначальную боль, отчетливое чувство несправедливости; все это восходило к тем временам, когда узников отправляли сюда, в подземную тюрьму, умирать – гнить под землей, не видя солнечного света.
Даже смешно, что конспираторы внушили людям, будто вампиры боятся солнца, в то время как все обстоит как раз наоборот. Вампиры настолько любили солнце, что были изгнаны с небес из‑за своей любви к свету Люцифера.
Шайлер содрогнулась, а Джек тем временем продолжал:
– Праздник пошел не так, как хотелось бы. Они здесь из‑за тебя.
– Но какое Серебряной крови дело до меня? Чем я им так важна? – Спросила Шайлер, стараясь, чтобы в голосе не звучало раздражительности и жалости к себе.
Ну почему именно она? Она этого не выбирала. Она хотела лишь одного – чтобы ее оставили в покое. Но похоже, что она – мишень от самого рождения.
Когда Джек ответил, он заговорил с такой уверенностью и серьезностью, что из‑под маски юного вампира проглянуло древнее существо. Как там его назвал Лоуренс? Аббадон. Ангел разрушения. Ангел Апокалипсиса. Некогда бывший одним из самых грозных военачальников Люцифера.
– Циклы – ключ к нашему существованию. Они обеспечивают нам невидимость в мире людей. Согласно кодексу, проявление каждого духа тщательно отслеживается и фиксируется. Существуют списки и правила, определяющие, кто будет призван, кем и когда. И никакие документы не дозволяли Аллегре родить в этом цикле дочь. Так что сам факт твоего появления на свет уже является нарушением.
«Получается, я – ошибка от самого рождения. Моя мать... эта недвижная, безмолвная фигура на больничной кровати... почему она решила родить меня?»
– Ну и что? Все равно непонятно. Какое им вообще до меня дело? Почему их это беспокоит? Не вижу никакого смысла!
Джек вздохнул.
– Я знаю.
– Ты не все мне сказал! – Тут до Шайлер дошло. Он защищал ее. – Скажи мне правду! Они не просто так пытаются убить меня, есть какая‑то причина!
Джек понурился, но в конце концов ответил:
– Давным‑давно, во время римского кризиса, Пистис София прозрела будущее. Она изрекла, что однажды нерушимые узы между непадшими будут разорваны. Что Габриэлла отвергнет Михаила и родит дочь от Красной крови. И что эта дочь станет погибелью Серебряной крови. София никогда не ошибалась.
– Так я – их погибель? – Шайлер это показалось нелепым до смехотворности. – Я? Они боятся меня?! – Вскрикнула девушка, и в голосе ее невольно проскользнули истеричные нотки.
Ну полная чушь! Чем она может им навредить? Как резонно указал инквизитор, она воспользовалась материнским мечом – и промахнулась! Может, она быстрая, сильная и вся из себя светлая – но она не боец, не воин, не солдат.
Джек скрестил руки на груди.
– Ничего смешного. Знай Левиафан, кто ты такая, в ту ночь в Рио он убил бы тебя на месте. А теперь, когда ему известно, что он был рядом с тобой и упустил возможность прикончить тебя, он выследил тебя здесь, чтобы довести дело до конца.
– Но откуда ты знаешь, что Левиафан выслеживал меня?
– Оттуда, что я выслеживал Левиафана, – сурово произнес Джек. – Мы с отцом выслеживали его несколько месяцев.
– Чарльз здесь? – Изумилась Шайлер.
Интересно, почему это известие не помогло ей почувствовать себя в большей безопасности? Ведь он же Михаил, Чистый Сердцем, Доблестный, Князь ангелов, полководец небесного воинства. Она сама искала Чарльза, и при вести о том, что он здесь, в Париже, что он явился на ее защиту – ну не он один, но все равно, – ее сердце должно бы возрадоваться. Но нет. Чарльз Форс не был ей другом. Он не был ей ни врагом, ни другом.
Ну ладно, зато теперь, быть может, она сумеет разузнать о том, что ее просил сделать Лоуренс. Чарльз должен рассказать ей о наследии ван Аленов. Шайлер необходимо узнать о нем. Она обязана дедушке хотя бы этим.
Джек кивнул.
– Да. Когда Совет не поверил твоему свидетельству и отказался отправить венаторов в погоню за Левиафаном, Чарльз решил взяться за это лично. Мы много месяцев отставали от него на шаг и на два города. Когда Левиафан привел нас сюда, на это празднество, мы подумали, что он явился за графиней, поскольку она сыграла важную роль в его заключении в Корковадо. Но когда мы увидели в бальном зале тебя, то внезапно осознали, каковы были его истинные намерения. Чарльз отправил меня позаботиться о твоей защите, а сам тем временем занялся Левиафаном.
То есть, по сути говоря, ей угрожает опасность со стороны наихудшего из демонов. Прекрасно. Она бежала от венаторов в то время, когда ей, вероятно, стоило бы бежать со всех ног к ним, особенно теперь, когда она знает, кто на самом деле идет по ее следу.
– Так ты мне веришь? Ты веришь, что я не убивала Лоуренса, хоть Совет убежден в моей виновности? – Спросила Шайлер.
Джек опустил глаза.
– Я не могу говорить от имени Совета. Но я всегда верил тебе. Я всегда верил в тебя, – негромко произнес он.
– Ясно. – Шайлер кивнула, пытаясь принять деловой вид, чтобы скрыть, насколько ее тронула эта вера в нее. Джек на ее стороне. Ну, во всяком случае, он ее не ненавидит. Не ненавидит за то, что она разбила ему сердце. – И что дальше?
– Будем решать задачи по мере поступления, – энергично произнес Джек. – Сперва давай выберемся из этого подземелья. Я здорово забеспокоился, когда ты решила спрятаться здесь. Думаю, ты заметила, как отвратительно тут пахнет.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 48 | Нарушение авторских прав