|
Читайте также: |
В Москву поступать в Гнесинку мы рванули втроем: Я, Лёня и Сережа Панферов. Лёня Ярошевский мечтал о классе фортепиано. По первому образованию он был дирижером-хоровиком; играл на саксофоне. Сережа был барабанщиком. Все мы работали в ансамбле, которым руководил Лёня. Забегая вперед, скажу, что поступила одна я. Так получилось.
Я подготовила целую экзаменационную программу — три композиции. Первая — песня композитора Натальи Масловой, красивая, очень эстрадная, но при этом патриотическая, в духе времени. Называлась «Это все — земля». Вторая — фольклорная. Мы ее репетировали с известным в Саратове фольклористом. А третья была джазовая из репертуара Эллы Фицджеральд.
Меня спрашивают:
— Что вы хотите петь в будущем?
А я, пионерка такая, заявляю:
— Джаз!
Все опешили от подобной наглости (они же не знали, что в Аткарске живет замечательный человек Володя Зотов, который столько со мной занимался) и стали меня расспрашивать, кто я, откуда и сколько мне лет.
Я вспоминаю, что на вокальное отделение принимают только с восемнадцати, и, перепугавшись, что могут не взять, еле-еле шепотом произношу:
— Мне семнадцать.
Слава богу, проскочило. На моем возрасте никто больше внимания не заострял.
Дело в том, что, ухом прижавшись к двери аудитории, где меня экзаменовали, стояла моя мама. Она слышит: петь я закончила давно. Идет о чем-то разговор. Мамочкины нервы не выдержали. Она думает: что это они так долго мучают бедного ребенка? Заглянула в класс и спрашивает:
— Скажите, пожалуйста, у моей дочки есть данные? А то, если нет, мы поедем поступать в другое место.
Эту историю любит пересказывать в собственной интерпретации Иосиф Давыдович Кобзон. Он утверждает, что мама спросила:
— Девочке только семнадцать лет можно ли вам ее доверить?
Мы с мамой уже сами почти поверили в то, что так оно и было.
После этого ко мне подошел Михаил Николаевич Саямов, тогда проректор Гнесинской академии (сейчас он ее возглавляет), и спросил о том, чего я боюсь больше всего:
— Вы музыкальное училище не заканчивали, значит, такой предмет, как гармония, не проходили. Как вы намерены ее сдавать?
Отвечаю честно:
— Я за месяц ее пробежала как могла.
— Ну, что делать... Если будет экзамен по гармонии, будете сдавать ее на общих основаниях, — отвечает.
И — о чудо! — программу в последний момент изменили, думаю, не без участия Михаила Николаевича. Гармонию сдавать не потребовалось. Этот предмет вычеркнули из списка экзаменов буквально в последний момент. Самое интересное, на следующий год его туда ввели.
Я поступила в Гнесинку. Моими педагогами в течение всех пяти лет учебы были Иосиф Давыдович Кобзон и Гелена Марцелиевна Великанова.
О веселых компаниях, развлечениях в годы студенчества мало что могу сказать. На эстрадном отделении Гнесинки была только одна форма обучения — заочная. Я приезжала в Москву дважды в год — на сессии.
«По долинам и по взгорьям»
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 210 | Нарушение авторских прав