ВВЕДЕНИЕ. Министерство образования и науки российской федерации

Министерство образования и науки российской федерации

БГБОУ ВПО «Шадринский государственный педагогический институт»

Программа профессиональной переподготовки «Юриспруденция»

Кафедр правовых дисциплин

Институт соучастия в уголовном праве

Курсовая работа

Выполнила:

студентка заочного отделения

факультета истории и права

Тимофеева Татьяна Валерьевна ………………………….

(подпись)

Научный руководитель:

канд. юрид. наук кафедры правовых дисциплин

Сычева Наталья Викторовна …………………………..

(подпись)

Шадринск-2015

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………3

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ..3

1.1. История института соучастия в преступлении в российском законодательстве

1.2. Понятие, признаки и проблемные вопросы соучастия в преступлении

ГЛАВА 2. ФОРМЫ И ВИДЫ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

2.1. Характеристика форм и видов соучастия в уголовном праве

2.2. Ответственность соучастников преступления

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Институт соучастия в преступлении представляет собой для современного исследователя несомненный научный интерес, ибо является по своей сути одним из важных, спорных и давно изучаемых в уголовном праве.

В России данный институт зародился примерно в начале XI века после принятия первой кодификации – Русской Правды. До IXX века развитие законодательства относительно этого явления шло медленно и противоречиво. Впоследствии разработка понятия признаков, классификации соучастия в преступлении и мер ответственности за содеянное стала проводиться более плодотворно и с различных научных позиций: в рамках классического направления (Н.С. Таганцев), антропологического (Д. Дриль) и социологического (И.Я. Фейницкий, В.В. Есипов) направлений, что и предопределило множество различных теорий, условно группирующихся в объективные, субъективные и смешанные. В дальнейшем эти исследования легли в основу современных учений о соучастии в преступлении таких выдающихся правоведов, как А.Н.Тройнина, Ф.Г. Бурчака, М.И. Ковалева, Г.А. Кригера, П.Ф. Тельнова, П.И. Гришаева, А.А. Пионтковского, М.Д. Шаргородского, Н.Г. Иванова и многих других ученых, внесших значительный вклад в развитие института соучастия.

Актуальность вопроса о соучастии в преступлении на сегодняшний день стоит как никогда остро.

Во-первых, преступления, совершенные в соучастии, приобретают все более опасный характер для общества, чем преступления, совершенные индивидуально, так как умышленные совместные преступные действия (а в некоторых случаях и бездействия) двух или более лиц облегчают реализацию преступного замысла и влекут за собой более тяжкие преступные последствия.

По данным статистики вся масса случаев умышленной совместной преступной деятельности колеблется в пределах от 25% до 35% от общего числа совершенных преступлений и затрагивает буквально все сферы жизнедеятельности человека, в том числе путем совершения тяжких и особо тяжких преступлений (убийства, грабежи, изнасилования, бандитизм и тому подобное). Беспокоит и тот факт, что во многих групповых преступлениях задействованы несовершеннолетние.

Во – вторых, сопоставляя данные за последние годы, учеными отмечается появление новых неблагоприятных тенденций: рост выявленных особо тяжких и тяжких преступлений, совершенных в соучастии, рост криминальной деятельности по организации преступных сообществ, бандитизма, а также незаконных действий с оружием, боеприпасами, взрывчатыми веществами и взрывными устройствами. Эти тенденции свидетельствуют о негативных изменениях касательно структуры и динамики групповой и организованной преступности.

В – третьих, опираясь на приведенную статистику, а также на оперативную и журналистскую информацию, можно сказать, что опасность организованной преступности усиливается повсеместно. Ныне преступные сообщества действуют практически во всех субъектах Федерации. География организованной преступности в России постоянно расширяется. Оренбург и Курган считаются самыми криминальными городами Уральского региона[2] [2.6., С.338.].

В – четвертых, в связи с выше сказанным рост организованной преступности в последнее время свидетельствует не только об их объективном увеличении, но и о неспособности правоохранительных органов в полной мере вести борьбу с организованной преступностью.

Таким образом, выявленные аспекты рассматриваемой проблемы говорят об актуальности данной темы и необходимости её дальнейшего исследования с целью предпринятия в конечном итоге соответствующих мер борьбы с преступностью такого рода.

Объектом исследования является институт соучастия, его понятие и значение.

Предметом исследования являются история института соучастия, понятие и признаки, а также проблемные вопросы о соучастии, конкретные виды и формы соучастия, виды соучастников преступления и их ответственность.

В основу работы положена следующая гипотеза: если в правоохранительной практике относительно использования норм права о соучастии в преступлении возникают какие – либо проблемы, то законодателю необходимо проводить корректирование данных норм путем конкретизации и более четкого формулирования некоторых аспектов.

Основная цель работы– обосновать теоретически и доказать практически особую необходимость разработки юридически точно сформулированных и исключающих возможность произвольного толкования норм уголовного права.

Цель работы предполагает решение следующих задач:

1) всесторонне изучить института соучастия в преступлении;

2) применить при изучении темы судебную практику по делам о преступлениях, совершенных в соучастии; выявить наиболее типичные проблемы правоохранительной практики;

3) предложить пути совершенствования уголовного законодательства относительно института соучастия в преступлении.

Теоретическую основу исследования составили работы ученых А.Н. Тройнина, Ф.Г. Бурчака, М.И. Ковалева, Г.А. Кригера, П.Ф. Тельнова, П.И. Гришаева, А.А. Пио нтковского, М.Д. Шаргородского, Н.Г.

Методическую основу исследования составляют общенаучные и частные методы познания. Общенаучными явились общелогические (анализ, синтез), системный, исторические методы. Среди частных использовались формально-юридический метод и метод юридической литературы (документальный метод).

В настоящей работе рассматриваются вопросы возникновения и развития института соучастия, его понятие и признаки, уделено внимание вопросам, которые продолжают оставаться спорными в литературе.

Структура работы. Настоящая работа состоит из введения, двух глав, содержащих 4 параграфов, заключения, списка использованных источников, а также приложений.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

1.1 История института соучастия в преступлении в российском законодательстве

Эволюция юридической мысли от Киевской Руси до современности, становление института соучастия в преступлении, этапы его формирования и развития представляют собой большой интерес в изучении уголовного права России. Так, в конце XXI века профессор императорского училища правоведения и Санкт – Петербургского университета, сенатор и член Государственного Совета Н.С. Таганцев писал: «Общность вины и деятельности, хотя и влечет за собой солидарную ответственность всех участников, но вовсе не уничтожает всякое индивидуальное различие между ними; жизненная преступная драма, как и воспроизведение жизни на сцене, требует надлежащего выполнения, игры и действия всего персонала, различает, тем не менее, по свойству ролей главных и второстепенных участников до исполняющих роли без слов включительно, придавая им различную оценку» [3] [2.15., С.827.].

История уголовного законодательства в целом и вопросов соучастия в частности определяется недостатками и проблемами в научной разработке основных проблем уголовного права. Для законодательства ранней эпохи характерной являлось разработка конкретных составов преступлений, причем приоритеты обосновывались сугубо классовыми интересами, тогда как вопросы общей части не подвергались глубокой теоретической разработке. Так, первая попытка выделить Общую часть была предпринята в проекте Уголовного уложения в 1813г. (Основания уголовного права), вошедшего в последствии в 15–ый том Свода законов.

Что касается понятия соучастия, то в современном смысле к таковому можно отнести только дефиницию, закрепленную в ст.51 Уголовного уложения в 1903г. – «деяние, учиненное несколькими лицами, согласившимися на его совершение или действовавшими заведомо сообща» [4] [2.15., С.457.].

Выделение признаков «соучастия» началось гораздо раньше, чем было сформулировано само понятие. Объективные признаки упоминались уже в Русской Правде и Стоглаве.

Рассмотрим некоторые аспекты соучастия по Русской Правде. Данный источник является по своей сути крупнейшим и важнейшим памятником русского обычного права, истоки которого восходят к племенным Правдам восточных славян. До наших дней дошло более 100 списков Русской Правды. Их можно представить в трех основных редакциях: Краткая Правда (была подготовлена не позднее 1054г.), Пространная Правда (возникла не ранее 1113г.) и Сокращенная Правда (появилась в середине XV). Объективный признак соучастия выражался в совершении преступления несколькими лицами. Например, в Уставе Ярослава говорилось о групповом изнасиловании, а также в Пространной Редакции был, упомянут случай разбойного нападения «скопом». Несколько статей ведут речь о краже, совершаемой в соучастии.

Субъективный признак соучастия был обозначен в первом печатном кодексе России – Соборном Уложении царя Алексея Михайловича, принятом в 1649г., и представлял собой уличительный характер вины (ст. 69 – 73, 198).

Деление соучастников на виды происходило следующим образом: Русская Правда не подразделяла соучастников, то есть предполагала наличие только исполнителей, по крайней мере, в законе. Губная Белозерская грамота выделила укрывателей, и, хотя прямо не говорилось, о каком виде укрывательства идет речь, можно обоснованно предположить, что заранее обещанном (ст.5).

Соборное уложение царя Алексея Михайловича знает уже достаточно четкое деление соучастников на главных виновных (исполнителей) и второстепенных – пособников, подстрекателей, укрывателей, заранее обещавших помощь (ст.1 гл. V; ст.12-13,19 гл. XXII; ст.31-32 гл. XXI; ст.198) [5] [2.24., С.388-391.].

Соучастие на тот момент могло быть как физическим (содействие, практическая помощь, совершение тех же действий, что и совершал главный субъект преступления), так и интеллектуальным (например, подстрекательство). В этой связи субъектом стал признаваться даже раб, совершивший преступление по указанию своего господина.

Дальнейшая детализация проводилась в «Артикулах воинских», Принятых Петром Великим в 1715 году, где наряду с исполнителями различались подстрекатель, организатор, пособник, недоноситель и укрыватель (арт. 2,19, 68, 95, 190) Свод законов предложил чрезмерную категоризацию соучастников на сообщников (исполнителей в современном смысле), зачинщиков (первые заводчики или подговорщики), помощников и участников шести категорий, а так же укрывателей[6] [2.9., С.35.].

Уложение 1845г., сохранив в принципе деление на главных и второстепенных виновных, предложило необычно детальную их классификацию, которая была сконструирована применительно к формам соучастия (скоп, заговор, шайка) и включал всего 21 разновидность оттенков деятельности соучастников. Уголовное уложение 1903 г. отказалось от такого дробления и определило в качестве соучастников исполнителей, подстрекателей и пособников.

Развитие форм и видов соучастия выглядело так. Псковская судная грамота упоминала о шайке, а Стоглав – о заговоре, но признаки этих специфических форм совместной деятельности не назывались. Соборное уложение царя Алексея Михайловича выделяло скоп, заговор и, с известными оговорками, восстание. Уложение 1845г. впервые разделило соучастие на два вида – без предварительного соглашения и с предварительным соглашением, а также выделило в особенной части другую форму – шайку (ст.52, 105, 125 – 126 и другие).

Особое внимание в памятниках русского права уделялось вопросам индивидуализации ответственности и наказания при соучастии. Уже в Русской Правде определялось, что соучастники несут ответственность на равных основаниях.[7] [2.9., С.468-472.].

Гораздо позднее, В XVII веке, в Соборном уложении царя Алексея Михайловича было зафиксировано, что главному исполнителю назначается более тяжелое наказание, чем другим соучастникам; пособники в некоторых случаях наказывались менее строго, чем непосредственные исполнители, но в остальных случаях все соучастники наказывались одинаково.

Упрочнил принцип равного наказания Воинский устав (что один через другого чинит, почитается так, якобы он сам то учинил), хотя в порядке исключения (арт.141) предусмотрел, что организатор должен нести более тяжелую ответственность, чем другие соучастники.[8] [2.24.,С.245].

Свод законов 1832г. указал на повышенную ответственность зачинщиков, главных виновников и так называемых пущих (ст.129 – 130) по отношению к соучастникам, следовавшим их примеру или приказанию. При этом Свод Законов допускал возможность равного наказания всех соучастников в случае прямого указания в законе. Уложение 1845г. четко устанавливало дифференциацию наказания соучастников: при скопе участники наказывались на одну или две степени ниже главных виновных; при сговоре исполнители и необходимые пособники в рамках санкции статьи закона, зачинщики и подстрекатели наказывались выше положенного, а пособники, не признанные необходимыми, на одну степень ниже исполнителей. Существовали и исключения, например, за совершение государственных преступлений всем соучастникам назначалось одинаковое наказание. Уголовное уложение 1903г. допускало смягчение наказания пособнику, чья помощь признавалась судом несущественной (ст.53)[9] [2.24., С.167].

Что касается вопросов причастности к преступлению, то уже в Соборном уложении царя Алексея Михайловича была предусмотрена ответственность за недонесение о государственных преступлениях.

В «Воинских артикулах» выделялись недоносители и укрыватели (в том числе заранее не обещавшие помощь), причем все эти формы деятельности относились к соучастию. Только Уложение 1845 г. принципиально разграничило соучастие и прикосновенность (попустительство, недоносительство, укрывательство), достаточно детально разработав эти понятия (ст. 14-15, 125, 128).

Уголовное уложение 1903 г. конкретизировало, что ответственность прикосновенных лиц самостоятельна и независима от ответственности главных виновных и несколько ограничена ответственность за отдельные случаи прикосновенности.

Необходимо отметить, что Уложение 1845 г. детально регламентировало институт добровольного отказа соучастников (ст. 118 – 123), акцентировав при этом внимание на своевременности донесения, а не предотвращения преступления и заглаживания вреда, а также определяло правила ответственности за неудавшееся подстрекательство. Уголовное уложение 1903 г. впервые установило отдельные случаи ответственности за соучастие в преступлении со специальным субъектом, и впервые предписало не распространять учет обстоятельств, характеризующих личность кого – либо из соучастников, на других. Вопросы пределов уголовной ответственности соучастников также нашли детальное отражение в Уложении 1845 г. и Уголовном уложении 1903 года[10] [2.24., С.256-259.].

В истории отечественного уголовного законодательства всегда уделялось большое внимание ответственности за соучастие. В первых декретах Российской Федерации 1917 – 1918 гг., хотя не давалось определения соучастия, однако подчеркивалась повышенная опасность таких его форм, как контрреволюционная организация, заговор, банда, шайка, которые в период проведения Октябрьской революции, в годы иностранной интервенции и гражданской войны представляли собой особую опасность для Российского государства. Применительно к конкретным преступлениям понятие соучастия толковалось весьма широко. Оно охватывало не только все виды соучастия в преступлении, но и все виды прикосновенности. В нормативных актах того времени делалась попытка проводить индивидуализацию ответственности соучастников и прикосновенных лиц в зависимости от их роли в совершении или сокрытия преступления. В то же время за наиболее опасные преступления устанавливалась равная наказуемость не только соучастников, но и прикосновенных лиц[11] [2.13., С.86].

«Руководящие начала по уголовному праву РСФСР» от 12 декабря 1912г. слишком узко формулировали общее понятие соучастия. В ст.21 указывалось, что «за деяния, совершенные сообща группой лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники».

В трех других статьях определялся круг соучастников, раскрывались признаки исполнителя, подстрекателя и пособника. К пособничеству относилось не только подстрекательство, но и попустительство. Наказание соучастникам должно было определяться не степенью участия, а степенью опасности преступника и совершенного им деяния.

УК РСФСР 1922г. ограничил пределы понимания соучастия. Из определения подстрекательства исключалась неудавшаяся попытка склонить другое лицо к преступлению. Сужалось определение пособничества, из него исключалось попустительство, не способствовавшее совершению преступления. По УК 1922г. наказание определялось как в зависимости от степени опасности преступника и совершенного им преступления, так и в зависимости от степени участия в преступлении[12] [2.11., С.35.].

Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. соучастию в преступлении посвящали ст.12, определявшую общие принципы ответственности за соучастие. В ст.12 указывалось, что наказание «применяется в отношении всех соучастников (подстрекателей, исполнителей, пособников) в зависимости как от степени их социальной опасности, так и от степени участия в преступлении». В основных началах не давалось определения понятия соучастия, а также характеристики видов соучастников.

УК союзных республик 1926 – 1935 гг. не содержали определение понятия соучастия и видов соучастников. По УК РСФСР 1926г. пособничеством признавалось всякое сокрытие преступника или следов преступления независимо от того, было ли оно заранее обещано или нет.

В отличие от первых уголовных законов периода становления советской власти, Основы уголовного законодательства 1958 г. впервые в истории уголовного права советского периода дали развернутое определение понятия соучастия. Основы и УК РСФСР 1960г. включили в число соучастников организаторов преступлений, дали четкое определение всех видов соучастников (исполнителей, организаторов, подстрекателей и пособников). Из числа пособников были исключены лица, совершившие заранее не обещанное укрывательство преступника, а равно орудий и средств совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем. Только заранее обещанное укрывательство рассматривается как соучастие.

Федеральным законом от 1 июля 1994 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно – процессуальный кодекс РСФСР» УК РСФСР 1960 г. был дополнен ст.17, в которой давалось определение понятия совершения преступления по предварительному сговору группой лиц и организованной группой. В ней так же устанавливалось, что лицо, создавшее организованную группу либо руководившее ей, несет ответственность за организацию и руководство организованной группой, а также за все совершенные указанной группой преступления, если они охватывались его умыслом.

В ч.4 ст.17 УК РСФСР предусматривалось, что совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой влекло более строгое наказание на основании и в пределах, установленных данным Кодексом[13] [2.13., С.67-70.].

Таким образом, развитие законодательства о соучастии проходило нелегко, медленно и противоречиво. Так, выражая в законодательстве акцессорный в целом характер соучастия, происходили изменения от логической к строгой акцессорности и акцессорности по наказанию; устанавливались определенные правила, из которых делались множественные исключения, что существенно нарушало логику и системность закона и ставило под сомнение состоятельность научной концепции, на которой он базировался; содержание ряда понятий и правил укладывалось то в краткие, то в чрезмерно детализированные и казуистические формы, далеко не всегда соблюдалась преемственность развития законодательства.

Однако при этом значительное количество понятий института соучастия было разработано настолько безупречно, что они как с точки зрения содержания, так иногда даже с точки зрения формы дошли до настоящего времени. В частности, комментируя определение шайки, предусмотренную в так и не вступившей в силу части Уголовного уложения 1903 г., Н.С. Таганцев пояснил, что «шайка предполагает прежде всего наличность не только предварительного соглашения, но и соглашение на несколько преступных деяний, на целый их ряд, притом не периодически повторяющееся соглашение на отдельные деяния, а соглашение на постоянное сообщество в целом ряде преступных деяний»[14] [2.9., С.42.].

История института соучастия в преступлении насчитывает сотни лет формирования и развития. На сегодняшний день построена прочная база знаний, однако законодателю предстоит ещё решить достаточное количество правовых проблем, касающихся непосредственно практики применения норм данного института.

1.3. Понятие соучастия в преступлении

Нормы о соучастии сосредоточены в главе 7 УК РФ (в ст.32-36). В ст.32 дается научно – практическое определение самого понятия соучастия в преступлении. В нем сформулированы основные признаки соучастия, которые отражают принятую в России концепцию, выработанную русскими учеными – правоведами еще во второй половине XIX столетия.

Это определение звучит так: «Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления». Однако на сегодняшний день по поводу законодательного определения соучастия среду ученых – теоретиков и практиков возникают споры. Так, Д. Алешин, сравнивая институты соучастия Российской Федерации и Украины, утверждает, что «опыт прошлых лет не в полной мере учтен российским законодательством, который при формулировке понятия соучастия отошел от одного из основных принципов законодательной техники: введение в закон общеупотребительных терминов имеет смысл лишь в тех случаях, когда их значение очевидно и не вызывает сомнений в том или ином контексте уголовного закона»[15] [2.2., С.67.]. Дело в том, что в соответствии с УК Украины «соучастием в преступлении является умышленное совместное участие нескольких субъектов преступления в совершении умышленного преступления» (ст.26). Д. Алешин отличает, что в уголовном праве термин «лицо» используется и для обозначения неделиктоспособных субъектов («невменяемое лицо» - ст.21 УК РФ, «лица, не подлежащие уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости» - ч.2 ст.33 УК РФ), что оставляет простор для необоснованного расширения рамок соучастия. В пример ученый ставит решение Пленума Верховного Суда РСФСР, а позже и Пленума Верховного Суда РФ при обобщении судебной практики по делам о грабеже и разбое и по делам об изнасиловании, в соответствии с которыми групповым признавалось совершение данных преступлений при наличии хотя бы одного субъекта преступления. Таким образом, правовед подчеркивает, что УК Украины в этом отношении более совершенно.

Р. Галиакбаров согласен с мнением Д. Алешина в том, что совместное совершение деяния несколькими лицами, даже если признаками субъекта преступления отвечает лишь один из них, в определенных случаях повышает общественную опасность содеянного. Кроме того, п. «д» ч.1 ст.83 УК РФ в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность, предусматривает совершение преступления с использованием неделиктоспособных лиц. Но в то же время Р. Галиакбаров пытается обосновать позицию Верховного Суда РФ за счет конструкции «группового совершения преступления, не обладающего признаками соучастия»[16] [2.10., С.45.].

Все эти точки зрения имеют место быть, но хотелось бы поддержать Д. Алешина, поскольку сегодня российский закон и без того имеет множество размытых общих фраз и определений, которые при желании можно растолковывать в различном контексте. Поэтому, законодательное определение соучастия следовало бы изложить в следующей редакции: «Соучастием в преступлении является умышленное совместное участие двух или более субъектов преступления в совершении умышленного преступления».

В теории уголовного права выделяют определенные характерные признаки соучастия в преступлении, отличающие его от других разновидностей преступной деятельности: объективные и субъективные признаки.

Объективными признаками соучастия являются: а) участие в преступлении двух и более лиц; б) совместность их деятельности. Наименьшее количество виновных при соучастии – два лица, каждое из которых является вменяемым (ст.21 УК РФ) и достигшим возраста уголовной ответственности (ст.20 УК). Действительно, в соответствии с п. 9 постановления пленума Верховного Суда РФ № 7 от 14 февраля 2000 года. «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст.20 УКРФ) или невменяемости (ст.21 УКРФ), не создает соучастия.

Не образует соучастия совершение преступления совместно двумя лицами, одно из которых невменяемо или не достигло возраста уголовной ответственности, поскольку последние не могут быть субъектами преступления. Наличие таких свойств указанных лиц исключает в данной ситуации взаимную согласованность их действий и, следовательно, соучастие. При этом в случае совершения преступления двумя людьми действия вменяемого, достигшего возраста уголовной ответственности лица, являющегося исполнителем, квалифицируются как совершение преступления одним лицом, а не группой. Организаторы, подстрекатели или пособники выступают в таком случае как исполнители, которых принято именовать посредственными исполнителями»[17] [2.13., С.148.].

Последнее время особо остро стоит вопрос о посредственном исполнительстве (исполнении посредством). Например, в 2000 году А. Арутюнов поднял данную тему на обсуждение в своем научном труде[18] [2.4, с.4]. Автор указывает на то, что понятие «исполнитель преступления» касается только соучастия, поэтому, когда в преступлении задействовано лишь одно лицо, нельзя говорить об исполнительстве, а значит о соучастии. Правовед не понимает, почему посредственное исполнительство, предусмотренное в ч.2 ст.33 РФ, отнесено к соучастию. Ведь «другие лица, не подлежащие уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренным настоящим Кодексом», не входят в систему соучастия и не являются соучастниками лица, которое их использовало в качестве простого орудия. Следовательно, в этих случаях нет соучастия.

По мнению А. Арутюнова, совершитель посредством может быть признан исполнителем только в случаях, когда он совершает преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ, в соучастии с организатором, подстрекателем или пособником.

С учетом изложенного, мы полностью поддерживаем А. Арутюнова, предлагающего следующую редакцию п.2 ст.33 УК РФ: «Исполнителем признаётся лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, обладающее специальными признаками субъекта преступления и совершившее преступление по средством использования лица, на стороне которого указанные специфические признаки субъекта преступления отсутствуют. Лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом, признается исполнителем, если наряду с ним в совершении преступления принимают участие организатор, подстрекатель либо пособник»[19] [2.4.,С.5.]. Мы считаем данное предложение полезным и рациональным, так как оно хотя бы в некоторой степени поможет законодателю в устранении правовых «пробелов» и казусов.

Другой объективный признак – совместность деятельности соучастников – выражается в том, что, во – первых, преступление совершается взаимосвязанными и взаимообусловленными действиями (или бездействиями) участников, во – вторых, они влекут единый для участников преступный результат и, в – третьих, между действиями каждого соучастника, с одной стороны, и общим преступным результатом с другой имеется причинная связь[20] [2.13., С.147.].

Совместность означает, что все субъекты преступления участвуют: а) в совершении одного и того же преступления либо как соисполнители, то есть совместно выполняют объективную сторону преступления, либо одновременно или частью и в разное время; б) в качестве организаторов, подстрекателей, пособников.

В этом случае они, как правило, не участвуют в исполнении состава преступления, но либо руководят им (организатор), либо возбуждают в исполнителе решимость совершить его, либо содействуют совершению физически или интеллектуально (подстрекатель и пособник).

Соучастие, как правило, с объективной стороны предполагает действия, но в ряде случаев они могут быть совершены и путем бездействия. Такие случаи возможны, если бездействию предшествовало соглашение, заключенное до совершения или в момент его совершения, но всегда до наступления преступного результата. Например, умышленное бездействие должностного лица, обязанного в силу своего служебного положения принимать меры по предотвращению преступления, когда оно заведомо по соглашению с преступником таких мер не принимает.

В теории уголовного права существуют споры относительно объективной и субъективной природы этого признака. Б.В. Здравомыслов считает, что вводимые в терминологический оборот такие понятия и выражения, как «определенная психическая общность», предполагающая, по мнению Ф.Г. Бурчака, «знание о присоединяющейся деятельности других лиц и стремление достигнуть определенного результата путем объединения усилий», «умышленная координация общественно опасных действий двух и более лиц» оправданы лишь в той мере, в какой они отражают особенности сознания и воли в деянии соучастника. Кроме того, необходимо еще раз подчеркнуть, что осознанность и волеизъявление являются по словам Б.В. Здравомыслова «начинкой, зарядом» в деянии соучастника также, как и в деянии индивидуально действующего лица, приобретая при соучастии в преступлении несколько иное содержание. За счет последнего деяние соучастника в изначальной своей заданности как раз и приобретает внешние, зримые черты и значение одного из слагаемых в сумме преступных усилий двух и более лиц[21] [2.13., С.252.].

Применительно к преступлениям с формальным составом совместность заключается во взаимной обусловленности поведения соучастников, при которой действия одного соучастника являются необходимым условием действий другого (других) соучастника. Действия каждого соучастника дополняют действия другого, преступление совершается их общим, соединенными усилиями, хотя вклад того или иного участника в содеянное ими различен.

Причинная связь позволяет ограничить соучастие от заранее не обещанного укрывательства. Последнее не является соучастием по причине отсутствия признака совместной деятельности и причинной связи в совершении преступлении. Помогая преступнику спрятать похищенное имущество, укрыватель действует уже после совершения преступления, когда оно окончилось. Именно поэтому закон выделяет заранее не обещанное укрывательство из соучастия, признает его самостоятельным преступлением. Если же укрывательство было обещано заранее, оно становится соучастием (пособничеством), так как в этом случае укрыватель оказывает помощь преступнику уже самим фактом дачи обещания скрыть его или плоды преступной деятельности, укрепляет его решимость совершить преступление.

Разграничение в законе соучастия и заранее не обещанного укрывательства имеет важное практическое значение.

Вторым составляющим звеном совместности деятельности соучастников выделяется единый преступный результат. Действия каждого соучастника обуславливают наступление преступного результата в целом, а не какой – либо его части. Поэтому совместное причинение вреда объекту или оставление его в опасности есть общий, единый результат совместной деятельности всех участников. Преступление, совершенное сообща, является единым и неделимым. Соучастие отсутствует в случае, когда лица причастны к одному событию преступления, но умыслом каждого из них охватываются различные результаты, которых они и достигают.

Необходимое условие совместности – причинная связь между действиями каждого соучастника и преступным результатом в целом. Её отсутствие исключает соучастие.

В теории уголовного права существовала и существует масса спорных вопросов, нерешенных проблем. Еще одной проблемой института соучастия в преступлении является проблема обоснования причинной связи при соучастии. Ее суть заключается в том, что большинство специалистов полагают, что общим для всех соучастников общественно опасным последствием, наступившим в результате непосредственных действий исполнителя, тогда как деяния остальных соучастников являются не причинами, а лишь условиями наступления этого последствия. Свидетельством общепризнанности этого мнения является его изложение в учебной литературе[22] [2.14., С.126.]. Тем самым фактически отрицается существование причинной связи между указанным последствием и деяниями организатора, подстрекателя и пособника, поскольку причинная связь – это связь следствия с причиной, а не с условием.

Необходимость разграничения причин и условий обосновывается теорией в учении о причинной связи, на которое большое влияние оказали воззрение лидера российской ветви классической школы Н.С.Таганцева на роль причинности в уголовном праве. Формулируя цель своей концепции как ответ на поставленный вопрос Н.С. Таганцев имея ввиду сохранение или устранение не причинной связи вообще, а лишь виновной причинной связи. Ученый считал, что человеческое действие признается причиной события тогда, когда оно является условием наступления данного события[23] [2.13., С.282.].

Причинная связь – необходимое условие ответственности за соучастие. Общее учение о причинной связи изложено в гл. 7 «Объективная сторона состава преступления». Рассмотрим особенности данного аспекта. Во – первых, соучастие мыслимо либо до момента совершения преступления, либо как присоединяющаяся деятельность в момент начала преступления и во время его продолжения, но всегда до наступления преступного результата.

Второй предпосылкой причинной связи является требование, чтобы соучастники чем – либо активно содействовали преступлению: вкладывали свои усилия для достижения общего преступного результата, создавали для этого необходимые условия и участвовали тем самым непосредственно или опосредованно в причинении вреда объекту посягательства. Соучастник должен быть взаимосвязан хотя бы с одним из других соучастников.

При этом вновь возникает вопрос о бездействии. В подавляющем большинстве работ о причинной связи считается, что и бездействие в уголовно – правовом смысле может причинять вред, так как любое преступное бездействие всегда представляет собой неисполнение определенных обязанностей, благодаря чему начинают действовать вредоносные силы, причиняющие преступный результат, и причинителем его признается тот субъект, который должен был в данный момент действовать, чтобы предотвратить преступные последствия. К этому следует добавить: только то бездействие может считаться соучастием, которое исполнитель использует как средство, помогающее ему совершить преступление. Кроме того, обязательно требуется, чтобы соучастник был осведомлен о действиях исполнителя, а последний – о бездействии соучастника.

Следующей особенностью причинной связи при соучастии надо признать то положение, что деятельность соучастников в любой стадии совершения преступления причинно связано с интеллектуально – волевой деятельностью исполнителя преступления: все нити ведут к сознанию и воле исполнителя. Совокупные действия всех соучастников при этом становятся необходимым условие успеха преступной деятельности исполнителя и наступления преступного результата. Деятельность подстрекателя и пособника имеет своим последствием: а) совершение исполнителем преступного действия; б) преступный результат, наступивший непосредственно от действий исполнителя[24] [2.14., С.233-234.].

Однако объективными признаками не исчерпывается содержание понятия «соучастие в преступлении». Не менее важное значение имеют субъективные признаки соучастия в преступлении. В ст.32 УК РФ указано что соучастием признается умышленная деятельность – умышленное совместное участие в совершении умышленного преступления.

Умысел свидетельствует о наличии единства действий участников, не только внешне, но и внутренне сцементированных единой волей и единым стремлением к преступлению. Указание закона на умышленный характер соучастия означает, что, во – первых, действия каждого соучастника являются умышленными, и, во – вторых, оно возможно лишь при совершении умышленного преступления. Мы уже говорили о том, что соучастие, несмотря на споры ученых – правоведов исключается тогда, когда психическое отношение лица к содеянному или к созданию исполнителю реальной возможности совершения преступления, даже умышленного, выражается в форме неосторожности. Последняя исключает необходимую виновную связь по поводу совершения преступления между оказавшимися причастными к нему лицами. В данном случае отсутствует такой субъективный признак, как согласованность, и каждое из этих лиц несет ответственность только за свои неосторожные действия самостоятельно и независимо друг от друга.

Являясь умышленной, деятельность любого соучастника, включая исполнителя и пособника, характеризуется всегда только прямым умыслом. Однако в юридической литературе распространено мнение о том, что действия исполнителя субъективной стороны могут характеризоваться не только прямым, но и косвенным умыслом. Аналогично обрисовывается и субъективная сторона деяния пособника.

Многие советские криминалисты допускали возможность соучастия с обоими видами умысла. Для проверки обоснованности господствующей доктрины необходимо проанализировать основные её положения и аргументацию. В первую очередь надо выяснить, как сторонники допущения обоих видов умысла трактовали и продолжают трактовать содержание вины соучастников. Они включают в интеллектуальный элемент умысла соучастника следующие моменты: 1) сознание общественно опасного характера собственных действий; 2) сознание общественно опасного характера действий исполнителя (или других соучастников); 3) предвидение наступления преступного результата[25] [2.18., С.14.]. Не дает оснований для вывода возможности соучастия с косвенным умыслом и анализ способов соучастия (деятельность подстрекателя, организатора и пособника). В теории уголовного права в качестве способов подстрекательства называют предложение, советы, указания, просьбы, обещания, уговоры, подкуп, угрозы, наличие и тому подобное. Все эти действия представляют собой формы активного воздействия на психику подстрекаемого, способные преодолеть не решительность или даже пассивное сопротивление последнего. Естественно, что подобная подстрекательская деятельность носит целеустремленный характер и может быть только желаемой со стороны подстрекателя. Пособничество, согласно закону выражается в содействии преступлению советами, указаниями, предоставлением средств или устранением препятствий, заранее обещанным укрывательством. Во всех перечисленных способах содействие преступлению также выражается направленность воли пособника, его стремление помочь исполнителю в осуществлении задуманного, желание содействовать совершению преступления.

Таким образом, отстаивая позицию ныне действующего законодательства, А.И. Рарог, И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Б.В. Здравомыслов, Л.Д.Гаухман и многие другие ученые отличают, что указанные концепции косвенного умысла в соучастии представляются неточными, ибо при этом игнорируется такой субъектный признак соучастия, как согласованность. Выразив желание совестно совершать преступление и направляя свою деятельность на реализацию намерения, очерченного рамками сговора, лицо не может не желать достижения преступного результата, то есть его психическое отношение к содеянному всегда выражается в прямом умысле. Мы считаем, что концепция соучастия с прямым умыслом является единственно верной. Доказательство этому – приведенные выше аспекты.

Необходимые субъективные признаки соучастия принято именовать взаимной осведомленностью о совершении преступления (ст.25 УК РФ) и согласованностью действий соучастников (ст.32 УК РФ)[26] [2.16., С.151.].

Взаимная осведомленность, соответствующая интеллектуальному моменту умысла соучастников, характеризуется тем, что каждый из них (исполнитель, пособник, подстрекатель, организатор) осознает, во – первых, факт совместного совершения преступления, а не в одиночку, во – вторых, совершение определенного, а не любого преступления, и, в – третьих, общественно опасных характер не только своего деяния, но и деяния других соучастников (хотя бы одного).

Осознание совместности представляет собой осведомленность участника о том, что к его усилиям, направленным на совершение преступления, присоединяются усилия хотя бы одного соучастника и не обязательно знание всех соучастников. Соучастие исключается как в тех случаях, когда исполнитель не осознает, что он совершает преступление совместно с другим лицом, да и тогда, когда эти другие лица, действия которых находятся в причинной связи с совершением преступления, не знают о его преступных действиях и намерениях.

Предписание закона об умышленной совместности участия в преступлении в разной мере относится к каждому из них, в том числе и к исполнителю преступления, ибо он по прямому указанию закона (ст.33 УК РФ) тоже является соучастником преступления. Это, в свою очередь, должно означать только одно: в каком бы сочетании с другими соучастниками ни выступал исполнитель (организатором, подстрекателем, пособником или с другими исполнителем - соисполнителем), для него остается единое требование закона, что бы он действовал также умышленно совместно, как и иные соучастники. Поэтому признаки взаимной осведомленности и согласованности в очерченном выше смысле не могут быть на стороне исполнителя преступления[27] [2.13., С.258.].

Характерно, что при изложении приведенной концепции её сторонники пользуются либо вымышленными примерами, либо вообще их не приводят. Это вполне естественно, ибо судебно – следственная практика исходит и основана на действующем уголовном законе, которому эта концепция не соответствует.

Согласованность, соответствующая волевому моменту умысла, состоит во взаимном выражении намерения и желания лица участвовать в совершении преступления вместе с другим лицом. Согласованность (или соглашение)представляет собой субъективное выражение совместности совершения преступления, ту необходимую психологическую связь между соучастниками, которая характеризует совместность их деятельности с субъективной стороны.

Соглашение – это сговор. Соучастие возникает именно с момента сговора, содержание и формы которого могут быть разнообразными. По содержанию он может включать в себя соглашение о целях преступления, о способе его совершения, об условиях использования преступных результатов и так далее. Существенным моментом сговора является изъявление намерения и желания совершить определенное преступление или определенный круг преступлений, ибо соучастники несут ответственность лишь за то преступление (или тот круг преступлений), которое было предметом сговора. Его форма может быть письменной, словесной, в виде жестов или конклюдентных действий, то есть заменяющих словесное соглашение. Сговор может быть предварительным, то есть состоявшимся до начала преступления, либо осуществленным в процессе такого совершения до его окончания. Сам по себе предварительный сговор на совершение преступления представляет собой создание одного из условий для совершения преступления и поэтому в соответствии с ч.1 ст.30 УК РФ рассматривается как один из видов приготовления к нему. В случаях, специально указанных в законе, наличие одного только сговора, результатом которого явилось создание преступного сообщества или модификации последнего, составляет оконченное преступление (например, ст.209, 210 УК РФ)[28] [2.21., С.111.].

Мотивы и цели соучастников могут совпадать или быть неодинаковыми. Их общность не является необходимым признаком соучастия. Объединенные намереньем совершить одно и то же преступление, соучастники могут руководствоваться разными мотивами и целями. Например, подстрекатель к убийству может руководствоваться целью отомстить будущей жертве, а исполнитель – корыстным мотивом (получить материальное вознаграждение от подстрекателя)[29] [2.13., С.73.].

Мы дали определение соучастию, рассказали о проблемных моментах среди ученых – правоведов относительно института соучастия и в отдельных случаях примкнули к той или иной точке зрения. Мы выяснили, какие существуют признаки соучастия (субъективные и объективные) и дали каждому подробную характеристику.

Существует несколько взглядов на саму юридическую природу института соучастия. Основные позиции, которые их разделяют, можно свести к двум основополагающим: а) возможно ли неосторожное соучастие в умышленном или неосторожном преступлении; б) является ли юридическая природа соучастия акцессорной, то есть базируется ли она на основе исполнения преступления, или же все соучастники, несмотря на их различную роль, являются своеобразными исполнителями преступного деяния, либо среди них центральной является фигура исполнителя, а все остальные соучастники группируются вокруг него, как бы являясь его помощниками. Рассмотрим данные проблемы более подробно.

Одним из наиболее спорных вопросов является вопрос о возможности неосторожного соучастия. Некоторые формы соучастия при неосторожном преступлении невозможны. Так, не может быть преступной организации, созданной для совершения неосторожного преступления, не может быть простого соучастия, а возможно только соисполнительство или совиновничество при неосторожности самого действия, в результате которого наступает общественно опасный результат.

Взгляды авторов, отрицающих возможность соучастия в неосторожном преступлении, были связаны с утверждением о большой опасности преступления, совершенного соучастниками, по сравнению с таким же преступлением, совершенным одним лицом. Поэтому мы полагаем, что причинение преступного результата неосторожными действиями нескольких лиц не может рассматриваться как соучастие».

Так, М.Д. Шаргородский в одной из своих статей в 1960 году указал на разрешенность данного спора формулировкой основ уголовного законодательства Союза ССР и Союзных Республик: «соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления» (ст.17).

В соответствии со ст.32 УК РФ на сегодняшний день соучастием признается умышленное участие нескольких лиц и только в умышленном преступлении. Четкость этого постановления совершенно исключает неосторожное соучастие в умышленном и неосторожном преступлении (речь идет о применении именно постановлений о соучастии в названных обстоятельствах). В случаях, когда несколько лиц совершают неосторожное преступление, содеянное ими рассматривается как ряд самостоятельно совершаемых преступлений. Следовательно, такие лица несут ответственность исключительно индивидуально, каждый за совершенное лично им неосторожное преступление. Рассматриваемое уголовно – правовое явление представляет собой разновидность множественности участников преступления, когда несколько лиц совершают по неосторожности одно преступное деяние либо их действия приводят к единому преступному результату.

Факт наступления преступного результата, как и в случае умышленного посягательства, важен для оценки общественной опасности содеянного, а также отражается на оценке поведения каждого причинителя, ибо степень и характер их участия в преступлении могут существенно различаться.

Как обоснованно считают многие криминалисты (А.А. Пионтковский, П.И. Гришаев, Г.А.Кригер и другие), неосторожная вина не увязывается с внутренней согласованностью действий отдельных лиц. Последняя является необходимым признаком соучастия, так как в этом случае совместность не заключается в простом объединении людей в пространстве и времени даже при единой цели, а требует строго согласованного выполнения взаимосвязанных действий. При соучастии совместная деятельность виновных сознательно направлена на достижение конкретного преступного результата. Уже один этот факт позволяет признать невозможность соучастия в неосторожных преступлениях. Психическое отношение к последствиям в случае неосторожного преступления следующее: лицо не только не желает наступления преступных последствий, но и не предвидит их как реально возможные. Следовательно, умышленно объединить свои усилия для достижения единого результата неосторожного преступления невозможно[30] [2.16., С.117.].

Анализ судебной практики позволяет выделить наиболее существенные специфические черты, присущие неосторожному сопричинению: 1) неосторожное сопричинение – это единое преступление; 2) в таком преступлении участвуют несколько субъектов ответственности; 3) характер поведения, обусловившего наступление результата – взаимосвязанный и взаимообусловленный; 4) создается угроза наступления или наступает единое для всех субъектов преступное последствие, предусмотренное конкретным составом; 5) имеется причинная связь между допреступным поведением субъектов и наступившими последствиями[31] [2.16., С.75.].

Закон исключает возможность уголовной ответственности за неосторожное сопричинение двумя или более лицами преступного результата. Однако, по нашему мнению, проблема института неосторожного соучастия и по сей день остается нерешенной, поскольку есть весомые факты и в поддержку не принятой Законом концепции. Но мы все же остановим свой выбор на ныне действующей точке зрения, ибо в большинстве случаев «правда» остается за ней.

Другой, не менее обсуждаемой проблемой является вопрос о юридической акцессорной природе соучастия. Суть акцессорной теории заключена в признании того очевидного факта, что ключевой фигурой является исполнитель, ибо без него соучастия нет, и не может быть, хотя отсутствие среди действующих лиц организатора, либо подстрекателя, либо пособника не исключает соучастия. Кроме того, особые условия и формы ответственности соучастников возможны только в том случае, если исполнитель закончил задуманный состав преступления или, по крайней мере, начал его выполнять. А раз это так, то соучастие по своей сущности акцессорно, то есть зависит от действий исполнителя. Об этом свидетельствует тот факт, что неудавшееся подстрекательство или пособничество не имеет никакого отношения к соучастию, а квалифицируется по правилам о стадиях преступной деятельности[32] [2.14., С.231-232.].

Однако на протяжении многих лет одним из бесспорных положений теории советского уголовного права являлось утверждение, «что наше законодательство отказалось от акцессорной теории соучастия». Правило акцессорности требуют, чтобы: а) все участники действовали совместно; б) действия каждого соучастника находились в причинной связи с действиями исполнителя и далее с преступным результатом; в) все участники действовали умышленно. Все эти правила неуклонно соблюдаются на протяжении многих лет судебной практикой нашей страны, по крайней мере, в лице её высших судебных органов.

Данные аспекты законодательно закреплены нормой действующего УК РФ: «Соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник» (ч.1 ст.33). Это формула лишь очерчивает круг лиц, ответственность которых определяется по правилам, устанавливаемым главой 7 УК, но не раскрывает самой юридической природы соучастия. Думается, что законодательная формула целиком и полностью демонстрирует акцессорную природу соучастия в УК РФ.

ГЛАВА 2. ФОРМЫ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

Дата добавления: 2015-07-10