Читайте также:
|
Ида: Как получилось, что в этой системе возникла идентификация Хартмута с его дядей?
Б. X.: Его мать бессознательно искала кого-то, кто мог бы заменить ей брата в ее теперешней системе, — брата, которого она оставила в родительской системе. Тогда старший сын перенял ради матери роль ее брата, причем ни он, ни его мать, ни кто-либо другой не заметили этого.
Хартмут: Но ведь существует разница между тем, когда моя мать формирует меня по образцу своего брата, которого она рано потеряла, и тем, когда я сам выбираю его в качестве своего идеала, чего я никогда не делал. Это ведь два разных вида идентификации или нет?
Б. X.: Нет, идеал не является идентификацией. Идеал я могу видеть перед собой. И поэтому я отделен от идеала. Я могу идти
по его стопам или нет, и я свободен. В случае же идентификации я не свободен в своих решениях. Часто я даже не знаю, что я идентифицируюсь с кем-либо. Поэтому, если я идентифицирован, я чувствую себя отчужденным по отношению к самому себе. Когда же я следую какому-либо идеалу, я не чувствую себя отчужденным.
Хартмут: Совершенно верно! Ты используешь понятие «идентификация» для того, чтобы объективно описать тот процесс, который приводится в действие неосознанно.
Б. X.: Да. И никто не виноват. Твоя мать не выбирала тебя для идентификации. Ее нельзя ни в чем упрекнуть. Эта динамика просто исходит из системы, никто сознательно этого не желает, и ребенок не может защититься.
Хартмут: Значит, здесь существуют только жертвы?
Б. X.: Да. Здесь есть только люди, которые находятся в переплетении, каждый по-своему. Поэтому вопрос о вине или о виновнике в этой связи является бессмысленным.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 53 | Нарушение авторских прав