Ингеборг: Дорога менестреля 4 страница

- Дара, ты идёшь или нет? - поинтересовался Карис. И ехидно добавил:

- Вот что любовь делает, разом весь ум потеряла. Может, мне Тара тоже квасом облить?

Я наклонилась, подняла какой-то камушек и запустила в Кариса. Он играючи увернулся и рассмеялся:

- Недолёт.

Я слегка разозлилась и погналась за ним, но этот нахал умудрялся всё время опережать меня на два шага, так что, когда мы вылетели к озеру, я уже воображала, красочно и подробно, как лучше его утопить.

У берега Карис предусмотрительно остановился, а я, бросив узел на траву, влетела в воду прямо в рубашке. Карис только хмыкнул и устроился на поваленном стволе, повернувшись ко мне спиной.

Я просто блаженствовала: не вода, а сказка. И главное, никаких подкарауливающих остолопов! Поплескавшись с минутку, я стянула намокшую рубашку и совсем собралась швырнуть её на берег, как вдруг в голове созрел восхитительно-злодейский план. Я как можно тщательнее выполоскала её в воде (чтобы была помокрее), свернула в тугой комок, и, подплыв на удобное расстояние, метнула Карису в спину.

Получилось просто чудно: он прилично промок, от неожиданности потерял равновесие и чуть не свалился в траву.

- Ну, чертовка, - далее последовала парочка, м-м, довольно занимательных выражений, тихо, чтобы я не услышала. Зря старался.

Я отплыла чуточку подальше и сообщила с безопасного расстояния:

- Я раньше такого не слышала, что-то новенькое? Кто научил?

- Выпорю, - раздалось с берега. nbsp;

&

&

&

&

&

&

&

&Поздняя весна. Полянка, обрамлённая пестрос

Я сделала ещё пару кругов и вылезла на берег. Карис, судя по напряжённой спине, сосредоточенно изучал окрестности.

Я растерлась полотенцем, надела рубашку и окликнула его:

- Иди, твоя очередь.

- Сейчас, - Карис медленно стянул рубашку и легко пошёл к воде. Я посмотрела ему вслед: в полосе солнечного света стал более заметен золотой отлив волос, а на левой лопатке вдруг появился какой-то затейливый узор - нет, не узор, а рисунок.

- Карис, стой!

Он недоумённо обернулся:

- Ну, что ещё случилось?

Я подошла вплотную:

- Повернись, пожалуйста, кажется, у тебя на спине рисуноnbsp;к.

Но солнышко спряталось, и больше я ничего не увидела.

- Ты, часом, не перекупалась, уже невесть что мерещится? - похоже, он всё-таки злится из-за этой шутки с рубашкой.

Я осторожно взяла его за локоть, прильнула вплотную и прошептала, касаясь щекой плеча:

- Не сердись, пожалуйста...

Карис повернулся и обнял меня:

- На детей не сердятся, особенно, на маленьких и глупых. Иди посиди, а я окунусь.

Я послушно заняла его место на дереве, заметив себе под нос, но достаточно громко:

- Ещё неизвестно, кто тут дитя. Некоторые ведут себя ещё хуже.

Чтобы скоротать время, я принялась прикидывать, где можно продать один из найденных браслетов, и сколько за него можно взять.

На самом деле, настоящую цену надо узнавать у золотых дел мастера, но его в нашей деревне не было, а везти браслет в город - риск, любому ясно, что такие вещи на дороге не валяются, а у простых людей их и быть не может. Значит, решат, что краденое, а это, как пить дать, неприятности.

И что делать? А если... найти мага-целителя, и заплатить ему сразу браслетом? Вот-вот, уже что-то дельное вырисовывается. Продолжим... чтобы его найти, нужны деньги; тётка не даст, значит, придётся уйти; но уходить нужно, уже имея работу, и лучше бы с переездами (глупо надеяться, что в первом же городе нам попадётся умелый маг-целитель). Что ж... остаются только бродячие артисты. Так мы и сделаем.

Я настолько увлеклась своими мыслями, что Карису удалось застать меня врасплох: я вздрогнула, когда мне на колени полетела охапка купавок.

- Спасибо, - я зарылась лицом в нежные жёлтые лепестки.

- Не за что, - Карис улыбнулся, - возвращаемся?

- Да, пора.

После прогулки Карис ускользнул на задний двор, и вскоре там снова засвистели кинжалы. Эта его одержимость даже начала меня немного пугать, но сделать я ничего не могла. Если брат решил, что именно кинжалы помогут нам уйти отсюда, значит, будет упражняться до упаду.

Я поднялась в комнату, присела на кровать и поняла, что ужасно хочу спать: ничего удивительного - после вчерашнего я так и не выспалась как следует. Недолго думая, я улеглась поверх одеяла, закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.

Проснулась я вечером, за окном нежно-розовыми тенями светились облака, а между ними чуть виднелась алая горбушка - последний кусочек заходящего солнца. На столе стоял поднос с ужином, но Кариса не было, наверное, он уже поел. Что ж, это хорошо - не придётся объяснять, куда я собралась на ночь глядя.

Когда к окнам осторожно прильнули невесомые бледно-лиловые сумерки, я уже стояла в самом укромном углу тына. Ворота, как полагается в порядочном селении, были заперты, но меня это не смущало. Именно здесь, если очень постараться, и благодаря удобной приступочке для наблюдения, можно было перелезть через ограду, что я и сделала.

Прежде чем послать Зов, я отошла подальше от частокола. Не приведи Богиня, кто-нибудь увидит, и тогда мне прямая дорога на костёр.

Я закрыла глаза, сосредоточилась и позвала. Через несколько мгновений я ощутила в нескольких шагах знакомое присутствие, и медленно подняла веки, глядя в янтарные глаза.

'Здравствуй, сестра. Ты звала - мы пришли'.

'Спасибо, брат. Я прошу вашей помощи: проводите к Той, что живёт в лесу'.

'Пойдешь, как мы?'

'Нет, не сейчас...'

'Идём'.

Брат неслышной тенью заскользил впереди, двое младших - по бокам, сестра - сзади. На мой Зов всегда приходили только они, были и другие, но их я не знала. До Веданы мы добрались на удивление быстро. Несмотря на её предупреждение, ни я, ни они ни почуяли не то что опасности, но и просто угрозы.

Брат остановился у ограды: 'Мы подождём здесь'.

Я кивнула в ответ и четыре силуэта беззвучно растворились в лесу.

Когда я вошла в дом, Ведана заканчивала последние приготовления: посреди стола уже стояла глиняная чаша с водой, по бокам - две свечи - их оставалось только зажечь.

- Проходи, садись. Я сейчас.

Я молча опустилась на лавку, заворожённо наблюдая, как Ведана касается ладонью фитиля и на нём тотчас распускается огненный цветок.

- Ведана, а не опасно...

- Что?

- Судьбу глядеть.

- Опасно, только если чужую менять собираешься, но это мало кто может. Люди и со своей справиться не могут, куда им за чужие браться. А мы просто посмотрим.

Дай руку.

Я протянула правую руку и Ведана почти незаметно кольнула серебряной иголкой средний палец. На подушечке тотчас набухла красная капля, которую я стряхнула в чашу.

Вода сразу же потемнела, потом опять посветлела. Ведана замерла, напряжённо всматриваясь в чашу. Я пыталась не дать воли любопытству, старательно изучая потолок.

Через полчаса Ведана наконец оторвалась от чаши и задула одну из свечей.

- А теперь слушай внимательно. Скоро, очень скоро ты отсюда уйдёшь. Уйдёшь не одна.

Дорога будет долгой и трудной. - Как ни странно, но при этих словах я вздохнула с облегчением. Вот если бы Ведана сказала, что я выйду замуж за Тара, стану хозяйкой дома и нарожаю ему детей, я бы точно что-нибудь натворила. А дороги у меня, можно сказать, в крови. - Вижу мужчину.

Ну вот, приехали. Опять мужчина. Они мне и так надоели, дальше некуда.

Ведана заметила мою невольную гримасу и улыбнулась:

- Никуда ты от этого не денешься, как ни старайся. Отдашь всё, что есть, и взамен получишь всё: любить будешь больше жизни.

Только когда дорог станет две - выбери правильно.

- Что, и всё?

- Всё.

Да, ничего полезного, один сплошной туман. Стоило ли ради этого идти сюда так поздно?

- Я пойду?

- Ступай, ступай.

- Карис, тебе плохо? - на плечо легла горячая, от печного жара, ладонь.

- Нет, Нерута, не волнуйся, - поймав встревоженный взгляд серо-голубых глаз, Карис заставил себя улыбнуться. - Просто задумался.

- Жениться тебе пора, вот что, и сразу все как рукой снимет, - заулыбалась вернувшаяся с порога Нерута. - На сестру посмотри - как косу не берегла, а все ж под венец собралась.

- Да, - обронил Карис, выходя во двор вслед за собеседницей.

- Ты только скажи, - воодушевилась женщина, - я тебе такую невесту найду!

- Спасибо, пока не надо. Доброй ночи, Нерута.

- Доброй ночи, Карис.

Калитку за Нерутой Карис закрывать не стал, а выйдя на уже затихшую улицу, сел на лавочку у забора. Из головы не шло неожиданное обручение Тара и Дары. Надо бы радоваться, но радости нет. Слишком быстро все случилось, да и Тар - совсем не тот, кто Даре нужен, не станет она менять одну клетку на другую.

Карис сосредоточился, вспоминая, как вела себя Дара на празднике, и понял: она играла! Очень убедительно, даже он сначала поверил, но все-таки играла! Почему? И зачем? Неужели знала, что староста свататься придет?

Спрашивать сестру было бесполезно - если не захочет, умрет, но не расскажет. Хотя, оставался еще новоявленный жених...

'Уж он-то все выложит, никуда не денется', - ухмыльнулся Карис, направляясь вниз по улице.

Через несколько шагов дома словно расступились, пропуская его на маленькую площадку с колодцем в центре. В некотором отдалении, на твердо утоптанном пятачке горел небольшой костерок. Карис присмотрелся - на одном из отеесанных бревен устроился Варт, несостоявшийся пасынок и самый назойливый ухажер Дары с парочкой приятелей.

Карис почти миновал площадь, как вдруг услышал обрывок разговора.

- Ну, подхожу я, значит, и предлагаю серебрушку... - Варт многозначительно оборвал фразу...

- А она чево? - в голосе Иррита - младшего сына плотника, слышалось жадное любопытство.

- Отказалась. Так дала - без денег, - самодовольно бросил Варт.

- И как? - Иррит явно пошел в свою мамашу - первую сплетницу в деревне.

- Так я потому и не пришел, весь день отсыпался.

- А если она тебе дала, - с явным сомнением поинтересовался Летин, племянник сапожника, - то почему за твоего двоюродника замуж собралась?

- С горя, - хмыкнул Варт, - я ж на ней жениться на собираюсь, а вот под куст увести... Никого лучше не найдешь... Ох и горячая девка, эта Дарка!

Разливавась соловьем, Варт не сразу заметил, что слушавшие с раскрытыми ртами дружки-приятели, один за другим умолкают и смотрят ему за спину.

Наконец, что-то сообразив, он обернулся.

Лицо стоявшего напротив Кариса даже в отблесках огня казалось каменной маской, а в глазах цвета темной еловой зелени стыл лед перезимника.

Удар был быстрым и жестоким, Варта ощутимо качнуло назад, а рубашка тотчас украсилась россыпью пятен - из разбитых губ брызнула кровь.

Ошалело мотнув головой, Варт коротко ругнувшись, бросился на противника, целясь в грудь, и уже представляя, как раскатает Кариса в блин. Среди своих соперников у Варта не было, а уж брата Дарки он и подавно не считал серьезным противником.

Карис с кошачьей гибкостью ушел от удара и, воспользовавшись удачным моментом, впечатал кулак Варту в нижнюю челюсть, одновременно добавив под дых. Завершил 'тройку' безжалостный удар ниже пояса.

Совершенно очумевшие дружки Варта не успели и глазом моргнуть, как их вожак обмякшим кулем свалился в пыль, а Карис бесшумно растворился в непроглядной, за пределами освещенного круга, темноте.

- Что случилось?

- Ничего, особенного, Веда, - мужчина тяжело опустился на лавку, зло сверкнув зелеными глазами. - Проучил одного подонка, только и всего.

- Кого?

- Варта. Дара вчера с синяками на руках пришла, кто приставал - не сказала, а он сегодня перед дружками начал похваляться...

- Карис, - Ведана накрыла его ладонь своей. - Я ей уже говорила, и тебе скажу. Уходить вам отсюда надо. И быстро. Дару только за то, что ко мне ходит, ведьмой ославить можно. Она старосте отказала, ты его сына чуть не убил. А если узнают, кто она? Латес за вас не вступится, с радостью на костер отправит, еще и хворосту подкинет. Тебе, против всей деревни да графских костоломов в придачу, не выстоять. А случись что с Дарой, они за дочь Вожака всю деревню отсюда выживут.

- Знаю, - Карис достал из-за пазухи чуть помятый свиток. - Пусть у тебя полежит.

- Хорошо, - убрав свиток в сундук, Ведана грустно улыбнулась. - Я тебе ещё кое-что сказать хочу, напоследок. Попробуй её отпустить.

- Ведана, ты о чём?

- Сам знаешь. Дара на молоке обожглась, теперь на воду дует, да тобой прикрывается. Хоть она и упрямится, от судьбы не уйдёшь и не спрячешься. А ты её держишь - болезнью своей (правда, в этом ты не виноват), любовью своей...

Зелёные глаза потемнели до черноты.

- Не смей, у меня и в мыслях не было.

- А я и не о том. Где она своё счастье найдет, если рядом всё время будет? Отпусти, дай ей волю.

- А если... не смогу?

- Сможешь, если она тебе дорога.Ступай, тебе пора.

Поднявшись, Карис привлек женщину к себе и поцеловал:

- Спасибо за все.

- Тебе спасибо, - улыбнулась Ведана. - Но постарайся не возвращаться. Наши Дороги в одну не сольются, хотя мне было хорошо с тобой.

- И мне, - обернулся Карис с порога. - Что ж, тогда, прощай.

- Прощай. Пусть твой путь будет лёгким.

Глава V

- Дара, проснись, - меня довольно сильно тряхнули.

- Иди к лешему! - терпеть не могу, когда будят посреди ночи. Меня тряхнули ещё раз. - Ну что случилось? Горим, что ли? - я принюхалась. Нет, дымом не тянуло.

- Вставай и собирайся, я сейчас! - Карис был одет по-дорожному; через плечо свисали перемётные сумы.

Рановато для путешествий. Какая вожжа ему под хвост попала?

Я встала, зевая и ворча про себя, оделась и принялась собираться.

Самое главное - не забыть Нелдино зелье. Его - в отдельный непромокаемый мешочек. Одежду надо свернуть как можно туже, чтобы меньше места занимала. А как у нас с едой?

Вот тут до меня дошло, что я собираюсь в глухую полночь, неизвестно куда и неизвестно зачем. Я кинулась к двери и чуть не сбила с ног вернувшегося Кариса.

- Может, скажешь всё-таки, что здесь творится? Почему мы бежим ночью, как грабители?

- А почему ты не сказала, что к тебе Варт приставал? - рявкнул Карис.

- Ты... его? - я еле устояла на ногах.

- А почему ты не сказала, что к тебе Варт приставал? - рявкнул Карис.

- Ты... его? - я еле устояла на ногах.

- Нет, - буркнул Карис, - только проучил. Так, чтобы надолго запомнил. Ты готова? Да, после такого, единственный выход для нас - убраться побыстрее и подальше. Только бы у Кариса приступов больше не было! Прогнав мрачные мысли, я коротко спросила:

- Карис, что с едой?

- На первое время взял, потом - купим.

- А откуда деньги?

Брат зло сверкнул глазами:

- Поздоровался с тётушкиным сундуком.

Я застряла в дверях:

- Ты её обокрал?

- Нет. - Карис ухмыльнулся. - Только взял нашу долю.

- К-какую ещё долю? - я от удивления не смогла внятно выговорить.

- За корчму. Она ведь не просто так на нас взъелась. Оказывается, дед завещание оставил: корчма - пополам маме и тётке, а если одна из них умрёт, её доля переходит к детям. А эта... чтоб её... завещание спрятала сжечь, наверное, побоялась, и всё к рукам прибрала.

- Хватит ругаться, ты бы всё равно корчмарём не стал.

- Ты готова?

- Готова. Мы пешком?

- Вот ещё! Для чего нам тогда лошади?

Я чуть не свалилась с лестницы. Мало того, что Карис добрался до главного тёткиного сокровища, так ещё и лошадей решил увести. Такого она нам точно не простит.

Собственно говоря, верховых у нас была всего пара, на всякий случай - если какому-нибудь постояльцу срочно потребуется конь. Всё-таки, деревня - здесь больше рабочие нужны. До конюшни мы, к счастью, добрались никем не замеченными, а дверные петли я всего пару дней назад смазала - как чувствовала!

- Карис, ты уверен? Она этого так просто не оставит.

- Куда она денется, я в сундуке записку оставил, - брат почти оскалился. - Если она посмеет нас искать, то в тот же день о завещании узнает вся деревня. Нарушить последнюю волю умершего - да после такого к ней в корчму и заходить перестанут.

- А где завещание?

Карис слегка смутился:

- У Веданы, к ней тётка вряд ли сунется. Чуть не забыл, она просила передать, - брат протянул мне сложенный вдвое листок.

Я развернула записку:

'Если попадёшь в Вельту, на улице магов спроси Его Магичество Эстина и передай привет от Яриты. Скажешь, пусть Кариса посмотрит'.

Я убрала записку в пояс и поклялась в первом же храме Богини поставить свечу за здоровье Веданы.

Карис, тем временем, приладил сумы у седла вороного Бурана, и, ведя его на поводу, открыл двери.

Я тоже проверила упряжь, приторочила свой мешок к седлу Звёздочки и вслед за Карисом осторожно вывела лошадь из конюшни.

- А как мы выйдем? Ворота нельзя оставлять открытыми.

- Сейчас откроем, ты выведешь лошадей, я запру изнутри, а потом уйду через ограду.

Всё прошло как по маслу: лошадки шли послушно, мы старались не шуметь, и вскоре я, сидя верхом, уже ждала Кариса, но он почему-то задерживался.

Наконец, когда я уже хотела проверить, всё ли в порядке, на верху тына показалась тёмная фигура. Карис, не тратя времени даром, прямо с ограды соскочил в седло Бурана.

- Тебя что, заметили?

- Нет, с засовом долго провозился. Заржавел напрочь, еле в петли вошёл. - Карис подал Бурану знак коленом. - Пошёл!

Я слегка засомневалась - стоит ли ехать пусть и летней, но ночью? Тут же, словно в ответ, облака торопливо расступились, отдав небо во власть яркой желтовато-серебряной луны. Дорога превратилась в серую мерцающую ленту. Хотя, вызови я 'второе видение', мы могли бы без помех ехать и в кромешной тьме, но чем дольше, тем труднее держать два восприятия сразу, поэтому луне я искренне обрадовалась. Места у нас спокойные, особой опасности для ночных путников не было.

Когда спящая деревня скрылась за поворотом, Карис остановил Бурана, спешился и взял под уздцы Звёздочку.

Я легко соскользнула с седла и направилась к небольшой рощице. Они пришли проститься. Мерцая янтарными огоньками глаз, меня окружили пять серебристо-серых теней.

'Мы ещё встретимся. Знай, даже если мы не сможем прийти, где бы ты ни была, на Зов всегда откликнутся другие! До свидания, сестра'.

'Так и будет. До свидания, брат'.

'Легкой дороги. До встречи'.

'Спасибо, сестра'.

'И удачной охоты. До встречи'.

'Спасибо, братья'.

Идя к лошадям, я зашмыгала носом, еле удерживая подступившие слёзы. Деревню я покидала с надеждой на лучшее, но прощаться с семьёй оказалось невыносимо больно.

Карис молча подсадил меня в седло. Я привычно поправила выпавший из-за ворота амулет. Если бы не он, Звёздочка просто-напросто сбросила бы меня, не сделав и шагу. Я подобрала поводья и послала кобылку вслед за Бураном. Разговаривать не хотелось, к тому же прощание невольно разбудило воспоминания о том, о чем я хотела, но так и не смогла забыть - о нашей первой встрече.

- Хэл, хватит, отпусти, - я с трудом высвобождаюсь из кольца рук, поправляя спущенную с плеча рубашку. Хэлвен эн-Айте на мгновение хмурится, но тут же вновь притягивает меня к себе, ослепительно улыбаясь:

- Придёшь? Обещаешь?

- Обещаю.

Сейчас, вспоминая ту наивную, по уши влюблённую Дару, я испытывала грусть и жалость.

На свидание я не то что пошла, а полетела со всех ног. А чего ещё можно было ожидать от пятнадцатилетней глупышки? Ума у меня в то время хватило только на то, чтобы скрыть свою Великую Любовь от Кариса. Иначе, он замуровал бы меня в комнате, а Хэлу голову свернул в противоположную сторону...

В том, что это Великая Любовь, я даже не сомневалась: благородный сет, белокурый, сероглазый, а говорит как красиво - заслушаешься. Мечта, да и только!

- Дара, наконец-то, я уже заждался!

Хэл идёт навстречу с распростёртыми объятиями, вот только какой-то странный, хищный блеск в его глазах... Но, все мысли тут же улетучиваются прочь, ведь Хэл уже совсем рядом, и сердце бьётся всё сильней...

Его рука уверенно ложится на моё плечо, пальцы нежно скользят по шее, перемещаясь к сонной артерии, и вдруг на меня обрушивается темнота...

Боль в горле... трудно дышать... мужские голоса где-то рядом...

- Ну, Хэл, ты и мастер, такой красотки у нас ещё не было! - голос явно хмельной.

- А она точно живая? - второй, кажется, испуган.

- Да не трясись ты, - этот ублюдок чуть не лопается от самодовольства, - какая мне польза от покойницы? Конечно, живая!

- Разыграем, как обычно? - на стол падают кости.

- Э, нет, на этот раз никаких розыгрышей. Я ей целый месяц голову морочил, значит, буду первым.

Я чуть не сошла с ума от ярости. Как я могла думать, что люблю эту мразь! Но сейчас не время: голова болит зверски, однако, надо подумать, как выбраться отсюда. Я попробовала было осмотреться сквозь ресницы, но с удивлением поняла, что могу всё узнать по запахам.

Мы в передней комнате, небольшой и основательно замусоренной, ублюдки расположились за столом, впрочем, не забыли прихватить даже вино и закуску. Я - в противоположном углу, на охапке соломы, судя по ощущениям, со связанными руками, и не только...

Мерзавцы, свяжи они их спереди, можно было бы попробовать перегрызть, но руки и ноги привязаны к колышкам, вбитым в земляной пол. Видно, и в самом деле, не в первый раз это проделывают.

- Хэл, не пора?

- Сейчас посмотрим.

Шаги, он наклоняется, и на меня обрушивается хлёсткая пощёчина.

- Любимая, не заставляй меня ждать, я сгораю от страсти.

Я медленно поднимаю веки. Я не трачу слов на это, я просто смотрю - глаза в глаза.

- Ивет, завяжи ей глаза! Немедленно!

- А так мы ещё не пробовали. Будет забавно. - Рядом появляется второе это, с тряпкой в руках. - А может, лучше рот заткнуть?

- Давай.

Потная ладонь совсем близко, и я решаю использовать этот момент.

- А-А-А!!!... тебя... в...через...!!! Хэл, эта стерва кусается! - это трясёт прокушенной рукой.

- Пошёл вон, не можешь справиться с какой-то девкой! Ничего, сейчас она узнает настоящего мужчину!

То, что случилось потом, я так и не смогла понять до конца.

Я хотела позвать на помощь, но вместо крика получился вой. То, что дремало во мне долгие годы, вырвалось наружу. На лицах этих неприкрытую похоть мгновенно смыл страх.

И внезапно, откуда-то извне, донесся протяжный многоголосый ответ.

Всё остальное я помнила несвязной чередой каких-то отрывков: хруст оконного переплёта... огромная серая тень, ворвавшаяся в окно и вставшая между мной и этими... негромкое, но полное ярости рычание... панический топот...

Следующее, пожалуй, самое яркое воспоминание - влажный нос, осторожно касающийся моей щеки, и изучающий взгляд янтарных глаз.

Любая нормальная девушка заорала бы диким голосом и наверняка упала бы в обморок, но люди уже напугали меня гораздо больше, чем звери, поэтому я просто спросила сиплым шёпотом:

- Ты кто? - на мгновение у меня мелькнула безумная мысль, что это Карис, но это было бы слишком.

'Брат, твой брат', - конечно, звери не говорят так, как люди, но мысленно я его прекрасно поняла.

'Какой брат?!!' - ничего более умного мне в голову не пришло, хорошо, что вообще думать могла, после всего произошедшего. Я дернулась и застонала - веревок с меня никто не снял. - 'Развяжи, пожалуйста', - глупость несусветная! Чем развязывать-то, лапами? Но, больше терпеть я не могла.

Волк испытующе посмотрел на меня, махнул хвостом и поднялся. Отойдя на несколько шагов, он замер и словно растаял во вспышке белого пламени.

Ослепительный свет больно резанул по глазам, а когда я проморгалась, рядом стоял на коленях темноволосый юноша, года на три постарше меня. О волке напоминали только янтарные глаза.

- Потерпи немного, - голос был совсем обычный, негромкий, с заметной хрипотцой. - Кажется, на столе был нож. Я сейчас.

Через несколько минут, я, скривившись от боли, растирала онемевшие запястья, а он снимал обрезки верёвок со щиколоток.

- Как?- ничего более вразумительного я произнести не смогла.

- Это ненадолго. Очень трудно. Не все могут. Лучше зажмурься.

После второй вспышки я снова увидела волка. Попробовала подняться, но не смогла: просто не было сил. Да и ноги затекли и не слушались.

Волк наблюдал за мной с явным сочувствием, а после второй неудачной попытки сказал:

'Больше не надо. Лежи. Я с тобой, никто не тронет. Кого привести?'

Я уставилась на него во все глаза.

Волк устроился рядом, прижавшись ко мне боком, и пояснил:

'Я не один. Скажи, кого привести, сестра сходит'.

- Сходит? - от удивления я заговорила вслух.

'Дай какую-нибудь свою вещь, она отнесёт. Кому - мужчине или женщине? От тебя сильнее всего пахнет мужчиной'.

Я сразу поняла, что волк имел в виду Кариса.

- Да, ему, - я сняла с шеи нитку красных стеклянных бус - подарок брата на последний день рождения.

Волк поднялся, осторожно взял бусы и пошёл к выходу. В проеме распахнутой двери внезапно возник тёмно-серый силуэт, чуть поменьше моего знакомца. Волчица мельком взглянула на меня, приняла бусы и исчезла.

Меня неудержимо заколотило - запоздалый отклик на то, что случилось. Волк вернулся на прежнее место, я немного согрелась рядом с ним и даже умудрилась задремать, но вспомнила кое-что важное и, с трудом, открыла глаза:

- Почему, ты сказал, что ты мой брат?

'Ты нашей крови. Ты позвала, и мы пришли'.

- Но как...

'Ты - дочь Вожака. Он ушёл к человеческой женщине'.

- Но отец был человеком, - недоверчиво возразила я. Это же просто в голове не укладывается!

'Он мог, но не насовсем. Потом, он вернулся'.

- Он... Он жив?

'Нет. Он погиб. Твой мужчина пришёл'.

Вот тут я всё-таки незаметно соскользнула в уютный кокон забытья.

В себя я пришла уже на чём-то мягком, вроде бы на тюфяке. На лицо упал солнечный луч, и несколько минут я тихо блаженствовала от ощущения тепла и покоя. Потом прислушалась к себе и поняла, что боль в запястьях и щиколотках исчезла, и очень хочется есть.

Осторожно повернув голову, я заметила, что лежу на широкой лавке, в чистенькой, пахнущей травами, комнате. В нескольких шагах от меня, над столом, что-то сосредоточенно изучая, склонилась женщина. Заметив моё шевеление, она подошла ближе.

- Проснулась? Вот и славно. Есть хочешь? - Я кивнула головой. - Сейчас принесу.

- Где я? - из-за пересохших губ вопрос превратился в невнятный шелест, но женщина поняла.

- У меня в избушке. Тебя сюда брат принёс. А я - Ведана.

Вот так, и произошло наше знакомство. Хотя тогда, мне было совершенно всё равно, кто она такая; даже если бы Ведана оказалась ведьмой или самой Уводящей в человеческом обличье, я всё равно была ей очень благодарна.

- А...

- Твоего брата я отправила поспать. Он вторые сутки от тебя не отходит, уже еле на ногах держится.

Я с облегчением вздохнула и попыталась сесть. Ведана принесла миску куриного отвара и неодобрительно покачала головой:

- Не рано ли?

- Нет, всё в порядке. Спасибо вам большое.

- Не за что. Богине спасибо скажи, что всё обошлось, что тебя не тронули.

Я кивнула (на самом деле 'спасибо' я должна была сказать сначала кое-кому другому, и уже потом - Богине) и оглядела комнату. Красиво, но как-то непривычно.

У нас потолок и стены не белят, а досками обшивают. Да и сруб кладут из цельных брёвен, чтобы теплее было. Север, как-никак. А этот дом будто издалека сюда перенесли: настоящая загадка, вот только думать над ней пока не хотелось.

Я допила отвар и снова провалилась в сон. Разбудило меня осторожное прикосновение к волосам. Я сразу поняла, что это Карис. Смотреть ему в глаза было невыносимо стыдно, и я не сразу смогла это сделать. Просто вцепилась в него и разревелась навзрыд. Карис, понятное дело, не упустил такой случай и, успокаивая, незаметно вытянул из меня всё.

Ведана отпустила нас домой только под вечер. Я уже оправилась и решила идти сама. Карису я ничего не сказала, но всю дорогу - от дома Веданы и до деревни - я чувствовала, что Брат совсем рядом, что теперь у меня появился ещё один защитник.

Едва мы вернулись в корчму, как тётка разразилась воплями: дескать, мы целую вечность пропадали неизвестно где, а работа стоит, и кто её будет делать - непонятно. Карис в ответ так глянул, что у неё сразу же разболелась голова, и тётушка весь день не выходила из спальни.

А ещё, через день, по деревне прошёл слух, что племяннику графа эн-Талле переломали все кости (у нас вообще любят преувеличивать), причём, сет Хэлвен ещё и перепуган так, что даже не может толком сказать, кто это был. Пожалуй, одна лишь я знала ответ на этот вопрос, но предпочла сохранить всё в тайне.

Дата добавления: 2015-07-12