Ингеборг: Дорога менестреля 2 страница

- Что ты такого сказала, что почтенная Мелана сразу выздоровела? Лучшее платье надела, бусами обвешалась, как праздничное дерево, да еще и розовым маслом намазалась - запаху на весь дом.

Я еле удержалась от смеха, представив тётку во всей красе. Уж если она заветный флакончик откупорила, - ну, староста, держись, сегодня тебя будут усиленно обольщать. Вот бы хоть одним глазком посмотреть, что из этого выйдет.

- Ничего особенного, только что почтенный Латес поговорить зайдет.

Эль звонко расхохоталась, округлив глаза:

- Вот оно что! А я уж решила, что её Нелдины пчёлы немножко полечили.

- Да она даже слушать о таком лечении не захотела, и правильно сделала. Зачем пчёлок мучить?

- Дара, а может, надо было не пчёлок, а пиявок ей предложить? Тоже говорят, хорошо помогают.

- Какая ты жестокая, Эль! Пиявки-то в чём провинились? Если они нашу злыдню на вкус попробуют, помрут сразу.

Мы дружно засмеялись и плюхнулись на ближнюю лавку.

- Дара, а ты на праздник пойдешь?

- Если тётка чего-нибудь не придумает, пойду. Да если и придумает - все равно пойду.

- А Карис?

Я слегка прикусила губу. В любой другой день он вряд ли бы встал после такого приступа, но можно было не сомневаться, что из-за этих проклятых синяков он либо пойдет со мной, либо... я отчётливо увидела, как братец, сосредоточенно хмурясь, одним концом верёвки обматывает меня вокруг пояса, а другой привязывает бантиком к ножке своей кровати. Бантик доконал меня окончательно, я опять затряслась от смеха и чуть не свалилась на пол.

- Дара, ты чего? - Эль чуточку испугалась, наверное, решила, что у меня припадок. Однако пересказанное видение её тоже развеселило. - А ты подумай, сколько девчонок заложили бы душу за то, чтобы Карис привязал к кровати их?

- Пальцев не хватит сосчитать. Да они бы, пожалуй, скорее Кариса привязали, чтобы не сбежал.

Смех смехом, а дело делом. Лохань никуда не делась, и мы, наконец, взялись за посуду. Я, как всегда, мыла, а Эль - вытирала.

Разговор как-то незаметно угас, и я тихонько запела:

-...гадали девицы... (3)

Бросали девки веночки в реку,

Гадали девки: 'мол, кто помстится

в реке в венке, с тем и любиться

да свою жизнь коротать до веку'.

Одной помстился колдун брадатый,

Другой заморский купец богатый,

А третьей княжий старшой дружинник,

Четвертой - дюжий кузнец двужильный,

а мне веселый Месяц рогатый.

И мне не стало с тех пор покоя...

- Ой, Дара не надо, вдруг накличешь!

- Эль, это просто песня, ничего больше, - но в голубых глазах подруги плескался неподдельный испуг, и я не стала спорить.

- Дара, а почему ты вместе с Карисом не поёшь? У тебя же такой голос!

- В нашей семье и одного певца хватает. Да и тётка не даст. Если я петь начну, ей придется ещё кого-нибудь нанять, чтобы еду подавать. А она лишних расходов ой как не любит. Да ты и сама знаешь.

- Дара, а это правда, что Карис с сеатой (4) э-Талле, ну...

Я уронила вымытую миску обратно в лохань и уставилась в стену перед собой.

Богиня! Карис и графская дочка?!! Понимаю, если брат захочет - от него любая голову потеряет. И, честно говоря, если не захочет - тоже, но связаться с благородной, да ещё и единственной наследницей... Мать Милосердная, спаси и сохрани!

Я резко обернулась, и Эль попятилась назад, к ближайшей стене.

- Дара, ты чего?!

Я попыталась улыбнуться, но получилось плохо.

- Да, нет, ничего. А что не так?

- У тебя глаза стали... дикие...

- Эль, а где ты это услышала, про Кариса и сеату?

- К матери сегодня почтенная Анира заходила, мерную ленту брала, ты же знаешь, она без сплетен жить не может. Они на кухне разговаривали, а я зашла корзину для белья взять. Анира меня увидела и сразу на шёпот перешла, а потом быстро так распрощалась.

- Нашла, кого слушать! - я с трудом сдерживалась, но говорила спокойно. - Вся деревня знает, что половину сплетен Анира сама и выдумывает.

- Да, погоди, она еще сболтнула, что сеата сегодня на празднике будет. Так и сказала, мол, 'графиня Меланиному племяннику свидание назначила'.

Нич-чего себе, такое точно не выдумаешь. Если это правда, неприятности у братца будут нешуточные. Ладно, посмотрим, - и тут меня осенило, - сам же сказал, что без него я никуда не пойду, вот и пусть весь праздник меня сторожит. Или я его.

А если взять и никуда не пойти? День сегодня был суматошный, тётка готовится к охоте на старосту - цепляться не будет, значит, можно отдохнуть.

Нет, не выйдет. Карис решит, что я в безопасности, и преспокойно пойдет один, а если у него точно свидание назначено - тем более. Как ни крути, придется идти.

Занятая своими мыслями, я чуть не забыла попрощаться с Эль и Нерутой, и закрыть за ними чёрный ход. Главную дверь тётка в порыве чувств едва не оставила раскрытой настежь, но осторожность взяла верх, и до прихода старосты она все-таки велела накинуть крючок.

Наверх я поднималась в боевом настроении, но к комнате подошла на цыпочках. Времени вполне достаточно, сначала оденусь сама, потом разбужу Кариса. На пороге я привычно прислушалась: Карис мирно спал, дыхание было ровным и спокойным, и у меня отлегло от сердца.

Бесшумно юркнув в свой закуток за занавеску, я все-таки не смогла удержать тяжелый вздох. На соседней кровати безмятежно посапывало то самое 'но', из-за которого я до сих пор оставалась здесь.

Уйти мы, конечно, можем, да только, с его-то приступами, не дальше первого дорожного столба. А если Кариса, не приведи Богиня, посреди дороги скрутит? Случись с ним что по моей вине - никогда себе не прощу!

Ничего, шесть лет терпела и еще потерплю.

Усилием воли прогнав невеселые мысли, я взглянула на праздничный наряд, заранее разложенный на кровати, и через несколько минут уже стояла перед зеркалом. Полюбоваться было чем: белоснежная, с кружевными вставками по рукавам, рубашка; алая юбка; на шее - гранатовые бусы, мамино наследство. Но как же в бочке мёда без ложки дёгтя? Резной гребешок, заткнутый за зеркало, я взяла в руки очень неохотно. Волосы - моя главная забота, а перед праздником и подавно. Но как же трудно их расчёсывать! Непослушные пряди не желали иметь с гребнем никакого дела, и чем больше я старалась, тем больше они путались. Едва не выдрав (в очередной раз) прядь волос, я почти решила выбросить проклятое орудие пытки в окно, но не вышло. В последнюю секунду гребень перехватил Карис.

- Сиди смирно, и не дёргайся, - видно, моя возня его все-таки разбудила. Конечно, с моей стороны это было довольно бессовестно (хоть и нечаянно), но что мне ещё оставалось делать? Сама бы я никак не справилась, а в братце явно пропадал непризнанный талант.

Чуткие пальцы музыканта сумели превратить пытку в удовольствие, я чувствовала себя разомлевшей кошкой, еще немного, и, пожалуй, вправду бы замурлыкала.

- Можно посмотреть?

- Иди, полюбуйся, - Карис загадочно улыбнулся.

Подойдя к зеркалу, я обомлела: брат управился с моей гривой в три раза быстрее, чем смогла бы я. Мало того - на лбу алым пламенем полыхала гранатовая нить, концы которой уходили в косу, уложенную 'княжеским венцом', а за такое плетение не всякая девушка взялась бы.

- Нравится?

- Спасибо. Братик, ты просто чудо! Иди одевайся. Сам выберешь или помочь?

- Лучше ты, я все равно запутаюсь.

Это он изрядно преувеличил. Нарядных рубашек у него было всего три, и одну я уже выстирала. Отправив Кариса в мой закуток, за занавеску, я взялась за его сундук. Зелёная, к глазам, рубашка; штаны; дедовский, с серебряными накладками, пояс. Интересно, а это что такое? Сундук у Кариса был старенький, ещё отцовский, но я раньше не замечала, что правая сторона днища немного выше, чем левая. Неужели тайник?

Любопытство - главная черта женщин и кошек, и я не смогла устоять перед искушением, но разгадку пришлось отложить на потом. Я подхватила выбранную одежду и направилась к занавеске.

- Карис, ты раньше в сундуке ничего не замечал?

- Ты про что?

- У тебя там, кажется, тайник.

- Не мой. Самое ценное, что у меня есть - ты и лютня. А вас в тайник не спрячешь. Потом разберёмся. Где моя одежда?

- Держи. Снятое оставь, всё равно завтра стирать.

- Ладно, - приглушённо - наверное, рубашку натягивал - отозвался Карис. Через минуту он вышел из-за занавески, застёгивая пояс. - Посмотри, всё нормально?

Я окинула его внимательным взглядом, но придраться было не к чему. Кажется, чувствовал он себя тоже хорошо, ни бледности, ни испарины на лбу.

- Красавец, да и только. Да, Карис, не вздумай лютню брать. Опять весь вечер покоя не дадут, только и будет слышно: 'Спой!'

- Какой же праздник без музыки, - Карис, видимо, решил довести меня до белого каления.

- Осёл упрямый! Тебе, что, сегодняшнего выступления мало? Я тебя с луга просто не доведу, а дядя Велен может и не прийти, так что второй раз тебе не повезёт.

- Хорошо, не возьму, - нехотя уступил Карис. - А где тётка? Весь вечер не видно и не слышно.

- Готовится. К ней сегодня важный гость придёт, - скрыть ехидство я даже не пыталась.

- И кто? Староста, наверное?

- Как ты узнал? - проницательность Кариса иногда меня удивляла, а иногда пугала.

- Ну, для неё только один гость такой важный, что ради него надо всё в доме кверху дном перевернуть.

- Да пусть к ней хоть сам Великий Змей (5) приходит. Ей у него самое место. Идём?

- Идём.

Глава III

Благодаря боковой лестнице мы с Карисом смогли ускользнуть незамеченными. По причине врождённой скупости тётушка Мелана предпочитала отмечать праздники по-своему: она отправлялась отдыхать, а мы с Карисом получали вдвое больше работы, чем обычно.

Но на этот раз нам повезло, и на луг мы пришли одними из первых. На местах кострищ слышался стук кремней о кресала, а кое-где пробивались на волю первые робкие язычки пламени. Здесь мы разделились: Карис направился к парням, разводившим костры, а я принялась накрывать столы. Впрочем, пока народу мало, следить за братцем было совсем нетрудно.

Верховодила среди женщин сестра старосты - почтенная Виата Олет. Но для меня и Кариса лучшая подруга мамы всегда была просто тётей Виатой.

- Дара, всё хорошеешь, как я погляжу? И где только у наших парней глаза! Такая красавица, и одна.

- Тётя Виата... - я незаметно оглянулась на Кариса. Каждый раз при встрече тётя Виата заводила со мной разговор о замужестве и настойчиво пыталась сосватать кого-нибудь из парней.

- В твои годы пора уж детей нянчить, а не за братом присматривать. Что стряслось-то?

- У него сегодня опять приступ был. Тётя Виата, вы приглядите, пожалуйста, чтобы он петь не вздумал. Еле уговорила лютню с собой не брать.

- Не тревожься, детка. Если что, так и рот заткнуть можно, - тётя Виата озорно подмигнула, поправляя шпильку в тяжелом узле светло-каштановых волос. - Ну, что принесла?

- Пряники, медовые.

- А вот их мы пока припрячем хорошенько. А то все разом съедят, подчистую.

- Что делать надо?

- Займись-ка посудой. Управишься?

- Не сомневайтесь.

Я уже собралась отойти, но тётя Виата меня остановила.

- Дара, детка, ты вот что... поосторожней сегодня. Варт днем из лесу явился злой, как некормленый пёс, сказал, что упал неудачно, прямо на пень. А Тар слышал, что он потом всё тебя поминал, да ругался. Может, и не придёт, но поостерегись. Совсем племянничек от рук отбился, никакого сладу нет.

- Спасибо, тётя Виата. А почему Тара нет? Он придёт?

Ох, зря я спросила! Что сейчас тётя Виата подумает...

Точно. Лучшая подруга мамы засияла радостной улыбкой.

- Девочка моя, что ж ты до сих пор молчала! А я-то всё тебе женихов ищу! Ай да Тар, даже матери ни слова не сказал. Когда же свадьба?

- Я совсем не... - что-то объяснять было уже бесполезно. Наша с Таром свадьба стала заветной мечтой тёти Виаты, с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.

Мне осталось только махнуть рукой и отойти к другому столу.

Теперь придётся вылавливать Тара и рассказывать, что его матушка с сегодняшнего дня считает нас женихом и невестой. Бедный Тар, он от такой новости с ума сойдет: ему жена с приплатой не нужна, точно так же, как мне - муж.

Расставляя по столу миски, блюда и кувшины, я время от времени посматривала в сторону Кариса. Сеаты э-Талле пока не было видно, да как знать, может, у него не только с ней свидание назначено. Вообще-то, меня бы это не удивило - по брату явно и тайно вздыхало полдеревни, но до сих пор у него хватало ума ни с кем серьёзно не связываться. Да и что он мог предложить девушке, кроме себя самого? Будь он корчмарём - дело другое, но корчма-то тёткина, и она скорее, удавится, чем нам её оставит. Впрочем, из Кариса корчмарь, как из меня - графиня.

Наконец в очередной кучке пришедших мелькнули знакомые льняные волосы, и я кинулась навстречу:

- Тар!

- Дара, ты уже здесь?

- Тар, у меня к тебе важное дело, - я отвела его в сторону.

- Что случилось? Ты наконец-то поддалась на уговоры моей матушки и решила найти мужа?

- Ты угадал, я теперь невеста, - я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

- И кто этот бедняга? - в серо-зеленых глазах Тара промелькнула насмешка. Он прекрасно знал, что в хозяйки дома я не гожусь.

- Ты, разумеется, кто же ещё? - я мило улыбнулась.

Тар от испуга чуть не упал, сумев только промямлить:

- Э... как... я... зачем...

Мне даже стало немного стыдно, я совсем не хотела пугать его до такой степени. -

Успокойся, пожалуйста, я не собираюсь быть твоей женой, просто так получилось.

Пока я рассказывала, Тар понемногу пришёл в себя.

- И как мы будем выпутываться? Дёрнуло же тебя некстати за язык, - когда до него дошло, Тар разозлился всерьёз.

- Я просто спросила, придёшь ты или нет, а всё остальное - плод пылкого воображения твоей матери. Она слишком долго мечтала нас поженить.

- Так иди и объясни ей, что это ошибка, - из всех возможных путей Тар выбрал самый простой... и самый сложный одновременно.

Попробовать я, конечно, могу, но не думаю, что тётя Виата захочет меня слушать. К концу праздника о нашем 'обручении' наверняка будет знать вся деревня. И тут меня осенило.

- А зачем объяснять? Пусть всё так и останется.

-?!!

- И не надо на меня так смотреть. Я пока что в здравом уме. Кто на прошлой неделе жаловался, что дома сплошь разговоры о женитьбе, никакого покоя нет?

- Ну, я.

- Вот и пусть все думают, что мы женимся. Тётя Виата не будет донимать тебя, а от меня отстанут и ухажёры, и ревнивицы.

- А потом что? Вправду жениться? На кой мне это надо? Я в Рутен (6) хочу, в дружину.

- А потом, мы, скажем, поссоримся, и можешь отправляться, куда вздумается. Вся деревня решит, что ты от несчастной любви сбежал, ещё и посочувствует.

- А ты как же? Тебе после такого вовсе житья не будет, - Тар нахмурился.

- Нет, так не пойдёт.

- Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. По рукам?

- Уговорила, по рукам.

- Только... Тар, - я слегка замялась, - тебе придётся весь праздник быть рядом и смотреть... поласковее. Сумеешь?

- Конечно.

За себя я не волновалась - изображу такую пылкую любовь, что никто не усомнится. Дальше всё и впрямь пошло как по маслу: Тар от меня почти не отходил, время от времени брал за руку и одаривал нежными взглядами. Наверное, представлял себе вместо меня артесский (7) двуручник. Он его увидел в соседнем городе, в оружейной лавке, и потом неделю ходил как пришибленный: просили за меч столько, что можно было купить всю нашу деревню.

Я тоже постаралась не ударить в грязь лицом - не сводила с него глаз, мило улыбалась и смущённо краснела. Завтра нас с Таром не просто поженят, но уже и пару детишек добавят. Тётя Виата будет просто счастлива.

Однако, даже 'жених' не смог отвлечь меня от главного: братца я всё-таки ухитрялась постоянно держать в поле зрения. Пока что он вёл себя примерно: любезничал с девушками, которых около него вилось, как мух над сладким пирогом, но особо никого не выделял. Тётя Виата, видно, предупредила музыкантов, так что ни сыграть, ни спеть его не приглашали.

Я, наконец, позволила себе не думать о неприятностях и как следует повеселиться. Благо, музыканты как раз начали новый танец, и мы с Таром помчались в задорной мьелле. (8) А вот 'плетёнка' (9) нас разъединила - но напротив оказался дядя Велан, так что мне и здесь повезло.

- Ну что, Дара, вы ещё не решили?

- Дядя Велан, я с Карисом поговорю, только завтра, хорошо? Он ещё не совсем в себя пришёл. Вы его не видели, вроде ведь здесь был?

- Дара, ты, право слово, носишься с ним, как наседка с цыплёнком. Оставь парня в покое, ему тоже повеселиться охота. Никуда он не делся, оглянись.

Я оглянулась, и еле устояла на ногах: Карис с задумчивой улыбкой подал руку высокой светловолосой девушке с серо-голубыми глазами. Вильенна э-Талле - явилась-таки!

Дядя Велан усмехнулся в усы:

- Ай да парень! Какую кралю отхватил! Дара, а ты чего приуныла? Устала, что ли?

- Да, я лучше посижу.

Я мешком свалилась в первый же свободный просвет на лавке и схватила кружку с квасом, но почти сразу поперхнулась, само собой, от злости.

Дайте мне только добраться до этой крали, я бы ей устроила такие неприятности!.. А братец тоже хорош, дурень бестолковый. Графу сегодня же и донесут, кому его дочка весь праздник глазки строила.

Может, я зря так на сеату разозлилась, но ей-то что - очередная забава, и только. А вот Карис... мне даже представлять не хотелось, что сет эн-Талле может с ним сделать, если узнает. Хотя, если верить слухам, мой братец - далеко не первая добыча сеаты Вильенны.

Ни Карис, ни сеата не догадывались, к моему счастью, что попали под надзор. Наблюдать, оставаясь при этом незамеченной - совсем не просто, но я это умела: взгляд чуть сбоку, из-под полуопущенных ресниц, почти не позволяет определить, куда именно смотришь.

Сесть за общий стол высокородная сеата, конечно, не пожелала, и воркующие голубки устроились на лавочке, недалеко от помоста для музыкантов. Через пару минут Карис отправился за едой и питьём. При виде кружки с квасом сеата Вильенна сморщила носик, но всё-таки соизволила пригубить 'напиток простонародья'. Глядя, как она мелкими глоточками отпивает из кружки, я вдруг размечталась: 'Сейчас бы горицвету ей в квас добавить... или белены...'.

Воображение поддало жару, нарисовав всё в подробностях. Картинка была очень впечатляющей и (самую малость) жутковатой. Я такой кровожадности от себя не ожидала. Знаю, знаю, об этом даже думать нельзя, но после смерти мамы, Карис - единственный родной мне человек, и если из-за этой белобрысой змеи с ним что-нибудь случится, я её на клочки порву. А пока постараюсь что-нибудь сделать. Сейчас только придумаю, что именно...

Притвориться больной?

Не подходит. Карис проводит меня домой, и вернётся.

Если не получается удалить Кариса, значит, нужно что? Правильно, удалить отсюда сеату. Вот и займусь, не откладывая.

На смену злости пришла холодная решительность. Я поднялась с лавки, прихватив сладкий пирожок, и направилась к мило беседующей парочке.

В двух шагах от них меня окликнули, и, обернувшись, я увидела Эль. Ради праздника она сегодня оделась во всё лучшее: белая рубашка, жёлтая юбка, на шее - нитка золотистых бус. В таком наряде Эль очень походила на цветок Солнца - ромашку. Рядом с ней, как и следовало ожидать, стоял Дарек Раннэ. Лица у обоих были смущённо-радостные, так что с первого взгляда становилось ясно - осенью быть свадьбе.

- Эль, поздравляю, наконец-то!

- Дара, но мы еще никому не сказали.

- А вам и говорить не надо, всё на лицах написано, - я улыбнулась и подмигнула Дареку. С сегодняшнего дня за Эль можно было не волноваться, Дарек - добрый и надёжный парень, а со свекровью они прекрасно поладят. Солия Раннэ - женщина хорошая: тихая, спокойная, мухи не обидит.

- Дара, - Эль бросила на меня лукавый взгляд, - тебя ведь тоже можно поздравить? Может, будет две свадьбы в один день?

Я не сразу поняла, о чём она, но потом, вспыхнула румянцем. Совесть проснулась совсем некстати, но если уж лучшая подруга поверила в то, что у нас с Таром любовь, значит, остальные и подавно примут нашу игру за чистую монету.

- Ну, мы ещё не решили, как-то неожиданно вышло.

- Так решайте поскорее, и будет куда как славно.

Я подошла ближе и тихонько, чтобы не услышал Дарек, попросила, указывая глазами на брата:

- Эль, поможешь?

Эль ухватила мысль с лёту, и мы, оживлённо переговариваясь, направились к помосту для музыкантов. Поравнявшись с сеатой, Эль совершенно случайно зацепилась носком башмачка за незаметную ямку в траве и, неловко развернувшись, толкнула меня под локоть (разумеется, тоже совершенно случайно). Какая досада! Я-то как раз доела пирожок и решила запить его квасом, благо, кружка была с собой. Увы, кружку я от неожиданности выронила, и надо же, как неудачно - прямо на юбку сеате э-Талле! На тёмной материи было бы не так заметно, но сегодня сеата выбрала юбку из льдисто-голубого шёлка, и пятно получилось отменное.

Не успела сеата Вильенна открыть рот, как я принялась многословно извиняться за свою неуклюжесть, а Эль - выражать самое искреннее сочувствие. Под двойным натиском сеата сдалась, и вскоре Эль увела её, чтобы попытаться спасти загубленную юбку.

Я, весьма довольная оборотом дела, тут же заняла освободившееся место, и негромко замурлыкала себе под нос: 'гадали девицы. Бросали девки веночки в реку...'.

Впрочем, судя по взглядам, которые бросал на меня братец, ему очень хотелось осуществить надо мной некое воспитательное мероприятие.

Ну нет, в конце концов, если ему так уж необходимо женское общество, выбор здесь и без благородной змеи богатый. А от наших девчонок неприятности если и будут, то не такие серьезные. Подумаешь, разгневанный папа с парой братьев.

И все-таки Карис не вытерпел. Видно, моё безмятежно-довольное лицо всё-таки его доконало.

- Дара...

- А? - я на секунду перестала напевать.

- Ты что вытворяешь? - Карис, кажется, начал закипать.

- Ни-че-го. Я делаю то, что нужно, в отличие от тебя.

- Какого беса ты устроила это представление? Ведешь себя, как ревнивая жена!

- А ты ведешь себя, как последний дурак! Нет, даже хуже. Будь я твоей женой, благородная сеата недосчиталась бы половины волос, так что юбка - ещё цветочки.

- Дарейя! - холодная властность его голоса обожгла меня, словно плетью. Я мгновенно замолкла, сразу забыв всё, что хотела сказать. Карис очень редко напоминал мне, что он не просто старший брат, но и глава семьи, однако, сегодня я, похоже, окончательно вывела его из себя.

Между нами воцарилась напряженная тишина. Я отвернулась, подставив его суровому взгляду закаменевшую спину. Через несколько минут мне на плечо легла его рука.

- Дара, - Карис осторожно привлёк меня к себе, - я уже взрослый мальчик и со своими делами управлюсь сам. Болезнь - еще не повод подозревать меня в скудости ума.

Я молча дёрнула плечом, пытаясь отстраниться. Что бы он ни говорил, я знала, чувствовала, что всё сделала правильно. Ощущение приближающейся беды было настолько сильным, что меня временами пробирал озноб.

- Как ты не понимаешь, - мой голос стал тихим и сипловатым, - из этого ничего хорошего не выйдет. Ты для нее - игрушка, не больше. Да и ты её не любишь. А если граф узнает? Тебе что, хочется стать завтраком для графских волкодавов? Из-за случайной прихоти избалованной девчонки?

- Дара, я тебе клянусь, сеата э-Талле мне совсем не нужна, ни в каком смысле.

- Она тебе не нужна, зато ты ей нужен, - я не могла так легко сдаться.

- Дара, перестань изводиться по пустякам. Обещаю, к сеате Вильенне я даже пальцем не притронусь. Мир?

- Мир, - я придвинулась ближе и склонила голову ему на плечо. Щека Кариса касалась моих волос.

- Так-то лучше, а то сразу колючки выпускаешь. Прямо ёжик, - голос брата стал прежним, тёплым и ласковым, но что-то в нём было не так, и я вскинула голову.

Неужели опять?

Внешне никаких признаков не было, но я все-таки высвободила руку и как бы случайно коснулась жилки на шее. Биение сердца Кариса отдавалось в моих пальцах бешеным ритмом. Хвала Богине, я догадалась вовремя - это было предвестие приступа, и он ещё ничего не чувствовал.

Я вспомнила уроки Веданы, закрыла глаза, сосредоточилась и почти растворилась в ударах его сердца. Очень осторожно я пыталась понять, где же прячется пока неощутимая, но готовая в любой момент проснуться, боль. И, в первый раз, пусть и не сразу, у меня получилось: в левом виске пульсировал маленький комок огненных иголок. Я направила к нему свою волю, пробуя сгладить, а потом растворить эти иглы, но боль не поддавалась. Основательно разозлившись, я плотно опутала маленькую злючку своей волей, а потом резко выдернула вон, словно морковку из грядки. Но свои силы всё-таки переоценила, целительница из меня очень слабенькая; я едва не растворила себя в Карисе и только чудом смогла разорвать нашу связь.

Придя в себя, я ощутила сильную слабость: тело казалось чужим и непослушным, голова кружилась, словно от падения с большой высоты. Увидеть себя со стороны, я конечно, не могла, но думаю, что картина была невесёлая.

- Дара, - раздался откуда-то издалека знакомый голос, - ты что притихла, уснула?

Я почувствовала на себе пристальный взгляд, но не смогла открыть глаза.

- Какая-то ты бледная. Пошли лучше домой.

Двигаться, не говоря уже о том, чтобы вставать, и, тем более, идти, мне не хотелось нисколько, я попыталась это объяснить, но смогла лишь пробормотать что-то неразборчивое и то ли уснула, то ли потеряла сознание.

Опомнилась я уже в своей кровати, от прикосновения к лицу чего-то влажного и прохладного. Судя по запаху, Карис намочил лоскут в первом, что подвернулось под руку - отваре от головной боли.

Кое-как разлепив веки, я попыталась сосредоточить взгляд на его лице и не поверила тому, что увидела - кажется, Карис был сильно испуган.

- Хвала Богине, наконец-то ты очнулась! - в его голосе прозвучало явное облегчение. - Как себя чувствуешь? Что-нибудь хочешь?

- Пить, - одно коротенькое слово я выговорила с большим трудом.

В то же мгновение у самого лица появилась кружка с водой. Похоже, мы поменялись местами, и теперь брату приходится исполнять обязанности сиделки. Ничего, ему даже полезно - может, в следующий раз, не будет таким упрямым. Хотя я бы сделала всё, что угодно, чтобы следующего раза не было.

Теперь уже Карис помог мне приподняться, и держал кружку, пока я пила. Как ни странно, чувствовала я себя вполне сносно: голова больше не кружилась, слабость тоже прошла, и я попробовала сесть. Пол и потолок местами не поменялись, стены в пляс не пустились, значит, можно потихоньку вставать. Хорошо еще, что Карис уложил меня поверх одеяла и раздевать не стал (мог ведь и до этого додуматься).

Я встала и слегка неуверенно прошлась по комнате. Всё, вроде, было в порядке, но Карис смотрел на меня очень насторожённо, наверно, думал, что я опять упаду в обморок, и готовился подхватить.

Неожиданно (я едва успела отшатнуться) открылась дверь и на пороге возникла тётка.

- Дара, деточка, спустись вниз. У почтенного Латеса к тебе важное дело.

Вот тут я и вправду чуть не хлопнулась в обморок, тётка назвала меня 'деточкой' первый раз в жизни. Да и выглядела она как-то странно: голос медовый, и улыбка на лице до того благостная, что аж противно, а смотрит так, будто на месте убить готова.

Я выдавила из себя слабое подобие улыбки и пошла следом, Карис тут же сорвался с места, явно собираясь меня сопровождать. Больше всего я сейчас боялась, что староста все-таки узнал, на какой пень на самом деле налетел его сынок, и решил задать мне головомойку, и хорошо, если только этим всё и ограничится.

И тут меня как обухом по голове ударило: 'Если староста пришёл насчёт Варта, значит, Карис сейчас узнает, кто наставил мне синяков. Мать Милосердная, нет, только не это!'

Я до того задумалась, что не заметила, как под ногой оказалась пустота, и если бы не Карис, подхвативший меня под локоть, - пересчитала бы все ступеньки лестницы.

Староста ждал нас, сидя за накрытым столом в комнате для бесед. Видно, дело и впрямь было важное, почтенный Латес вырядился, как петух, во всё лучшее: пунцовая рубашка (да не крашеный лён, а настоящий шёлк), чёрный расшитый жилет, пояс с позолоченными бляшками, чёрные штаны, а в сапоги глядеться можно, словно в зеркало.

Я почему-то подумала, что на Карисе, если поменять рубашку на зелёную, эта роскошь смотрелась бы намного лучше.

- Добрый вечер, почтенный Латес. Тётя сказала, вы со мной поговорить хотите?

- Верно, дело у меня к тебе срочное и важное - замуж за меня пойдёшь?

Вот тут меня будто поленом по голове приложили, и хорошо так, увесисто.

Чего-чего, а такого я не ждала совсем. Весёлое сегодня у Девы (10) настроение, пошутить решила. Только вот мне ох как невесело.

- Так что скажешь, красавица?

Дата добавления: 2015-07-12