Глава 11. Мы птицы без крыльев

Что-то в тот же миг толкнуло его в спину и кинуло за дверь. В. почувствовал, что оказался в безвоздушном пространстве, вакууме, который всосал его со страшной силой и теперь сдавливал со всех сторон. В. судорожно пытался вдохнуть. На какой-то миг он отключился, а потом нечто схватило его, развернуло и бросило.

В. с большим трудом встал на ноги и огляделся. Под ногами захрустела галька. Куда он попал? Этот унылый пейзаж кажется смутно знакомым. Словно он уже бывал здесь до того. Где он? Неужели он вышел из Дома? Тогда он должен быть рад. Но он не рад, совсем не рад. Напротив, внезапно В. овладела жуткая тоска, и все, что он видел вокруг, только усиливало это чувство.

Бурое мрачное море катило свои пенящиеся волны к берегу. Мглистые клубящиеся тучи мчались по небосводу. Серая дымка сплошь заволокла все небо, лишь вдалеке, у самого горизонта, угадывалось далекое сияние неведомого солнца, которое вскоре должно было померкнуть. Темные скалы, склонившиеся над берегом, пели свою печальную песню и их стоны сливались с воем ветра. Ни одна чайка не пролетит над волнами. Ни одно чахлое деревце не найдет себе приюта на берегу. Только камни и море.

Море бескрайнее, холодное, равнодушное. Ему неведома суета людей – призрачных созданий, которые терзаются быстротечностью своего существования. Оно было здесь до них и будет после, будет всегда. Оно не может помочь им, не может помочь никому. Оно может только поглотить, принять в свои изумрудные объятия и тем утолить неизбывную скорбь.

В. стоял, раскинув руки, в молчании застыв на месте, не в силах осознать, что с ним творится. Словно какая-то застарелая душевная боль мучила его. Ему казалось, что давным-давно он перенес чудовищную утрату, но утрату чего? Он потерял нечто бесценное, бесконечно дорогое, необходимое как воздух, но давно позабытое. Словно В. с детства привык жить без ног, никогда не осознавая этого. Среди таких же, как и он, безногих инвалидов он привык верить, что был таким всегда, и только сейчас, оставшись один, он вспомнил о своей потере. Потере чего-то во сто крат более ценного, чем любая часть тела.

В. без сил упал на гальку. Камни врезались в колени, но В. ничего не чувствовал. Как, о боже, как он мог все забыть? Но что забыть? Что? Нечто неясное и смутное, неизвестное, таинственное. То, что было очень давно, может быть, еще до его рождения. Было когда-то, но когда? И где?

Чувства разрывали его. В. думал о своей жизни, и она казалась ему сейчас лишь пустой, нелепой игрой. И только одно имело значение: он должен был вспомнить, что утратил.

– Я не знаю, не знаю! – закричал В. – Не знаю ничего! Я забыл, я не могу вспомнить! – Хриплые рыдания вырвались из его груди. Он плакал, содрогаясь всем телом, не сдерживая себя, и жгучие слезы согревали его холодеющие щеки. Он плакал, жалуясь кому-то, сам не ведая кому, на свое неизбывное горе. И в этом плаче он растворялся, исчезал, словно его душа изливалась горячими потоками на холодные камни.

Он таял, таял, как свеча… таял, пока от него не осталось и следа, будто все его чувства стали солеными каплями, сбежавшими с его щек и упавшими на морской берег. В. чувствовал себя холодным и пустым, отрешенным. Он встал и бесцельно побрел вдоль моря. Он брел по берегу целую вечность. Ему хотелось так идти до скончания времен, или пока его кости не рассыплются в прах, который развеет над морем неугомонный ветер.

«Море и ветер унесут прочь все невзгоды, утолят все печали, убаюкают, – думал В. – Я хотел бы стать морем и ветром… морской пеной. Я и есть море и ветер, я морская пена. Но только что-то еще держит меня, не отпускает, и я не могу с этим справиться. Я не могу, но море может… и ветер. Волна устранит эту последнюю преграду, смоет все, что уже не является мною. Я хочу, чтобы волна поглотила меня. Я иду к ним. К морю и ветру…»

В. погружался в холодную воду. Онемели ноги, холод поднимался по телу все выше и выше… Выше, пока В. вдруг не пронзила резкая боль в плече. В. вскрикнул и открыл глаза. Он увидел, что уже по пояс стоит в море и волны грозят его опрокинуть. Боль стала сильнее – кто-то настойчиво тряс его за плечо. В. оглянулся, и не сразу понял, что наполненные ужасом глаза принадлежат человеку, которого в своей прежней жизни В. знал под именем Джадж.

Джадж вытащил обнаженного В. из моря и надел на него одежду, валявшуюся тут же на камнях. В. била дрожь, Джадж заботливо растирал ему плечи.

– Я… я… – бормотал, стуча зубами В., сам не зная, что хочет сказать.

– Не надо, не надо, молчи… – почти ласково говорил ему Джадж. Он поднял В. на ноги и повел его прочь от моря.

– Я… – силился что-то сказать В., но Джадж прервал его. Смотря В. прямо в глаза, Джадж заговорил в совершенно несвойственной ему манере:

– Не надо. Молчи. Мы птицы без крыльев и мы разучились петь.

В. ничего не понял, потому что он, кажется, утратил способность воспринимать человеческую речь, но все равно послушно кивнул и больше уже не порывался рассказать Джаджу о том, что произошло.

Невесть откуда возникла из небытия белая дверь, нарисовавшись прямо в скале. Джадж распахнул эту дверь и вытащил В. наружу. А В. с трудом вспомнил, что место, где они с Джаджем теперь оказались, называется Базой, которая снова приняла вид просторного зала. Здесь не было ни души.

...

– Слушай, фетЮк, я зафалдырился тебя выфрахтОвывать из всякой фуфлЯтины! Только отвернешься, глядь – ты уже во фритЮре! Я не догоняю, что за фромЕтрия, неужто ты не знаком с элементарным контролем? Только те подвернется какая-нить фАза, и тя факсимИлит так, что фасОль встает дыбом! Не, ты мне объясни, что за фитоценОз? – к Джаджу разом вернулись все его прежние замашки и он тут же накинулся на В.

– Джадж, это ты? – выдавил из себя В.

– Нет, фекАльный фейхоА! Кто же еще?

– Это действительно ты? – не веря своим глазам, В. осторожно дотронулся до лица Джаджа.

– Но, но… осторожнее, флектИрующий фетишИст! Не надо сантиментов! – довольно-таки грубо Джадж отстранил руку В.

– Ты Джадж? И ты помнишь, кто я?

– Еще бы! Забудешь такого фраппИрованного фрондЕра!

– Но ты же меня не узнавал! Ты меня не помнил!

– Да не фуфЫрь ты! «Не узнавал, не помнил»! Не уходи от темы! Я тя спрашиваю какого фЕфера ты вечно находишь неприятности на свой физАлис? За каким фИбром ты полез в Оттяг в одиночку?

– Куда? – не понял В. – В Оттяг?! Где?

– О, флЕровый фледорАнж! Вот это что? – Джадж постучал кулаком по белой двери за спиной В.

– Я не…

– Не..?

– Не знаю…

– Понятно, – на удивление спокойно протянул Джадж, скрестив руки на груди. – Он не знает. И это все объясняет, – Джадж явно издевался над В. – Он не знает ничего, но всюду сует свой фиАл! Ты хоть представляешь, что было бы, не появись я в последний момент?

– Да я… я…

– Все! Все! Все! – заорал Джадж. – Не было бы никакого «Я»! Не было бы никакого В.! Тебя расфарфОрило бы в пыль, в ничто! О чем ты только думал, когда полез в Оттяг? Да как ты вообще туда забрался, зафарширУй тебя фасОль?

– Я встретил Верьяда… Он меня привел к этой двери…

– Верьядыч? Так это он тебя сподобил на этот подвиг? А ведь фанЕрный фанфарОнишка сделал вид, что вообще не при делах! Я, дескать, совершенно случайно мимо проходил! Зачем ты вообще слушал этого фалбалУ?

– А что мне оставалось? – В. перешел в наступление. – По-твоему я должен был тут блуждать до скончания времен? Нарезать круги по этой треклятой Базе, пока кто-нибудь из вас не смилостивится и не подберет меня, как потерянную собаку?

– Да всяко было бы лучше, чем лезть в Оттяг в первый раз в одиночку! – отвечал Джадж.

– Послушай, – В. устал препираться, – если тебя так волнует моя судьба, зачем тогда ты меня бросил?

– Я тя не бросал! Ты ж не якорь, чтоб тя бросать! – хмыкнул Джадж.

– Да как ты не поймешь, я же… мне же… – начал было В., но только устало махнул рукой. К чему эти пустые споры? А Джадж гнул свое:

– Так поведай же мне, мой фаЯнсовый феллОид, о чем ты думал, когда открывал эту дверь?

– Я думал, – с неудовольствием отвечал В., – что это выход!

– Выход? Откуда?

– Из этого чертова Дома! – проорал В. вне себя от возмущения.

Джадж пару мгновений переваривал ответ В., и когда наконец он понял, что именно имел в виду В., громко расхохотался.

– Ты меня уморишь, фигурИст! – сквозь смех проговорил он. – Выход! Ха! Из Дома! Такое только ты мог придумать!

– Не вижу ничего смешного. Должна же существовать дверь, через которую можно выйти из Дома! Очевидно, это та же самая дверь, через которую я сюда вошел! – возразил В.

– О да! Конечно! – прыснул опять Джадж. Он указал В. на дверь. – Не попробуешь ли выйти? Давай, давай, иди! Только не жди, что я опять явлюсь и буду собирать тебя в кучу!

– Я выйду! – взвился В. – Выйду непременно! Только скажи, где эта дверь, или окно, или лаз, или что там еще, через что я смогу выбраться из Дома, и клянусь, через две секунды меня как ветром сдует!

– Да? – Джадж вдруг разом прекратил смеяться, – в самом деле? Ты вообразил себе, что тебя здесь силой удерживают?

– А разве нет? – язвительно поинтересовался В.

– Вот что я тебе скажу, – Джадж приблизил свое двуликое лицо вплотную к лицу В., два его по-разному настроенных глаза прожигали В. насквозь. – Если ты так жаждешь выбраться из Дома, то только скажи, и я лично позабочусь о том, чтобы через минуту тебя здесь уже не было. Ну? Давай! Скажи! Здесь и сейчас!

В. замялся. Еще недавно ему казалось, что он хочет лишь одного – выбраться из Дома. Но теперь, как назло, он отнюдь не был в этом уверен. За последние два дня он пережил вдвое больше, чем за последние два года. Да, ему не нравилась навязанная ему роль слабоумного безвольного новичка, но все же…

В. должен был признаться себе, что здесь он повидал немало чудес, о которых раньше и слыхом не слыхивал. И потому он не мог представить, как возвращается к своей обычной, серой и скучной жизни. Да никакой такой «жизни» у В. по сути давно и не было. Прозябание на помойке – это не жизнь.

– Ладно, – Джадж примирительно похлопал В. по плечу, словно прочитав его мысли. – Тебя никто не гонит. Только прошу: избавься от этой мании преследования! Не настолько ты нам сдался, чтобы удерживать тебя силой. Ну, остаешься? – широко улыбнулся Джадж.

– Остаюсь, – ответил В. – Но у меня есть условия!

– Интересно, какие же? – удивленно спросил Джадж.

– Я хочу знать! Я устал быть несмышленым ребенком!

– Так не будь, чего же проще, – отвечал Джадж.

– Не строй из себя фосфАтного фининспЕктора! – передразнил Джаджа В. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Я хочу знать все об этом Доме! О том, чего мне ждать от этих дверей, что скрывается за ними, что делают здесь все эти люди и…

– О, погоди-ка минутку! Боюсь, чтобы ответить хотя бы на один из этих вопросов, мне потребуется, скажем… – Джадж задумался, – месяц. Или даже год.

– Ерунда, – возразил В., – я не требую досконального описания всего, что тут есть, но хочу представлять хотя бы в общих чертах, где я нахожусь, и как мне следует вести себя в подобных обстоятельствах.

– Ну ты даешь, франт! – Джадж изумленно посмотрел на В. – Зачем тебе такая нудятина? По-твоему, я должен тебе сказать: детка! делай то, не делай это! Это хорошо, а это плохо, так что ли?

– Примерно так.

– Вот удивил! – присвистнул Джадж. – То ты не хочешь быть ребенком и тут же требуешь, чтобы я был твоим папочкой!

– Нет, я этого не хочу! – В. чувствовал нарастающее раздражение. – Зачем ты извращаешь мои слова! С тобой невозможно разговаривать! – В. с досадой всплеснул руками. – Сам же минуту назад меня отчитывал за то, что я полез в Оттяг! Но ты скажи мне: как и откуда я мог знать, что это, – В. ткнул в дверь пальцем, – какой-то там Оттяг, что туда нельзя, видишь ли, ходить в одиночку и так далее в том же духе?

– А, ты вот о чем! – протянул Джадж.– Ладно, не переживай, фалерИст, ты все узнаешь в свое время, – успокоил его Джадж. – Но пойми, не так-то легко одним махом все тебе разъяснить. Кое-что ты можешь вообще не понять. Если уж я что и утаиваю от тебя пока, то только потому, извини, что если я все разом вывалю на твою неокрепшую головенку, то она попросту не выдержит такого груза!

– Мне все равно! Я хочу знать! – упорствовал В.

– Хорошо, хорошо, – успокаивающе сказал Джадж с видом человека, смирившегося с неизбежным. – Узнаешь. Только будет ли от этого польза? – засомневался он.

Вырванное в такой жесткой борьбе обещание придало уверенности В.:

– Так что там произошло? – В. кивнул в сторону белой двери.

– Ффух, – вздохнул Джадж и почесал в затылке. – С чего начать? Оттяг, яс дело, там, значит это, оттягивает. Если ты того, хошь зафрикадЕлиться по полной, то идешь в Оттяг. И каждый знает, что Оттяг, конечно, дело хорошее, но с другой стороны, сколько ж можно оттягивать? Надо ведь и меру знать. На то он и Оттяг, формУешь? От слова какого? От слова «оттягивать»! – Джадж впал в очередной приступ косноязычия. Причем В. догадывался, что не без тайного умысла, и потому саркастический прищур В. недвусмысленно сообщал Джаджу о том, где В. видал подобные объяснения.

– Не понятно что ль? – удивился Джадж. – Возьми вот хоть волос! – Джадж ухватился за рыжеватую волосинку на своей макушке. – Возьми и оттяни его! – Джадж потянул волос. – И что? Сколько ты так будешь тянуть, а? Ведь рано или поздно вот что случится, – «дзинь!», почему-то волос отделился от головы Джаджа с четким звенящим звуком.

– Все! – Джадж сунул волос под нос В. – Видал? – Джадж разомкнул пальцы, выпустив волос на свободу. – И где он теперь? – Джадж помахал рукой в воздухе. – Поди поймай его! Где он? Понял, как это бывает?

В. задумался:

– Приблизительно.

– Ты приходишь в Оттяг и находишь там то, за чем пришел, – продолжал Джадж. – Находишь то, что тебе оттянет, понятно? Если тебе щас по приколу луга и овечки – будут луга и овечки, а если что-то другое – не обессудь! Что заказал, то и получил.

– Да я не припомню, чтобы я чего-нибудь такое заказывал…

– Ты и не можешь припомнить, фИник! Разве ты понимал, куда лезешь и зачем? Разве ты осознавал свой заказ? Нет! Но из этого не следует, что заказа как такового не было, фланцУешь?

В. кивнул.

– Так вот, – продолжал Джадж. – Ты, конечно, вляпался по самый фермуАр за пару минут. Мало того, что тебя оттягивало по полной, так ты еще и сам подбавил! Такого бы и бетонный финИметр не выдержал! Дошло? Нет? Тогда скажи, что бывает с человеком, который неделю не ел, а потом слопал кило свинины? Так понятно?

В. опять кивнул. Насколько он смог уяснить из слов Джаджа, Оттяг помогал человеку отдохнуть душой, или что-то вроде этого и, соответственно, воплощал в реальность то, что этой душе требовалось. Однако, видимо, душа В., дорвавшись до исполнения своей сокровенной мечты, довела ее реализацию до абсурда, что грозило физической гибелью самому В. Так, по крайней мере, В. все понял исходя из косноязычных объяснений Джаджа.

– Но почему я не пожелал что-то приятное? – спросил В. Джаджа. – Например, как ты сказал: луга, овечки. Тоска, которая мною овладела в том зале, не похожа на «отдых души».

Джадж развел руками.

– На этот вопрос только ты сам можешь ответить. Никто, кроме тебя, не знает, чего хочет твоя душа и почему она выбирает одно или другое.

В. вздохнул. Похоже и сам он не знает, чего хочет его душа.

– А зачем ты разыгрывал из себя невменяемого? – В. вспомнил о встрече с безумным полумертвым Джаджем.

– Когда? – недоуменно спросил Джадж.

В. поведал ему историю об ожившем мертвеце.

Лицо Джаджа выразило ужас настолько, насколько это было возможно на его странной физиономии.

– Это что же? – ахнул Джадж, – это что же, друзья-товарищи? У меня невыраженец объявился? Да еще унынный невыраженец?! – Джадж прикрыл рот рукой. Глаза его вылезли из орбит. – ФлейцОванная фефЕла! ФиниОзный фиброцИт!

Видимо, тогда Джадж был действительно безумен, раз теперь он ничего не помнил об их встрече.

– Так ты поведаешь, с чего ты вдруг съехал с катушек? – спросил В.

– Дааа, – протянул Джадж, – ты прав, флеботОмус, я действительно съехал с катушек, если у меня, кто бы мог подумать, появился невыраженец! – Джадж глядел вдаль помимо В. невидящими, полными ужаса глазами.

– Да что за невыраженция? – воскликнул В. – Это болезнь? Что-то вроде гриппа?

– Нет, брат, это гораздо, гораздо хуже гриппа! – огорченно ответил Джадж.

– Где ты это подцепил? Это не заразно? – В. чуть-чуть отодвинулся от Джаджа. Джадж странно посмотрел на В.:

– Как знать! Может, и заразно! Где я подцепил, говоришь? А где я еще мог подцепить такую дрянь? От кого? Такую пакость – если только от тебя, больше не от кого!

– Что? – взвился В., – у меня нет никакой невыраженции!

– Не невыраженция, а невыраженец! – уточнил Джадж. – Тот, кого ты встретил, был моим невыраженцем!

Джадж потребовал от В. подробного рассказа о той странной встрече.

– Что он говорил? – переспрашивал Джадж, – «Как вы мне надоели»? А еще что? Так, так… «хочу умереть»… Умереть! О, фарандОла!

Джадж внимательно выслушал В. и потом с крайне серьезным видом заявил:

– Это чудище – мой невыраженец или, попросту говоря, моя невыраженная эмоция, которая до того засиделась где-то у меня в печенках, что, скажем так, не вытерпела и отправилась немного погулять.

– То есть как? – спросил В. – Это был не человек?!

– Никоим образом! – ответил Джадж. – Человек это уж как-нибудь побольше одной эмоции. А то всего-навсего одна! Да уж! И не самая лучшая…

– Опять какая-то чушь! – возмутился В.

Джадж холодно посмотрел на В.

– Да, мой любезный фантазер, именно чушь! Только могу тебе посоветовать – в следующий раз, как встретишь такую «чушь», держись от нее подальше. Тебе еще повезло, унынный, тот хоть не агрессивен, а вот попадись тебе злостьный, ты бы мог пары костей не досчитаться, это точно. Да, дела… – Джадж в молчаливой прострации вперил невидящий взгляд в пространство, очевидно, переваривая неприятное известие о невыраженце.

Наконец, он очнулся, словно стряхнув с себя наваждение, и проговорил:

– Ладно, я с этим разберусь. Однако, тебе пора. Он ждет.

И без дальнейших препирательств, Джадж ухватил В. за рукав и потащил за собой.

– Кто ждет? Опять какие-то загадки! Кто меня ждет? – спрашивал его В., достаточно обессиленный, чтобы не сопротивляться, но недостаточно отупевший, чтобы уподобиться козлу, которого волокут на веревке незнамо куда.

– А кто еще может тебя ждать? – удивился Джадж. – Мистер, конечно, кто ж еще.

– Да? Интересно, – упорствовал В., – а моего согласия для проведения этой встречи на высоком уровне не требуется? Возможно, я не в настроении в данный момент, или устал, или… – насчет усталости то была совершенная правда. В. действительно устал так, что еле передвигал ноги.

Джадж, не слушая В., тащил его за собой. На сей раз им не приходилось продираться через толпу, потому что кругом не было ни души. Теперь зал выглядел так же, как в первый визит В., только стал гораздо меньше. Не успел В. и оглянуться, как они с Джаджем уже оказались у лифта. «Ну дела! – подумал В. – Что-то тут нечисто с этим залом и дверями», – оглянувшись, В. различил на противоположной стороне зала стену с одиннадцатью дверями. «Ах, чтоб вас! – досадовал В. – Вот вы и объявились, треклятые двери. Что же здесь в конце концов происходит?!»

– Что же здесь в конце концов происходит? – возмущенно спросил Джаджа В. – Я требую, слышишь, требую ответа!

– Слушай! – Джадж остановился. – Надоели мне твои вопросы! Хочешь ответов – валяй к Мистеру, пусть он с тобой разбирается и не флоридАнь фоллИкул! Так как? Соблаговолишь ты нанести визит сам знаешь кому или так и будем предаваться тут фруктОво-Ягодной фотофОбии?

– Соблаговолю, – сдался В.

– Чудненько! – кивнул Джадж и они вошли в лифт.

Дата добавления: 2015-07-12