Пространство как форма взаимодействий

Итак, рассмотренные выше схемы показывают, что пространство арифмосемиотики не является пустым геометризованным вместилищем. Оно представляет собой обретение трехмерной протяженности динамикой обозначенных триграммами переходов от одного состояния мирового целого к другому, установление неотделимой от времени топологической самоорганизации этого целого, некий способ локальной координации его частей.

Важно подчеркнуть, что пространство, образующееся в китайской космологии при разделении Неба и Земли, является формой их взаимодействий. Но это не застывшая форма. Пространство постоянно продолжает разворачиваться из первоисточника и сворачиваться в него, что происходит соответственно в преднебесном и посленебесном периодах космической динамики. Кульминация развертки, с которой начинается обратный процесс, символизируется янским знаком в каждой позиции триграмм (сумма = 111). Эту кульминацию древние китайцы связывали, во-первых, с востоком, где восходит Солнце, несущее живительную энергию, во-вторых, с севером, к которому Солнце находится ближе всего в день летнего солнцестояния — время максимальной солнечной активности, в-третьих, с верхом, с которым, видимо, ассоциировалось не только Небо само по себе, но и верхнее положение какого-то светила, возможно, того же Солнца, находящегося в полдень на пике своего подъема над горизонтом.

Пространство между Небом и Землей — это место ветров, которые, по китайским представлениям, ближе Небу, чем Земле, а значит, также связаны с верхом. Поэтому ветер, рождающийся на северо-востоке, будет определять точку предельной пространственной манифестации вещей, о чем говорит Сыма Цянь в описании системы “восьми ветров” в “Трактате о музыкальных звуках и трубках”:

Ветер Тяо-фэн гнездится на северо-востоке, в его власти появление всего сущего. Слово тяо означает, что приводится в порядок и устраивается вся масса существ и растений, после чего они появляются [на земле], отсюда и название ветра Тяо-фэн (Сыма Цянь 1986: 101).

Приоритет выделенных направлений в пространстве отражен также в устройстве Минтана (букв. “Пресветлый зал”) — ритуального зала для молений Небу и приема правителем подданных с целью оглашения им своих приказов и назначения пожалований. Минтан символически воплощал в себе модель мира древних китайцев (подробнее см.: Henderson 1984: 75—82). Согласно легендам, такой зал сооружался уже во времена Хуан-ди и существовал у правителей Западного Чжоу. В эпоху Хань и несколько позднее неоднократно разрабатывались проекты сооружения Минтана, многие из которых воплощались в жизнь. По сохранившимся сведениям о конкретном устройстве этих и легендарных залов, известно, что в центре Минтана возвышалась специальная платформа, на которой, повернувшись лицом к югу, должен был стоять правитель — “Сын Неба”. Видимо, отголоском данного ритуального аспекта является следующий пассаж из “Шо гуа чжуани”:

Под Ли подразумевается просветление (мин). Тьма вещей становится видимой сама себе [в Ли ]. [Это] — триграмма юга. Совершенномудрые становятся лицом к югу, когда слушают Поднебесную, согласуются со светом, когда правят. Это было взято отсюда (Шо гуа, 4).

Места подданных, располагавшихся вокруг правителя, строго регламентировались и, как выявила Е.А. Блинова, отвечали общему принципу — “подданный, занимающий более высокое положение, располагается к востоку от правителя, менее значимый — к западу” (Блинова 1988: 69). Таким образом, устройство Минтана предполагало, что правитель, выполняющий функции небесно-земного медиатора, должен вести дела управления Поднебесной как напрямую, находясь вверху и на севере по отношению к ней, так и опосредовано, опираясь на своих более именитых подданных, находящихся на востоке.

В терминах реконструктивной коммуникативной модели, предложенной в гл. 2.1, данные направления будут соответствовать: восток — “силе” (X); север — “подкреплению” (Y); верх — “оформленности” (Z). В этой модели предполагается, что “оформленность” отражает состояние объекта. В рассматриваемых пространственных схемах это состояние соотносится с верхом и тем самым должно быть присуще субъекту. Разрешить данное противоречие можно, видимо, предположив, что в этих схемах речь идет не о чисто феноменологическом пространстве, которое полностью соответствует “посленебесному” космосу, а о пространстве, одним своим измерением простирающемся в “преднебесье”. Как уже отмечалось в гл. 2.1, в “Шо гуа чжуани” (4) появление первопредков- ди связывается с триграммой Чжэнь (001), а последняя как раз характеризуется выделенной нижней позицией (Z). Появление (чу) первопредков — это их “оформленность” в сфере “преднебесного”, которая имеет свою проекцию в виде “оформленности” вещей- у в сфере “посленебесного”.

Данные соображения заставляют сделать вывод, что для описания общей структуры пространства “преднебесного” и “посленебесного” миров символика триграмм недостаточна, и то, что в древнекитайской арифмосемиотике ими ограничивались, является упрощением. Такая же проблема существует и в некоторых других аспектах арифмосемиотики. Поэтому в дальнейшем в целях большей ясности реконструкции представлений древних китайцев придется по необходимости условно вводить триграммные индексы, требующиеся для решения выбранной задачи. В данном случае введем следующие индексы: “преднебесное”, “имплицитное” — 0; “посленебесное”, “эксплицитное” — 1. Эта процедура позволяет записать формулу, согласно которой, субъектное действие, прежде чем проявить “силу”, должно получить определенную трансцендентную “оформленность”:

Субъект (¯ ­)

Z₀ — верх “преднебесный” — “оформленность первопредков”;

X₁ — восток — “сила”;

Y₁ — север — “подкрепление”;

Z₁ — верх “посленебесный” — “оформленность вещей”.

Объект (¯ ­)

В таком случае пространство арифмосемиотики предстает как четырехмерное. Следуя аналогичным рассуждениям, можно говорить также о пяти- и шестимерном пространстве, полагая, что они будут только развитием первичной трехмерности, расчленяемой по принципу имплицитности и эксплицитности. Трехмерность — это минимум, необходимый для взаимодействия любых двух факторов, наличествующих в пространстве китайского космоса, который возник при разделении Неба и Земли.

Фазы таких взаимодействий, описываемые “младшими” триграммами в представленных выше моделях сферы и куба, связаны с пространственными переходами по одной, двум или трем осям координат (например, в последовательности 110, 101, 100, 011, 010, 001). Но это — в первом приближении. Как было показано в гл. 2.2, используемые в арифмосемиотике цепочки триграмм являются фрактальными, в них элементы воспроизводят структуру целой системы, а значит, каждая фаза триграммных взаимодействий обладает такой динамической пространственной конфигурацией, которая серийно сочетает в себе дополнительные пространственные переходы, находящиеся на разных масштабных уровнях. Иначе говоря, пространство взаимодействий, описываемых триграммами, является регулярно неоднородным. Поскольку любое взаимодействие происходит во времени, то же самое можно сказать и об этой категории.

Дата добавления: 2015-07-12