Первая часть 64 страница

- Какое?

Он был рад, что Ника перестала хотя бы на какое-то время горевать по поводу разлуки с родителями.

- Поиграть. – Вновь легонько цапнула его зубами девушка – теперь уже за шею, правда, следов не оставила.

- Ну, давай, поиграем, - согласился Никита. Ему стало любопытно, что она придумала.

- Раздевайся! – велела ему Ника, одновременно завязывая светлые и длинные волосы в низкий хвост.

- Даже так?

- Так, так. Снимай футболку, я буду рисовать на тебе, - сообщила Ника «радостную» весть своему парню – как же ей было приятно осознавать, что он – ее. Только ее!

- На мне? Я похож на холст?

- Ты похож на укроп, - состроила ему хитрую мордочку Ника. – Ну, давай! Стесняешься, что ли?

Она помогла ему стянуть с себя футболку, с замиранием сердца глядя на обнаженные руки, плечи, живот, спину – фигура у Кларского была отличная и хорошо развитая и буквально приковывала взгляд девушки, которая вооружилась красками, кисточкой и стаканом воды.

- Аквагрима у нас нет и красок для бодиарта – тоже, но и гуашь подойдет, - весело говорила девушка, закусывая губу и обдумывая, что и где она нарисует на теле Никиты, которого затея не то, чтобы особенно вдохновила, но заинтересовала.

- Смоется? – только и спросил он.

- Конечно! – заверила его девушка. – Слушай, сядь куда-нибудь, а? А то мне неудобно будет. Только на диван не надо, мы можем его запачкать. Садись на пол! – скомандовала она парню, и тот послушался ее. Пусть сейчас командует, а чуть позже это будет делать он. И, возможно, тоже на этом же самом полу.

Ник опустился на пол и сел, как изящно выразилась Ника, в позу лотоса. Парень тут же поправил ее, сказав, что сидит «по-турецки».

- Чтобы сесть в позу лотоса, надо ступни положить подошвам вверх на противоположных бедрах, - сказал Кларский, который во всем любил точность.

- Зануда, - тут же был он награжден дурашливым эпитетом от девушки. – Кстати, Ник, я знаю, что нарисую на тебе.

- И что же?

- Лотос.

- Лотос? Почему лотос?

- А ты не знал? Лотос - это всемирный символ занудства, - хихикнула Ника.

- Да ты что? – прищурился Ник. Даже не смотря на милую словесную перепалку, сейчас он был в расслабленном состоянии. Ему нравилось происходящее и то, что эта девушка была рядом, даря непостижимым образом тепло, которого так не хватало раньше.

- Дурашка, дурашка моя, - ласково потрепала его по светлым волосам Ника. – Это символ возрождения. Символ начала жизни. Чистоты, гармонии, творчества.

- Думаешь, я не знал?

- Не знаю. А ты интересовался подобным?

- Не поверишь, но интересовался. Одно вовремя Март увлекался йогой. И даже изучал боевые искусства, - хмыкнул Никита. – Мне пришлось тоже.

- Ого! Ничего себе! Шутишь?

- Я похож на закоренелого шутника?

- Не-а. Просто я даже не ожидала, что ты интересовался таким…

- Интересовался. Я много чем интересовался. – Никита с интересом наблюдал, как Ника с увлечением сначала макает большую кисточку в баночку с розовой краской, после смешивает ее с белой, а затем касается ею его живота. Холодная краска заставила его вздрогнуть, и Ника, заметившая это, с улыбочкой посмотрела в лицо Кларского, словно спрашивая: «А долго ли ты выдержишь?». Он, поняв это, стал лекторским тоном рассказывать ей о лотосе и его символизме в восточной культуре – наверное, сам себя пытался отвлечь от вполне естественно мысли немедленно сделать так, чтобы его тела касалась не влажная жесткая кисть, а сухие и мягкие пальцы Ники.

Он говорил, а она рисовала.

- Ух ты, а ты был бы неплохим преподом, - высунув от усердия кончик языка, сказала Карлова, выслушав лекцию Никиты. Никогда раньше она не слышала, чтобы он так долго говорил.

- Я хотел бы поступить в аспирантуру, - сказал задумчиво молодой человек. Он вполне реально оценивал свои силы и точно знал, что смог бы написать и отлично защитить кандидатскую. И точно смог бы преподавать в университете.

- Вдруг ты однажды поступишь? – спросила его лукаво Ника. – Станешь преподавать… Представляю, каким спросом ты будешь пользоваться у девчонок-студенток! Если бы у меня был такой препод, я бы с ума сошла. И не только бы я одна. Люблю серьезных грозных мужчин, - прошептала Ника Нику на ухо.

- Если бы ты была моей студенткой, то ничего бы ты у меня не сдала, - обрадовал он ее.

- Потому что бы я тебе очень нравилась, и ты бы привлекал мое внимание к себе, занижая оценки и постоянно повышая на меня голос и ехидничая? – кокетливо спросила художница, смешивая новые краски. Ник был совершенно прав, когда решил, что творчество спасет ее от плохих мыслей.

- Нет, - покачал головой Кларский. – Отнюдь.

- А почему тогда??

- Потому что у меня все без проблем сдавали только прилежные студенты, выполняющие все работы в нужный срок, - усмехнулся он. – А ты ведь не входила в ряды…

- В ряды ботаников? – перебила его Ника, даже оскорбившись. – Нет!

- Я так и знал, что ты была разгильдяйкой, - довольным голосом сообщил Кларский.

- Сам ты разгильдяй, - Ника продолжала рисовать на его животе, и парню все нестерпимее хотелось, чтобы они перешли к чему-то другому, более интимному, чем импровизированный боди-арт. – Зато я танцевала на первых курсах. В университетском танцевальном коллективе. И кое-какие экзамены мне ставили на халяву, потому что мы постоянно были заняты и часто уезжали.

- Да? – не знал такой информации парень. – И что танцевала?

- Исторические танцы, - ответила девушка. Ник отметил про себя, что недаром Ника достаточно изящна, а движения у нее плавные, но не медленные, а наоборот, быстрые и очень приятные. Даже походка у нее такая. Неудивительно, что она занималась танцами.

- Исторические? Это те, в которые нужно переодеваться в специальные костюмы, имитирующие костюмы определенной эпохи? – показал свою осведомленность Никита.

- Ага, они. Между прочим, мы даже на балах специальных участвовали, - Ника не переставала водить кисточкой по телу парня, словно и не понимая, каким взглядом Кларский на нее смотрит.

- Я обожала кадрили. Это танец на восемь человек, то есть на четыре пары, хотя и на две тоже бывает, - пояснила девушка. – Особенно я любила кадриль «Летучая мышь». Такая классная атмосфера во время танцев была… Знаешь, Укроп – танец это не просто движения руками-ногами. Это иная форма общения.

- И почему же ты отказалась от такой привлекательной иной формы общения? – спросил Никита. Он танцами вообще никогда не занимался. Это было не мужественно. Если уж хочешь чем-то заниматься, пусть это будет бокс или какое-нибудь восточное единоборство. А танцы – для женоподобных мальчиков, у которых много свободного времени.

- Ну, вообще разругалась в пух и в прах с нашей руководительницей, психанула и ушла, - честно призналась Ника. – Так, я почти дорисовала. Ты такая лапа с лотосом на животе, - она хихикнула. – Можно, я буду называть тебя няшей? Хотя, ты ведь ты сам себя так захочешь называть, раз сладеньким себя называешь…, - вспомнила она недавний их разговор.

- Что за няша? – не понял Никита, и девушка стала объяснять ему значением этого японского слова, которое все прочнее входило в словарный запас современно молодежи. После Ник, который, естественно, няшей себя называть запретил, наконец, увидел то, что изобразила на нем Карлова. Никите даже понравилось – на его животе, прямо над мышцами пресса, был нарисован бело-розовый цветок лотоса с оранжево-желтой сердцевиной, вокруг которого извивался темно-бордовый непонятный, но изящный узор, который касался его большого шрама на боку – как-то Ника нехило приложили кастетом, оставив отметину на всю жизнь.

- А ты все-таки неплохо рисуешь, - словно с сожалением сказал Кларский, оглядывая себя. – Мне нравится.

Он словно случайно задел рукой баночку с краской – ярко-оранжевой – и так же «случайно» провел вымазанными пальцами по футболке с треугольным вырезом и без рукавов Ники, которая в это время закручивала крышки баночек с красками с чувством выполненного долга.

- Эй! Ты что!! – взвизгнула она. – Зачем?! Я из-за тебя грязная теперь!

- Так раздевайся и ты, - склонился к ней Никита. Девушка с недоумением подняла бровь.

- Зачем?

- Снимай, - велел он ей тоном, которому нельзя было не повиноваться. Девушка стянула футболку и посмотрела на парня удивленно-смеющимися глазами. Ей было интересно, что Укроп собрался делать.

- Ложись, - скомандовал ей Никита, впервые за много лет беря в руки кисточку и с интересом вертя ее. Логическое, левое** полушарие недоумевало и спрашивало, а какую же пользу принесет то, что задумал Ник, а правое, отвечающее за творчество, подталкивало к этому.

- Даже так? Ого, - девушка послушно легла на живот, подложив по щеку правую руку. Ей нравилось происходящее. Укропу, видимо, тоже.

- Переворачивайся, - вновь велел парень.

- Рекомендовался, - занедовольничала Ника, но вновь сделала то, что хотел Кларский. Она перевернулась на спину.

- Мой личный сорт зелени, что ты там задумал?

- У тебя на животе тоже будет рисунок, - сообщил ей с довольным видом Никита. Он уже выбрал краску – алую - и теперь медленно водил по ней кистью.

- И что ты мне нарисуешь? – поинтересовалась лежащая Ника.

- Твою внутреннюю сущность.

- Да? Какую? – девушка очень заинтересовалась этими словами. Никита склонился над нею и осторожно опустил кончик кисти на ее кожу, рядом с пупком. Девушке такие прикосновения – прохладные, короткие мажущие, очень нравились. Она никогда еще не была моделью для боди-арта. А еще ей было интересно, что там у нее за внутренняя сущность?

- Роза, - коротко ответил Никита, неумело, но твердо водя кисточкой по коже.

- Роза? Потому что я такая же прекрасная? – балдела от того, что Кларский рисовал на ней, девушка, раскинув руки в стороны, как морская звезда. У нее в голосе звенело от счастья. Проблемы на время забылись.

- Потому что ты нарисовала мне лотос. Лотос и роза – два мощных символа в двух разных культурах – восточной и западной. Оба цветка – символы мироздания, созидания, рождения и творения. – склонившийся над девушкой Ник сказал об этом только в общих чертах, не став расписывать всего того, что несли в себе символы эти двух совершенно неоднозначных цветков, окутанных мифами и легендами. – Я бы мог много чего сказать по этому поводу, но не стану этого делать, потому что ты утомишься. Поэтому я скажу лишь то, что лотосу очень подходит роза. Они разные, но они друг другу под стать. Кстати, почти готово.

- Так быстро? – удивилась Ника.

- Я же не такой отменный художник, как ты, - отозвался парень. – И получилась у меня не такая же красивая картинка, как у тебя.

- Ну да, я вижу, - приподнявшись, оглядывала себя с интересом Ника. Кларский рисовать, действительно не умел, но девушке его «творчестве» на своем теле очень нравилось. Она даже захихикала – так ее умиляла и веселила корявая красная розочка на животе.

- Не смейся надо мной.

- Не смеюсь, что ты! – заржала еще громче ехидная Карлова. – Слушай, а тебе в Академию художеств не предлагали поступить? – вдруг совершенно серьезным тоном спросила она.

- В смысле? – не понял Никита, стоя перед девушкой на коленях и промывая кисть в стакане с чистой водой.

- Ты так гениально рисуешь… Мастер, одним словом.

- Вместо розы я вполне мог нарисовать тебе яйцо, - хмуро произнес Кларский и вдруг второй кистью нарисовал темный неровный овал над солнечным сплетением Ники. Она даже отшатнуться не успела.

- Дурак! – воскликнула она.

- Лотос и яйцо – два варианта одного и того же значения, - пояснил Никита девушке с ухмылкой. Она в шутку шлепнула его по руке, а он тут же поймал попытавшуюся встать Нику за локоть и опрокинул ее на пол, крепко прижав лопатками к полу. Он оказался над ней, опираясь ладонями о пол где-то на уровне ее груди, которая против воли хозяйки начала чуть более часто вздыматься, чем пару минут назад.

- Куда пошла? – прошептал он Нике, глядя в глаза.

- На тайную встречу.

- Ты можешь встречаться только со мной, - возразил ей Никита. Девушка чувствовала жар его тела, и млела.

- Да ты что? Правда? – изобразила дурочку Ника. – А почему?

- Потому что я взял за тебя ответственность.

Больше Ник времени на слова не тратил, а приступил к активным действиям.

Через несколько часов и парень, и девушка были перемазаны красками – и теми, что первоначально были только лишь на их коже, и теми, которые сначала находилась в баночках: как оказалось, Ники одинаково сильно любят эксперименты.

Правда, краски смывались не так быстро, как пара того хотела, и, наверное, почти час они зависали в ванной комнате, заляпав ею всю – и оттирать краску, между прочим, пришлось Кларскому, который себя в роли хозяюшки вообще никак не представлял.

Заснули они едва ли не под утро, оба усталые и оба довольные: Ника даже спала с полуулыбкой на лице – Никита увидел это, когда проснулся – а глаза он открыл первым, часов в десять утра. Осторожному и постоянно ожидающему подвоха парню показалось, что он услышал какой-то подозрительный звук, но это всего лишь были шумные дети с соседней квартиры, которые стали носиться по комнатам. Девушка же спала почти до полудня, развалившись на диване, как королевна. Ник даже потом в шутку сказал, что, наверное, им придется покупать трёхместную кровать, одинаковую в ширину и в длину. Странно, но рядом с Никой он стал шутить, правда, юмор его был иногда немножко странноват или не смешон. Во время перепалки он мог сказать Нике что-то вроде: «Мне будет тебя не хватать», и на удивленный вопрос девушки: «Когда??», ответить: «Когда я тебя убью».

Когда Карлова открыла глаза, солнце уже вовсю светило в небе, а нормальные люди уже начинали обедать. Девушка, которая оказалась совершенно обнаженной, завернулась в простынь и пошлепала босыми ногами на кухню, на которой и находился Никита, занимающийся тем, что задумчиво чистил ствол разобранного прямо на кухонном столе пистолета. Рядом же стояло и специальное оружейное масло для чистки и какие-то хитрые штуки из набора для тех же целей. Сегодня они уезжали, и Нику нужно было быть уверенным в своем оружие, в том, что оно не даст осечек. Сегодняшний день вообще был для него особенным. И для Ники он мог стать таким, если бы она выбрала Сашу Дионова. Но она выбрала другого человека – того, кто сначала рисовал на ней розу, а потом, через пару часов, пытался ее оттереть.

- Доброе утро, - сказала ему Ника и зевнула. – Ух ты, дай подержать! – ее взгляд переместился на разобранное оружие.

- Руки, - не дал ей этого сделать Никита. – Не трогай.

- Почему?

- Потому что я так сказал. Подожди, пока я дочищу. И доброе утро, да. – Ник терпеть не мог говорить эту фразу, как, впрочем, и фразу: «Будь здоров», но ради Ники даже готов был ее говорить, хотя это его раздражало.

Ника наклонилась к молодому человеку и потерлась носом об его щеку – совершенно гладкую, поскольку он недавно побрился. От Ника едва уловимо пахло мятным гелем для бритья, и это безумно нравилось Карловой.

Видимо, для счастья ей нужно было очень мало.

- Почему ты не называешь меня как-нибудь ласково? – капризно спросила Ника.

- А как ты хочешь? – спросил Никита, заканчивая чистку всех видимых загрязнений и собирая пистолет. Девушка следила за каждым его движением. А все-таки он опасный парень: так ловко и со знанием дела управляется с оружием. Это и пугало, и жутко притягивало.

- Любимая, милая, солнышко, зайка, котенок, - стала перечислять Ника. – Хотя, нет, это очень сладко. А ты бруталити мэн, мой Укропина. Тебе не подойдет произносить такие словечки.

- Укропом меня называть – в самый раз, да? – насмешливо глянул на Карлову Никита.

- Да, - подтвердила девушка.

- Чтобы была гармония, я могу называть тебя Петрушкой, - от всей души предложил светловолосый парень.

- Только попробуй! – пригрозила ему Ника.

- Я даже пробовать не буду. Детский сад. У тебя есть имя, у меня есть имя. Пользуйся им.

- Моя лапочка, - тотчас просюсюкала со смехом Ника и вдруг коснулась указательным пальцем кончика носа Ника.

- И что это значит? – поднял на нее серые глаза Кларский.

- Что ты в меня влюбился, - сообщила девушка с торжественной гордостью. – Ты что, не знаешь? Если внезапно коснуться кончика носа, то человек в тебя влюбиться!

- Правда? – протянул Ник. – Вот это да. Какой уровень магии.

- Хочешь завтракать? – спросила его Ника, вдруг вспомнив, как она однажды готовила ему.

- Уже пора обеда.

- Ну, обедать.

- Нет, я питаюсь воздухом. Естественно, хочу.

- Так и быть, я приготовлю, - решила немного побыть хозяйкой девушка. В супермаркете они кое-что купили, и теперь Ника решила побаловать своего Укропа чем-нибудь вкусным. Девушке безумно хотелось сделать ему что-то приятное. И у нее это получилось – ведь Никите даже смотреть нравилось, как она готовит.

Первая половина дня для них обоих прошла очень нежно и просто: парень и девушка провели эти часы вместе к обоюдному огромному удовольствию в пустой квартире. Он наслаждались обществом друг друга, как каким-то наркотиком. Наверное, ничего особенного не было в том, что парень, сидя на полу, шарился в Интернете, поставив на колени ноутбук, а девушка сидела рядом, касаясь своей ногой его ноги, и увлечённо раскрашивала яркими витражными красками стеклянную кружку, но оба при этом чувствовали нечто такое, что заставляло их время от времени поднимать головы, встречаться взглядом и едва заметно улыбаться. Ники больше молчали, не разговаривали, а когда открывали рты, начинали спорить, и это придавало какой-то пикантности их странным отношениям, ведь каждое их разногласие заканчивалось либо объятиями, либо поцелуями, и казалось, что Никита и Ника специально устраивают эти словесные забавные баталии, чтобы поиграть друг с другом и подразнить друг друга. Обоим, видимо, нравились отношения не спокойно-умиротворенные, а страстные, эмоциональные, хотя лично Никита всегда раньше считал, что ему больше по нраву тихие, ласковые, уступчивые девушки, не умеющие и не любящие хамить и грубить. Например, его бывший ангел по имени Ольга Князева была именно такой – по крайней мере, она казалось такой Нику.

Ника закончила роспись витражными красками – получилось ярко и необычно, словно кружку обволакивало прозрачное одеяло, сшитое из разноцветных лоскутов - в тот момент, когда Кларский решил, что им пора выдвигаться в путь. Ник сказал Нике собираться, а после добавил, что встретится еще кое с кем, пока она побудет в машине, а после они уедут из города. Что им двигало, Карлова не совсем понимала, но старалась не раздражать вопросами, пока он улаживал какие-то свои непонятные дела. Она, кстати, все пыталась дозвониться до Марты, чтобы попрощаться – Ника все еще лелеяла надежду встретиться с сестрой, но поговорить с кузиной Нике удалось только тогда, когда она уже сидела в машине ушедшего куда-то Кларского. К тому моменту Карлова уже узнала от мамы о том, что ее кузина куда-то пропала и очень волновалась за нее.

- Ты где? – проорала Ника, когда Марта вдруг неожиданно перезвонила ей вечером, часов в девять.

- На корабле, - отозвалась сестренка странным голосом. На заднем плане слышалась музыка и громкие веселые голоса.

- На каком еще корабле? – не поняла Ника.

- На твоем.

- На моем? Ты пьяная, что ли? Отвечай, где тебя носит, и почему тебя ищет мать!

- Знаешь, Ника, это очень странно и, надеюсь, ты не рассердишься, но я на… на твоей свадьбе, - выдала Марта.

- Где-где? – тупо проговорила девушка, ничего не поняв.

- На твоей свадьбе. На теплоходе «Олимпия», - пояснила скрипачка смущенно.

- Э-э-э… - Протянула неопределенно Ника. Она сначала даже подумала, что Дионов рехнулся и решил провести свадьбу без невесты, а потом ее посетили крайне смутные подозрения, что это не так, ибо Александр вовсе не дурак и позориться не станет. – Мартик, а ты… ты на свадьбе…

- Невеста, - радостно сообщила Нике двоюродная сестра, и та чуть не упала от неожиданности, вернее, упала бы, если бы стояла.

- Неве… Кто?? Он что, с ума сошел? – закричала девушка, подумав, что Саша решил как-то поиздеваться над ее сестричкой.

- Тише-тише, успокоимся. Я все объясню, - заговорила Марта. – Просто у Саши неприятности.

- Какие? Мужем срочно стать решил хоть чьим-нибудь?!

Скрипачка терпеливо объяснила сестре, что она просто играет роль невесты Дионова, потому что тот не может отменить свадьбу из-за того, что на нее приглашены важные люди, «партнеры по бизнесу», как элегантно сказал он, чтобы не говорить Марте о сходке авторитетов. После слов кузины Нике вдруг стало стыдно, что она так подвела бывшего жениха, да и вообще обидела его своим жутким поступком, хотя Сашу по-своему любила – как друга и брата. А сестра вынуждена расплачиваться, хотя, если честно, Ника не понимала, почему Александр попросил о такой помощи именно ее родственницу, а не какую-нибудь другую девушку. Чуткая Марта поняла это даже по телефону.

- Не переживай, Ника, - сказала она со вздохом. – Ты сделала правильно, что выбрала любимого человека. Наверное, любовь – это классная штука. Особенно, когда она взаимная. – Тут девушка вновь вздохнула.

- Ничего, сестричка, ты еще найдешь себе парня, - приободрила ее Ника. – Самого лучшего, который будет любить тебя и носить на руках. Саша, надеюсь, нормально к тебе относится? – вдруг спросила она. – Не пристает?

- Нет, конечно, - даже возмутилась Марта. – Он хороший человек. Только родственники у него… как крысы какие-то. Стайка настоящая.

- Да уж, папа у него жесткий мужчина, - согласилась Ника.- А он на свадьбе?

- Конечно. Вся его семья тут.

- Да он и Сашина мама в шоке, наверное, что у их сына невеста другая!

- Наверное… Мы почти не общались, - ответила Марта. Шум на заднем плане мешал Нике хорошо слышать кузину. – Знаешь, - она вдруг замолчала.

- Что?

- Я… Мне нравится твой Саша. Вернее, он уже не твой, но все равно нравится, - выпалила на одном дыхании Марта. Она так долго скрывала это, что теперь, когда у нее появилась возможность это сказать, она чувствовала одновременно и стыд и облечение.

- Саша? – с недоумением переваривала полученную информацию Ника. Она никогда и не думала, что ее нежная сестричка будет что-то испытывать к ее бывшему жениху, которого она так и не смогла полюбить во второй раз. – Нравится тебе? Мартик! Ты что!

- А что? – вздохнула лже невеста. – Я знаю, что это плохо, что мне нравится твой жених, но мне он всегда казался хорошим, очень хорошим, даже не смотря на то, что он сделал что-то с человеком и сидел. – Марта отлично помнила тот зимний разговор с сестрой, когда та узнала, что ее парень сидел и за что сидел.

- Он хороший, - торопливо согласилась Ника, вспомнив, что Дионов отпустил ее к тому, кого, видимо, ненавидел. – И он ничего никому не делал. В смысле, он сидел не за свое преступление. – Карлова сумбурно объяснила сестре, в чем дело, и та слушала, затаив дыхание. Ей стало жаль Александра до слез. А Ника вдруг спохватилась.

– Слушай, я… я уезжаю, - выпалила она в трубку.

- М? Куда? – все еще была в мыслях о Саше Марта.

- С Никитой. В другой город.

- В гости?

- Нет, жить.

- Что? – изумилась Марта. Такого она даже не ожидала. Совершенно.

- Я хотела встретиться с тобой вчера, но не смогла до тебя дозвониться… И сегодня весь день звонила. А ты не брала трубку. Я хотела встретиться и попрощаться.

- Постой, ты хочешь сказать, что…

- Да, - коротко сказала Ника, поняв, что имеет в виду кузина. – Я, наверное, надолго уеду. И перед этим хотела попрощаться с тобой. А ты на моей свадьбе, - с усмешкой добавила Ника, поражаясь тому, какие чудеса бывают в жизни. – Слушай, - вдруг осенило девушку. – Вы ведь на теплоходе подплывете к коттеджному поселку, в котором у Саши есть дом, да?

- Да, - подтвердила Марта. – И останемся в нем. Ведь для всех – мы настоящая пара… - Она выдохнула.

- Слушай, систер! У меня идея! Мы с Никитой скоро уезжаем на машине из города, и будем ехать по трассе мимо как раз мимо этого поселка. Мы сможем заехать, и я попрощаюсь с тобой. Конечно, если ты не скажешь о моем визите Саше. Он меня не желает видеть.

- Хороший план! - воскликнула Марта, все еще приходя в себя от заявления сестры о том, что она так внезапно уезжает.

Девушки спешно договорились о том, во сколько они встретятся неподалеку от коттеджа Александра, явно пребывая в шоке друг от друга. Ника сказала, что она позвонит Марте, когда они будут подъезжать к поселку, сомневаясь, правда, что Укроп эту затею одобрит. Но он же не зверь какой-то, должен понимать, что она очень любит свою маленькую сестренку, которая отдувается за нее на свадьбе. Да и Дионов об этом не узнает – Марта пообещала.

Распрощавшись с родственницей, недоумевающая от происходящего Ника продолжила ждать своего Никиту, сидя на переднем сидении машины и слушая тихую музыку по радио. Кларского она дождалась минут через десять – он был нервным, но вполне себе довольным. И на просьбу Ники по дороге заехать в поселок, где играла не свадьбу, а в свадьбу ее маленькая сестра, отреагировал благосклонно. Видимо, понимал, что девушке важно попрощаться с сестрой.

- Хорошо, съездим, - сказал он просто, услышав название поселка и поняв, где тот находится, хотя ему и не нравилось, что планы несколько меняются. – Ты уверена, что нас пропустят просто так? Насколько я понимаю, на такие закрытые территории въезд возможен только через контрольно-пропускные пункты.

- Пропустят, конечно, иначе бы я не предложила, - сказала Ника и несколько помрачнела. – У меня есть разрешение, подтверждающее, что я – один из хозяев участка в поселке. Поэтому могу привозить с собой друзей и родственников. Саша мне сделал перед свадьбой на всякий случай. Совсем забыла про него, - виновато добавила девушка, которая дома собрала вещи, подаренные бывшим женихом и попросила маму как-нибудь завести их Дионову обратно. Не все, конечно – зачем Александру, скажем, понадобятся фен или женские туфли, а те, что стоили денег, например, золотые серьги.

- Если пропустят – хорошо.

- Я так плохо поступила, - сказала девушка. – Никогда не думала, что способна на такое.

- Замолчи. Или я буду думать, что ты совершила ошибку. Тогда мне придется уехать без тебя, - пригрозил ей Никита и предложил Нике зайти в небольшое уютное кафе-бар, чтобы поужинать перед тем, как уезжать. Ника согласилась. Ни девушка, ни парень не подозревали, что в каком-то там кафе можно вновь столкнуться с прошлым.

Пара зашла в бар и села за неприметный столик в зале для некурящих друг напротив друга. К ним тут же подлетела молоденькая официантка, притащившая меню, которое Ника долго и придирчиво изучала, одновременно пытаясь подкалывать Никиту, а когда сделала заказ, то стала ревновать. Делала это Ника вполне успешно и чуть-чуть наиграно, доставляя странное удовольствие и себе, и даже Кларскому.

- Она на тебя смотрит, - говорила Ника, потягивая через трубочку трехслойный латте макиато. Ника она тоже уговорила попробовать именно этот вид кофе, нижним, первым, слоем которого было горячее молоко, вторым - кофе экспрессо, а последним, верхним - высокая молочная пена. Правда, девушка заказала еще и арбузный сироп, а вот Никита предпочел пить несладкий кофе.

- Кто она? – спрашивал Никита.

- Та брюнетка, у барной стойки, с короткой стрижкой, - Карлова сощурила голубые глаза, глядя на девушку, которая, действительно имела неосторожность посмотреть на Кларского. Заметив взгляд Карловой, брюнетка, в чьих руках был высокий стакан с ярко-зеленым алкогольным коктейлем, фыркнула и отвернулась.

- Она симпатичная? – спросила вдруг Ника.

- Она?

- Та брюнетка?

- Симпатичная, - пригляделся к ней парень.

- Эй! – искренне возмутилась девушка. – В смысле?

- В прямом, - невозмутимо ответил Никита, с усмешкой глядя на свою милую стервочку с малиновыми губами.

- Ну, отлично, - надула эти самые губы девушка. – Дебил, - пробурчала она едва слышно.

- А что ты хотела от меня услышать? – спросил Кларский с недоумением. Он сказал правду – брюнетка у банной стойки выглядела интересно и эффектно. Другое дело, что она не привлекала самого Никиту, но Ника-то об этом не спрашивала, а теперь сердилась.

- Что она тебе не нравится!

- Она мне и не нравится. Ты вопросы задавай точнее, - посоветовал Никита девушке.

- А теперь на тебя вон та рыжая смотрит, - возмутилась собственница Карлова. Еще одна девушка, одиноко сидящая в другом конце зала, стала разглядывать Никиту, который всегда пользовался популярностью у женского пола, иногда, впрочем, этого не замечая.

- Пусть смотрит, - спокойно отреагировал он. Официантка принесла им заказ и удалилась, с интересом глянув на светловолосого клиента с симпатичным лицом – многим девушкам Кларский до сих пор казался спокойным добрым милашкой.

- Пусть смотрит? – прищурилась Ника. Ей нравилось ревновать. - Что, фунтик, цирк уехал, а тебя оставили? Чтобы ты для всех вместо цирка был? Чтобы все смотрели, да?

Ник одарил девушку не самым лестным взглядом, но промолчал.

Мимо них прошла администратор и посадила за соседний столик еще одного гостя заведения: светловолосого темноглазого парня в белой футболке, синих джинсах и кедах. К своему веселому изумлению Ника спустя пару минут поняла, что молодой человек тоже смотрит на ее Ника –чуть прищурившись, с некоторым недоумением, но очень пристально.

Дата добавления: 2015-07-12