Первая часть 53 страница

Рик молчал. Сильные наркотики он принимал уже год, и впервые попробовал их вместе со своим двоюродным братом Аликом, который приходился Владиславу Сергеевичу сыном. Если говорить откровенно, то произошло это не просто так – хозяин кабинета буквально заставил Алика, своего младшего сына, всучить их Рику. Он медленно приручал племянника – сначала через третьи руки, а затем уже и сам. Племянник частенько приходил к нему за деньгами, если отец не давал их ему. И он всегда получал их. Когда Рик вышел из больницы, Владислав Сергеевич позаботился о том, чтобы племянник вернулся к старому образу жизни – вновь через сына, который, кстати говоря, наркотики почти не принимал – больше «баловался».

Цель у этого мужичины была вполне объяснимая – он постепенно избавлялся от всех родственников своего родного старшего брата Леона, человека очень и очень обеспеченного, чтобы у того не осталось наследников. Дело в том, что Владислав очень уж хотел заполучить все то, чем владел Леон – а в жизни он достиг куда большего, и тянул за собой младшего брата, не подозревая о его замыслах.

- Правда?

- Типа того, - скривился, как от боли, Рик. Его начинало слегка ломать.

Владислав Сергеевич встал со своего места и, медленно обогнув стол, подошел к племяннику со спины. Он положил руки ему на плече и с сочувствием спросил:

- Плохо тебе, да?

- Нет, мне хорошо, - огрызнулся парень. – Я чувствую себя цветочной волшебницей. Сейчас вокруг меня будут бегать пони и взрываться фейерверки.

Даже в таком состоянии он умудрялся быть дерзким.

Дядя положил руки Рику на худые плечи и с печалью в голосе спросил:

- Может быть, тебе лучше отказаться от них?

Юноша сразу понял, что тот имеет в виду под слово «них».

Наркота.

Он хрипло рассмеялся, чувствуя, как едет голова. Быстрее бы добыть денег и свалить отсюда к друзьям – это было единственное, что тревожило Рика.

- Да, конечно, я без проблем откажусь от яда. Только куплю последний раз фен, догонюсь по полной и завяжу, - с обворожительной улыбкой пообещал искренне парень. Раньше, когда он был нормальным, девушки готовы были многое отдать за такую его улыбку – обаятельную, широкую, с налетом дерзости и нарциссизма, но уверенную. Рика наградили свыше изумительной красотой, и он с раннего подросткового возраста пользовался большой популярностью у представительниц противоположного пола.

- Я дам тебе денег, малыш, - ласково сказал мужчина. – И не только денег…

Он многозначительно замолчал.

- А что еще? – нервно спросил парень, чувствуя жуткую злость на весь мир. Черт возьми, когда уже он догонится? Когда?! Почему этот старый ублюдок издевается над ним?!

- У меня есть немного того, что ты любишь, мальчик мой.

Владислав Сергеевич потрепал племянника по волосам, вызвав в нем этим самым приступ хорошо скрываемого отвращения, и с коварной широкой улыбкой взглянул на притихшего Рика. Ангелоподобный парень был готов вытерпеть многое, чтобы получить деньги.

Его дядя, кое-что придумав – от этого его настроение улучшилось в разы, вернулся к своему столу, взял дорогой кожаный бумажник и достал из него несколько крупных купюр. Простому человеку этих денег хватило бы на несколько месяцев вполне хорошей жизни, но Рик знал, что потратит все эти деньги достаточно скоро. И Владислав тоже это знал. Он передал деньги племяннику.

- Сэнкс, - поблагодарил тот родственника. Глаза у ангела загорелись адским тоненьким пламенем.

- Отцу ни слова, - на всякий случай предупредил молодого человека Владислав. – Ты же знаешь, он не поощряет… подобного.

- Он не узнает. Не узнает. Я пошел?

- Погоди, - жестом остановил его дядя. Он внезапно вытащил из стола маленький запаянный целлофановый пакетик с белым порошком, похожим на муку и кинул его через весь стол удивлённому Рику. Раньше ему давали только деньги, а сейчас дают то, что сейчас ему нужно больше всего. Он пару раз стрельнул взглядом, не поворачивая при этом головы, то на дядю, то на заветный пакетик, не понимая, можно ли брать его или нет. Сходство с ожидающей подачку собакой увеличилось.

- Бери, твое, - сказал Владислав Сергеевич, видя реакцию племянника. – Бери. Бери. Я же вижу, как тебе плохо. Используй по назначению, - тут его голос чуть дрогнул, от омерзения. - А после поговорим о кое чем важном. Бери, малыш, бери.

Рик не мог больше ждать. Он быстро схватил бледными пальцами пакетик, раскрыл его и привычным движением высыпал порошок прямо на темный стол, хотя обычно использовал зеркало. После достал из кармана бесполезную теперь карточку «Виза» и ею стал давить в пыль крупные кусочки порошка. С помощью этого же куска пластика он выстроил две тоненькие длинные ровные полоски – «дорожки». Затем свернул в трубочку мелкую купюру – диаметр ее получился с полсантиметра, не больше, и через одну ноздрю, закрыв в это время пальцем другую, с наслаждением стал вдыхать порошок, двигая трубочку снизу вверх по белой дорожке. Когда дорожки почти не осталось, Рик закинул голову назад, тяжело выдыхая воздух ртом, а после повторил нехитрую процедуру.

Взгляд его еще больше помутился.

Немного порошка все еще оставалось на столе, и ангел просто слизнул его: осторожно, медленно, как будто бы в очень уж интимной обстановке проводил языком по животу любимой женщины.

Ему почти сразу стало хорошо. Прилив сил, бодрость отменно настроение и желание что-то делать, делать, делать – вот что посетило его как по мановению волшебной палочки. Плохое настроение, страшные мысли – все куда-то делось, все кануло в пустоту, все попало. И осталось только счастье.

- Ну как? – со скучающим видом спросил расплывшегося в улыбке Рика дядя, который на это представление не слишком-то и смотрел. Он в это время наливал себе еще один бокал коллекционного вина и с удовольствием смаковал его.

Рик показал большой палец, поднятый вверх.

- Я просто отлично! – совершенно другим голосом громко воскликнул парень. Он расцветал прямо на глазах. Отлично!

- Я рад. Очень рад. А давай вернемся к разговору о мудаке, который вышел из моего кабинета? – очень мягко, как будто разговаривал с ребенком, предложил Владислав Сергеевич. - Говоришь, что из-за этого ублюдка, что вышел из моего кабинета с девчонкой, твой отец узнал обо всем?

Рик склонил голову на бок, с огромным интересом уставившись на родственника. Тот продолжал улыбаться, обнажив зубы и десны.

- Я думаю, что ты должен немного отомстить этому недоумку, - так же мягко продолжал мужчина. – Он ведь тебя унизил, правильно? Тебя, унизил тебя, а ведь на это у него нет прав. Нет же?

Ангел энергично закивал головой.

- Да, точно! Его надо наказать! Кто он такой? Кто он такой?!

Он переполняющих его эмоций парень даже вскочил на ноги.

- Ты прав, милый, конечно же, ты прав. Надо подумать над тем, как можно наказать его. Подумаем?

- Подумаем! Подумаем! – вихрь эмоций вскружил голову Рику, и из надменного парня-ангела с презрительным взглядом васильковых глаз он превратился в энергичного веселого демонёнка, с сумасшедшим восторгом смотрящего на мир.

- У него скоро свадьба, кажется, не желаешь ли посетить ее, малыш? – спросил Владислав Сергеевич, который как-то мгновенно для себя придумал план, убивающий двух зайцев. Во-первых, он отомстит зарвавшемуся Дионову, не захотевшему поделиться таким лакомым кусочком, как девочка с чудесным простым именем Машенька - этот мужчина был истинным ценителем не только вина, но и прелестных юных и невинных девушек, а также такой забавы, как садомазохизм. А, во-вторых, он может избавиться от племянника. Если торчок появится на свадьбе у проклятого Дионова и немного пошалит, кто знает, какие у этих «шалостей» будут последствия?

Главное, не отпускать племянничка от себя и вовремя подкармливать «гадостью». Пусть после переполоха у Дионова Леон поймет, насколько плох его сын – это заставит в ближайшем будущем обратить его королевское внимание на сыновей своего брата, Владислава Сергеевича, дабы ввести его в бизнес вместо безнадежного нарика Рика.

И Машенькой он все-таки еще встретится. У кретина Дионова все же красивая молоденькая невеста.

Уже через пару часов он узнал многие подробности свадьбы Александра, правда, недоумевал, почему невесту зовут Ника, а не Машенька. Но эо было уже не важным.

Александр вывел Марту на улицу, так же крепко держа ее за руку, молча отключил машину от сигнализации, открыл девушке, пребывающей в каком-то шоковом состоянии, дверь, а сам быстро сел рядом с ней, включил зажигание и поехал прочь от этого места, злой, как последний демон. Он не предвидел такого вот поворота событий, и теперь проклинал управляющего «Алигьери», хотя понимал, что в первую очередь должен злиться только на себя. Это его и только его косяк. И он должен с этим косяком разобраться.

Саша покосился на свою юную спутницу. Она сидела рядом с ним, ничего не говоря, а просто глядя на свои коленки. Лицо ее было почти спокойно, но вот ее крепко сцепленные пальцы и отведенный в сторону взгляд до сих пор широко распахнутых глаз выдавали ее страх. Будто бы вот-вот их нагонит этот мерзкий пошлый тип, так возжелавший заполучить скрипачку в свои грязные руки.

Александру это не нравилось – девчонка не должна бояться рядом с ним! Он что, сидит рядом с ней для красоты, что ли? Да, он виноват, из-за него и случилась эта дрянная ситуация, но пока он рядом, она может никого не бояться, черт побери!

Молодой человек вдруг резко остановил свою серебряную стремительную машину посредине широкого моста, на котором почти не было автомоилей. Марта, не понимая, зачем водитель делает это, вопросительно взглянула в его бледное лицо. Из-за слабого освещения и осторожно спадающих на землю, как плотная ткань на ящик фокусника, сумерек его лицо казалось еще бледнее обычного, и Марте казалось, что ее Саша похож на благородного, но мистического персонажа.

- Девочка, - громко сказал он, нарушая хмурую тишину, повисшую в салоне «БМВ», и повернулся к пассажирке. Длинноволосая изумленно глянула на Сашу, не совсем понимая, что он делает.

- Что?

Сейчас он выставит ее прочь из машины? Прямо на мосту?

Но ничего такого, естественно, не произошло

- Прости, - вымолвил Саша тише, отстегнул ремни и, открыв окно, закурил, не глядя на девушку. Дионов, будучи человеком гордым, очень не любил просить прощения, считая, как правило, свои действия и поступки правильными, но сейчас не мог не сделать этого.

- Не думал, что так получиться, - продолжал парень с сожалением, рассматривая пустую полутемную дорогу, по которой изредка на скорости проносились машины с включенными яркими фарами и тяжелую темно-серую воду, уходящую куда-то вдаль. На востоке казалось, что небо и земля почти одного и того же цвета - еще чуть-чуть, и они сомкнуться, чтобы поглотить друг друга в борьбе стихий. И только лишь едва видные, кажущиеся почти черными неровные горы не давали им сделать этого, выступая в качестве своеобразной границы между свинцовой водой и асфальтовым небом. Марте это небо казалось похожим на дорогу – даже разметка на нем имелась – несколько вытянутых необычайно светлых облаков.

- Ты опять испугалась из-за меня, - с сожалением продолжал Александр. Сигарета не помогала ему успокоиться.

- Это я, наверное, виновата, - почти прошептала Марта, которая, как ни странно, чувствовала и себя виноватой перед Александром. Если бы она сразу же ушла в машину, ничего этого не случилось бы. И вообще. Что с ней такое?! Она как-то по-особому выглядит, как какая-то доступная уличная девица раз этот проклятый мужик решил… купить ее?! Купить! Как лошадь на рынке!!

Кроме страха Марта чувствовала еще и унижение. Никто и никогда еще не унижал ее в этой жизни. Никто.

- Ты виновата? – повторил Дионов, неожиданно начав сердиться. Он медленно повернул голову в сторону скрипачки, не понимая, почему вновь злиться. – Ты виновата? – почти прокричал он и ударил рукой о панель приборов.

«Не бей машину, идиот», - почему-то подумала Марта.

- Я…. Прости. – Девушка закрыла глаза. – Я не хотела, чтобы так выш…

Договорить она не успела – ладонь Саши зажала ей рот, не больно, но крепко.

- Замолчи, - велел совсем переставшей что-либо понимать Марте молодой человек срывающимся полушепотом, близко наклонившись к ней. От того, что она извинялась перед ним, он чувствовал себя еще более скверно. Как она вообще смеет извиняться перед ним?! Когда виноват только он один!

Да что вообще происходит? Все словно с ума посходили, и он тоже в стороне от этого не остался. Сейчас у него были напряжены все мышцы, и чтобы проклятое сковывающее напряжение ушло, ему безумно хотелось сорваться с места и пробежать несколько километров или выложиться в спортзале, а не сидеть на одном месте рядом с испуганной девчонкой, перед которой он был виноват.

Напряжение в его теле все нарастало, проникая в каждую мышцу. От этого даже дыхание у него стало тяжелее.

Наверное, в эти минуты все напряжение, которое копилось в Саше с раннего утра, когда он узнал о том, что Ника неожиданно пропала, сейчас стало прорываться наружу. Он с трудом контролировал себя, хотя обычно это у него хорошо получалось.

Марта от неожиданности вздрогнула. Она тут же попробовала убрать горячую сухую ладонь Саши от своего лица, но у нее ничего не получилось – свободной рукой парень перехватил ее запястье и покачал головой, глядя своими зелеными глазами, кажущимися в полутьме серыми, прямо ей в глаза.

- Не говори этого больше, - велел ей Александр все тем же злым голосом. – Поняла меня?

Карлова кивнула. Не смотря на то, что сейчас Саша добрым и милым не выглядел, она все равно его не боялась. Не боялась, и все. И то, что его рука лежала у нее на лице ей нравилось.

- Ты не виновата, - продолжал молодой человек. – Не говори глупости. – Он замолчал, прерывисто вздохнув – напряжение в мышцах все не уходило, а после вдруг сказал. - Ненавижу глупости.

Он ненавидел их, потому что все время совершал их. Особенно раньше.

В салоне вновь наступила гулкая тишина, которая была наполнена невидимыми обычному глазу серебряными искрами, которым не давали взрываться, превращаясь в радужные фейерверки.

Через секунд двадцать Саша прекратил зажимать девушке рот – теперь его ладонь расслабилась и передвинулась влево и вверх, оказавшись на щеке Марты. Кончики его пальцев касались ее густых мягких светлых волос, а большим пальцем он, не понимая, зачем это делает, стал осторожно поглаживать ее щеку, проводя невидимую линию от крыла аккуратного носа к скуле. Ошарашенная Марта тоже не понимала, зачем Саша делает это, однако, момент казался ей поистине волшебным – ради него она еще дважды вытерпела бы унизительные слова от Владислава Сергеевича, предлагающего Дионову купить ее. Прекрасный единорог, который продолжал жить в ее душе, начал бешеную скачку, и вместе с ним так же бешено заработало сердце. А вот время, напротив, замедлялось.

Александр близко-близко наклонился к скрипачке, не мигая, все продолжая глядеть в ее глаза и поглаживая по коже. А она вдруг исхитрилась и, не ожидая этого от самой себя, коснулась губами основания его ладони – чуть выше крепкого широкого запястья. Это вышло у нее слишком игриво.

Этот, в общем-то, вполне невинный поступок стал для Александра спусковым крючком. Или чем-то вроде выстрела из стартового пистолета для спортсмена-бегуна на шумном интернациональном Олимпийском стадионе, напряженно ожидающего начала финального забега вместе с сильнейшими спортсменами планеты, которые борются за первые места.

Мышцы почти сводило от тонны невыраженных эмоций.

Он не мог сдерживать себя.

Александр, сглотнув, закрыл на миг уставшие веки, открыл их и увидел вдруг в глазах девушки лукавое выражение – или посчитал его таковым, в после он, не контролируя себя, одной рукой обнял Марту за талию, а после поцеловал ее в полуоткрытые губы – не нежно и легко, как это обычно бывает у людей, которые целуются впервые в жизни, а достаточно напористо, но не агрессивно. Сначала он захватил своими губами, жёсткими и привыкшими быть достаточно властными, а еще, как Марта позже вспоминала, очень теплыми, почти горячими, ее нижнюю губу, остановился так на пару секунд и чуть отстранился, проведя кончиком носа по ее щеке, вызвав легкую дрожь во всем теле, а после коснувшись им и ее носа. Одновременно с этим Саша провел свободной рукой по спине замершей девушки, как будто бы давая ей возможность оттолкнуть его от себя, а после запустил пальцы в ее волосы на затылке. Притянув Марту к себе, молодой человек вновь поцеловал ее, только теперь уже куда более по-взрослому, все с тем же напором, присущим ему, но с нарастающим и уже даже почти болезненным влечением.

Он еще крепче обнял девушку, а та инстинктивно подалась вперед, удерживаемая ремнями безопасности к сидению. Саша, заметив это, одной рукой, не глядя, отстегнул Марту, которая старательно отвечала ему на поцелуй, положив руку ему на плечо. Можно было предположить, что длинноволосая девушка, кажущаяся достаточно хрупкой, будет ласково гладить любимого парня, который неожиданно подарил ей исполнение мечты – поцелуй, но она так с силой сжала пальцы на его плече, как будто бы целовала его не в первый раз, а в последний, прощальный, и не хотела отпускать. Ее объятия были крепкими, да и губы не могли похвастаться покорностью и смирением перед Александром, которого все это заводило еще больше. Она, не контролируя себя и закрыв глаза, даже умудрилась укусить его за верхнюю губу, заставив парня сдавленно выдохнуть и чуть потянуть ее за волосы назад, чтобы поцеловать в шею.

У Марты голова шла кругом от его прикосновений. Да и Саша тоже не совсем соображал, что он делает. Зато напряжение в мышцах заметно уменьшилось, и ему стало как-то легче, как будто бы он принял эффективную волшебную таблетку. Для Марты, которая не ожидала такого исхода сегодняшнего странного дня, волшебство висело в воздухе. Нет, оно было сейчас для нее воздухом.

Только волшебство длилось недолго. Рядом с серебряным «БМВ» пронесся огромный мощный КАМАЗ, неожиданно прогудевший маленькой машинке-жуку, за рулем которой была молодая, и очень еще неопытная девушка, которая едва не спровоцировала аварию на мосту, погружающемся в темноту ночи и спасающемся только светом многочисленных, но не слишком ярких фонарей.

Резкий неприятный звук словно вернул Дионова в реальность, вырвав из лап сказки, позволяющей ненадолго забыться. Понимая, что делает что-то не то, парень резко отстранился от Марты и прошипел:

- Твою мать…

Девушка, которая тоже неожиданно пришла в себя, в недоумении прижала ладонь к ставшему горячем, как при температуре, лбу.

Время вновь стало набирать обороты, а волшебство, которым Марта дышала, исчезло.

- Да что я делаю, - разговаривал сам с собой Дионов. – Пр-р-ридурок. Сестренка, - резко повернулся он к Карловой, думая, что она в ужасе от его поступка. – Прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Прости. Больше этого не повториться. Обещаю.

- Да я… Просто… Это я опять… - скрипачка никак не могла подобрать нужных слов.

- Не говори, что это опять ты виновата, - поморщился Саша, чувствуя, что хочет сказать Марта. – Давай, выйдем? – вдруг предложил он, думая, что ничем не лучше Владислава Сергеевича, которого еще двадцать минут назад он хотел прирезать стеклянной «розочкой».

Он первым выбрался на свежий воздух и, в который раз закурив сигарету, оказался на дорожке, предназначенной для пешеходов, решивших пересечь длинный мост пешком. Он облокотился о перила, глядя на темную воду, в которой отражались сотни огней – огней разноцветных ярких и очень длинных. Марта оказалась рядом с ним, правда, глядела она не на темный восток, а на западную кромку горизонта, туда, куда садилось солнце, порядком уставшее светить городу и его обитателям. В той стороне небо было вовсе не таким серым, а серо-синим, и утихающие теплые цвета нежного заката все еще украшали его. Несмотря на вечернюю легкую прохладу, ветерок и близость реки, ей было очень жарко. А еще девушка чувствовало себя очень неловко – нет, даже чересчур неловко. Она не думала, что между ней и Сашей произойдет такое. Не думала и даже не мечтала. Зато теперь она совершенно не чувствовала того удушающего страха, который овладел ею в кабинете управляющего клуба «Алигьери», да и гнева, смешанного с тем самым чувством унижения, - тоже.

Сейчас она была счастлива и растеряна одновременно и, стоя тут, на вечернем мосту, издалека казавшемся солнечно-оранжевой ниткой, на которую были нанизаны многочисленные огни-бусины, не знала, что сказать или что сделать. Она просто замерла позади курящего Саши, у которого тоже слов пока что не находилось.

Молчание затягивалось, и Марте это не нравилось. Чтобы разрушить его, она сделала неуверенный шаг вперед и сказала как можно более равнодушно:

- Дай мне.

Александр медленно повернулся, не понимая, что девушка имеет в виду.

- Что? – спросил он, сощурившись и рассматривая небо за ее спиной Надо же, а там оно вовсе не такое унылое, как на востоке. Он и не заметил сначала. Небо на востоке напоминало ему потолок камеры с вечной тусклой лампочкой, в которой он провел два года не с самыми приятными личностями, не с самыми правильными мыслями и не с самыми хорошими перспективами на будущее. Помнится тогда, когда ночами он тупо лежал и смотрел в зарешеченное окно – а заснуть быстро Саше, особенно в самом начале отсидки удавалось далеко не сразу, тогда он часто разглядывал небо. До этого, на вольной жизни, он никогда не пялился вверх, на глупые облака и дурные звезды, а там начал. Он даже – да, в этом признаться трудно – хотел увидеть в этом проклятом окно что-нибудь красивое: луну, те же звезды, красивый закат или грандиозный рассвет, но вместо этого обычно видел самое обыденное, самое заурядное небо. И, кажется, сегодня, уже спустя пару лет после того, как он покинул колонию, он впервые вспомнил, что находясь в этом не самом приятном месте, очень хотел увидеть красивое небо.

Вот, наконец, увидел. Конечно, его нельзя было назвать прекрасным, но что-то в этом определенно было. Что-то успокаивающее, притягивающее.

Александр с удивлением понял, что напряжение отпустило его, и злость тоже, только теперь появилась усталость, огромная, жесткая, похожая на медвежью шкуру, которую накинули на его плечи.

- Дай мне сигарету, - заявила Марта, заставив черные брови Саши подняться вверх.

- А больше тебе ничего не дать, сестренка? – спросил он чуть грубовато, вновь вживаясь в образ «старшего брата».

- Сигарету, - повторила упрямо девушка, хотя ни разу в жизни не курила. Зато

- Нет, - способно ответил Дионов, заглянув в пачку, в которой оставалось всего лишь пара штук дорогих сигарет. Марта всегда думала, что целоваться с курящим парнем – это как-то не слишком приятно. Не слишком богатый опыт скрипачки ограничивался двумя мальчиками-музыкантами, которые, как и она, вредных привычек не имели, а еще с одноклассником, который в девятом школе вообразил, что влюблен в нее, и Марта с ужасом от него бегала, хотя на выпускном он все-таки сумел заполучить первый в ее жизни поцелуй, правда, запомнившийся Карловой, как ни самый приятный. Вернее, как неприятный. Да и подруга Надя часто говорила, смеясь, что целовать курящего парня – это как облизывать пепельницу. Но Марте так совершенно не казалось. То ли причиной этому были дорогие сигареты Дионова, то ли тот факт, что она целовала любимого человека, забыв обо всем ан свете.

- Жалко, что ли? – обиделась девушка. Вернее, сделала вид, что обиделась. Если он хочет опять быть ей «старшим братом», она немного побудет «младшей сестренкой».

- Конечно, жалко, - согласился тут же Александр. На самом деле он не собирался брать на себя ответственность за то, чтобы эта малышка начала курить.

- Вот ты скаредный. – Марта встала около него, разглядывая огни в воде, и поймала на себе изучающий взгляд молодого человека.

- Чего? – не поняла она, старательно делая вид, что в салоне «БМВ» сейчас ничего не произошло.

- Неприятно? – только и спросил он.

- Что неприятно??

- Я.

- Саш, у тебя комплекс? – вдруг по-взрослому спросила Марта. – Ты все время думаешь о себе в самом плохом ключе.

- Попонятнее? – нахмурился Дионов, вновь осознавая, что девушка все таки уже совсем не маленькая. Тон у нее сейчас был похож на тон его первой учительницы, в которую, между прочим, мелкий Саша был по-детски наивно влюблен, как, впрочем, и несколько его друзей, тот же Женька. Интересно, как он там? После заключения Александр ни разу не виделся ни с ним, ни со старыми друзьями, которые знали, что он сидел.

- Ты все время думаешь, что тебя бояться, что ты не такой, как все, что ты… - Она замолчала, подбирая слова, чтобы не обидеть Сашу.

- Кто я?

- Девочка, я не мальчик-ромашка с цветами в зубах. Я тот еще ублюдок по общечеловеческим меркам. Бандит, как ты выражаешься. Ты сказала, что не боишься меня, а если узнаешь, что я сидел, что почувствуешь?

- Ты сидел?

- Да. Твоя сестренка думает, что я бросил ее ради какой-то шалавы, но на самом деле. Я не хотел, чтобы моя девушка – тебе покажется это удивительным, но я ее любил, даже не смотря на то, что стал отбросом общества, – знала, что я – уголовник. Сто одиннадцатая статья, первая часть, досрочное освобождение. И сейчас я тоже нечестный парень, сестренка. Я занимаюсь такими делами, что тебе лучше не знать о них.

- Что, все-таки испугалась меня?

- Нет.

- Да ты смелая девочка, я гляжу. То есть тот факт, что ты находишься в квартире наедине с бывшим вооруженным уголовником, тебя не смущает?

- Н-нет.

- Уверена?

- Мне все равно, кем ты был.

- Что ты хуже, чем другие, - продолжила Марта, смело глядя на молодого человека. Может быть, у него опять сорвет крышу или что-нибудь еще произойдет в его голове, и он опять ее поцелует ее? Ведь теперь можно. Ника с другим, а он свободен.

Александр утомленно на нее взглянул.

- А я и есть хуже, чем другие, - сообщил он ей, вновь начиная злиться, только по другому поводу. – Девочка, я же много раз тебе говорил, чтобы ты сняла свои розовые очочки со своих прекрасных глазок. Поверь, - он провел указательным пальцем по ее подбородку, после, правда, одернул руку и даже заложил ее за спину, чтобы больше даже случайно не коснуться девушки, - это поможет тебе взглянуть на настоящий мир без украс. А он не такой милый, как ты думаешь.

- И не такой мерзкий, как думаешь ты, - упрямо сказала Марта.

- Не хочу с тобой спорить.

- Ты лучше многих других! – воскликнула девушка совершенно искренне.

- Я же сказал, что не хочу спорить.

- Естественно, тебе это невыгодно, тебе еще жениться на мне нужно, - развеселилась вдруг девушка. Дионов тоже улыбнулся - неожиданно, даже как-то невольно.

- Это точно.

- Кстати, - сказала Марта, касаясь локтем молодого человека и наслаждаясь пейзажем, - мне кажется, на свадьбе должно быть много гостей? Если Ники не будет, наши родственники не придут, так ведь?

Дионов кивнул.

- Тогда, может быть, мне привести своих друзей? – длинноволосая девушка сама удивилась своему вопросу. И как только ей это в голову не приходило раньше?!

- Каких друзей?

- Музыкантов. Не волнуйся, они приличные, - Карлова нечаянно вспомнила Визарда-Феликса, от которого исходила просто невероятная энергетика.

- Приглашай. Они придут, ты уверена? – Саше было бы на руку, если бы среди гостей были люди творческие, интеллигентные. Это сделало бы бракосочетание, которое должно было состояться уже завтра днем, более правдоподобным.

- Думаю, да. – Марта вспомнила Юлю, Стаса и Криса. Она придет домой, позвони им и спросит. Раньше ей и в голову не могло прийти, что она по доброй воле захочет позвать сестру на свою свадьбу. А еще ей и в голову не могло прийти, что Крестова может поддержать ее в любых начинаниях и аферах. Глупости какие. Марта даже головой потрясла.

- Какой цирк я устраиваю, с горечью проговорил молодой человек.

- А зачем ты его утраиваешь? – Карлова так до сих пор и не знала, зачем Александру сдалась свадьба-фальшивка.

- Позже объясню, - не стал ничего тот рассказывать Марте о том, что его бракосочетание было прикрытием для сходки важных ли не особо дружащих с законом людей. – Мне просто нужна свадьба, потому что на нее приглашено множество людей. Людей, приглашения которых нельзя отменять.

- Понятно, - протянула девушка, хотя ничего понятно ей не было. Они еще некоторое время простояли на мосту, успокаиваясь и разговаривая о какой-то ерунде, и только, наверное, через полчаса, уже слегка замерзшие, пошли в машину.

- А здесь вообще можно останавливаться? - перед тем, как сесть в «»БМВ», робко спросила Марта. Она слышала от Стаса недавно, что на мостах останавливаться вроде бы нельзя – его за это однажды даже штрафанули.

- Можно, - кивнул Саша. – Здесь четыре полосы, здесь можно. Садись, сестренка.

«Сестренка» – этим словом Динов вновь ограничил их непонятные отношения, но Марте сейчас было все равно. Она чувствовала себя так, как будто бы побывала сегодня на самом настоящем свидании, полным опасностями.

Александр довольно быстро довез свою невесту № 2 до дома и был так любезен, что проводил ее до самой квартиры, остановившись за один пролет от нее, на лестничной площадке.

- До завтра, - сказал он, чувствуя, что не очень хочет расставаться с девчонкой. А это его напрягало. Саша очень не любил к кому бы то ни было привязываться. Чтобы не получилось, как с Никой. – Ты все помнишь, что мы с тобой сегодня обговаривали относительно свадьбы?

Дата добавления: 2015-07-12