Начало конца. Глубокой ночью открылась дверь его комнаты

Глубокой ночью открылась дверь его комнаты. Амхал, полностью одетый, лежал на кровати без сна. Юноша едва мог припомнить, сколько времени он уже не мог спать. Несмотря на то, что по вечерам он изнемогал от усталости, стоило ему положить голову на подушку, как сон тут же улетучивался. Стены комнаты замыкались над ним, словно крышка гроба, а простыня, окутывая его словно саваном, казалось, вот-вот поглотит его. Амхал закрывал глаза, и в его мозгу всплывал образ мертвого Миры. Его тело – лишь пустая оболочка, за которой не осталось больше ничего от того человека, что был для юноши вместо отца.

Амхал провел возле тела учителя несколько часов, и все это время его сознанию не давал покоя один только вопрос: почему? Юноша не мог думать ни о чем другом. Его глаза отмечали каждую деталь на безжизненном теле: мягкую непринужденность, неестественную бледность, мертвенную вялость черт лица. Постепенно Мира стал исчезать, Амхал видел, как учитель растворялся прямо на его глазах до тех пор, пока юноша с ужасом не осознал, что Миры больше нет и не будет, что он просто испарился.

И теперь каждую ночь это тело приходило к юноше, лишая его сна; словно изо всех воспоминаний, оставшихся после стольких проведенных вместе лет, в памяти у Амхала сохранился только этот образ.

Так Амхал утратил сон. Лишь несколько тревожных часов забытья, а затем боль с новой силой начинала терзать его грудь, заставляя просыпаться.

Молодой человек даже не шевельнулся, когда скрипнула дверь. Его не интересовало, кто бы это мог быть: враг, друг или очередной идиот, пытавшийся вырвать его из состояния прострации. Стену его безразличия не смогла проломить даже Адхара.

Кто-то в сапогах прошел по деревянному полу, сдвинул кресло и уселся в него. Затем снова настала тишина.

Амхал лежал с открытыми глазами, уставившись в темноту комнаты. Луна отбрасывала бледный свет на кирпичную стену перед ним.

– Когда он умер, мне было двенадцать.

Это был Сан. Сердце Амхала чуть вздрогнуло, но этого оказалось недостаточно, чтобы по-настоящему тронуть его. Новые пустые слова утешения, от которых юноше становится только хуже.

– Мы не так много времени провели вместе: если хорошенько подумать, то пару месяцев, не больше. Но эти месяцы были самыми главными в моей жизни. Все, чему он меня научил, и прежде всего навыкам обращения с мечом, все это оставило глубокий след в моем сердце, и никто никогда не сможет его стереть. Вот поэтому, когда умер Идо, одна часть меня умерла вместе с ним…

Одинокая горячая слеза скатилась по щеке Амхала.

Он меня понимает, он прочувствовал то, что переживаю я сейчас, отчаянно шептал ему внутренний голос.

– Ведь он умер из-за меня, понимаешь? Он все время пытался уберечь меня от Гильдии убийц, которые хотели воспользоваться моим телом для воскрешения Астера. Но я, глупый своенравный мальчишка, был тогда уверен, что у меня достаточно сил, чтобы разгромить секту. Я чувствовал, как обжигающая магическая сила текла по моим жилам, и был уверен, что, если попаду в храм, в это логово Гильдии, смогу убить всех и отомстить за смерть моих родителей, погибших от рук сумасшедших фанатиков. – И Сан замолчал.

– А что потом? – тут же спросил его Амхал.

– Я сбежал от своего учителя и направился в храм. Меня поймали, потому что я не умел управлять своей силой. А потом случилось то, что случилось: Леарко, Дубэ, Идо и Теана пришли мне на помощь. Тогда-то и погиб Идо. Когда я увидел его лежащим на земле, то отчетливо осознал, что в этом целиком моя вина и что ничего нельзя исправить.

Молодой человек сел на кровать и посмотрел Сану в глаза. В них отражались такие же боль и страдания, какие застыли в глазах Амхала.

Он такой, как я.

– Скольким вещам он бы еще мог научить меня и как до сих пор мне его не хватает! Ужасно не хватает. Я понял, насколько мы были с ним близки, только в тот момент, когда увидел его мертвое тело.

Амхал опустил голову и сжал в кулак руку на груди.

– Это сродни тому, как некое животное без остановки, день и ночь, когтями скребет по твоему сердцу. А может, я и не хочу, чтобы это прекратилось.

– Я знаю, – взволнованно поддержал его Сан. – Знаю.

– Что мне делать? – в отчаянии спросил его Амхал. – Умереть или продолжать идти своей дорогой?

– Страдать.

Этот ответ поделил тишину комнаты на две части.

– Сколько бы тебя ни утешали другие, от этой боли невозможно избавиться, она останется с тобой навечно. И где-то в глубине своего сердца ты так же, как и сейчас, будешь и дальше проливать слезы.

Амхал коснулся пальцами щек: они были мокрыми от слез.

– Но с годами боль притупляется. Пройдет время, и тебе неизбежно станет легче.

– И сколько же должно пройти времени?

Сан горько улыбнулся:

– Борись и учись жить с этой болью.

Из всего услышанного Амхалом за эти дни только слова Сана дошли до сердца юноши, потому что в них не было попыток утешить, а только правда человека, прошедшего этим путем прежде и поэтому имевшего все основания указывать ему дорогу. Комок, застрявший в груди юноши, понемногу стал растворяться, позволяя ему свободнее дышать.

– Я хотел бы, чтобы ты стал моим учеником.

Амхал резко поднял голову.

Что-то в этой фразе прозвучало не так, и Сан, должно быть, это заметил, поэтому поспешил добавить:

– Конечно, если ты не против.

Что-то подсказывало Амхалу, что это будет ужасным предательством. Когда умер его учитель? Шесть, семь дней назад? И вот он уже готов найти Мире замену. И потом, в прошлом у Амхала возникали некоторые сомнения насчет Сана.

– Я…

– Буду откровенен, – сказал Сан, придвигаясь к юноше. – Я знаю, что легче всего сидеть здесь и жалеть самого себя. Ведь в этом есть нечто утешительное, или я ошибаюсь?

Амхалу стало стыдно. Сан был прав: юноша начал привыкать к боли и любить ее как друга.

– Но это не может длиться вечно. Там, за стеной, тебя ждет целый мир, но как же идти вперед, если ты продолжаешь сидеть здесь, взаперти. Я никогда не заменю Миру, и вовсе не в этом заключается моя просьба. Я всего лишь хочу в этот момент твоей жизни идти рядом с тобой и помочь тебе перерасти себя.

Амхал посмотрел на свои руки, которые непрестанно заламывал все это время.

Продолжать расти, учиться…

Ведь именно об этом и говорила ему Адхара в прошлый вечер. Однако тогда эти слова не показались ему такими убедительными, как сейчас, когда их произнес Сан. Юноша вспомнил про двуручный меч и про свои долгие тренировки.

Молодой человек поднял глаза.

– Я хочу переменить обстановку, – произнес Амхал, решительно глядя в глаза Сана.

Лицо его собеседника просияло косой улыбкой.

– Все, что захочешь.

Сан низко поклонился Леарко. Неора в тот день не было. И так даже лучше, ведь Сан его особенно не любил. Недружелюбный взгляд принца всегда смущал его. Сан сразу понял, что этот тип довольно смышленый, даже слишком.

– Ни к чему все эти условности.

Сан улыбнулся себе под нос. А с королем, наоборот, было все предельно просто. Леарко любил его и доверял ему. Сан встал:

– Ваше величество, имею честь обратиться к вам с просьбой.

– Сан, почему бы нам снова не начать обращаться друг к другу на «ты», как тогда? Если не ошибаюсь, когда ты появился во дворце, ты не обращался ко мне на «вы».

– Ваше величество, я стою возле вашего трона не для того, чтобы просить одолжения.

Леарко мягко улыбнулся.

– Я прошу вас позволить мне покинуть Макрат и отправиться в зараженные земли.

Леарко побледнел.

– Но почему ты просишь об этом?

– Таково было предложение моего ученика, – прозвучал ответ Сана. И после короткой паузы он продолжил: – Полагаю, что вам уже известно, что Амхал, воспитанник Миры, стал моим учеником.

Леарко важно кивнул:

– Да, мне доложили… Но почему именно туда?

Сан подумал об этом два дня назад, когда Амхал обратился к нему с этой просьбой: «Я хочу уехать подальше от этого двора, от этой жизни, где рядом со мной был Мира. Мне нужно настоящее дело, даже самое грязное, чтобы отсечь от себя все, что могло бы его напомнить. Я хочу отправиться в зараженные земли». И Сан немедля согласился с ним.

– Юноше нужно чем-то заняться и сменить обстановку. – Глаза Сана подернулись тоской. – Лучше будет уехать ненадолго куда-нибудь подальше от тех мест, что напоминают ему о прошлом. Я… уже пережил подобное.

– Это опасно, – после непродолжительной паузы заметил Леарко. – И я вовсе не намерен терять такого храброго человека, как ты.

– Амхал невосприимчив к болезни, в его жилах течет кровь нимфы. А я… По отношению к некоторым расам эта зараза ведет себя менее агрессивно. Пожалуй, на полуэльфах она отразится в меньшей степени.

Король долго смотрел на Сана, и в этом взгляде воин прочел всю ту теплоту, которую монарх испытывал по отношению к нему: Леарко совсем не хотел терять его после того, как они снова встретились. Неожиданно для самого себя Сан испытал странное чувство, он вспомнил о пузырьке с кровью, который несколько месяцев назад вручил ему эльф в одной из закопченных дымом таверн Нового Энавара, и крепко стиснул зубы.

Наконец король заговорил:

– Не знаю, что и сказать тебе, Сан. Ты бы очень мне пригодился, но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь пленником.

– О, я никогда здесь ничего подобного не испытывал и, будь на то ваша воля, готов принять любое ваше решение, в чем бы оно ни выражалось. Я прошу вас об этом, потому что считаю – это действительно самое лучшее, что я могу сейчас сделать.

Тронный зал погрузился в молчаливое ожидание.

– Согласуй с Верховным Главнокомандующим территории патрулирования. Даю тебе один месяц, – изрек, наконец, Леарко, печально улыбаясь.

Сан опустился на колени:

– Премного благодарен вам, ваше величество.

– И смотри, возвращайся целым и невредимым, – тихо добавил король.

Сан уверенно улыбнулся ему в ответ.

Приготовления заняли не больше двух дней. Амхал хотел отправиться в путь как можно скорее. Он сжег вещи из своей прежней жизни, прихватив с собой только самое необходимое: меч и пару книг. Затем, накануне отъезда, он решил попрощаться с самым близким ему существом.

Пройдя в последний раз по широкой, усыпанной гравием аллее, ведущей ко дворцу, Амхал направился к Адхаре.

Моросил мелкий дождь. Он непременно вернется, но тогда это будет уже другой человек. В каком-то смысле он уже стал другим. Девушка ждала его в саду в галерее. Юноша дрожал, но он едва бы смог с уверенностью сказать, было ли это от холода или от еще одной встречи с ней. Адхара кинулась Амхалу на шею, с силой прижав его к себе. Юноша не сопротивлялся. Скользнув руками по ее изящным бедрам, он глубоко вдохнул свежий запах ее кожи.

– Тебе лучше? – спросила его Адхара с надеждой в глазах.

В ответ юноша лишь печально улыбнулся.

Они поболтали немного о разных пустяках. Девушка рассказала о том, как протекает ее жизнь, об очередных капризах принцессы, о своих занятиях.

– Я уезжаю, – набравшись мужества, неожиданно произнес Амхал.

И улыбка исчезла с лица девушки.

– Мне это нужно, пойми, – добавил молодой человек, отводя в сторону взгляд. – Здесь я не нахожу себе места – все мне напоминает о Мире… Быть может, если я уеду и займусь делом…

– Куда? – спросила она машинально.

– Северный лес.

– Не нужно названий, ведь ты же знаешь, что они ровным счетом ничего для меня не значат. – Девушка с трудом сдерживала волнение. – Посмотри на меня!

Амхал повернул к ней лицо. Встревоженная и бледная, Адхара показалась ему еще прекрасней. Юноша подумал о том, как могли бы сложиться их отношения, и о том многом, чего между ними так и не произошло. Но прежде всего его мысли занимала их последняя встреча, когда он чуть было не сделал ей больно. Должно быть, именно из-за наплыва этих эмоций он не сразу смог проститься с девушкой.

– Это самая северная часть Земли Солнца. Там свирепствует эпидемия, и там очень нужны солдаты. А я невосприимчив к заразе и…

Девушка всхлипнула лишь единожды. Затем уже она, не выдержав взгляда Амхала, опустила глаза. Обхватив руками себя за плечи, девушка молча плакала.

Сердце Амхала сжалось от боли. Он представил, что может остаться из-за нее и с ней. Перед глазами проплыли разные видения из будущего, в которых он мог любить ее так, как хотел, не боясь навредить ей. Но он знал, что это невозможно. Только не сейчас.

– Это не навсегда…

– Ты говорил, что останешься в городе…

– Да… Но теперь мой учитель – Сан, и я пойду туда, куда идет он.

Адхара метнула на него гневный взгляд:

– Так это он предложил тебе такой выход?

– Нет, это была целиком моя идея.

Девушка с досадой махнула рукой. Она не верила.

– С тех пор как он здесь, все изменилось. И ты изменился.

– Столько всего произошло…

– Дело вовсе не в том, что произошло.

Амхал тяжело вздохнул. Он знал, что разговор будет непростым, но не думал, что настолько. Правда в том, что юноша не хотел прощаться с Адхарой, ведь он все еще нуждался в ней.

– Иногда я буду возвращаться, а как только все уляжется, я вернусь сюда на поправку. И потом, должно состояться мое посвящение во Всадника Дракона, ведь я все еще служу в рядах королевской охраны…

– Я поеду с тобой. – Девушка с невероятной, почти безумной решимостью посмотрела Амхалу прямо в глаза.

Как бы ему хотелось согласиться!

– Нет!

– Но почему? Почему ты хочешь сбежать от меня?

– Нет… Адхара, твое место здесь.

– Мое место рядом с тобой! – закричала девушка, затем она обняла Амхала, прижавшись к нему с отчаянной решимостью.

Адхара губами искала его губы, и Амхал не смог устоять. Почувствовав нежность прикосновения, он, как и прежде, поддался соблазну. Но ярость не оставляла его ни на мгновение. Он почувствовал, как она проникала в их сладостный поцелуй и оскверняла его. Амхал отвернулся.

– Адхара, твоя жизнь, построенная с таким трудом, здесь. Ты не можешь отречься от нее.

– Не увиливай. Речь сейчас не обо мне, а о тебе. Это ты, похоже, боишься меня и ищешь любой способ, чтобы сбежать. Скажи, ты из-за меня уезжаешь?

Амхал чувствовал, что еще немного, и его голова лопнет от напряжения.

– Я уезжаю прочь от всего, что было, и от себя самого. Но я не прощаюсь с тобой.

– Ты бросаешь меня.

– Я вернусь, – пообещал юноша. – Я вернусь и стану наконец человеком, который по-настоящему сумеет полюбить тебя и остаться с тобой навсегда. Но не сейчас. Ты не сомневайся в том, что я люблю тебя.

– Амхал, не уходи, прошу тебя…

Молодой человек мягко убрал руки девушки со своих плеч и стал медленно удаляться прочь.

Он шел по широкой аллее под непрерывным дождем. Несмотря на шуршание воды и раскаты грома, юноша все еще слышал голос Адхары:

– Не уходи! Прошу тебя, не уходи!

Сан медленно открыл дверь. Приложив некоторые усилия, он сумел обмануть охрану. В эти дни дворец находился под усиленным наблюдением; за принцессой Аминой отныне неотступно следовали несколько телохранителей. Военные были повсюду. Не говоря уже о королеве! Но Сан знал, что нужно делать. В двенадцать лет он сумел сбежать из-под носа Идо и освободить пленника из хорошо охраняемой камеры. Сан не очень-то и гордился этим подвигом, но с тех пор, благодаря магии и упорным занятиям, он достиг определенных успехов.

Он никогда не был в королевских покоях. Интересно, как бы все сложилось, если бы он после смерти Идо не сбежал вместе с Оарфом. Быть может, Леарко усыновил бы его, и тогда в один прекрасный день эта комната, в которой он сейчас находился, могла бы стать его.

Сан презрительно улыбнулся. В общем, такое развитие событий его мало интересовало.

По его представлениям, королевская спальня должна была утопать в роскоши: повсюду должны быть гобелены и мягкие ковры. А между тем деревянный пол скрипел, и двигаться по нему нужно было весьма осторожно. На стене висела одна-единственная картина. При свете луны Сан рассмотрел ее поближе.

На ней – изображения Леарко и Дубэ в то время, когда он, мальчишкой, сбежал от них. Молодая женщина с тревожным взглядом и юноша, пытавшийся держаться с достоинством, но так и не сумевший скрыть своего испуга. И все же этот юнец сумел добиться того, что оказалось не под силу даже Наммену: он создал крепкое государство, сумел помирить правителей всех земель Всплывшего Мира и установить всеобщий мир.

Сан медленно приблизился к кровати. Под покрывалом лежал всего один человек. Он остановился. Впрочем, это было не так уж и важно: достаточно было и одного человека вместо двух. То, что Сан нес с собой, само по себе уже означало начало конца и в любом случае оказалось бы действенным, вне зависимости от того, кто находился в кровати, Леарко или Дубэ.

Это был король. Его сон был чутким и тревожным. На лбу пролегла глубокая морщина. Интересно, что ему снилось? Быть может, тот день, когда Идо, пожертвовав собой, помог ему взойти на трон? Или тот момент, когда Леарко, нарушив данное гному обещание, бросил Сана, чтобы спасти Дубэ?

Сан вынул пузырек с кровью эльфов. Взболтав его при свете луны, он видел, как колыхавшаяся жидкость взбиралась вверх по тонким стеклянным стенкам.

Сан остановился. Вполне подходящий момент. Мужчина еще раз бросил взгляд на лежавшего в кровати человека, припоминая их недавнюю встречу и то выражение лица, с которым король смотрел на него. Леарко целиком доверял ему.

Король, которому Сан в некоторой степени был обязан своей жизнью, его жена Дубэ, их сын Неор, довольно смышленый малый, который наверняка стал бы великим королем, если бы не болезнь, Амина, внучка, совсем еще ребенок, с многообещающим будущим. Сан мысленно перебирал в мозгу имена ничего не ведавших людей, живших в этом дворце. Лишь на мгновение он почувствовал жалость, но затем, приняв окончательное решение, Сан бросил пузырек на пол и раздавил его ногой. Веки короля чуть вздрогнули, но Леарко не проснулся. Несколько слов, и кровавое пятно, испаряясь, разливается в воздухе.

Острая боль пронзила сердце Сана, но он сумел подавить ее.

– Прощай, – пробормотал он и, повернувшись, покинул комнату.

Дата добавления: 2015-07-12