Часть четвертая 3 страница

Встав у стойки с изрядным запасом листочков, она заглянула в кошелек. Тысяча триста франков. Вполне достаточно. Она сняла с ручки колпачок, улыбнулась маленькой собачке, скучавшей у стенки, для поднятия боевого духа взлохматила волосы и начала писать, заранее восхищенная тем, что напишет.

«Убедительная просьба передать месье Солалю по адресу Париж, площадь Мадлен, отель "Кук"».

«Ох спасибо спасибо всклц любовь моя зпт я так скучала зпт но нет никаких упреков зпт ведь я знаю зпт скоро увижу вас стоп я согласна жить в тоске тчк согласна зпт что вы приедете только 25 зпт согласна зпт что скрываете зпт почему не приехали зпт как обещали зпт согласна зпт что не говорите зпт куда собираетесь отправиться и где будете зпт ведь вы сказали мне зпт что в Париже только до сегодняшнего вечера тчк я полагаю это ваша служба вас обязывает ко всем этим секретам стоп прошу вас только поехать на поезде зпт так как сейчас часто случаются авиакатастрофы тчк телеграфируйте мне зпт в каком часу ваш поезд приедет в Женеву 25 и в каком часу приедете ко мне тчк вообще говоря зпт вы должны приехать ко мне сразу зпт как прибудете в Женеву зпт даже не заезжая в ваш «Ритц» зпт но зпт возможно зпт вы хотите побриться и навести красоту зпт что само по себе абсурдно зпт вы и так красивы зпт слишком красивы стоп слишком я убираю стоп хотелось бы зпт чтобы вы были у меня в 21 час зпт ох ох ох зпт эти охи суть крики счастья стоп так скучала с 9 по утро 14 августа стоп первую ночь я каждый час звонила в «Ритц» и каждый раз мне говорили зпт вы не вернулись стоп все следующие дни мучительное ожидание почтальона и мучительные звонки в «Ритц» и в Секретариат стоп в такси только что я пела от всего сердца глупейшие песенки зпт услышанные по радио зпт в духе такой любви зпт как наша зпт на свете больше нет стоп спасибо зпт что не могли жить без меня зпт но в вашей телеграмме было много о красоте и совсем ничего об элегантности зпт следует ли сделать вывод зпт что вы не находите меня элегантной стоп когда я не знала зпт что происходит и зпт может зпт вы меня правда покинули зпт я не решалась перечитывать ваши письма зпт но недавно дома разложила все письма на кровати и перечитывала их лежа без одежды зпт поскольку было очень жарко стоп когда вы приедете зпт будешь делать со мой все зпт что захочешь тчк мне стыдно перед почтовым служащим зпт который будет все это читать зпт но тем хуже зпт я не буду на него смотреть зпт когда он будет считать слова стоп пожалуйста каждый вечер смотрите на Полярную звезду ровно в 21 час в течение трех минут зпт и я тоже в 21 час буду смотреть на нее три минуты зпт и так наши взгляды встретятся в вышине и мы будем вместе стоп на Полярную звезду зпт в случае если нет туч стоп если тучи зпт свидание переносится на следующую ночь на том же месте в тот же час стоп любимый зпт внимание зпт 21 час по швейцарскому времени тчк если вы будете в стране зпт время которой отличается от швейцарского зпт смотрите на Полярную звезду в час зпт соответствующий у них 21 часу по швейцарскому времени стоп мой дорогой друг зпт я вдруг испугалась зпт что вы не найдете место нашего небесного свидания стоп Полярная звезда расположена в созвездии Малой Медведицы зпт которое похоже на четырехугольного воздушного змея с длинным хвостом зпт и Полярная звезда на самом конце хвоста зпт вы еще можете ее найти с помощью Большой Медведицы зпт она еще называется Ковш зпт она рядом с Малой Медведицей стоп Полярная звезда находится на линии зпт проходящей через две звезды зпт которые составляют переднюю стенку Ковша стоп простите меня зпт что я вам все это говорю зпт это только лишь потому зпт что я заметила зпт что природные вещи вам несколько чужды и я не хочу пропустить наших вечерних свиданий тчк мой дорогой зпт я вас умоляю зпт если вы не сможете сами найти Полярную звезду зпт обещайте мне спросить совета у компетентного лица стоп если вы едете в Америку зпт там тоже можно найти Полярную звезду зпт я специально звонила узнать в астрономическую обсерваторию зпт перед тем как выйти из дома стоп иногда я понимаю зпт что во мне много от умственно отсталой зпт кстати зпт у меня еще родничок не зарос до конца как у младенца стоп любимый зпт не курите слишком много зпт не больше двадцати в день зпт а если ночью будет холодно зпт надевайте легкое пальто стоп простите зпт что я вмешиваюсь зпт никогда не носила обручального кольца зпт но сейчас хочу купить и носить его зпт когда буду одна зпт буду ваша жена перед Богом тчк не понимаю все же зпт почему вы так были в Париже и не дали мне адрес гостиницы зпт ведь я могла позвонить или даже приехать зпт значит зпт вам хорошо спится в отелях зпт даже если вы каждый раз ночуете в разном городе стоп значит зпт завтра будет через десять дней зпт и 24 я скажу себе зпт лежа в кровати зпт он приезжает зпт завтра он себе позволит то и это зпт я вся ваша зпт я буду тем зпт чем вы захотите зпт вашим ребенком зпт вашей подругой зпт вашим братом зпт и 25 августа твоей женой зпт ставлю многоточие стоп я была так несчастна зпт я плакала зпт я целыми днями лежала в кровати зпт я не испытывала голода зпт но теперь я испытываю голод зпт а еще больше жажду зпт я жажду ваших рук зпт чтоб сжали меня сильно до замечательных синяков стоп 25 августа я приготовлю очень вкусный чай зпт но не опрокину его зпт даже если встать на колени зпт как в тот вечер зпт когда я встала на колени перед моим принцем ночи стоп пришлите еще телеграмму и скажите зпт что ты меня любишь и в каком часу вы прибудете 25 августа зпт дорогой стоп каждый раз зпт когда вы будете обо мне думать в эти 11 дней зпт говорите себе зпт что она любит меня и ждет зпт это будет правдой каждый раз зпт Ариадна своему властелину тчк».

Как ужасно было стоять перед служащим почты, который с неприязненным видом читал письмо, поскольку был стар. Невыносимо было стоять перед ним, как на суде, пока он считал слова и про себя осуждал ее. Ну, что делать, тем хуже. Она выпрямилась. Запутавшись в спущенном чулке, она упала вперед, встала, проверила, все ли зубы на месте. Вроде ничего не сломано. Господи, спасибо тебе! Закрыв глаза, чтобы никто ее не увидел, она приподняла юбку и прицепила чулок на место, а затем побежала к окошечку кассы и одарила чарующей улыбкой угреватый нос гадкого старика, чтобы вымолить снисхождение.

Заплатив, краснея от смущения, она тут же бегом умчалась с почты, с искаженным от стыда лицом перепрыгивая через ступеньку, заскочила в булочную напротив почты, вышла оттуда с пачкой печенья, остановила такси, назвала адрес. В машине она открыла пачку, сообщила печенью, что оно сейчас будет съедено. Раз уж случилась такая беда, нужно как-то использовать время. За эти одиннадцать дней она успеет подготовиться и сделаться неповторимо элегантной, тем более что в своей телеграмме он написал «элегантна», а не «очень элегантна». Значит, нужно пересмотреть все свои платья, избавиться от неудачных и заказать два или три у этого нового кутюрье, которого все так хвалят. Так и время быстрей пройдет. Двадцать пятого августа, доверительно сообщила она первому печенью.

LVIII

На кухне Мариэтта, машинально приглаживая завиток на лбу, читала «Чистую и опозоренную»,^[11] этот роман дала ей соседская служанка, длинная, тощая, как сушеный кузнечик, чопорная астматичка. Дойдя до достойного ответа главной героини, бедной, но гордой, она перевернула страницу с такой страстью, что опрокинула на пол чашечку с кофе. Посуда бьется к счастью, сказала она спокойным тоном, дабы доказать всему миру, что она независимая женщина, не расположенная волноваться по таким пустякам.

Вооружившись маленькой метелкой и совком, она собрала осколки, выбросила их в мусорное ведро, объявила, что лучше уж такое, чем ногу сломать, вновь уселась и продолжила чтение. Она дошла до момента полного разоблачения гнусного маркиза, когда услышала, что кто-то скребется во входную дверь. Она закрыла книгу, зарыла ее в рабочую корзинку под начатое вязание. Вот, скрытница примчалась, вот увидите, что я сейчас ей скажу, ей жизнь раем не покажется, прошептала она, вооружившись оправдательной метелкой.

– О, вы уже здесь, мадам Ариадна, а я вас и не услышала. В тереграмме не было дурных вестей, я надеюсь.

– Нет, дурных вестей не было. – (Молчание.) – Мне сообщили, что через несколько дней мне нанесут визит.

– Ах, ну ладно-ладно, тем лучше, потому что я подумала, что это может быть какая-то неприятная оказия, из-за которой вернется месье Адриан, и что вас это огорчило, поскольку вы уехали страшно быстро. А визит нанесет дама?

– Нет.

– Тогда, может быть, месье?

– Это друг месье. И мой, собственно говоря, тоже.

– Ах, ну да, конечно, – продолжала Мариэтта, не переставая при этом тщательно подметать. – Жаль, что месье Адриан в отъезде, он тоже с удовольствием повидал бы своего друга. Ну, вы его примете вместо месье и сами развеетесь. Друг вашего мужа – всегда приятно, очень даже мило. Да и видно, что вы довольны.

– Да, в общем-то. Я его давно не видела и буду рада с ним повидаться, даже очень рада, должна сказать. Мне он очень симпатичен.

– Ну конечно, в жизни нужна симпатия. Природа требует. Симпатия составляет прелесть жизни. И вообще, у вас будет чем заняться, все лучше, чем в постели лежать и думки думать. Жаль, что месье Адриан в отъезде. Ну, я все подготовлю как нельзя лучше, вы увидите.

– Спасибо, Мариэтта. Я бы хотела, чтобы все было безупречно. А кстати, на обратной дороге я зашла к Женте. Его рабочие побелят потолки и покрасят деревянные панели.

– Везде?

– Нет, только в коридоре и в моей маленькой гостиной.

– То есть самое главное. Но скажите, мадам Ариадна, может быть, побелить еще в вашей комнате, это бы не помешало, вам не кажется? Эти красильщики мне весь пол испачкают. Я буду начеку, чтобы, как только они уйдут, приняться за уборку и навести безупречную чистоту. А этот месье хорош собой?

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Да так просто, хочется знать, я и без того рада его видеть, все какое-то разнообразие, было бы еще лучше, если бы он был красив, мне это нравится.

– Он очень даже ничего, – улыбнулась Ариадна. – И в первую очередь он образован и воспитан. Мне приятно болтать с ним.

– Ну уж конечно, приятно побеседовать, особенно когда кто-то тебе куда как симпатичен. Я так считаю, нужно брать от жизни все, потому что потом постареешь, и конец, а я вот, когда болела, сказала одной славной сестре в больнице, чтоб шарахнула меня графином по голове, и все тогда кончится, и наплевать мне, даже если не похоронят. Да пусть хоть в мусор выбросят, если им так хочется! Я уж лучше потрачу свои денежки на какое-нибудь удовольствие, на кино там или на вишневое пирожное с фисташками, а не на то, чтоб мне купили ящик, а я даже и знать-то не буду, что внутри лежу. – Она мощно пристукнула метлой. – Да, вперед, выметите меня в мусор, сметите с лестниц эту Мариэтту, киньте в сточную канаву эту Мариэтту! А что делает этот ваш господин? Чиновник?

– Он – один из директоров Лиги Наций, – сказала Ариадна, изобразив зевок.

– Ну конечно! Его-то надо обиходить. Значит, начальник месье Адриана. Еще один повод здесь как-то обновить побелку перед его приходом, чтоб все было красиво. Уж месье Адриану-то понравится, что вы его начальника привечали как надо. С начальниками надо налаживать отношения, это точно. А вот и полдень пробило. Я подаю обедать в час?

– Нет, сейчас же, я голодна.

– Это все свежий воздух, хорошо, что вы вышли на улицу. А вы что наденете-то, какой наряд, чтоб в грязь лицом не ударить, когда этот месье придет, ежели учесть, что он такая большая шишка?

– Не знаю, не знаю, я пока быстро приму ванну, а вы накрывайте на стол, я умираю с голоду, – сказала Ариадна, крутанулась на каблуках, взметнув подол платья, и вышла, напевая на лестнице во весь голос пасхальный гимн.

Отчего маленькая старушка, задрав юбки (в их карманах, застегнутых на английские булавки, пряталось все ее маленькое состояние), выдала неистовый канкан, напевая, что это только симпатия, симпатия, симпатия. Запрокинув голову и закидывая вверх жирные ножки на манер ученой лошади, она долго плясала и пела, пока наверху та, безумная от любви, лежа в ванне, вновь и вновь горланила торжественную песнь Баха, провозглашая явление божественного царя.

LIX

Безнадежно глупые, утомленно-сексуальные, царственной походкой – живот вперед, взгляд устремлен в заоблачные высоты – девушки-манекенщицы в последний раз прошли по подиуму под суровым оком маленького великого кутюрье, а он, грациозно обернувшись, улыбнулся клиентке.

– Ну, что ж, дорогая мадам, я полагаю, мы пришли к согласию по всем пунктам. – (Она опустила глаза: неприятно резануло слух это «дорогая мадам».) – Сегодня у нас четырнадцатое. Таким образом, первая примерка будет в пятницу, семнадцатого, а вторая в среду, двадцать второго, и все будет готово двадцать пятого, самое позднее в одиннадцать часов. Мы немного ограничены во времени, но постараемся, ведь мы так счастливы угодить вам. Модели, которые вы выбрали, совершенно в вашем стиле, очень выразительные, вам все это необыкновенно пойдет. Честь имею, дорогая мадам.

Крайне довольный собой, надушенный и румяный Волькмаар поклонился и удалился, виляя ляжками, оставив все заботы о задатке своей главной продавщице. Мадам Хлоя, платиновая блондинка с устрашающим подбородком, деликатно поинтересовалась на эту тему. Ариадна покраснела и промямлила, что она как-то не подумала, а банки, вероятно, уже закрыты.

– Вообще говоря, мадам, банки закрыты уже с пяти часов, – сказала продавщица печально, но назидательно, с почти неуловимым оттенком упрека.

– О, как неудобно, что же делать? – виновато спросила несчастная, но Хлоя в это время уже встретилась глазами с толстячком, который незаметно подал знак, что клиентке можно доверять: вид у нее честный и наивный.

– Ну, время терпит, мадам, – сказала продавщица. – Договоримся на завтрашнее утро, – протянула она, будто обращаясь к младенцу. – Наш торговый дом открывается в девять часов. До свидания, мадам. Не беспокойтесь, я закрою.

Ариадна, опустив голову, вышла на улицу, перебирая мысленно покупки. Значит, два вечерних платья, одно из белого крепа, очень простое и расшитое золотом, модель «Юнона», как сказал Волькмаар, очень шикарное, высший класс. И еще два костюмчика, из полотна, белый с пиджачком типа спенсер и голубой с широким довольно-таки кардиганом, перламутровыми пуговицами, рукавами три четверти и жилетными карманами. Просто душка этот кардиган (она улыбнулась душке). Совершенно неотразимый и тот светло-серый фланелевый костюмчик, классический силуэт, очень стильный, с накладными карманами и английским воротником. Она в нем замечательно себя чувствовала. Модель «Кембридж», так сказала кретинка, на которой, кстати, он вполне неплохо смотрелся.

– Да, мой господин, я вам понравлюсь в этом «Кембридже».

Она остановилась, поняв внезапно, что расшитое золотом платье слишком декольтировано. У рыженькой манекенщицы, которая его показывала, грудь была открыта на три четверти, а когда девушка поворачивалась, одна грудь чуть не выскочила наружу. Она задумчиво брела вперед, понурив голову. Возле озера вновь остановилась, как громом пораженная: еще промах, да какой! Всего две примерки – это же просто безумие! Платье никогда хорошо не сидит на второй примерке!

– А еще безумие – согласиться, что заказы будут готовы только двадцать пятого, в этот день возвращается Соль, всяких недоделок всегда полно, и не останется времени ничего исправить. Если учесть, что я заберу их в субботу до полудня, останется только вторая половина дня, чтобы справиться с катастрофой, и еще неизвестно, открыты ли они в субботу после обеда, в любом случае они будут работать кое-как, и я получу сплошной ужас, и мне нечего будет надеть, когда он приедет, только всякое старье. И все это потому, что я робею перед этим жирным поросенком и его Хлоей. Да, точно, я всегда робею перед вульгарными людьми. И они оба так много говорили специально, чтобы меня запутать, и я на все отвечала «да», просто чтобы со всем этим покончить, чтобы уйти, чтобы не слышать больше «дорогая мадам». В глубине души я трусиха, совсем не приспособлена к жизни. Нет-нет, надо действовать, надо вернуться назад к поросенку. Что делать, надо бороться. Да, бороться за него, бороться за то, чтоб он считал меня элегантной. О, любовь моя, я так страдала, я не понимала, что произошло. Почему он так поздно дал телеграмму? Да, надо бороться. Но сначала нужно продумать, что сказать жирному поросенку, найти аргументы. Составить план сражения, написать краткое руководство, чтобы не мямлить, вот прямо в этом кафе и написать, а что делать.

Но, войдя в кафе, она тут же утратила всю смелость: на нее уставились несколько карточных игроков. Она развернулась, слишком сильно толкнула вертушку входной двери, которая вдогонку ударила ее по спине и вышвырнула на тротуар, и тут она заметила, что ей навстречу идет знакомая, с которой она дружила до того, как вышла замуж. Чтобы избежать встречи, она заскочила в писчебумажный магазин, где была вынуждена купить ручку, дабы оправдать свое там присутствие. К ней подошел маленький котенок, она почесала его, как полагается, сперва лобик, потом под подбородком, спросила, сколько ему, какой у него характер, потом поинтересовалась, как его зовут; звали его, увы, Барсик. Тема была приятная, котенок симпатичный: она обменялась с его хозяйкой опытом по поводу кошек, посоветовала давать сырую печенку, неисчерпаемый источник витаминов, погладила на прощанье котенка и вышла, улыбаясь.

– В общем-то, нет смысла писать никаких памяток, я просто скажу поросенку то, что хочу сказать, нужно лишь отрепетировать. В общем, надо попросить три примерки, близкие между собой по времени. В пятницу семнадцатого, во вторник двадцатого и в четверг двадцать третьего, нет, лучше в среду двадцать второго, чтобы остался запас времени, если они что-нибудь напортят. Нужно спокойно это потребовать, с уверенностью в голосе. Не говорить «мне хотелось бы», а сказать «я желаю», беспрекословным тоном. Месье, я желаю, чтоб было три примерки и чтобы все было готово в пятницу двадцать четвертого с утра. Что делать, придется солгать в целях необходимой самообороны. Сказать ему, что непредвиденные обстоятельства, форс-мажор, что мне нужно будет уехать уже в пятницу вечером, двадцать четвертого августа, то есть на день раньше, чем я собиралась. И поэтому мне абсолютно необходимо закончить все к утру пятницы. Нужно принять уверенную позу и смотреть поросенку прямо в глаза. И не соглашаться, что они пришлют все в Колоньи, я сама приеду в пятницу утром и заберу. Так, в пятницу утром я приеду, якобы чтобы в машине или в такси увезти все платья и костюмы, и воспользуюсь тем, что пришла в магазин, скажу им так, будто эта мысль только что внезапно пришла мне в голову, что хочу померить еще раз. Да, смелей! Они не смогут отказать. И тогда у меня вроде бы будет четвертая примерка. Предположим, на этой примерке я обнаружу, что есть еще недочеты, тогда я попрошу их исправить к вечеру пятницы, то есть через шесть часов. Если все равно будут недостатки, я вновь солгу, что уж тут делать, скажу им, что отложила поездку до вечера субботы, соответственно, они нанесут последний штрих и безупречные платья будут готовы в субботу утром или хотя бы в два часа. Вся прелесть этой истории с отъездом в пятницу вечером в том, что у меня появляются лишние двадцать четыре часа на всякие улучшения. Конечно, лгать нехорошо. Любимый, я лгу из-за вас.

Короче говоря, нужно держаться молодцом, не сдаваться ни под каким предлогом. Я в сильной позиции, потому что еще не заплатила задаток. Если поросенок не согласится на мои условия, я скажу ему, что аннулирую заказ, и тогда придется лететь в Париж самолетом и там ходить по самым шикарным бутикам готовой одежды, но ведь у меня фигура манекенщицы, могу себе позволить не так уж зависеть от поросенка. Да, вот еще что, нужно уменьшить декольте у золотого платья.

Перед дверью с балдахином, ведущей в модный дом, она остановилась, не решаясь войти. Видимо, она все-таки боится разговаривать с поставщиками, этими вульгарными людьми, которые вас не любят, которые вас осуждают. Нет, не хватает смелости встретиться лицом к лицу с этой улыбающейся, насквозь фальшивой бандой, с этим Волькмааром, считающим весьма изысканным называть ее «дорогая мадам», с накрашенными продавщицами, которые обсуждают вас за вашей спиной, с этой Хлоей, что строила из себя великосветскую даму, сверкая перстнем на мизинце, со всей этой плебейской толпой манекенщиц, которые изображали роковых княгинь, а сами, небось, консьержкины дочки. Лучше позвонить по телефону Появляется больше смелости, когда тебя не видят.

В кабине телефона-автомата она нацарапала основные фразы, которые должна сказать, на оборотной стороне закрытого конверта с иерусалимской маркой, это было очередное непрочитанное письмо от мужа. Ох, нужно их все-таки прочитать или хотя бы послать ему телеграмму, спасибо за такие интересные письма, читаю их и перечитываю, и все такое прочее. Ладно, хватит, она подумает об этом вечером. Прислонив конверт к стене перед собой, она набрала номер, чихнула, скривилась, услышав голос Хлои.

– Мадам, это говорит… – (Стыдно произнести «мадам Ариадна Дэм.) – Я только что к вам приходила. Звоню, чтобы сказать… – (Она наклонилась, чтобы поднять конверт с памяткой, который слетел, когда она чихнула, но ей не удалось.) – В общем, я скоро заеду. – (Нельзя говорить, что она звонит из автомата напротив.) – Я буду у вас через четверть часа.

Она резко бросила трубку, чтобы не слышать ответа, и отправилась бродить по маленьким улочкам неподалеку. На тринадцатой минуте она повернула назад, внезапно решившись и преисполнившись энергии. Смелей, в жизни чего-то может добиться только тот, кто презирает мнение других, кто сметает все преграды на своем пути. Да, нужно уметь требовать, сказала она себе, когда швейцар в галунах толкнул перед ней дверь. Но в надушенном салоне, озаренном приглушенным светом, она вдруг почувствовала несоразмерность своих двух просьб. Чтобы внутренне оправдаться и задобрить Волькмаара, она сказала прежде всего, что хочет другой костюм. Он склонился перед клиенткой в золоте.

– Но прежде, чем решить с портным, – сказала она (лицо загорелось), – я бы хотела попросить о небольшом изменении в золотом платье. Да, в общем, мне хотелось бы, чтобы вместо декольте был вырез лодочкой.

– Лодочкой, – похоронным тоном повторил Волькмаар. – Отлично, дорогая мадам, мы сделаем вам вырез по шее. А что до другого костюма, из какой ткани вам угодно будет заказать?

– Я вот еще о чем хотела вас попросить. Непредвиденные обстоятельства вынуждают меня ускорить свой отъезд, я отбываю уже в пятницу вечером. – (Волькмаар бесстрастно смотрел на нее.) – Мне только что сообщили об этом. Значит, весь мой заказ надо перенести на утро пятницы двадцать четвертого, ну, короче говоря, до обеда, потому что я же не могу собирать чемоданы в последний момент.

– А? – только и удосужился сказать кутюрье, давно привыкший к этому старому трюку со срочным отъездом.

– Конечно, мало времени… – боязливо улыбнулась она.

– Очень мало, мадам.

– Дело в том, что форс-мажорные обстоятельства.

– Крайне мало, мадам, – сказал Волькмаар с садистски-непроницаемым видом.

– Я… – (Сказать, что заплачу? Нет, это может его оскорбить.) – Я охотно пойду на дополнительные расходы, если это облегчит вам задачу.

Он сделал вид, что не услышал, закрыл глаза на мгновение, как бы глубоко и мучительно задумавшись, потом молча зашагал по салону; она встревоженно следила за ним.

– Нам придется выложиться по полной, дорогая мадам, но мы справимся, хоть бы и пришлось заставить все ателье работать ночь напролет. Хорошо, все будет закончено к вечеру пятницы. По поводу дополнительной оплаты договоритесь с мадам Хлоей.

Она пробормотала, что очень и очень признательна. Затем, избегая встречаться взглядом с кутюрье, проговорила прерывистым голосом:

– Мне хотелось бы три примерки. Первую, в пятницу на этой неделе, две остальные во вторник и в среду на следующей.

Она перевела дыхание, а он добродушно кивнул, решив как следует общипать клиентку, которую мысленно отнес к типу «недотепа».

– А теперь займемся костюмом, – сказал он. – У меня есть кое-что вам показать. – Он повернулся к изможденной туберкулезнице с трагическим лицом и невероятно длинными ресницами. – Жозиана, принесите сверху «Дормейль», который только что поступил, «Миннис» двенадцать тринадцать и «Ганьер» с узорами.

– Нет, не стоит труда, вот эта фланель, что лежит на столе, мне очень нравится.

– У вас прекрасный вкус, дорогая мадам. Замечательная вещь. Этот антрацитово-серый цвет восхитителен. А в каком стиле будет костюм? Вам пойдет, как я сам вижу, очень короткая баска с поясом из той же ткани и высокими карманами и, возможно, с большими лацканами и большим вырезом, подчеркивающим грудь. Хлоя, пришлите мне «Каприз» с «Беттиной» и «Андрокл» с «Патрисией».

– Не стоит труда, – повторила она, подталкиваемая желанием как можно быстрее перестать быть «дорогой мадам». – Сшейте этот костюм так же, как и тот, другой, который тоже из фланели. – Мерзкий Волькмаар, он не должен был соглашаться.

– Хорошо, дорогая мадам. Пометьте, Хлоя. Второй «Кембридж» из голландской фланели антрацитового цвета. Первая примерка всего в пятницу семнадцатого, после обеда. Будем заниматься исключительно мадам. Всех остальных клиентов придержим. Честь имею, дорогая мадам.

Свободная, счастливая оттого, что вдыхает воздух без запаха парфюмерии, она решила побаловать себя несколькими чашечками чаю. Но перед кондитерской ее осенило, что платье, расшитое золотом, будет ужасно уродливо выглядеть с вырезом лодочкой. Абсурдно так вот менять модель, над которой тщательно работал мастер высокой моды. Мерзкий Волькмаар не должен был соглашаться. Совершенно идиотская идея этот вырез лодочкой. Вырез колодочкой. В общем, костюм для казни путем отсечения головы на колоде. Мерзкий Волькмаар. Она пнула ногой булыжник, который никому не сделал ничего плохого. Когда получит платья, она напишет анонимное письмо Волькмаару о том, что у него, должно быть, груди, как у женщины, и при этом жирные и вялые.

– На этот раз я им позвоню.

В кабинке телефона-автомата она набрала номер, поставив перед глазами текст священной телеграммы, чтобы придать себе смелости. Но, услышав голос Хлои, повесила трубку и стремглав убежала. Перед кондитерской она остановилась. О Господи, телеграмма! Она побежала, влетела в стеклянную клетку. Телеграмма была еще на месте! Любовь моя, сказала она телеграмме.

Смелей, нужно пойти туда, пережить еще несколько неприятных минут. Месье, я подумала, расшитое золотом платье лучше оставить так, как было первоначально задумано, то есть с большим декольте. А может, лучше сказать, что она аннулирует заказ, потому что это платье слишком жаркое для лета. Да, аннулировать, пожалуй, будет разумнее, им тогда не покажется, что она то и дело меняет решения и у нее ветер в голове.

В полночь ей никак не удавалось уснуть, она зажгла свет и в очередной раз схватила зеркальце. Волосы у нее и правда необыкновенные. Каштановые, но с чудесным золотистым отливом, жженый орех и золото. Нос тоже необыкновенный, очень красивый, хотя и чуть больше обыкновенного. В общем, она очень красива. Даже лебеди смотрели на нее, когда она прогуливалась по берегу озера, выйдя наконец из дома поросенка. Но зачем ей быть красивой, когда его нет рядом?

– Первое, из белого крепа, совершенно бесполезное, поскольку есть еще одно такое же, короче, дурацкая идея. Второе и третье – два миленьких полотняных. Четвертое – фланелевый светло-серый костюмчик, он просто лапушка, я так себя в нем хорошо чувствую. Пятое – антрацитовый фланелевый, потому что я трусиха и полная идиотка, заказать зимний костюм, ну ладно, предположим, что будут прохладные дни. Тот поцелуй в первый вечер, когда я поцеловала ему руку, дал неожиданный поворот нашим отношениям. В общем-то, я его рабыня. Мне стыдно, что я люблю его именно так, но ведь это так прекрасно! Теперь платья, которые я заказала, чтобы мне простили отмену заказа того самого, расшитого золотом. Шестое или седьмое, из черного бархата, пока непонятно, посмотрим. Седьмое или восьмое, спортивное, двенадцать деревянных пуговиц по всей длине спереди и сзади, очень даже ничего себе. Восьмое или девятое, на шнуровке, из льняного полотна, обожаю его, ткань типа парусины, но очень тоненькая, шикарно быть одетой, как парусник. Очевидно, были какие-то просчеты, наверняка что-нибудь да не подойдет. Значит, сколько всего костюмов? Восемь или девять? Ну и ладно, увижу на примерке. Смешно, что приходится проделывать всю эту работу, чтоб ему понравиться. Нравиться, только нравиться, какое унижение. Завтра обязательно нужно просмотреть письма Адриана. Уже четверть первого. Шикарно, день прошел, осталось ждать всего десять дней. Да, этот народ, избранный Богом. Может, принять иудаизм? Во всяком случае, нужно попросить у него прощения за те два слова, в письменном виде, вслух я не решусь. Любимый, приезжайте, вздохнула она, укрываясь одеялом. Любимый, посмотрите, я уже готова, я жду вас.

LX

На следующее утро она вошла в патрицианское здание отеля, где размещались господа Саладин, Красношляпп и Компания, банкиры семейства д'Облей на протяжении более чем двух веков. Обменявшись парочкой приветливых слов со швейцаром, которого она очень любила, потому что у него жил дрессированный ворон, обожавший кофе с молоком, она направилась к окошку кассы. Кассир, едва увидев ее в дверях, уже заранее осведомился о состоянии счета племянницы дорогой усопшей клиентки.

Дата добавления: 2015-07-11