СОРОН ИЗ АРА 4 страница

К стене вернулась Инга, и я поспешила к ней: она ведь тоже была моей подругой.

— Инга! — воскликнула я. — Я такая счастливая!

Инга остановила меня холодным взглядом, отвернулась и опустилась на пол рядом с Ютой.

Я почувствовала себя одинокой, совершенно одинокой.

Когда с помоста спустилась Лана, я робко подошла и, протянув руку, прикоснулась к ее плечу.

— Что такое с вами всеми? Вы как в воду опущенные. Скажи мне, ведь я твоя подруга.

— Тогда выясни, когда мы отправляемся в Ар, если ты мне подруга, — немедленно потребовала Лана.

— Но меня за это накажут плетьми, — пробормотала я.

— Чепуха, — отмахнулась Лана. — Ты нравишься Тарго. Он не подвергнет тебя наказанию.

— Лана, пожалуйста, — взмолилась я, — давай обойдемся без этого!

Лана отвернулась.

— Хорошо. Я попытаюсь, — прошептала я. Дрожа от страха, я подошла к Тарго и опустилась перед ним на колени.

— Вы позволите мне спросить, хозяин? — подняла я на него умоляющий взгляд.

— Спрашивай, — позволил он.

Я была так испугана, что не могла даже подобрать слов.

— Спрашивай! — потребовал Тарго.

— Когда… когда мы отправимся в Ар, хозяин? — пробормотала я, замирая от собственной дерзости. Лицо Тарго приняло суровое выражение.

— Кейджера не должна проявлять любопытство, — отрезал он.

Из груди у мекя вырвался глухой стон. Я знала, чем это может мне грозить.

Ожидая неминуемого наказания и желая хоть немного смягчить его своим послушанием, я склонила голову к земле и протянула вперед скрещенные в запястьях руки, приняв позу, называемую “Рабыня в ожидании наказания”. Я вся дрожала. Я ждала, что он вот-вот прикажет охраннику принести плеть.

— Эли-нор, — смягчившимся голосом произнес Тарго. Я подняла на него испуганный взгляд.

— Завтра до рассвета рабынь поднимут и накормят, — сказал он. — А когда встанет солнце, мы покинем Ко-ро-ба и двинемся в путь, в великий Ар.

— Благодарю вас, хозяин, — едва слышно прошептала я.

Он усмехнулся и позволил мне идти. Я вскочила на ноги и подбежала к Лане.

— Мы выезжаем завтра на рассвете, — взволнованным голосом сообщила я.

— Я так и думала, — с видимым безразличием кивнула она.

Я протянула к ней руку, и она не сбросила ее со своего плеча.

— Я хочу быть твоей близкой подругой, — сказала я.

— Ладно, — согласилась она.

— Значит, ты теперь будешь считать меня своей подругой?

— Ага.

— А ты? Ты тоже будешь мне подругой?

— Конечно.

— Знаешь, ты у меня здесь единственный настоящий друг, — призналась я.

Я чувствовала себя такой одинокой на этой чужой мне планете.

— Это точно, — согласилась Лана.

Но как это грустно — иметь только одну подругу! Но пусть уж рядом будет хоть один друг, который будет меня любить, с которым я могу поговорить, доверить то, что меня радует или волнует.

— Сегодня вечером, — потребовала Лана, — если нам дадут сладости или печенье, отдашь их мне.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что мы подруги.

— Мне это не нравится.

— Если хочешь быть моей подругой, значит, тебе должно быть приятно доставлять мне удовольствие.

Я промолчала.

— Ну, что ж, — вскинула голову Лана и отвернулась.

— Пожалуйста, Лана, — пробормотала я. Она даже не взглянула в мою сторону.

— Я отдам тебе сладости и печенье, — сказала я.

В эту ночь, накануне нашего отъезда, я долго не могла уснуть. Юта, Инга и Лана сладко спали, а я лежала на соломенной подстилке и смотрела в потолок.

Я была недовольна тем, как прошел ужин. Лана забрала у меня печенье, которое я согласилась ей отдать. А когда я выбрала момент и сделала попытку стащить печенье у Рены, меня поймала за руку Юта. Глаза у нее были строгими и честность непреклонной. Я выпустила из руки печенье Рены и осталась на ужин без сладкого. Я была вне себя от злости.

Как я ненавидела эту глупую, смазливую Юту! И Ингу, эту угловатую, худую уродину! И Лану, эту мою так называемую подругу, которую я уже перестала считать своей подругой!

Я надеялась, что меня продадут по более высокой цене, чем их. Вот тогда они увидят, кто есть кто! Я им еще покажу!

Спать мне не хотелось. Я села, поудобнее устроившись на соломенной подстилке, и изысканно грациозным жестом отбросила волосы за спину. Я красива! Интересно, сколько выложит за меня мой будущий владелец? Наверное, немало. Я представила себя на высоком помосте центрального невольничьего рынка Ара. Аукцион. Множество людей. Элеонора Бринтон покоряет и очаровывает всех собравшихся. За нее дают самую высокую цену!

Мои мысли на секунду вернулись к Вьерне. Подумать только, эта грязная разбойница похитила меня и обменяла на сотню каких-то дурацких наконечников для стрел!

Как это унизительно!

Я достойна золота! Золота в большом количестве.

Может быть, Марленус, тот, в чьих руках она сейчас находится, предпочтет выставить ее на продажу? Пусть бы за нее тоже выложили сотню наконечников для стрел. Вот была бы потеха!

Но я! Я достойна золота!

Я взглянула на спящих Юту, Ингу и Лану. Рабыни! Как мне хотелось освободиться от их постоянного присутствия. Освободиться от них совсем! Не нужны мне такие подруги! И вообще мне никто не нужен. Я лучше их всех! Лучше! Единственное, чего я от них хочу, это поскорее избавиться от их присутствия!

Я снова опустилась на соломенную подстилку и мысленно вернулась в северные леса. Мне вспомнились пляшущие на поляне женщины-пантеры, вспомнилось, как они, не в силах сдержать мучающий их зов естества, бросались на землю и царапали, рвали ее ногтями, словно раздирали плененных ими мужчин. И Вьерна, высокомерная, гордая Вьерна, тоже была вместе с ними!

Все они слабые.

А я — сильная. Сильная и гордая. Я — Элеонора Бринтон! Да, я рабыня, но я отнюдь не беспомощна. Я сильная и настойчивая. Я сумею покорить какого-нибудь мужчину своим обаянием и стану эксплуатировать его как хочу. Элеонора Бринтон даже в ошейнике рабыни будет покорительницей мужчин!

С этой приятной мыслью я задремала и вскоре начала засыпать. И вдруг я проснулась, вспомнив о посетившем нас рабовладельце Сороне из Ара, о том, как он с Тарго медленно прохаживался между клеток с невольницами.

— Пожалуйста, купите меня, хозяин! — помню, обратилась я к нему с традиционной фразой. Я обязана была ее произнести. У меня не было другого выбора.

— Нет! — ответил он тогда, как отрезал.

Воспоминание об этом неприятном моменте вызвало у меня раздражение. Сон как рукой сняло. Я снова перевернулась на спину и уставилась в потолок.

Сорон из Ара не приобрел ни одной девушки. Это показалось мне странным, но сейчас, когда я лежала на тонкой соломенной подстилке, не это меня волновало. Гораздо больше досаждало то, что в ответ на все мои старания он бросил это свое короткое “Нет!”. Он меня просто оскорбил!

С каждой из девушек в соседних клетях, насколько я могла слышать, он перебросился несколькими словами или хотя бы раскритиковал их, прежде чем приказать вернуться на свое место. И только мне он ответил своим коротким “Нет!”.

Он воздержался от покупки какой-либо из невольниц, но только мне он выразил свой отказ столь грубым, столь оскорбительно кратким ответом. Да мне, откровенно говоря, наплевать на то, что он не захотел меня купить. Я к этому и не стремилась. Подумаешь! Он не хочет Элеонору Бринтон! Да ей-то какое до этого дело? Она этому только рада! Она вовсе и не хотела ему принадлежать!

Вот только взгляд, брошенный им на меня из прохода между клетями… Я тогда на него тоже посмотрела и дерзко, с вызовом отвернулась. А он все продолжал смотреть. Пристально, внимательно. Меня это даже напугало. Я почувствовала себя беззащитной в этой невольничьей клетке с толстыми железными решетками, из которой не вырваться, не убежать. Из которой мне вообще некуда бежать! Я пленница! Мужчины могут делать со мной все, что им заблагорассудится. Я их пленница! Я — их собственность! Их рабыня! Рабыня!

Но когда меня продадут, я заставлю их себе подчиниться! Я сумею их покорить!

Что может сделать женщина, пусть даже самая красивая, если она заперта в невольничьей клетке?

Ничего!

Руки у нее связаны. Ей негде развернуться. Но это все временное явление.

Так вы говорите, я — рабыня? Очень хорошо!

Я заставлю своего хозяина страдать так, как может заставить страдать мужчину только женщина. Я поставлю его перед собой на колени, я буду играть на его влечении ко мне и добьюсь того, что он станет рабом моих желаний. Я использую его слабость и вытяну из него все, что пожелаю.

Я стану покорительницей мужчин!

Как я их ненавижу, этих животных!

— Пожалуйста, купите меня, хозяин, — говорила я этому Сорону, рабовладельцу из Ара.

— Нет! — отрезал он.

Я ненавидела его, наверное, больше всех на свете. Как он смотрел на меня — беспомощно стоящую за железными решетками невольничьей клети. Каким хозяйским, оценивающим взглядом изучал каждый дюйм моего тела, словно я, Элеонора Бринтон, уже принадлежала ему. Как я его ненавидела! Я ненавидела всех мужчин, но больше всего — Сорона из Ара!

Эта мысль измучила меня, и я постепенно уснула.

Мне приснился странный сон.

Снилось, будто мне удалось убежать, и я в прекрасном настроении брожу по бескрайним, заросшим густой травой горианским полям. Меня переполняет пьянящее ощущение свободы. Я одна. Надо мной больше нет хозяев.

И вдруг за спиной, футах в десяти от себя, я замечаю молча стоящего высокого человека в желто-синих одеждах с широкой кожаной повязкой, закрывающей левый глаз. Сорон из Ара! Все внутри меня оборвалось.

Я побежала.

Я бежала изо всех сил, спотыкаясь и падая, а когда подняла голову, оказалось, что Сорон стоит впереди меня. Я бежала прямо к нему!

Я закричала и побежала в другую сторону. И снова Сорон оказался у меня на пути!

Куда бы я ни сворачивала, передо мной неизменно появлялась его обернутая в сине-желтые одеяния худощавая фигура с лицом, наполовину скрытым кожаным капюшоном. Он стоял неподвижно, не спуская с меня внимательного, изучающего взгляда.

Я опустилась перед ним на колени.

— Пожалуйста, — пробормотала я, — купите меня, хозяин!

— Нет! — коротко ответил он.

— Купите меня, хозяин! Купите! — разрыдалась я.

— Нет! — словно отрезал он.

Тут я заметила в его руках свернутую широкими петлями, наподобие лассо, длинную веревку.

Я закричала и снова побежала прочь.

Однако не успела я сделать и нескольких шагов, как брошенное Сороном лассо опутало все мое тело, крепко прижимая мне руки к бокам.

Я закричала.

— Тихо! — раздался у меня над ухом голос Ланы. — Замолчи!

Я проснулась в холодном поту.

Надо мной склонилась Лана и трясла меня за плечо. Рядом сидела не сводившая с меня тревожного взгляда Юта, а чуть поодаль, у стены, приподнялась на локте Инга. Увидев, что я проснулась, девушки снова растянулись на соломенных подстилках.

Я подползла к Лане. Тревожное ощущение от кошмарного сна не хотело меня отпускать.

— Лана, — произнесла я жалобным голосом.

— Иди спать! — огрызнулась она, отворачиваясь к стене.

Я подобралась к Юте.

— Юта, — взмолилась я, — пожалуйста, обними меня!

— Спи, — ответила Юта.

— Пожалуйста! Прошу тебя!

Юта поцеловала меня в щеку и положила руку мне на плечо.

Я прижала лицо к ее ладоням.

— Ох, Юта, — пробормотала я со слезами в голосе.

— Это только сон, — успокаивала меня Юта. — Мы с тобой немножко посидим и потом ляжем спать.

Через некоторое время кошмарные видения оставили меня, и мы с Ютой легли спать.

Я прижалась губами к ее руке и не отпускала ее, пока не уснула.

Дата добавления: 2015-10-21