Гражданское и уголовное право, судебный процесс.

В первой половине XIX в. усиление темпов развития про­мышленности и торговли обусловили более интенсивное развитие законодательства в области гражданского права. Его нормы были систематизиро­ваны в Х томе Свода Законов Российской Империи.

Значительное место было отведено имущественному праву. Имущество определялось как недвижимое и движимое. Недвижимое имущество подразделялось на «ро­довое» и «благоприобретенное».

В «Своде законов» впервые в русском законодательст­ве давалось определение понятия права собственности.

Оно трактовалось как право «исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжать­ся» имуществом «вечно и потомственно».

Наряду с правом собственно­сти закон защищал право законного владения.

В сфере гражданского права широко применялись местные обы­чаи и традиции, уровень юридической техники был невысоким, что отразилось на терминологии: юридическое лицо определялось как «сословие лиц», сервитут — «право участия частного», правоспособ­ность и дееспособность не разграничивались.

Система вещного права состояла из: права владения, права собственности, права на чужую вещь (сервитуты), залогового права.

Различалось законное и незаконное владение. По Своду законов всякое владение, даже незаконное, охранялось от насилия и само­управства до тех пор, пока имущество не будет присуждено другому и сделаны соответствующие распоряжения о его передаче.

Закон различал спор о владении от спора о собственности и обеспечивал неприкосновенность первого независимо от решения второго во­проса.

В Своде законов так определяется право собственности: «Собст­венность есть власть в порядке гражданскими законами установлен­ном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно».

Сервитутные права включали ограничение на «право участия обще­го» и ограничение на «право участия частного».

Залоговое право подвергалось подробному регламентированию: стал различаться залог частным лицам и залог в кредитных учреж­дениях.

В обязательственном праве различались обязательства из догово­ров и обязательства из причинения вреда. Свод законов содержал специальный и раздел о составлении, совершении, исполнении и пре­кращении договоров.

Предметом договора могли быть имущество или действия лиц.

Цель договора не могла противоречить закону и общественному порядку.

Договор заключался по взаимному согласию сторон.

Недозволенная цель делала договор ничтожным (когда договор был направлен на расторжение законного супружества, на уклоне­ние от платежа долгов, на передачу лицу прав, которых оно не могло иметь по своему социальному, правовому и другому состоянию, на нанесение ущерба казне).

В обязательственном праве подробно определялись нормы договорных отношений, что вызывалось развитием торговли.

Предметами договоров определялись имущество или «действия лиц».

Стороны могли вносить в договор условия, не противоречащие закону — о сроках, о неустойке, об обеспечении, о платеже и др.

Лишь «правильно составлен­ный» договор подлежал исполнению.

Средст­вами обеспечения договоров являлись: 1) задаток; 2)поручительство, 3)неустойка, 4) залог недвижимого имущества, 5) заклад движимого имущества.

Договоры оформлялись домашним, нотариальным, явочным или крепостным порядком.

Устанавливались письменная и устная формы договоров, но некоторые виды догово­ров (займа, дарения, залога недвижимого имущества, поклажи и т.д.) требовалась только обязательная письменная форма.

Нотариальным порядком оформлялись дого­воры мены и продажи недвижимости.

В купчей указывалось, каким образом продавец приобрел данное имущество, и подтверждалась его свобода от запрещения на отчуждение и распоряжение им.

Договор купли-продажи мог заключаться как самим собственником, так и другими лицами «по доверенности».

Продавать можно было лишь то имущество, которое принадлежало продавцу на праве собственности.

Крепостных крестьян запрещалось продавать лицам «недворянского происхождения».

Продажа недвижимого имущества совершалась посредством оформления особых договоров - купчих крепостей, составление которых закон подробно регламентировал.

Допускалась запродажа имущества, т.е. договор об обязательстве заключения впоследствии договора купли-продажи.

Особенной формой договора был договор запродажи, по которому одна сторона обязывалась продать недвижимое или движимое имущество к назначенному сроку. При этом закон требовал в тексте договора указывать цену имущества и сумму неустойки на случай не выполнения договорных условий.

Договор имущественного найма не предусматривал для нового собственника имущества обязательного исполнения арендного со­глашения: новый домовладелец или землевладелец мог односторон­не прекратить договор найма, заключенный его предшественником, и выселить арендатора из дома или с земельного участка.

Недвижимое имущество запреща­лось сдавать внаем на срок свыше 12 лет.

Договоры найма недвижимого имущества, мореходных и речных судов оформлялись только в письменной форме.

Договор ссуды иму­щества состоял в том, что одно лицо уступало другому лицу право пользования движимым имуществом при условии его возвращения владельцу в том же состоянии. Этот договор носил безвозмездный ха­рактер.

Договор личного найма в основном сохранил прежние ограничения.

Так, государствен­ные крестьяне не могли наниматься без паспортов, а владельческие кресть­яне, кроме того, - без разрешения помещиков; замужние женщины - без разрешения мужей и т.п. Срок действия договора устанавливался до пяти лет.

Предметом договора подряда и поставки могли быть: постройка, починка, переделка зданий; поставка материалов, припасов и вещей; перевозка вещей и людей.

Договор займа не мог быть заключен подложно, во вред другим кредиторам, при игре в карты, безденежно.

Во всех этих случаях он признавался ничтожным. Закон не устанавливал процентов по зай­мам и если в договоре они не определялись — исходили из шести процентов.

Заемные письма (составленные крепостным или домаш­ним порядком) могли передаваться заимодавцем третьему лицу, при­нимающему на себя обязательство и право обратить взыскание на должника.

На письме делалась передаточная надпись. Договор займа признавался недействительным, если он был подложным, заключен во вред другим кредиторам или при игре в карты.

Займодавцу разрешалось передавать заемные пись­ма другому лицу.

Размен недвижимого имущества запрещался, за исключением особо оговоренных в законе случаев.

Например, посадам и городам разрешалось для по­лучения удобного выгона менять казенные земли на помещичьи.

Заключение договоров на обмен движимого имущества не ограничивалось.

Договор товарищества в новых экономических условиях получа­ет широкое распространение.

Предусматривались следующие их виды: товарищество полное (члены товарищества отвечают за его сделки всем своим имуществом); товарищество на вере или по вкладам (часть членов — «товарищи» — отвечают всем своим иму­ществом, часть — «вкладчики» — только сделанными вкладами); товарищество по участкам или компания на акциях (члены отвечают только сделанными вкладами в виде акций); товарищество трудо­вое или артель (члены связаны круговой порукой, имеют общий счет).

Для возникновения товарищества требовалась регистрация (для возникновения акционерного общества — разрешение правитель­ства).

Они составля­лись из лиц, которые договорились объединиться в единую организацию и действовать под общим именем.

Товарищества могли создаваться «по торговле, по страхованию, по перевозкам и вообще в любой сфере про­мышленности».

Различались несколько форм товариществ по способам объединения капиталов и ответственности по долгам.

Семейное право.

Семейное право сохранило принципы, выработанные в XVIII в.

Единственной законной формой был церковный брак. Условия вступле­ния в брак и его расторжения брались из норм и правил соответству­ющего вероучения: православия, католичества, лютеранства, му­сульманства, иудаизма.

Брачный возраст определялся: мужчинам - 18 лет, женщинам - 16 лет. Лицам старше 80 лет вступление в брак запрещалось.

Заключение брака допускалось только с согласия вступающих в брак и согласия их родителей, опекунов или попечителей.

Лица, состоявшие на государственной службе, могли вступать в брак с письменного разрешения их на­чальников.

А помещичьи крестьяне - с разрешения их владельца.

Запрещались браки христиан с не христианами, вступление в четвертый брак, а также в новый брак без расторжения прежнего.

Общественное положение жены определялось статусом мужа.

Жена находилась в неравном, подчиненном положении.

Приданое жены, а также «имение, приобретенное через куплю, дар, наследство или иным законным способом», признава­лись отдельной собственностью.

Имущество супругов было раздельным.

Приданое или имущест­во, приобретенное женой отдельно, признавалось ее собственнос­тью.

Как самостоятельные субъекты, супруги могли вступать друг с другом в обязательства и сделки. Супруги могли распоряжаться своим имуществом независимо друг от друга.

Расторжение бра­ка было затруднено и производилось только церковью.

Закон делил детей на: законных и незаконнорожденных (внебрач­ных). Последние не имели права на фамилию отца и его имущество.

В случае неповиновения дети по требованию родителей могли быть заключены в тюрьму на небольшой срок.

Наследственное право.

Наследование осуществлялось по завещанию либо по закону. Завещание со­ставлялось только в письменной форме, полностью правоспособным лицом (с 21 го­да), «в здравом уме и твердой памяти».

В сфере наследственного права расширялась завещательная сво­бода. Завещать можно было кому угодно и что угодно из имущества (или все имущество). Признавались недействительными завещания, сделанные безумными, умалишенными и самоубийцами, несовершеннолетними, монахами и лицами, по суду лишенными прав состо­яния.

При отсутствии завещания, имущество наследовалось по закону.

Ближайшими наследниками являлись сыновья умершего и другие родственники мужского пола по нисходящей линии.

Если не было сыновей, наследовали внуки, при отсутствии внуков - правну­ки и т.д.

Дочь, при живых братьях, получала 1/14 часть недвижимого имущества и 1/8 часть движимого.

При отсутствии наслед­ников мужского пола, наследовать могли нисходящие родственники женского пола: дочери, внучки и т.д.

Если не было нисходящих наследников, наследство переходило к родственникам по боковой ли­нии.

В случае их отсутствия, наследниками становились родители.

Переживший супруг получал из недвижимого имущества 1/7 часть, а из движимого — 1/4.

Развитие уголовного права.

Нормы уголовного права были собраны в первой книге XV тома «Свода законов российской Империи».

В ней содержалось 765 статей, сгруппированных в главы и разделы. Впервые выделялись Общая и Особенная части кодекса.

Хотя систематизация норм уголовного права в «Своде законов» представляла собой значительный шаг вперёд, но все же недостаточная полнота и архаичность этой части кодекса обнаружились сразу после его опубли­кования.

В 1845 г. был утвержден новый уголовный кодекс, получивший название «Уложение о наказаниях уголовных и испра­вительных». Оно включало несколько разделов, глав и 2224 статьи.

Судебные органы в при­говорах по делам, рассмотренным после 1мая 1846 года, должны были ссылаться только на нормы нового «Уложения».

В начале «Уложения» излагались нормы, относящиеся к Общей части.

Понятие преступления раскрывалось более подробно, чем в «Своде законов».

«Преступление» и «проступок» четко не различались, хотя срок давности устанавливался лишь для преступлений.

В «Уложении» определялись формы вины, стадии совершения преступления, виды соучастия, смягчающие или отягчающие вину, а так же устраняющие уголовную ответственность обстоя­тельства.

Незнание закона не освобождало от наказания.

Нормы «Уложения» не распространялись на дела, подсудные духовному суду и военным судам. Но иностранные подданные, не имевшие дипломатического иммунитета, за престу­пления, совершенные в Российском государстве, судились на основании «Уложения».

В нем сохранялся сословный подход к квалификации наказания и определению сан­кций, в соответствии с установленными привилегиями.

Подпреступлением понималось «как само противозаконное дея­ние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано» (в 1848 г. стали проводить различие между преступле­нием и проступком).

Уложение 1845 г. перечисляло основания, по которым устраня­лось вменение: случайность, малолетство (до десяти лет вменение исключалось?), сумасшествие, беспамятство, ошибка (случайная или результат обмана), принуждение, непреодолимая сила, необходимая оборона.

Субъективная сторона подразделялась на: 1) умысел а) с заранее обдуманным намерением, б) с внезапным побуждением, непредумышленный; 2)неосторожность, при которой: а) последствия деяния не могли быть с легкостью предвидены, б) вредных последствий невозможно было предвидеть вообще.

Уложение различало соучастие в преступлении: а) по предва­рительному соглашению участников, б) без предварительного со­глашения.

Соучастники делились на: зачинщиков, сообщников, под­говорщиков, подстрекателей, пособников, попустителей, укрыва­телей.

Система преступлений в «Уложении» была подробно детализирована.

Система преступлений включала двенадцать разделов, каждый из которых делился на главы и отделения.

Важнейшими были преступ­ления против веры, государственные, против порядка управления, должностные, имущественные, против благочиния, против законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, семьи и собственности.

Наиболее тяжкими по-прежнему считались преступления против веры и государственные преступления.

Так, покушение, преступное действие и даже умысел свергнуть императора карались наиболее строго - лишением всех прав состояния и смертной казнью. Участие в восста­нии предполагало такую же меру.

За составление и распространение письменных и печатных сочинений с целью «возбудить к бунту» полагалось лишение всех прав состояния и ссылка в каторжные работы на срок от 8 до 10 лет.

При этом лицам, не освобожденным от телесных наказаний, дополнительно могли назначить от 50 до 60 ударов плетью и клеймение.

Специальные разделы были посвящены преступлениям против по­рядка управления, должностным преступлениям.

Появилось специальное отделение: «О неповиновении фабрич­ных и заводских людей». Особенно сурово закон относился к организован­ным выступлениям рабочих.

Явное неповиновение фабричных и заво­дских людей владельцу или управляющему заводом, оказанное «целою артелью или толпою» рассматривалось как восстание против властей.

Предусматривались строгие меры и против участников забастовок.

Виновные могли подвергаться аресту: «зачинщики» - на срок от трех недель до трех месяцев, «прочие» - от семи дней до трех недель.

Раздел «О преступлениях и проступках против законов о состояни­ях» предусматривал защиту сословных прав и привилегий.

Подлежало наказанию всякое намерение лица скрыть свою принадлежность к определенному сословию.

В этом разделе име­лось специальное отделение «О преступлениях крепостных людей про­тив своих господ». Выступления крепостных крестьян против своих господ приравнивались к восстанию против правительства.

За любое непо­виновение помещику крепостной мог получить наказание розгами от 20 до 50 ударов.

За подачу жалобы на своих помещиков - до 50 ударов.

За переход крестьян от одного владельца к другому или «в другое состояние» без воли помещика - от 30 до 60 ударов.

В особом разделе содержались нормы, относившиеся к преступлени­ям против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц. Наиболее тяжким из них считалось умышленное убийство. За него могли лишить всех прав состояния и сослать на каторгу пожизненно, либо на длительные сроки.

Обширный раздел был посвящен преступлениям против собственно­сти частных лиц.

Разбой, грабеж, умышленный поджог считались наиболее тяжкими преступлениями.

Наказание увеличивалось, если имущество или здание принадлежало церкви, императору или членам его фамилии.

Кража относилась к менее тяжким преступлениям, при определение меры наказания за неё учитывались обстоятельств со­вершения преступления.

Осужденных на каторгу клеймили. На лбу и щеках у них ставилось слово «кат» (каторжный).

Система наказаний составляла сложную иерархию наказаний: уголовных и исправительных.

Уложение предусматривало одиннад­цать родов наказаний, разделенных на тридцать пять ступеней, расположенных по степени тяжести (от смертной казни до вну­шения).[4]

К уголовным наказаниям относились: лишение всех прав состо­яния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ.

Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав.

Лишение всех прав состояния означало потерю всех привилегий, связанных с принадлежностью к определенному сословию, прекращение супружеских отношений, лишение прав собственности на имущество (оно переходило к наследникам), лишение родительских прав.

В Уложении чётко был выражен различный подход государства к пре­ступникам разных сословий. Так, дворяне и чиновники, подвергнутые кратковременному аресту, могли отбывать его и дома, в то время как все другие - только в полицейских органах.

Тюремной администрации разрешалось принуждать к ра­ботам лишь мещан и крестьян, а лица других «состояний» могли ра­ботать по собственному желанию.

Дворяне, духовенство, почетные граждане, купцы гильдий, феодалы других народностей освобождались от клеймения, заключения в оковы и телесных наказаний.

К исправительным наказаниям относились: лишение всех особен­ных прав и преимуществ и ссылка в Сибирь, отдача в исправительные арестантские отделения, ссылка в другие губернии, заключение в тюрьме, в крепости, арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом или должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и преимуществ заключа­лось в лишении почтенных титулов, дворянства, чинов, знаков отли­чия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть сви­детелем и опекуном. Применялось также частичное лишение неко­торых прав и преимуществ.

Наказания также подразделялись на: главные, дополнительные, заменяющие.

Главные составляли одиннадцать родов наказания (смертная казнь, заключение в тюрьме, крепости и т.д.), допол­нительные следовали за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, запре­щение промысла). Заменяющие могли заменить главные (принудительное лечение, опека).

Все эти наказания считались общими.

Их дополняли особенные наказания (исключение со службы, отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалованья, замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное лишение права наследо­вания).

Судебный процесс в основном сохранял инквизи­ционный характер. Указом 1801 г. запрещались пытки в ходе рассле­дования дел. Однако на практике они применялись широко.

В «Своде законов» уголовному процессу было отведено свыше 800 статей (кн. II, т. XV).

Эти нормы составили своеобразный «кодекс в кодексе» с определенной системой по­строения.

Дело начиналось по доносу, жалобе отдельных лиц либо по инициативе прокурора, стряпчих или полиции, которой отводилась решающая роль.

Ей вверялось следст­вие и исполнение приговора.

Следственные действия включали две стадии: предварительное следствие и формальное.

Надзор за ведением следствия осуществляли прокуроры и стряпчие.

Когда следствие заканчивалось, дело направлялось в суд. Судебное следствие как часть судебного разбирательства не предусматривалось.

В судебном «присутствии» дело докладывал один из членов суда или секре­тарь. Как правило, свидетели и эксперты в суд не вызывались.

Сам обвиняемый являлся не субъектом, а объектом процесса. Его роль в суде сводилась лишь к выяснению вопроса о при­менении к нему недозволенных приемов при производстве следствия.

В «Своде законов» сохранялась старая система фор­мальных доказательств, в частности, деление доказательств на: совер­шенные и несовершенные.

К совершенным (полным) доказательствам относились: собственное признание обвиняемого, письменные доказательства, признанные им; за­ключение медицинских экспертов; совпадающие показания двух свиде­телей, не отведенных подсудимым.

К несовершенным (неполным) доказательствам закон относил: внесудебное признание обвиняемого, подтвержденное свидетелями; оговор им посторонних лиц; повальный обыск; показания одного свидетеля; улики.

По наиболее тяжким уголовным делам суд первой инстанции состав­лял «мнение» и направлял его в палату уголовного суда для вынесения приговора.

Часто приговоры, в силу требований самого закона, а также по жалобам осужденных, рассматри­вались в ревизионном порядке в вышестоящих судах и могли быть пересмотрены.

В случае недостатка улик суд мог не выносить приговора, а оставлял подсудимого «под подозрени­ем» - наблюдением сословных «местных обществ».

Крестьянам и мещанам это грозило в дальнейшем выселением в Си­бирь по их приговорам.

Как свидетельствовала офици­альная статистика, решения об оставлении обвиняемых «под подозрением» выносились по большинству уголовных дел.

Дела по наиболее опасным для го­сударства преступлениям -государственным и против веры - должны были рассматриваться немедленно.

По указу царя могли создаваться особые верхов­ные уголовные суды, состав которых им и определялся. Такой Верховный уголовный суд был создан, к примеру, для рассмотрения дел декабристов.

Особый порядок устанавливался для суда над «бунтовавшими» крестьянами. Их дела рассматривал военный суд. Его приговор, после утверждения губернатором или министром внутренних дел, приводился в исполнение немедленно.

Дела о «маловажных преступлениях» (мелкие кражи до 20 руб., лег­кие побои, пьянство и др.) решались в упрощенном порядке полицей­скими чиновниками. «Расправу по ма­ловажным преступлениям, учиненным помещичьими крестьянами» могли производить сами помещики.

В судах процветало взяточничество.

Образовательный уровень судей был низок. Рас­смотрение многих дел затягивалось на годы.

Таким образом, хотя в развитии российского права в первой половине XIX века наблюдался определённый прогресс, чему способствовала проведенная кодификация, в целом оно оставалось феодально-крепостным и служило интересам привилегированных сословий.

Свод законов 1832 года, предоставив истцу и ответчику право производить тяжбу через поверенного, обозначил круг лиц, которым запрещалось заниматься судебным представительством.[5]

Это были: малолетние, удельные крестьяне по делам крестьян их ведомства, духовные особы, монахи и монахини, чиновники, лица всякого сословия, которые были преданы суду за преступления, наказуемые лишением прав состояния, лица, подвергшиеся суду за уголовное преступление телесным наказаниям, чиновники и канцелярские служащие, исключенные со службы за преступления и «дурное поведение», лица, состоящие под надзором полиции.

Часть Свода под наименованием «Законы о судопроизводстве и взысканиях гражданских» (ч. 2 т. X) в ст. 2282 соеди­нила отдельные положения Уложения 1649 г., Воинско­го устава, указов времен Екатерины II и указов XIX в., закрепляя письменность процесса.

Совместные действия сторон пе­ред судом совершенно исключались, поверенные хотя и не были исключены, но положение их было не определено.

По этим причинам они преимущественно зани­мались тем, что ходили по канцеляриям, знакомясь с бумагами, и подавали бесконечные прошения и хода­тайства. Письменность и тайность процесса (не только от публики, но и от сторон) давали возможность пове­ренным злоупотреблять своими правами.

Под адвокатурой в данный период в узком смысле, было принято понимать правозаступничество, как юридическую помощь, оказываемую специально занимающимися изучением законов лицами тем субъектам, кто нуждается в такой помощи.

В более широком смысле, правозаступничество совмещалось с судебным представительством, и последствия судебной деятельности представителя распространялись непосредственно на представляемого.

Николай I пытался устранить смешанность компетенции различных судов и развивал новые виды судов: коммерческие, сельские, горные, межевые.[6]

С 14 мая 1832 г. в коммерческих судах, являющихся прооб­разом современных арбитражных судов, введен особый порядок процесса, предусматривающий состязатель­ность, в большинстве случаев устность процесса, а так­же участие присяжных стряпчих, однако общий уголовный и граж­данский процесс остался в прежнем состоянии. Стряпчие зависели от усмотрения судьи.

Заниматься практикой в коммерческом суде могли только лица, внесенные в список присяжных стряпчих, которые вели в каждом коммерческом суде. Кандидаты на эту должность должны были представить суду «аттестаты, послужные списки и прочие свидетельства о звании их и поведении, какие сами признают нужными».

Суд рассматривал документы и при личном осведомлении о свойствах просителя или вносил его в список, или объявлял словесный отказ без всякого объяснения причин.

Стряпчий, внесенный в список, мог быть исключен из него по усмотрению суда без дальнейших объяснений, причина исключения регистрировалась только в протоколе. После внесения в список стряпчий принимал присягу и получал право заниматься ходатайством по делам. Суд должен был заботиться о достаточном выборе количества стряпчих, «чтобы тяжущиеся стороны не затруднялись в их выборе».[7]

Такое положение сохранялось в коммерческих судах до 1917 года.

Российское дореформенное законодательство не уде­ляло ходатаям и стряпчим особого внимания.

Гражданский процесс основывался на тех же принципах, что и уголовный. Деятельность поверенного в гражданском процессе заключалась в «хождении по делу», в составлении состязательных бумаг, их подаче, явках в суд, представлении доказательств, присутствии при докладе дела.

Присяжные стряпчие находились толь­ко при коммерческих судах, в общих судебных местах могли быть представлены все лица, которым законом это было не запрещено. В том числе малолетние, мона­хи, духовные особы, люди, лишенные по суду доброго имени и т.д. Более того, могли представительствовать чиновники в тех местах, в которых они служат.

Функции и полномочия поверенных и стряпчих не были четко урегулированы законодательно.

Адвокатура - это необходимое условие состязательности судебного процесса.

[1] См.: Полное собрание законов Российской Империи. Изд.1.Т.27.№20406.

[2] Симбирцев И. Третье отделение. Первый опыт создания профессиональной спецслужбы в Российской империи. 1826-1880. –М.: ЗАО Центрполиграф, 2006.361с.

[3] Блосфельдт Г. Э. «Законная сила» Свода законов в свете архивных данных. М., 2006. 429с.

[4] Алексеев В. И. Нормативное регулирование уголовных наказаний по Уложению о наказаниях 1845 года // История государства и права. 2005. № 1. С. 34–36.

[5] Свод законов Российской Империи. Изд.1857.Т.Х.Ч.2.С.184-191.

[6] Захаров В.В. Судебная политика Николая I // История государства и права. 2012. №3.С.46-47.

[7] Свод законов Российской Империи. Изд.1857.Т.ХI. Ст.1291-1297.

Дата добавления: 2015-10-21