Глава 3. Хогвардс-экспресс

Разговор с отцом закончился твердым намерением костьми лечь, но заставить весь Хогвартс поверить тому, что он Драко Малфой, сын самого известного и влиятельного аристократа, к тому же первого помощника Темного лорда отказался от метки и перешел на сторону Дамблдора и Поттера. Добравшись до своей комнаты, он уснул, едва коснувшись подушки. Сон был тревожным, несколько раз Драко просыпался от собственных стонов. Снились события произошедшие накануне.
Тридцать первого августа миссис Малфой лично отправилась будить сына. Она уже начала беспокоиться. Не в привычках Малфоев спать так долго. Нарцисса выпила утренний кофе в одиночестве, сын спал, муж из-за дверей кабинета вежливо попросил не беспокоить и прислать Драко, как только тот позавтракает.
Отпрыск, в общем-то, и не думал просыпаться. Часы пробили полдень. Нарцисса решительно поднялась с места, взяла пришедшее из Хогвартса письмо и пошла в комнату Драко.
- Драко! Драко! Вставай сын. Уже полдень.
Драко приоткрыл глаза.
Нарцисса снова повторила.
– Вставай. Позавтракай и зайди к отцу. Не забудь, тебе еще вещи собирать. Вот письмо из школы. Я вынимаю школьный список, чтобы сделать заказ, – Нарцисса поясняла свои действия для сына, который еще не проснулся окончательно и хлопал глазами, не совсем соображая, что говорит мать.
Нарцисса терпеливо повторила.
- Вставай, мальчик мой.
- Да, да, мама. Уже встаю, – кое-как пробормотал он.
Мать ушла. Драко со стоном уронил голову обратно на подушку. Голова была тяжелая. Вспомнил события вечера и застонал снова. Как только его психика вообще вынесла такое потрясение? Даже отец, и тот вернулся с седыми висками. А он Драко, наверное, совсем поседел! Додумав эту мысль, юноша подскочил как ужаленный и, сломя голову, бросился к зеркалу. Зеркало отразило обычную картину. Волосы как волосы, такие же, как всегда, ну лицо немного помятое и глаза покраснели.
- Фу! – он прижался к стеклу лбом, облегченно выдохнув.
После душа, уже в брюках, но еще без рубашки, снова стоял перед зеркалом и приводил себя в порядок. Отражение подверглось обстоятельной критике.
Волосы сильно отросли, укладываться в аккуратную прическу не желали, но толком постричься этим летом он так и не удосужился. Слишком много важных событий происходило в его молодой жизни, чтобы помнить о таких мелочах. Люциус – да! Тот даже после кошмарных вечеринок Темного лорда умудрялся выглядеть, словно сошел с обложки глянцевого журнала. Драко еще раз пригладил волосы, они снова рассыпались. Ай, да фиг с ними! И так сойдет. Он придирчиво оглядел лицо и фигуру. За последний год вытянулся и стал почти одного роста с отцом, а Люциус был высоким мужчиной.
Кроме того, отец, со времени окончания сыном четвертого курса, каждое лето устраивал свою собственную школу выживания. Начиналось с того, что утром его заставили бегать, потом прибавилось фехтование, потом Люциус постепенно стал обучать новым заклинаниям, позволяющим уберечь свою жизнь от опасности. Отец помнил о постоянной чехарде с преподавателями защиты от темных искусств. Прошлым летом Драко учился применять магию, обходясь без палочки, к тому же добавились интенсивные силовые тренировки. Потом приступил к изучению восточных магических единоборств. Вот тут-то началась настоящая каторга! Бедолага едва доползал до кровати и сразу засыпал, проклиная все на свете. Но отец настаивал, уверенный в том, что сын может попасть в ситуацию, в которой по каким-то причинам магию применить не сможет, вот тогда и пригодится умение во-восточному изящно набить морду или отобрать волшебную палочку.
Драко разглядывал в зеркале мускулистые плечи, руки и грудь, подтянутый живот и откровенно любовался собой. Давно прошли те времена, когда он злился на отца за изматывающие тренировки и понял, момент, когда знания и навыки могут пригодиться, очень скоро наступит. Хорош! Улыбнулся своему отражению. Ну, лицо у него всегда было красивым. На серые глаза снова упала слишком длинная челка. Хм! Так даже лучше! Прищурился, склонил голову набок. Ну, оч-ч-ч-ень хорош!
- Драко! Сколько можно ждать! – послышался разъяренный голос Нарциссы.
Он напрочь забыл о приказе матери! Испуганно округлил глаза и, в следующее мгновение его словно ветром сдуло. На ходу надел рубашку, подхватил мантию, не сразу попав в рукава и, загрохотал по лестнице, виновато крикнув:
- Прости мама! Уже спускаюсь.
Получилось как-то совсем не по-малфоевски, но родительницу лучше не сердить.
Люциус надавал ему в тот день еще тысячу и один совет, но главное просил запомнить, если что-то случится, следует обратиться к Северусу Снейпу. После сына настал черед жены. Родители заперлись в кабинете и не выходили оттуда почти до вечера. В окно кабинета периодически влетали совы с какой-то корреспонденцией и улетали так же не с пустыми лапами, зажав в когтях, то письмо, то сверток.
Драко проверил список учебников и принадлежностей. Нарцисса уже получила заказ и как всегда педантично рассортировала купленные книги, пергаменты, порошки, зелья и прочее. Мать не терпела неразберихи в принципе. В вещах, в делах, в эмоциях – во всем.
Вещи уложены аккуратно, учебники собраны. Малфою больше нечем было заняться. Он посидел немного в гостиной, и отправился в сад. Усевшись на скамейке, занялся любимым де-лом. Начал строить планы и анализировать. Через пару часов полностью разобрался со своими чувствами и окончательно перестал сомневаться в правильности принятого накануне решения. Вот только план действий так и не сложился. Юноша представления не имел, что произойдет, после того как он объявит однокурсникам:
- Я отказываюсь служить старому красноглазому извращенцу и перехожу на сторону Дамблдора.
А как с Поттером? Подойти и сказать что ли:
- Здравствуй, Поттер давай дружить!
Он хмыкнул. Поттер в обморок хлопнется или сочтет его опасным психом. Остаток вечера и половину ночи он провел, ломая голову над проблемой, так ничего и не придумал и, только под утро измученный собственными мыслями забылся коротким тревожным сном.
…
- Драко! Ты уже опаздываешь! Я тебя третий раз прихожу будить! – гневный голос матери заставил подскочить на кровати и взглянуть на часы. О, холера! Уже половина десятого! В следующее мгновение он скрылся в ванной комнате.
Наспех пригладив волосы, которые, конечно же, опять упали на глаза и, натянув одежду, спустился вниз. Родители хмуро кивнули на виноватое приветствие сына. Драко быстро рас-правлялся с завтраком и не заметил, что мать с отцом перестали хмуриться, переглянулись ме-жду собой и едва заметно улыбнулись.
Люциус встал из-за стола:
- Пора прощаться.
Нарцисса обняла сына, не удержалась и тихо всхлипнула. Муж сдвинул брови. Она взяла себя в руки:
- Удачного года сын. – Голос все же дрогнул.
Мать вышла из комнаты. Драко повернулся к отцу.
- Отец, я… - начал он и замолчал, растеряв все слова.
Люциус просто сказал:
- Удачи. Будь лучшим, и будь Малфоем, что бы не случилось.
Драко обнял отца, на мгновение задержал объятие, вдохнув привычный и любимый аромат дорогого одеколона и табака.
- Пора сын.
Люциус протянул сыну кольцо. Как только оно оказалось в ладони, он сразу почувствовал рывок и портключ-кольцо перенес его на платформу девять и три четверти.
В толпе студентов Малфой без труда отыскал Крэбба и Гойла. Его приятели выглядели не очень. Хотя это мог разглядеть, пожалуй, только он. От природы тонкий физиономист, он мог бы уловить даже незначительные оттенки эмоций на лицах, чего уж говорить о том, какую пользу принесла ему практика по изучению почти неподвижных физиономий своих дружков.
- Эй Винс, Грэг, что - мрачное настроение?
Парни переглянулись. Гойл помявшись, ответил:
- Нечему радоваться.
Крэбб добавил:
- Странные слухи…
По меркам Драко это был очень даже содержательный разговор. Он по привычке скривился и махнул рукой:
- Ладно, грузите вещи в вагон, потом разберемся.
Те послушно кивнули и занялись делом.
- Драко!
А вот и Пэнси! О, и вместе с Милисентой! Юноша вежливо, но как всегда чуточку холодно поприветствовал девушек. Пэнси похудела, подстриглась и в новом облике выглядела очень даже ничего себе. Милисента все такая же полная, но тоже неуловимо похорошевшая. Драко поднял брови, бесцеремонно скользнув взглядом по фигуре Пэнси и, решительным тоном заявил:
- Паркинсон, если ты ради меня старалась, сразу говорю, напрасно! Все равно не женюсь!
- Ну и не надо, - легко согласилась Пэнси. Чмокнула его в щеку и добавила. – Рада тебя видеть.
- Я тоже, - улыбнулась Милисента, – встретимся в вагоне.
Девушки ушли, оставив Малфоя пребывать в состоянии крайнего изумления. Он растерянно провел рукой по волосам. Это что ж такое твориться в магическом мире?! Пэнси Паркинсон, одолевавшая его, своим кокетством и намеками целых шесть лет, спокойно реагирует на ТАКОЙ ответ, чмокает в щечку и уходит!
Крэбб и Гойл едва сдерживали улыбки. К тому же в этот момент по перрону проходила гриффиндорская троица. Малфой скривился, встретившись взглядом с Поттером, поспешил отвернуться и тут же разозлился на приятелей.
- Что? Вы-то чего скалитесь? Марш в вагон!
Те, продолжая ухмыляться, послушно потопали на посадку, подпихиваемые в спины энергичными тычками. Потом юноша напоследок оглянулся, поискал глазами Поттера и не нашел. Раздался предупредительный свист паровоза. Экспресс тронулся в путь.

…
Гарри ехал в привычной компании. Напротив сидели Рон, Гермиона и Джинни, рядом с Гермионой стояла большая плетеная корзинка, время от времени недовольно фыркающая и взмяукивающая утробным тоскливым мявом. Это возмущался скучающий кот Живоглот. Рядом с Гарри кое-как разместились Невилл, Дин и Симус. Все мальчики за лето выросли, загорели, раздались в плечах, поэтому Поттер опасался, что его случайно могут впечатать в стену. Тем более, Невилл, периодически размахивая руками, попадал точно в многострадальные очки.
Гарри и сам переменился до неузнаваемости. Вырос и стал, если и не таким высоким, как хотел, но уж точно выше среднего роста. Постоянные тренировки, последние два года подряд в летние каникулы его заставляли брать дополнительные уроки защиты и физической подготовки, которые вел кто-нибудь из авроров, сформировали отличные мышцы. К тому же очень загорел, а на смуглом лице зеленые глаза и белозубая улыбка казались еще более яркими и привлекательными.
В обществе Дурслей последние два года Гарри проводил едва ли больше недели в году. Потом за ним приезжали авроры во главе с Аластором Хмури и забирали в очередной тайный штаб ордена Феникса. Хоть Аластор и доводил до нервной икоты всех, находившихся рядом своей подозрительностью, но юноша готов был терпеть все, что угодно, лишь бы не остаться в одиночестве на Тисовой улице.
Сейчас Гарри в основном молчал и слушал друзей. Самому рассказывать практически нечего. Все каникулы провел в постоянных тренировках и дополнительных уроках. В пору завыть от тоски, если бы не Рон и Гермиона, которые тренировались вместе с ним из чувства солидарности. Хотя он подозревал, что друзья не раз проклинали свое благородство, особенно по вечерам, когда они, совсем измотанные, молча жевали ужин и не в состоянии были реагировать даже на приколы рыжих близнецов. Фрэд и Джордж сначала удивились, потом задались упрямой целью расшевелить их, но в итоге разочарованно отстали.

- Ничего Гарри, представь себе, что это заколдованный бладжер и тренируйся дальше, - хихикнул Рон, наблюдая, как друг в очередной раз увернулся от кулака Невилла (и вправду весьма похожего по размерам и увесистости на бладжер), неумолимо приближающегося к его очкам.
Невилл смущенно обернулся:
- Извини, Гарри.
- Все в порядке.
Этими фразами они обменялись уже раз десять. Наконец сидеть прижатым к стенке надоело, и он не без труда, но все же выбрался из купе.

…
Гарри стоял у окна и размышлял. За последнее время он изменился не только внешне. Из-менился характер и внутренний мир. Юноше довелось чаще, чем кому-либо из всех волшебни-ков своего возраста сталкиваться со смертью. Он терял близких и дорогих ему людей. Волшеб-ная слава и постоянное внимание так же были испытанием не из легких. Поэтому пришлось пройти через период тяжелой депрессии и психологической ломки. Любой другой точно бы сломался. Гарри тоже, возможно, не избежал бы этой участи, но его спасло то, что рядом всегда были друзья. Благодаря веселому Рону и тактичной Гермионе, рыжим близнецам-шалопаям, Артуру и Молли Уизли он постепенно перестал злиться и смирился с существующим положе-нием вещей. В конце концов, вся эта заваруха когда-нибудь завершится. Особых проблем с учебой и друзьями никогда не было, родители оставили весьма приличное состояние, так поче-му не жить сегодняшним днем? Зачем тратить время и нервы на мрачные мысли о возможных неприятностях, когда неизвестно произойдут ли они на самом деле? Если уж суждено умереть от руки Волдеморта или самому убить, что ж - от судьбы не уйдешь.
Гарри давно не переживал при мысли, что сам возможно станет убийцей. Волдеморт и события последних лет немало этому способствовали. То, что творил красноглазый ублюдок, вызывало дикое возмущение и ярость. Такого мерзавца надо убить, да еще проверить парочкой Авад, на предмет жив или мертв. После смерти темного мага, скорее всего, слава Гарри Поттера закончится. Героев быстро забывают, если в них больше нет необходимости. А Гарри после школы… если жив будет, рванет из Англии, куда глаза глядят - путешествовать. А потом, оторвавшись на всю катушку, может быть и придумает чем еще заняться.
Вот только в личной жизни было большое белое пятно. Едва хватало времени, чтобы управиться со всеми делами, поэтому с девушками приходилось туговато. Они просто уставали ждать, когда же Гарри, наконец, героически укокошит всех темных магов и займется ими. Слу-чались небольшие романы, к счастью, заканчивающиеся мирно. На шестом курсе он недолго встречался с Парвати Патил, пока она решительно не заявила, что покрылась толстым слоем пыли, ожидая, когда же обольстительный Гарри дойдет до постели, в очередной раз не свернув, чтобы набить морду плохишу. А у нее аллергия на пыль! В общем, они расстались, умудрив-шись не испортить отношения. Парвати была хоть и вздорной, но все отлично понимала и не сердилась. А когда Чоу Чанг окончила седьмой курс и покинула школу, Гарри вздохнул первый раз с искренним облегчением. Капризная когтевранка пудрила ему мозги на протяжении пятого и шестого курсов. У него самого чуть было не развилась аллергия на девичьи слезы.
Так что перспективы стали менее мрачными и, со временем, Гарри успокоился, пришел в норму и даже повеселел. В Хогвартсе его больше не считали сумасшедшим, он стал несомненным лидером, даже Малфой заткнулся и дал ему временную передышку.
Малфой… Этот высокомерный красавчик на шестом курсе неожиданно почти перестал доставать его. Стычки все же были, но не такие яростные как раньше. Ни у Малфоя, ни у Поттера за ворохом событий регулярно падавших на их головы просто не было времени, как следует поругаться.
Гарри вздохнул. Сегодня Малфой даже не пришел, по сложившейся за шесть лет традиции пикироваться с ним. Вспомнив встречу на перроне, вздохнул еще раз. Малфой был какой-то … не Малфой! По другому и не скажешь. Он видел, как блондин разговаривал с Паркинсон и Булстроуд. Когда девчонки умчались, лицо слизеринца сделалось изумленным и растерянным, а потом он провел по волосам, откидывая челку назад. Этого жеста у него раньше не было. Да и волосы отросли и беспорядочными блестящими прядями падали на глаза и шею, такой небрежности в прическе раньше за ним никогда не водилось. Новый образ Малфоя стал еще более привлекательным, чем раньше. Вот об этом и размышлял Гарри, глядя в окно, на сельские ландшафты…

... Поттер еще на шестом курсе поймал себя на мысли, что с интересом смотрит на парней. Именно, с тем самым интересом! В первый раз от этой мысли он облился холодным потом и подумывал, а не удариться ли снова в депрессию, но потом друзья тактично вправили ему моз-ги, объяснив, что в магическом мире это обычное явление и уже давно никого не шокирует. Гарри выдвинул, было аргумент, что он-то, мол, вырос в мире маглов, а там …
- Все абсолютно так же. Однополыми связями и браками вряд ли кого теперь удивишь - спокойно заявила Гермиона. - Я тоже маггла, но, слава Мерлину, не такая дремучая как ты.
Гермиона изящным пальчиком подцепила подбородок и деликатно поставила на место отвалившуюся челюсть друга.
И Поттеру ничего не оставалось, как захлопнуть рот.
Помолчав и поморгав ресницами, Гарри задал следующий вопрос:
- То есть если бы ты, предположим, узнала, что я предпочитаю парней девчонкам, то не удивилась бы этому и относилась ко мне по-прежнему?
- Ну да!
- А ты гей? – с удивлением, но достаточно спокойно осведомился Рон.
- Э-э-э-э… вообще-то я не знаю, не проверял, - ляпнул лучший друг и смутился.
- Ну, так проверь, - спокойно предложил Симус Финниган.
- И что будет? - выдал очередную глупость Гарри.
- Если поймешь, что гей, то половина хогвартских девушек перемрет от тоски, - закатила глаза Гермиона.
- Почему половина? – он сморщился, наверняка ведь поставит рекорд по количеству глупых вопросов.
- Потому, что вторая половина скончалась, когда узнала, что Драко Малфой – не натурал,– терпеливо объяснила девушка.
-????????
- Черт, Гарри, ты еще более дремуч, чем я предполагала, - буркнула Гермиона, с тревогой глядя на друга впавшего в ступор. – Ты, что действительно не знал?
- Гарри не смей быть геем, - драматически воскликнул Дин Томас, - в школе ни одной девушки не останется, что тогда делать нам натуралам? Ты и Малфой два самых популярных парня в школе.
- Как у девушек, так, впрочем, и у парней, - ласково закончил Рон, повергая друга в еще больший шок, при этом осторожно вкладывая бокал с виски в руку и уговаривая как маленького. – Ну, не волнуйся так, деточка, выпей! Вот умничка!
Этот разговор состоялся в один из солнечных воскресных дней в хогсмидском пабе зимой шестого курса. Тогда Гарри, вернувшись в нормальное состояние, перестал терзаться по поводу своей ориентации. «Ну, гей, так гей!» - махнул он рукой. Надо только проверить, и обнаружил, что проверить, в общем-то, было бы просто, он действительно пользовался популярностью у многих парней в Хогвартсе, да и за его пределами, как оказалось позже. Среди них попадались та-а-кие экземпляры, слюнки текли, но Поттер пришел к выводу, что ему не нужен любой, а нужен ему, (холера его забери!) Драко Малфой и никто иной. Вот тогда-то он пережил настоящую личную драму. Чертов Малфой, нравился ему. Но он сам совсем не нравился чертову, трижды чертову Малфою!!! Слизеринец просто не замечал его, а заигрывать Гарри считал глупым и противным. Да он вообще не годился на роль рокового соблазнителя. Вот Малфой – да, это не просто соблазнитель, это ценнейший раритет, а роль Поттера – благородный герой и все тут! Пришел, набросал заклятий и ушел! И точка!
В общем, серьезное упущение. Над этой проблемой ему и надо было, как следует поработать. К чести гриффиндорца нужно заметить, что на новом поприще он добился значительных успехов. В тонкости соблазнения его с удовольствием посвятили Фрэд и Джордж, правда Поттер сразу заявил, что объект его внимания не относится к кругу друзей. Близнецы хмыкнули и легко смирились. Гарри не афишировал с кем и где он проходил практические занятия, но отвертеться от ответа ради кого он так примерно старается изучить все приемы обольщения, все же не удалось.
Гарри вспомнил с улыбкой, в каком шоке пребывали друзья, когда узнали о предмете его мечтаний…
Он в очередной раз оглядел вагон. Ну, и где ты Драко? Какие черти тебя унесли? И куда? Или к кому? Юноша нахмурился. Малфой все еще не появлялся. Поттер стоял у окна, приветствуя проходивших мимо знакомых учеников, иногда перекидывался парой фраз, поглядывал на часы и начинал потихоньку злиться.
- Прошло уже четыре часа, а Малфоя все нет! - фыркнул, уставился в окно и снова начал вспоминать….

... Когда Гарри сообщил, кто ему нравится, весь шестой курс Гриффиндора впал в состояние близкое к инсульту, неделю заикался, но, поняв, что Гарри непреклонен, постепенно смирился. Даже Рон. Именно они с Гермионой взяли его за горло…в буквальном смысле, то есть Рон невозмутимо сидел на ногах брыкающегося на постели Гарри, а Гермиона острыми коготками сжимала его шею и шипела (слышал бы Снейп, обзавидовался бы ей Мерлину!)
- Колись Гарри, не отстанем, пока не скажешь!
Гарри для порядка повозмущался, но, поняв, что номер не пройдет и, придушенно вякнул:
- Малфой.
Руки в тот же миг исчезли, а Рон в изумлении скатился с его ног и брякнулся на пол, чувствительно приложившись пятой точкой о доски.
Через полчаса, когда Гермиона перестала монотонно повторять на одной ноте:
- Этогонеможетбытьэтогонеможетбытьэтогонеможетбыть…
… а Рон, принял нормальный цвет лица (даже испугал друзей, цветом своей физиономии, сравнявшейся с бордовым свитером, не прихватило бы сердце, а то спасать придется), Гарри напоил друзей успокоительным зельем, потом возмущенно и обиженно воскликнул:
- А чего такого? Сами говорили Малфой красивый, что я не имею права влюбиться в него что ли?
В итоге все смирились и даже сочувствовали Гарри, когда тот в очередной раз сталкивался с холодной неприступностью красивого слизеринца….

…..Экспресс плавно подкатил к перрону станции Хогсмид. Малфой не пришел. Испереживавшийся, злой как черт Гарри, вернулся в купе и стал собирать вещи.

Дата добавления: 2015-10-16