Новый Адам.

В центре Новозаветного благовестия лежит тайна воплощения Сына Божия. Первозданный Адам не сумел выполнить поставленную перед ним задачу — путем духовно-нравственного совершенствования достичь об о жения и привести к Богу видимый мир. После нарушения заповеди и отпадения от Бога путь к об о жению оказался для него недоступным. Но все то, чего не сумел исполнить первый человек, выполнил за него воплотившийся Бог — Слово, ставшее плотью, — Господь Иисус Христос. Он Сам прошел тот путь к человеку, по которому человек должен был идти к Нему. И если для человека это был путь восхождения, то для Бога — путь смиренного снисхождения, обнищания и истощания (kenosis).

Апостол Павел назвал Христа вторым Адамом, противопоставив Его первому Адаму: “Первый человек — из земли, перстный, второй человек — Господь с неба” (1Кор. 15:47). Это противопоставление развито Святыми Отцами, которые подчеркивают, что Адам был прообразом Христа по контрасту: “Адам есть образ Христа... — говорит святитель Иоанн Златоуст. — Как тот для тех, кто от него (произошел), хотя они и не ели от дерева, сделался причиной смерти, введенной через вкушение, так и Христос для тех, кто от Него (родился), хотя они и не сделали добро, стал подателем праведности, которую даровал всем нам через крест.”[105] Святитель Григорий Богослов в деталях противопоставляет страдания Христа грехопадению Адама: “За каждый наш долг воздано особо... Для этого дерево — за дерево, и за руку — руки, за невоздержанно простертую — мужественно распростертые, за своевольную — пригвожденные (ко кресту), за изгнавшую Адама — соединяющие воедино концы мира. Для этого вознесение (на крест) — за падение, желчь — за вкушение (запретного плода)... смерть — за смерть, погребение — за возвращение в землю.”[106]

Немногие приняли второго Адама и поверили в Него, когда Он пришел на землю. Иисус воплотившийся, страдавший и воскресший стал “соблазном для иудеев” и “безумием для эллинов” (1Кор. 1:23). В глазах правоверного иудея Иисус был “скандальной” фигурой (“соблазн” — skandalon), так как Он объявлял Себя Богом и делал Себя равным Богу (Ин. 5:18), что воспринималось как богохульство. Когда Каиафа, чувствуя, что лжесвидетельства недостаточны против Христа, спрашивает Его: “Ты ли Христос, Сын Благословенного?” не желая прямо сказать “Сын Божий,” чтобы не упоминать лишний раз имя Бога, и Христос отвечает “Я есмь,” первосвященник раздирает свой хитон, как бы услышав нестерпимое богохульство (Мр. 14:61-64). Мы не знаем точно, как звучало это “Я есмь” по-арамейски, но не назвал ли Он Себя тем самым священным именем Бога Яхве (евр. Yahweh, как было сказано, происходит от ehieh — “Я есмь”), которое никто не вправе был произнести, кроме первосвященника однажды в год, когда он входил во Святое святых?

Для эллинов же христианство было безумием потому, что эллинская мысль искала для всего логические и рациональные объяснения, и познать страдающего и умирающего Бога — противоречило их логике. Греческая мудрость за много столетий до Христа выстроила храм “неведомому Богу” (Деян. 17:23). Когда ап. Павел стал проповедовать Христа, как воплотившегося Бога, эта мудрость не способна была понять, как неведомый, невидимый, непостижимый, всемогущий, всесильный, всезнающий, вездесущий Бог мог сделаться смертным, страдающим, слабым человеком. Бог, рождающийся от Жены, Бог, Которого заворачивают в пеленки, укладывают спать, кормят молоком — все это казалось абсурдом для эллинов.

Дата добавления: 2015-10-16