Лексика функционально-стилистически окрашенная

К функционально-стилистически окрашенной лексике относятся прежде всего слова, наиболее или исключительно употребительные в той или иной речевой сфере, соответствующей одному из функциональных стилей.

I. Лексика научного стиля. Прежде всего окраской этого функционального стиля обладают узкоспециальные термины и общенаучная терминология.. С точки зрения эмоционально-экспрессивной эта лексика нейтральна; ее иногда называют «cyxoй». Отчасти это происходит потому, что слова-термины, как правило, не имеют синонимов и выражают по возможности точно и однозначно понятия. В силу этого и главным образом по причине общей отвлеченности и обобщенности (т. е. в известном смысле та же понятийность), терминологическая лексика необразна и безэмоциональна. Но, разумеется, было бы неверно утверждать, будто научная терминология вообще лишена какой бы то ни было стилистической окраски. Эта лексика ограничена сферой своего употребления; таким образом, она нейтральна с точки зрения функциональной. Терминология чрезвычайно типична как раз для научной сферы общения и широко употребительна, высокочастотна именно в ней. При использовании в других сфеpax (например, художественной, публицистической) она, как правило, изменяет свою функцию, а нередко и семантику, т. е. переосмысляется и получает различные эмоционально-экспрессивные оттенки, что генетически ей не свойственно. Если, например, устно-разговорная речь, даже при специальной теме раз­говора, неумеренно насыщается терминологией, то такая речь сейчас же начинает квалифицироваться как неестественная, книжно-научная, наукообразная. В этом случае говорящие чувствуют ее стилистический (именно стилистический!) сдвиг, и как раз в сторону научного стиля, а не какого-либо другого. Термино­логия как бы вносит в речь оттенок научности.

Заметим, что слова с функциональной стилистической окраской (в особенности представляющие такие стили, как научный и официально-деловой) по сравнению с эмоционально-экспрессивно окрашенными отличаются строгой системностью, устойчивостью их «частной» стилистической окраски, более четкой ограниченностью сферы их употребления. Ограничительные требования нормативно-стилистического характера здесь весьма жестки: несоблюдение их ведет к болезням речи: «канцелярит», «наукообразность» и т. п.

Системность научной терминологии очевидна: термин может быть понят и определен именно в системе данной терминологии. Отсюда − функциональные ограничения при его употреблении. Помимо общей научной терминологии (используемой в ряде наук, группе наук, всех науках), которая проникает в другие функциональные стили, существует и узкоспециальная термино­логия отдельных наук; термины химии, физики, математики языкознания и т. д. Если первая несколько менее ярко функцио­нально-стилистически окрашена, то узкоспециальная термино­логия обладает более сильной функциональной стилистической окраской: использование ее в непривычной сфере не только за­трудняет понимание, но и с очевидностью приводит к неприятию самого факта ее употребления в данной сфере.

Примеры научной лексики. Общенаучная: дифференци­ровать, классификация, функция, синхронный, диалектика, ано­малия, дискуссионный, апробация, аргумент, интерпретация, дефиниция, монография. Узкоспециальная: термины химии − фильтрат, окись, молекула, полиэтилен, полимер, гидрат, кальций, температура кипения, реторта, колба, раствор, хлор-метилен, окисление, концентрация; математики − дифференциал, интегрирование, вектор, гипотенуза, уравнение, катет, логарифм, многочлен, вычисление, теорема, делитель; языкознания − диалектология, этимология, орфоэпия, синоним, омоним, суффикс, аффиксация, аббревиатура, фонема, лабиализованный.

II. Лексика официально-делового стиля отличается с точки зрения экспрессивно-эмоциональной особенной официаль­ностью и «сухостью», которые и привносит в речь. В отличие oт научной лексики она обладает не только функционально-стилистической, но и сопутствующей ей своего рода квазиэмоционально-экспрессивиой окраской, точнее, значительной долей антиэмоциональности, недопустимости даже намека на эмоцию и присутствием оттенка официальности.

Лексика с этой окраской ярко системна, как и научная терминологическая, она четко нормативно ограничена сферой своего применения. Использование именно этой лексики (канцелярской, как ее называют) не только нежелательно, но и недопустимо в разговорной речи без особой стилистической мотивировки. Весьма ограниченным должно быть ее использование и в публицистической речи, а в художественной она может быть употреблена лишь в качестве средства стилизации и в других эстетических целях.

Официально-деловая лексика, очевидно, обладает неодина­ковой силой функционально-стилистической окраски и в связи с этим разной степенью допустимости в речи. Вопрос этот, к сожалению, пока не разработан. Самый приблизительный и общий анализ официально-деловой лексики позволяет выделить следующие ее разновидности.

1. Официально-деловая терминология, н е имеющая синонимов в общеупотребительной лексике. Этот пласт слов содержит, с одной стороны, широко известную и употребительную лексику, необходимую для разговора или письма на соответствующие темы: закон, конституция, паспорт, декрет, юрисконсульт, следователь, прокурор, постановление, заявление, протокол, свидетель и т. д. Эти слова-термины в силу широкой употребительности несколько детерминологизировались, приобрели всеобщий характер. В отношении собственно стилистическом они, хотя и сохраняют оттенок официальности и указание на определенную сферу общения, однако заметно обнаруживаемой стилистической окраски и отрицательного нормативно-стилистического тонуса почти не имеют.

С другой стороны, выделяется группа узкоспециальной и юридической терминологии: санкция, правопорядок, истец, ответчик, кодификация, расследование. Эти термины, как и узконаучные, имеют яркую функционально-стилистическую окраску и узкое применение − лишь в специальной сфере.

2. Выделяются слова, которые обычно именуются канцеляризмами − это общеизвестная лексика (обычно нетерминологическая), которая обладает, помимо функционально-стилистической окраски, своего рода экспрессивной окрашенностью. Такие, слова как будто даже получают эмоциональный «призвук»: архаичная официальная торжественность некоторых из них вызывает то или иное к себе отношение, оценку. Именно этих слов следует избегать, особенно не в деловой речи. При обучении же языку нужно указывать на нежелательность и большей частью недопустимость этих слов в речи. Примеры: нижеподписавшийся, вышеозначенный, нижеозначенный, поименованный, взимать, возыметь действие, податель сего, запротоколировать, наличествовать, истребовать, удостоверять и т. п. Строго мотивировано содержанием и сферой речи должно быть употребление слов клиент, пациент, наниматель, владелец, доверитель, лицо, получатель, отправитель, накладная, докладная, вакантный, конфискация, потерпевший, форма №, повестка и т. п.

3. Одно из ярких стилистических средств официально-деловой речи − особые служебные слова:

а) сложные позднего происхождения отыменные предлоги (согласно постановлению, в соответствии с уставом, касательно состояния дел, вследствие невыполнения, по линии месткома, в случае несвоевременной оплаты, в деле реорганизации, в результате осмотра, по вопросу хранения, ввиду неявки);

б) союзы (а равно руководящие лица; а также прокуроры республик; в силу того что условия не выполнены; поскольку).

Употребление их вне текстов законодательных актов и деловых бумаг весьма нежелательно. Лишь отчасти эти единицы допустимы в научной речи (которой они, так же как и деловой, обязаны своим происхождением).

III. Лексика публицистического стиля. В многочисленных стилистических исследованиях, основанных на анализе конкретного материала, а также в словарях обычно выделяется специальная публицистическая лексика и фразеология. Однако некоторыми учеными высказывается мнение об отсутствии та­ковой. Действительно, в связи со значительно возросшей в последние десятилетия ролью таких видов массовой коммуникации, как газета, радио, телевидение, они оказывают все большее влияние на язык других сфер общения. Происходит некоторое стирание граней между стилями, и публицистическая лексика в известной степени утрачивает стилевую специфичность. Тем не менее язык публицистики сохраняет определенные отличия: в нем выделяется особая публицистическая лексика, стилистическая окраска которой ощущается говорящими. Эта лексика формируется в политической сфере общения и имеет в ней высокую частоту употребления.

Традиционно публицистическими словами, например, считаются: нигилист, достоевщина, маниловщина, обломовщина, групповщина, двурушник, соглашатель, капитулянт, администрирование и др. Все это слова, сопровождающиеся в то же время экспрессивно-эмоциональной окраской.

К публицистической лексике, как лексике особым образом функционально-стилистически окрашенной, относятся две группы слов.

1. В первую входят специальная публицистическая терминология, в том числе газетная: интервью, репортаж, информировать, хроника, корреспонденция, заметка, комментатор, обозреватель и т. п. − и общественно-политические термины, широко употребительные в газете: дискриминация, сегрегация, геноцид, неоколониализм, антагонизм, неофашист, агрессия, акция, ратификация и т. п. (первый разряд слов этой группы не обладает дополнительной экспрессивно-эмоциональной окраской, второму она отчасти свойственна).

2. Вторую группу составляют ярко оценочные и потому эмоционально окрашенные слова − не термины: захватнический, обуржуазиться, плутократия, пресловутый и т. п. Есть здесь слова и без особо ярко выраженной сопутствующей эмоциональной окраски: климат (обстановка), микроклимат, потепление (в отношениях государств), натовский, проатлантический, ультра и т. п.

Для всех этих слов характерно то, что они обладают высокой частотой повторяемости в публицистической литературе, а употребление их в других сферах придает речи публицистичность.

IV. Вопрос о функционально-стилистической окраске лексики, представляющей художественную речь, сложен, потому что художественная литература, в особенности современная (в том числе поэзия), отражает многообразие жизни человека. В художественных текстах используются самые разнообразные пласты словаря, и определить специально узкохудожественный разряд слов не так-то просто. Для литературы XIX в. это были так называемые поэтизмы, слова с особым стилистико-поэтическим ореолом, наиболее часто встречающиеся именно в художественной (уже − стихотворно-поэтической) речи как ее неизменные приметы. Применительно к современной литературе о такой лексике говорить затруднительно. Вместе с тем необходимо учесть:

· лексика, типичная для иных функциональных стилей (разного рода терминологическая), нехарактерна для художественной речи и используется в ней в измененной стилистической функции (именно, как неспецифическая для художественной речи);

· существует лексика, наиболее употребительная именно в художественной сфере общения и неупотребительная или чрезвычайно редко употребляемая в других функциональных стилях (и опять-таки в измененной функции).

В связи с этим появляется возможность определить круг художественно-поэтической лексики, которая обладает функционально-стилистической окраской. Правда, численно это небольшой фонд слов. Сердцевину его составляет традиционный пласт лексики поэтической, отмечаемой в словарях пометами «поэтическое», «народно-поэтическое», кроме того, отчасти «высокое», «торжественное», «риторическое», «книжное», а также «архаическое», «старославянское».

По традиции названия определенного круга предметов и яв­лений считались в XIX в. и сейчас еще считаются поэтическими. До настоящего времени сохраняют колорит поэтичности слова, не характерные для других стилей, кроме художественного:

существительные − лира, венец, муза, очи, ланиты (щеки), уста, чело, стан (девичий), десница (правая рука), мурава, чертог, зов, горнило, нектар, пенаты, бездна, чары, нива, светило, воинство, воитель, воин, певец (.в смысле «поэт»), соплеменник, кудесник, изгнанник, дева, искупитель, упование, гордыня, го­нение, низложение, воображение, благо, бессмертие, вакханалия и многие другие, в том числе названия некоторых растений и животных, употребляемые нередко метафорически: нарцисс, кипарис, пальма, тополь, кедр, роза, лебедь, голубь, сокол и др.;

прилагательные − дивный, чудный, божественный, прелестный, безмятежный, благодатный, живительный, неизгладимый, вдохновенный, дерзновенный, нерукотворный, безбрежный, заоблачный, дубравный, немолчный, неумолчный, благовонный, багряный, лазурный, алый, лучезарный, златокудрый, черноокий, былой, безвозвратный, безысходный, отчий и т. п.;

глаголы − влачить, вещать (с оттенком иронии и высоким), гласить, восклицать, зардеть, возлежать (нередко сейчас с иро­ническим и юмористическим оттенком), лелеять, возыметь, возложить, сразить, ввергнуть, ниспадать, пламенеть, нисходить, мниться, ответствовать, разверзнуться и т. п.;

наречия − поныне, воистину, навеки, во славу и др.

Особый круг составляет народно-поэтическая лексика, пришедшая в литературное употребление из языка устной народной поэзии: горюшко, буйная головушка, лебедушка, красная девица, добрый молодец, зелье, кручина, пригожий, родимый, лазоревый, бесталанный, погожий и др.

Те или иные из названных слов, конечно, могут употребляться и в других сферах общения, особенно в публицистике и отчасти в разговорной речи. Однако и там они несут на себе окраску поэтичности, т. е. выступают как примета художественного стиля. Использование их в этих сферах без особой стилистической мотивировки ощущается как нарушение единства стиля. Кстати, последнее подтверждает, что отмеченная лексика для современного лингвистического сознания говорящих является функционально-стилистически окрашенной.

Таковы функционально-стилистически окрашенные пласты словаря книжно-письменной формы речи. Пласт слов, представляющих разговорно-бытовой функциональный стиль и употребляющихся преимущественно в устной форме, будет охарактеризован в следующей лекции в противопоставлении лексике книжно-письменной.

Дата добавления: 2015-10-16