Загадка волховского плаща Сталина

История не сохранила для нас много — а вот некоторые тексты античной школы киников Провидение сохранило. Значит, они кому-то из нас нужны.

Считается, что школа киников существовала около тысячи лет, и растворилась уже в нашу эру. Растворилась в течениях таких же самых по сути, но под другими названиями.

Текстовая память о киниках сохранилась преимущественно в упоминаниях — в текстах некинических авторов, к примеру, того же Диогена Лаэртского: уж очень эксцентричным казались современникам некоторые элементы аскетического образа жизни киников. К тому же эти эксцентричные поступки поддавались эффектному описанию.

Киники поступали на манер Александра Казбеги, богатого грузинского землевладельца, напомню, раздарившего своё состояние, затем семь лет пасшего отару в горах в состоянии полной аскетичности, возросшего, видимо, до атагаса (старшего пастыря, «атагас» слово однокоренное слову «честь» и «изгой»), а затем написавшего «Отцеубийцу». В повести «отцеубийцей» называют юную чистую девушку, ложно обвинённую христианами в убийстве отца. Её поруганную честь и взялся защищать Коба. Взялся бескорыстно: на её тело и душу он претендовать не мог, поскольку она была девушкой его друга. Эта повесть, возможно, и стала отправной точкой кинической одиссеи Сталина к Прародине. Во всяком случае, все биографы Сталина утверждают, что именно от «Отцеубийцы» и пошёл первый псевдоним Сталина «Коба».

Столпы кинизма аналогичны Казбеги и в том, что нередко бывали выходцами из богатых семей. Они оставляли состояние, ибо всё необязательное для естественной жизни неестественно и потому мешает выявить сокровенную сущность бытия вообще, и самого человека в частности. Киники уходили странствовать в природу — в условия, однако, достаточно тёплого по климату Средиземноморья. Спустя многие годы путешествий одарённые, постигнув некие тайны сокровенного, писали кинические диатрибы. Как Казбеги.

С точки зрения хронологической, это Казбеги, как киники. Но с точки зрения приближения к истине, наоборот, киники — похоже, лишь тень атагаса Казбеги.

С точки зрения внешних наблюдателей центром кинического образа жизни был поиск минимального набора вещей Путника (вещь-ВСТ — символ той или иной стихии, облегчающей в неё проникновение, об этом в книге «Сталин: тайны Валькирии»).

С точки зрения внешних кинизму наблюдателей-современников в этом минимальном наборе Путника для киников центральным предметом был плащ. Плащ этот использовался киниками не только в бодрствующем состоянии, но и в качестве постели — сложенный вдвое.

По Гребню Девы слово «плащ» происходит от корня ПСТЛ (Щ=Ц=З=СТ), от того же корня и слово «постель». Иными словами, язык наш свидетельствует: настоящий плащ — непременно и постель. Киники тоже до этого докопались. Пусть не через Гребень Девы, а по ощущению.

С точки зрения современников той эпохи, пользовавшихся перинами, киники спали странно — зачем, спрашивается, спать на жёстком, если можно спать на мягком? Но странно спал и Сталин. На печатный источник сослаться не могу, не знаю такого, но по телевиденью, показывая ближнюю дачу Сталина, ведущий утверждал, что на обеих реальных дачах Сталина (а все подобные объекты при Сталине строились одним архитектором и в нескольких случаях по одному проекту) было по много кроватей, чуть ли не три десятка, и никто даже из охраны не мог предсказать, на которой из них в эту ночь будет спать Сталин.

Светлана Аллилуева, дочь Сталина, в мемуарах, наоборот, утверждает, что отец спал всегда на одном месте. Доступны и абхазские дачи Сталина — там всего по две спальни. Доступен и валдайский штаб, который в целях маскировки строился как точная копия Ближней и Дальней дач Сталина. Там места побольше, но ни сотен, ни даже десятков постелей там установить просто негде. Похоже, что бесчисленные постели Сталина, меняя которые он якобы прятался, — очередное враньё СМИсителей.

Есть сведения, что Сталин спал не раздеваясь. Об этом цивилизаторы позволили нам знать потому, что уверены: поджопники в этом увидят вернейшее доказательство паранойи Сталина — как и в образе с бесчисленными его постелями. Дескать, одетым удобнее залезать прятаться под кровать. На самом деле, под кровать лазил прятаться антипод Сталина — Троцкий, сам признавался, что прятался, когда на него было совершено покушение в Мексике. Так что фантазмы у жидовствующих авторов о Сталине хотя к Сталину и не относятся, но глубоко закономерны.

Трус вернулся с Войны без боевых орденов — награждать было не за что. Однако дома и на работе он начинает корчить из себя героя. А орденов почему нет? Трус, прикидывающийся героем, обречён всё сваливать на режим — дескать, несправедлив Сталин, потому и орденов нет. Подтверждая это враньё, трусы и их потомки в упор не будут видеть ни гениальности Сталина, ни его стратегической прозорливости, обеспечившей победу в проигрышной войне, ни Пути Героев, ни исконной веры, ни всего остального. Обладатели боевых наград Сталина превозносят, а трусы — поносят. Больше всего боевых наград не у фронтовиков, а у штабных, порох нюхавших разве что в фантазмах — они тоже Сталина ненавидят. Так что ненависть или равнодушие демократов и разных прочих президентов к Сталину объяснима их плохой наследственностью. И наплевать им, что непрославление Сталина в проклятие их же собственным детям. То, что и на страну им наплевать, не секрет ни для кого. Какая страна, когда наплевали даже на собственных детей.

Но есть и другое объяснение странностям Сталина при обустройстве места сна. Об устройстве святилища русской избы — кути (кухни) я уже кое-что писал в книге «Сталин: культ Девы». Коротко напомню, что уже было издано: посолонь (то есть по движению солнца) по четырём граням-стенам кути располагались четыре группы символов всех четырёх стихий. Печь- огонь, вода -кадка-окно-звезда, коник-скамья- земля и воздух -вход-выход. Посредине стоял алтарь- ст о л с солью- s a lt в центре — символом Великой Цели, СЛТ.

В данной главе нас интересует только коник-скамья-лавка. На неё имел право, войдя, сесть без спроса гость. Понятно, не шаромыжник, а атагас. На ней же он получал ночлег. А вот в отсутствии гостя-атагаса на конике-скамье имел право спать только один человек в семье — хозяин (Х=Г, З=ТС, ГСТ-Н — представитель гостя-атагаса).

Характерная деталь: хозяин спал, подстелив тулуп или иную верхнюю одежду или тулупом укрывшись.

С детства знал эту деталь с тулупом, читал описание множество раз, но значение этой детали смог понять только сейчас, разбирая загадку странного способа сна Сталина, тайну его волховского «плаща», и «центральной вещи» киников. А раньше, ещё с детства, я размышлял так: ну до чего же непрактичны наши предки! Тулуп же дороже любой другой подстилки! Когда на нём спят, вытирается, изнашивается намного быстрее, чем, когда носят. Да и спать мешают выпирающие швы рукавов. Жёстко ещё, без матраса-то.

А, получается, спали на тулупе потому, что обустройство коника завещали предки (волхвы), завещали как вещь, — которая чуть-чуть облегчает вызволение на Воргу, а именно в стихию земли.

Так что Сталин спал как хозяин — по древнему русскому обычаю. Сталина за глаза так и звали — Хозяин. Может, как спал, и не знали, но сокровенную сущность Сталина угадывали верно.

Вот вам и ещё одно, сто первое свидетельство волховской сокровенной жизни Сталина, ведшего неугодников планеты, естественно, от победы к победе.

Плащ — в условиях тёплого Средиземноморья, тулуп — в морозной России, а на крайнем Севере, где не водятся бараны, из шкур которых делают тулупы, ключом-символом к Вратам стихии земли является, видимо, шуба. Немедленно вспоминается лисья доха Сталина, которая запомнилась современникам тем, что Сталин носил её на территории Кремля, даже когда она износилась до вида совершенно непотребного. Непотребного настолько, что даже охранники, сопровождавшие главу стремительно крепнущего государства, идти рядом стыдились.

Правильно, а в каком виде должна быть шуба, если на ней не только спят, но её ещё и носят? Правильно. В непотребном. Кошмарном. Жутком. Мне внук Сталина Владимир Константинович Кузаков показывал фото деда, идущего по территории Кремля в этой дохе. Жуткое зрелище. У бомжей одежда намного приличней.

Но Сталин в этом ужасе ходил.

Глава мощного государства. Хозяин.

Вернее, ещё и ходил. Кроме того, что на ней спал.

Даже так: потому и мощное, что в дохе ещё и ходил.

Вещь начинает говорить, когда к ней относятся как к священному предмету, как к вещи. Любая ёмкость становится Чашей Девы, Граалем, вратами на пир Героев, когда в любую ёмкость наливают священный напиток (под любым названием) и, как следствие, весь мир вокруг неё трансформируется в священный. Для «собутыльников»-волхвов, пусть и начинающих, тост за Героев, за Прародину, за Последнего Героя — «молитва»- салат над священным напитком.

Чаша становится Граалем после «молитвы»- салата над ней достойного участвовать в Великой Свадьбе Грядущего, участника эстафеты духа, а Трубка начинает говорить только тогда, когда использующий её в священнодействии озабочен тем, как помочь родам ещё не совершившим вызволение духа.

Трубка — врата в высшие сферы стихии огня, чаша — врата в стихию воды, плащ (во всех его проявлениях) — в стихию земли. Плащ должен начать говорить только тогда, когда неугодник дорос прокладывать дорогу к Прародине («четвёрка»).

Плащ (во всем разнообразии его воплощений) — частный случай Посоха Девы. Посох Девы — приспособление для прокладывания пути. Это и посох, это и снегорез, это и варган, это и бубен (бувень, дунгур), это и золото (деньги на самолёт, например), это и меч (в условиях войны), и наган. Видимо, и компас тоже. Говорить предмет начинает только тогда, когда к нему относятся со священным трепетом, и цель, как уже было сказано, вписывается в цели Круга Героев. Когда намерения совпадают с Целью. Например, вещь стихии земли, карта поможет ищущему определить за тысячи километров место, где можно найти недостающий элемент при сложении мозаики Истины.

Способность за тысячи километров определить, где находится и ждёт поделиться вестью недостающий элемент мозаики, я в себе обнаружил, как только начал писать. Даже ещё до того как приступил к работе над первым «Катарсисом», чтоб ему пусто было за противоположную истине концепцию любви. (Половинка, то есть муж как невротический аналог отца женщины в семейном строительстве, действительно, островок стабильности, но эта связь невротическая, и потому великий тормоз для развития, поскольку всякий невроз отправляет человека не в будущее, а в прошлое — надо бы сюжет «Подноготную любви» переделать в корне, а методику оставить, естественно, без изменения.) Следовательно, к какому-то из воплощений Посоха Девы я относился со священным трепетом уже тогда. Какой же предмет был (и есть) для меня вещь этой стихии? Знаю точно, что это не посох, не снегорез, не топор, не меч, не наган, не тулуп, не шуба, не плащ и даже не варган и не бубен. Тогда что? В сущности, был только один предмет, к которому я относился со священным трепетом. Только один. Это — могилы и стелы павшим в Великую Отечественную, в Священной войне. Где бы я ни был, если была возможность, я всегда подхожу к памятнику, читаю фамилии, и меня всего внутренне переворачивает — разумеется, в мыслях не просто о павших, а павшим именно героически за Родину (теперь понимаю, Прародину).

Поведение далеко не самое типичное, понимаю. И в этом видимо, суть.

Получается, что и памятник героям, просто могила, или даже символ неизвестному Герою — вещь. Не на случайном месте возникает место напомнить о пути Героев.

Была у меня на дороге нежданная встреча с молодым узбеком из Узбекистана. Он автостопом путешествовал. В Брестской крепости дело происходило. Снег ещё не сошёл, сезон не туристический, в музее крепости нас всего два посетителя и было.

Разговорились.

Единственная глубоко запавшая его фраза такая: много могил повидала. У узбеков, народа уже европеизированного, в некоторых родах ещё ценится не стоимость предмета, а его предыстория в стихии земли. В Узбекистане из двух совершенно одинаковых конфет много ценней та, которая привезена издалека. Много могил повидала — говорят о ней.

К чужим могилам подходят или люди патологические, или желающие учиться, внутренний голос говорит, что состояние варга у могил-grave героев один из важных в этом деле способов. Много могил повидать может только тот предмет, который сопровождает человека подходящего к могилам людей достойных. Узбекская присказка — аргумент, понимаю, не очень сильный, однако…

Таким образом, мы приходим к парадоксальному выводу: памятник Герою является вещью, но не стихии огня (мир предков и стихия помощи), не стихии воды (Героям), а стихии земли. Дело не в том, что из праха вышли, в прах вернёмся, и прахом станем. Дело в том, что памятник — это место, и место это святое, освящённое, подчас освящённое Великой Здравицей, а это ещё больше увеличивает силу этой аномальной точки, оно отчётливей обогащает нас ведением стихии земля. Под памятником часто и не лежит праха сына земли, отдавшего за Родину (Прародину) биологическую составляющую своей жизни, но обогащение на священном месте ощутимо, следовательно, оно не пустое. На этом месте голос Земли сильнее, потому что объединяются силы стихий огня, воды, земли и воздуха.

Можно и упростить: проникновение на Варгу через врата памятника Герою происходит потому, что происходит, извините за слабость слова, стресс.

Думаете, случайно цивилизаторы мечтают стереть из народной памяти, что «стахановцы» Великой Отечественной шли на смерть именно со словами за Родину, за Сталина? И о Сталине чушь городят, вроде сотен кроватей, и о «Мёртвой дороге» молчат, и на шаманскую культуру клевещут?

Я не пытаюсь выделить памятники как особо широко открытые врата на Варгу. Врат, видимо, очень много, для каждого есть свои врата. Всех врат жидве не уничтожить — для этого им надо уничтожить самою Природу, включая и наши, мужчин и женщин, тела. Если есть у человека что-либо святое, и это «нечто» — истинное, то это святое и есть врата для соучастника Великой Свадьбы Грядущего.

Интересно: воздух питает огонь, огонь порождает воду (поднесите холодное стекло к пламени свечи и обнаружите капли росы), вода входит в состав любого природного явления. Вот он естественный порядок вещей, который отражён в строении кути — от входа посолонь к выходу.

Составлять перечень всех вещей дело интересное, но перечень всё равно будет ограничен личным опытом, а у каждого свой путь, так что тратить время на составление перечня считаю занятием несвоевременным.

Неугодник, если он поспешает, проходит все четыре стихии «четвёрки».

И это проявляется в отношении к вещам, каждая из которых суть ключ к вратам от той или иной стихии.

Так что нет ровным счётом ничего удивительного в том, что в жизни Сталина мы обнаруживаем и труды по языкознанию (Гребень Девы), и Трубку (то и другое — стихия огня), и Великую здравицу с Чашей Девы, которую он возносил с лет семнадцати до самой смерти (стихия воды), и строительство странной, экономически бессмысленной «Мёртвой дороги», и задрипанная до неприличия лисья доха, в которой он ходил по Кремлю, и из-за которой его шугались собственные же охранники (и то и другое — стихия земли), и приобщение к делу варягов (СЛТ).

Вот такая загадка волховского «плаща» Сталина. Исконная вера в русском варианте.

В сущности, загадка эта сводится к истине, которая проговаривается в других народах так: без оленя нет шамана, белая волчица выходит из земли. Об этом было в предыдущем томе.

Итак, загадка волховского плаща Сталина разрешима: Сталин соблюдал древние обычаи своих предков, русских и скифов.

Конечно, напрашивается и более прозаическое объяснение странной привязанности Сталина к изношенной лисьей дохе. Судя по воспоминаниям дочери Сталина, он всегда говорил, что самый счастливый период его жизни — Туруханская ссылка. Странно, если бы было иначе, раз он там проходил «восьмёрку» и «девятку» с шаманкой. И лис на доху они явно добыли вместе или по её советам. Но если бы объяснение было только в этом, то напрашивается вопрос: зачем было шубу носить на людях и на ней спать? Открывал бы шкаф, любовался бы, вспоминал, закуривал бы трубку, которую его научила всё та же Анна… Зачем носить-то?

Поневоле примешь концепцию волховского плаща…

Дата добавления: 2015-10-16