Караул! ! !

Написан в глубоком подпитии и при ужасном склерозе.

действующие лица:

Василий Андреевич Широких «ПАПА»-капитан СА, командир роты Не состоявшейся поездке в Евгений Муромов «МУРЛО»-ст. лейтенант командир взвода разведки Рамонь посвящается.

Андрей Быковских «БЫК»- лейтенант командир взвода

Григорий Иванов «ВАНЯ»- лейтенант командир взвода

Дмитрий Мешков «СУМКИН»- ст. лейтенант замполит роты

глава 1

Пан Крачковски сидел на балконе своего дома и с угрюмым видом пытался загипнотизировать солнце. Но, не смотря на все его старания упрямое светило медленно, но неуклонно продолжало свой путь по безоблачному летнему небу. И чем дальше скатывалось солнце к западу, тем мрачнее становился Пан Крачковски. Самое обидное, что всё было хорошо. Бизнес процветал, здоровье не подводило и дом полная чаша. Но было маленькое, но совершенно неустранимое неудобство, из-за которого он не имел семьи, друзей и сколько-нибудь устойчивых знакомых. Мало того, все жители этого городка считали своим долгом при встрече с ним перейти на другую сторону улицы. Весь год он мог наслаждаться жизнью, не отказывая себе в любых удовольствиях. Полностью погружаясь в пьянство и разврат, или наоборот заняться благотворительностью, посвящая дни искусству и литературе. Но всегда наступал этот день, когда приходилось платить по старым семейным счетам. Когда в жилах стыла кровь и жизнь становилась адом. Когда время медленно и неумолимо отцеживает отпущенные тебе секунды. И вот сегодня ЭТОТ день. Он очнулся от заторможенности и посмотрел на свои стиснутые до синевы кулаки.

- Всё, - с мрачной решимостью подумал он, - с этим надо кончать, причём кончать прямо сегодня.

Он с ненавистью посмотрел на заходящее солнце, и волосы на спине встали дыбом. Закат был великолепен. Солнце, опускаясь за черепичные крыши городка, окрасилось в ярко кровавый цвет. Весь мир казалось, был залит кровью, которая струилась по улицам, выплёскивалась из окон, матово колыхалась в траве. Деревья шевелились кровавой массой и шпиль старой кирхи, за который заходило солнце, казался наконечником стрелы торчащей из окровавленного сердца. А ещё дальше за горизонтом собиралась и ворочалась какая-то тёмная масса, которая угрожающе двигалась в сторону города. Вытерев дрожащей рукой липкую испарину со лба, Ежи Крачковски зашёл в дом и тщательно запер балконную дверь. В течение следующего часа он закрывал на ставни и запоры все окна в доме, и тщательно запер обе двери. Ему очень хотелось превратить свой дом в неприступную крепость, хотя смысла в этом было совсем мало. После всего этого он спустился в кухню, достал бутылку старого как мир вина и вазу со свежими фруктами.

- Очень символично, - злорадно подумал он, – старые грехи на мою довольно молодую голову.

В течение следующего часа он пытался наслаждаться выдержанным вкусом вина и ароматной свежестью фруктов. Но мысли постоянно возвращались к вопросу, что делать дальше, а взгляд помимо воли останавливался на старинных массивных часах, вызывающе выделявшихся из интерьера современной кухни. После нескольких неудачных попыток свернуть мысли на другое русло он зло выругался и достал из холодильника бутылку русской водки.

- В гробу я вас всех видал, - зло подумал он о нескольких поколениях своих предков. Хотя и видел он их там далеко не всех.

Организм, не ожидавший встречи с крепким алкогольным напитком, пытался оказать посильное сопротивление. Но Ежи нечеловеческим усилием воли подавил накативший приступ рвоты и влил туда, не закусывая, еще одну рюмку водки. Организм обреченно дёрнулся в конвульсиях и сдался. Через несколько минут захотелось музыки и женщин, но сил хватило только вытащить лицо из салата и восторженно промычать жалкое подобие мелодии.

- Врёшь, не возьмешь, - злорадно подумал он, не вполне осознавая, к кому относится эта мысль. Толи к водке, толи к тем, кто должен придти ночью.

Первой сдалась печень. Водка вступила в реакцию с вином, а закуски для смягчения удара практически не было. Звуковые и видео сигналы мозг или безбожно искажал, или вообще обрабатывать отказывался. Руки и ноги находились в постоянном конфликте с телом, и придать им соответствующие за столом положение никак не удавалось.

- Можно я пойду посплю?- жалобно попросился организм.

-Можно, - подумал мозг и отключился.

Он пришёл в себя как от толчка. Как он оказался, в коридоре он не помнил, как в прочем не помнил и весь остаток вечера. Голова дико болела, и тошнота выворачивала наизнанку. И тут он вспомнил, какой сегодня день! Он попытался сфокусировать зрение на наручных часах, и в конечном итоге это ему удалось. Холодная дрожь прошла по всему измученному телу. Без двух минут двенадцать! В спальню, скорее в спальню, настойчиво требовал внутренний голос. И преодолевая волнами накатывающую головную боль, он бросился вверх по лестнице. В спальне он сразу закрыл за собой дверь и, не раздеваясь, залез под одеяло. На электронных часах в изголовье кровати тусклым зелёным светом горело 23:59:45. Он сжался в комок и замер. Только теперь он услышал, что на улице разыгралась настоящая буря. Ветер с многоголосыми завываниями рвал ставни на первом этаже. Громко хлопала калитка в палисаднике, что-то гремело и скреблось у стены дома. Надсадно стонали деревья. На улице стояла липкая, всё поглощающая тьма. Тучи с неестественной скоростью неслись по небу. Ослепительно ярко сверкнула молния, и сразу раздался такой грохот, что заложило уши. И вдруг стало неестественно тихо, словно темнота проглотила все звуки. Раздался стук в окно. Ежи медленно повернул онемевшую шею в сторону окна. За глянцевой чернотой окна стоял человек. Всё происходившее отдавало какой-то театральной нереальностью. Человек в темноте ночной бури был виден неестественно чётко. Особенно чётко вырисовывались хищные черты лица с сурово сдвинутыми бровями. Зато ярко освещённая изнутри комната в стекле совсем не отражалась.

- Это же второй этаж, – запоздало подумал Ежи, – паранойя какая-то. И как русские могут пить эту гадость и при этом выжить.

Очередной приступ рвоты в совокупности с приступом головной боли заставил его на мгновение отвлечься от окна и уйти в себя. Стук в окно повторился с большей настойчивостью. Ежи вернулся к реальности и посмотрел в окно. У человека за окном глаза начали наливаться красным огнём, нос заострился и вытянулся, губы приоткрылись в презрительной усмешке, открывая грязно жёлтые зубы. Ежи собрался с силами и встал с постели. Нетвёрдым шагом он подошёл к окну и …. опустил жалюзи.

- Нет, - подумал он, – только не сейчас.

И тут раздался смех. Смех доносился из ниоткуда, он заполнял всю комнату разом и имел такие жёстко издевательские интонации, что Ежи сразу вспотел и начал трезветь. Он попятился от окна, машинально взглянув на часы. 00:00 тускло светилось на циферблате. Измученный желудок заполнила пустота, очень захотелось по маленькому и немного поплакать от обиды и бессилия. Оставив неестественно яркую вспышку, в комнате погас свет. Ежи ошеломлённо смотрел в темноту, где ещё недавно горели цифры.

- А ведь недавно батарейки менял, – подумал он обижено и всхлипнул.

Темнота стала не просто непроницаемой, она начала принимать физическую ощутимость. Явственно запахло сыростью и разложением. Из стены вышел человек и хищным пружинистым шагом стал приближаться к Ежи.

- Почему я его вижу? - в ужасе подумал Ежи. В туалет захотелось по-большому. Пустота в животе стала уже совсем невыносимой.

- Надо бежать! – подумал Ежи по поводу туалета, - а то не успею.

- Успеешь, – раздалось в комнате. Причем направление голоса Ежи так и не понял. На счёт «успеешь» он очень засомневался и, что было сил, рванулся в сторону двери. Но то ли в темноте он неправильно выдержал направление, то ли журнальный столик сам бросился под ноги, только вместо двери он с ужасным грохотом влетел головой в трюмо и там затих.

- Не ушибся? - участливо спросил голос, и Ежи поднялся в воздух. Он висел на уровне глаз пришедшего, который держал его на вытянутой руке без малейших усилий. Держал и пристально рассматривал, как нечто любопытное, с одной стороны, и крайне непристойное с другой. Цвет глаз его менялся от угольно чёрных до ярко красных, как угли под порывом налетающего ветра.

- Ну и смердите же вы, милейший - человек брезгливо убрал его от своего хищного носа. – Какую гадость изволите пить в такое интимное время суток? – Ежи заметил, что голос был не осуждающим, а иронично любопытным и немного расслабился. Он даже попытался принять более удобное положение в воздухе. Человек снова поводил носом и шумно выдохнул на Ежи могильной гнилью.

- В туалет ты всё-таки не успел, – после чего он бросил Ежи на кровать, брезгливо вытер руки об покрывало и уселся в кресле напротив кровати. Причём Ежи чётко видел, что кресло даже не прогнулось, не смотря на внушительные размеры пришедшего.

- Я, знаете ли, тут проездом …– сказал человек и оглушительно засмеялся над собственной шуткой. В это время за окном ослепительно полыхнула молния, грянул гром, и мебель в комнате весело запрыгала в унисон неудержимому хохоту. – Но по делу …- голос стал зловеще загробным, в конце переходящим в вой. Он резко выбросил руку в сторону Ежи. Из вытянутых пальцев вылетела ярко жёлтая молния и ударилась в стену над кроватью. Послышался треск, удушливо запахло серой и горелыми обоями. Вместо искр на кровать посыпались золотые монеты, больно ударяя Ежи по голове.

- У вас есть всего неделя. – Человек сделал особое ударение на слове «всего». – После чего мы будем каждый час отнимать у тебя по одной части твоего тела. Будет ООООчень больно, – мечтательно произнёс он, – зато очень поучительно.

Ежи засучил ногами и попытался сползти с кровати и найти какое-нибудь укрытие. Золотые монеты, падая на пол, громко стучали по паркету. Ему сильно захотелось стать клопом и спрятаться в щели кровати. Из стены вылезли длинные костлявые руки с кривыми синюшными ногтями, взяли его за конечности, и распяли на стене в анатомической позе. Человек встал с кресла и медленно стал приближаться к кровати. Перед самой спинкой он взмыл в воздух и дальше поплыл над кроватью по воздуху. Лицо его постоянно менялось и, в конце концов, приняло совершенно волчьи черты. Из рукава потемневшего от времени и постоянной сырости гусарского мундира торчала костлявая лапа с мощными когтями, с длинных жёлтых клыков капала мутная зеленоватая слюна. Коготь впился Ежи в подбородок и поднял его голову вверх, по шее струйкой потекла кровь. В его зрачки глядели жёлтые волчьи глаза. В воздухе сконцентрировался запах смерти и безнадёжности. Ежи перестал дёргаться на стене и замер в томительном ожидании, с какой стороны его будут есть. Или, может, сразу порвут в клочья кровавого мяса и только после этого начнут утолять свой голод и страсть к убийству. Последний вариант был бы конечно лучше, ибо быстрая смерть в этой ситуации была значительно предпочтительнее, чем медленное пережёвывание ещё живого мяса.

- А теперь… - поучительным тоном, в котором Ежи сразу узнал свою первую учительницу, нараспев начал человек – запишите домашнее задание на следующую неделю.

С потолка, громко хлопая страницами, упал старый изрядно потрёпанный дневник, на обложке которого Ежи успел прочитать «… ученика…класса…Ежи Крачковски». За ним следом плавно опустилась старая шариковая ручка, какими писали ещё во времена соцреализма. Синюшные ногти отпустили его руки и ноги, и он рухнул на кровать, больно ударившись копчиком о спинку. Помимо своей собственной воли он метнулся к письменному столу и там застыл в позе прилежного ученика.

- Доставить в замок «Гаджик», - тем же тоном продолжал человек, - не позднее 24 июня, как минимум двух человек. Желательно, чтобы один из них был женщиной.

Ежи тщательно записал всё вышесказанное и замер в позе нетерпеливого ожидания.

- Не сможете решить эту задачу, – человек повысил голос сразу на две октавы, – родителей вызову!

Ежи живо представил, как его давно умерших родителей тащат сюда с того света, и втянул голову в плечи. Кроме того, встреча с мёртвыми родителями его совершенно не прельщала ни на том свете, ни на этом. Он тяжело вздохнул и согласно закивал головой.

- Поймите, – человек перешёл на наставительный пафос, – от вашего старания сейчас … зависит ваше будущее.

Ежи был готов поклясться, что эти слова, сказанные тем же тоном, он слышал сотни раз пока учился в школе. Человек громко захохотал, причём звук опять исходил отовсюду одновременно. И стал медленно растворяться в воздухе, оставив после себя явственный запах серы. Ежи обессилено опустил гудящую голову на стол.

- Да…- человек снова возник перед столом и с громким стуком, как костяшкой домино, шлёпнул золотой перед носом у Ежи.

- Это от меня лично… на памперсы. И чтоб в следующий раз не снимал, а то…- он весело хрюкнул и исчез.

В комнате ярко вспыхнул свет. За окном не было ни дождя, ни бури. В мир снова вернулись звуки и запахи. И только запах могильной гнили, серы и укаканых штанов напоминал о былом кошмаре. Ежи поднялся и, по-стариковски подволакивая ноги, потащился в душевую.

глава 2

В тех же краях, днём раньше….

В предгорьях Карпат местами ещё сохранились такие же девственные леса, как в окрестностях древнего замка «Гаджик». Единственная дорога, ведущая к огромным чугунным воротам с литым орнаментом и чьими-то древними гербами, была выложена из тёсанного, плотно подогнанного камня. Несмотря на общую запущенность всей этой местности, и дорога, и двор замка удивляли относительной ухоженностью. Вокруг высокого чугунного забора практически отсутствовала любая растительность, дорожки старого как мир парка были очищены от мусора и приятно гармонировали с подрезанными на одном уровне кустами. Деревья в парке были огромными и древними, почти начисто лишёнными листьев. Множество ворон, сидящих на голых, потемневших от времени ветвях, придавали всему пейзажу довольно зловещий вид. Сам замок напоминал поросшую плесенью каменную глыбу со множеством башенок и шпилей, хаотично торчащих из этой каменной груды. Мрачную картину традиционно добавляло заброшенное кладбище на заднем дворе. В отличие от парка, оно изобиловало всякой растительностью, и покосившиеся фамильные надгробья и склепы едва выглядывали из буйной зелени, создавая весьма живописный антураж.

Где-то в глубине подвалов замка находится огромный каменный зал, сводчатый потолок которого поддерживают огромные колонны в форме сказочных грифонов с плотоядно ощеренными клювами. На резном мраморном постаменте, в центре зала, стоит высеченный из чёрного мрамора гроб. Он весь покрыт многолетним слоем пыли и орнаментом родовых гербов. В зале стоит мёртвая тишина и покой. Ничто не может нарушить эту идиллию, так как снаружи сквозь каменную толщу стен не проникают ни звуки, ни движение воздуха. Постоянный сплав вечности и покоя, не подвластный времени и напору цивилизации. Вдруг в полной тишине крышка гроба медленно начинает ползти в сторону. Слышен только лёгкий шорох трения полированных мраморных поверхностей. И вот крышка гроба со стуком падает на пол, подняв лёгкое облачко пыли. Из гроба медленно, как будто в полусне поднимается мертвец. Длинные седые волосы беспорядочно падают на практически лишённый плоти череп. Белые костяшки пальцев с присохшими к ним сухожилиями судорожно цепляются за скользкий мрамор. С треском загорелись факелы на стенах, осветив эту нереальную картину. На богатом тяжёлом камзоле, расшитом золотом и драгоценными камнями, заиграли кровавые блики. По стенам в такт мерцающему пламени забегали причудливые тени.

- ААААННААА – раздался громкий, отдавшийся эхом по всему замку вопль.

Испуганно заметалось пламя факелов. С тёмных громад деревьев с шумом взлетели вороны. В покрытых пылью буфетах мелодично зазвенела посуда. Затем тише и требовательнее – Анна.

В глубине зала появилось голубое свечение, в котором весело искрилась поднятая пыль. Через некоторое время сгусток голубого пламени принял очертание стройной женской фигуры.

- Я здесььььь….- прокатилось слабое свистящее шипение по всему залу.

Пустые глазницы уставились на витающую в воздухе фигуру. Костлявая лапа откинула с черепа мешающую прядь волос. Голос его окреп, появились жёсткие властные интонации.

- Кончай цирк! Пораспустились тут без меня. – Золото и бриллианты камзола возмущённо вспыхнули кровавыми искрами. – Ровно стоять, в глаза смотреть. Доклад делать кратко, но всеобъемлюще.

Фигура тут же материализовалась в молодую симпатичную женщину с кокетливым взглядом пронзительных зелёных глаз. Мертвец уверенным движением поправил лежащую в изголовье подушку и, удобно развалившись в гробу, выжидательно уставился на неё. В руках у нее возникла бархатная папка с шёлковыми завязками и тиснёной золотом надписью «ДЛЯ ДОКЛАДА». Уморительно сморщив носик, она достала первый из мелко исписанных вязью листов. Доклад длился более двух часов. Всё это время мертвец полулежал, опёршись на подушку, покачивая головой в такт переливам её голоса. Только когда последний, звонкий аккорд затерялся в глубине подвала, он поднял на неё голову и рывком выскочил из гроба. Огромные сапоги смешно заколыхались на иссохших ногах.

- Скажи мне, Анна, – голос перешёл в зловещий шёпот, – почему ты так выглядишь? Почему у тебя такая короткая юбка?

Анна критически оглядела свой по последней моде деловой костюм и недоумённо пожала плечами. Всем своим видом выражая оскорблённую невинность.

- Убери этот дурацкий наряд, – в голосе послышались свистящие нотки.

Анна в деланном испуге округлила глаза, и деловой костюм исчез, оставив её только в соблазнительном кружевном белье. Мертвец с силой ударил иссохшимся кулаком по мраморному постаменту. Тени суматошно заметались по сводчатым стенам, грифоны плотоядно ощерились.

- Ты мой личный секретарь! Ты представляешь собой администрацию замка! – Костлявый палец взвился кверху и указал на потолок. – Будь добра и выглядеть подобающе. Изобрази парадное платье XVI века и сделай соответствующую причёску. А то я тебя быстро направлю одуванчики в парке выпалывать.

Анна быстро преобразовалась в великосветскую даму с огромной причёской, уложенной затейливыми фигурами. И приняла покорный и выжидательный вид.

- Позови ко мне Кмицица, – голос стал тише, но раздражённые нотки остались. – Да, а как поживает наш старый друг Крачковски? Их род нам ещё очень много должен…

Женщина, томно закатив глаза, достала из разреза лифа несколько исписанных листов с данными о Крачковски. И медленно растворилась в воздухе. Кмициц появился практически сразу после её исчезновения. Он возник из темноты угла спокойно и без излишних спецэффектов. Это был высокого роста и крепкого сложения призрак, одетый в богато расшитый кавалерийский мундир. Он выжидающе смотрел на того, кто его вызвал, заслоняя широкими плечами одного из грифонов.

- Как поживаешь, приятель, – в голосе мертвеца появились отеческие интонации.

- Практически никак, Сир, – призрак спокойно смотрел в мёртвые глазницы, – я умер 347 лет назад.

- Ну, я в смысле, плесенью ещё не покрылся? Нет желания прогуляться на свежем воздухе?

Призрак неопределённо пожал широкими плечами. Он был воплощённое спокойствие и отсутствие любопытства.

- Помнишь Крачковски? – покойник положил на край постамента бумаги.

- Какого именно, Сир? – призрак не шевелился, – я их много помню.

- Сегодня ночью тебе придётся заняться последним. У нас заканчиваются энергетические ресурсы, и ты должен приложить все усилия, чтобы он их нам доставил. Подойди ближе.

Призрак вплыл в зал и остановился в метре от гроба. Сохранив при этом не только позу, но и отсутствующее выражение лица. Покойник говорил тихо, но жёсткие интонации голоса заставляли внимательно внимать каждому слову.

- Отдашь ему причитающиеся деньги. Да напугай как следует. Он должен не позднее чем через неделю привести сюда в замок не менее двух человек. Лучше если это будет мужчина и женщина, ещё лучше, если семья. Совсем хорошо, если с детьми. В этом случае он может рассчитывать на премиальные.

- Зачем, Сир? От них всегда так много шума.

- Энергия, Кмициц, энергия! Ты помнишь, как мы жили здесь сто лет назад, а двести?

Призрак согласно кивнул головой. Но выражение лица при этом не изменилось.

- Какие были балы, какие карнавалы. – Мертвец мечтательно покрутил головой. – Замок ходуном ходил. Мы все окрестности ставили на уши, мы могли покойников из могил десятками поднимать. А сейчас? – интонация стала зловещей, - Ты давно был за стенами замка, Кмициц?

Тот опять неопределённо пожал плечами.

- Мы из гробов встаём только в случае крайней необходимости. Все души большую часть года сидят в подземельях. А всё потому, что чтобы создать свой призрак, нужна энергия. Полетать вокруг замка, как привидение – нужна энергия. На всё нужна энергия, а её почти не осталось. А где её взять, если в замке никто не живёт, да и во всей окрестности тоже?

- Здесь уже давно никто не живёт, Сир, – призрак задумчиво почесал нос, – но раньше было лучше.

- Раньше мы бездумно расходовали энергию, накопленную здесь веками, – голос покойника гремел и переливался, как на партсобрании, – какие здесь бушевали страсти, какие были убийства. – Он мечтательно покрутил головой, – какие пытки, какие предательства. Сколько злости, сколько ненависти и страха наполняли эти стены. Потоки жадности и прелюбодеяния наполняли каждый дюйм этих древних стен. Предательство было нормой жизни, а обман доблестью. Энергия зла била здесь ключом, мы купались в ней и, не задумываясь, тратили направо и налево. А сейчас….

Он с горечью махнул рукой. И оперся на постамент как на трибуну.

- Короче, мужчину, женщину. И ребёнка.

- От детей больше визгу, чем энергии. Они и пугаться как следует не умеют – призрак прищурил глаза, уйдя в свои собственные воспоминания.

- Послушай меня, – покойник оторвался от постамента и начал мерить шагами комнату, – только отрицательная энергия может питать нас. А её рождают только такие чувства, как страх, ненависть, зависть, жадность, похоть. Но мужчина, как правило, не может испытывать их постоянно. В конечном итоге наступает предел, когда он впадает в тупое безразличие к своей жизни. Вот тут и вступит в дело боязнь за жену и детей и ненависть ко всем, кто им угрожает. А уж про материнские чувства я просто молчу. Кроме того, нет ничего приятнее детских страданий и ужаса. Короче, в полночь ты должен быть дома у Крачковски.

- А почему именно в полночь, это что имеет какое-то особенное значение? Мы что, в это время сильнее?

- Да нет, просто дань общепринятой традиции. Людям приятно боятся именно в полночь, им так привычнее.

глава 3

В тех же краях, несколькими днями позже….

Василий Андреевич Широких был в очень плохом расположении духа. Ну прямо в очень отвратительном. Мало того что пить было нечего, так ещё и неначто. Он сидел широко, по хозяйски, развалясь на стуле положив ногу на ногу и мрачно мычал песню. Что-то типа «Вихри враждебные веют над нами». Мысли над ним веяли такие же враждебные и стремительные, что настроения никак не прибавляло. Извечные русские вопросы «Что делать? И где взять?» изматывали душу и настраивали на агрессивное поведение. Покачивая сапогом 43 размера, он угрюмо смотрел на кокарду своей фуражки и вспоминал былые времена. А вспомнить было что. Когда-то могучее Советское государство любило и лелеяло свою армию. Офицерам не только вовремя и весьма щедро платили зарплату, но и снабжали всем необходимым согласно вещевому и другому довольствию. Бензина и тушёнки было пропито столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Затем что-то там на верху поменялось. Снабжение сначала ухудшилось, затем прекратилось совсем. Солдат из Союза уже не присылали, а те что остались с трудом поддерживали видимость внутреннего порядка. Большую часть техники вывезли, остальная осталась догнивать в практически заброшенных парках. Да и денежное довольствие уже третий месяц задерживают…

- Ну что бы такое пропить? – Он с тоской смотрел в окно на буйно развивающуюся природу. Природа действительно развивалась буйно, как и его приступ меланхолии. В тупом оцепенении он стучал пальцами по подоконнику, постепенно наращивая темп. Когда накопившиеся эмоции уже грозили перейти в фазу действия, раздался стук в дверь. Сразу, не особенно дожидаясь разрешения, в дверь протиснулся огромного размера старший лейтенант-командир взвода разведки.

- Товарищ капитан, а занятия по разведподготовке сегодня проводить будем? – скучно, более для проформы спросил он.

- С кем? – ошарашено поднял брови Широких – у тебя что люди есть?

- Дык в плане боевой подготовки написано …с личным составом роты…, а у нас в роте по списку целых семь человек.

- И где эти семь человек? – желчно выдавил Широких.

- Четверо в наряде, один в медсанчасти, один в парке боевой техники – браво как на разводе отрапортовал старший лейтенант – а двое сейчас в каптёрке ошиваются, ну так с ними и проведу.

- Слышь Муромов, а что ты им преподавать то будешь – капитан скучающе повернулся к окну – а то может и я послушаю.

- Ну, так в бинокль поглядим, на карту обстановку нанесём. Цели там разные, то да се. Командир взвода уже понял, что пришёл зря, «прогиб» явно не удался, но без разрешения уходить как-то не хотелось.

- Ага …- Широких заинтересованно поёрзал – а у тебя уже и матобеспечение готово? Бинокль, значит, маскхалаты, планшет с картой.

Муромов обречено потоптался на месте, растерянно глядя на командира. Разговор явно принимал оборот нехороший, причём причину тот понять не мог.

- Вот достал – подумал он – мог просто сказать НЕТ. А теперь стой тут и думай какая его муха укусила и чего от него ещё ждать.

- Ну, молодой человек, я весь в ожидании – капитан угрожающе привстал из за стола. – План конспект у тебя тоже уже готов?

- Ну дык, бинокль у меня есть, да и три маскхалата я найду…

- А что ещё найдёшь? – Широких встал, подошёл к нему вплотную и посмотрел снизу вверх в глаза.

Тот обречено вздохнул и принял строевую стойку.

- Значит так, собираешь матобеспечение…- голос ротного дошёл до зловещего шёпота – едешь к чехам, и хоть на рынке торгуй, а три бутылки водки должны быть здесь не позднее обеда.

- Так с меня за бинокль в десятикратном…- глаза у взводного были как у побитой собаки – да и учения если ….

- А ты не ссы Женя – голос командира принял отеческие интонации – оптику твою мы спишем на боевые потери. Об остальном тоже не шибко печалься. Ты лучше думай как приказ выполнить и честь офицерскую не изгадить. Потому как честь, сынок, …..

Муромов понял, что ротного понесло и надо быстро делать ноги. – Разрешите идти – бодро прервал он капитана.

- Иди, родной, иди – тот сразу потерял к нему интерес и мимо него отправился в казарму. Откуда через несколько минут донеслось – дневальный, твою мать, почему не на тумбочке…..

Евгений Муромов не спеша шёл по полку и угрюмо размышлял над сложившейся ситуацией. Бинокль было жалко. Мало того, что он был новый, так ещё и вещь в хозяйстве нужная. С другой стороны не выполнить приказ отданный таким тоном было себе дороже. Вопрос стоял так – как найти водку и сохранить своё имущество. Из за угла штаба вразвалку вывалился командир взвода их же роты Григорий Иванов. Муромов остановился и выжидательно уставился в его сторону.

- Привет Ваня – Евгений прямо светился радушием.

- Привет Мурло – тот остановился и протянул руку.

- Давай с тобой к чехам мотнём – Муромов старался быть как можно убедительнее – тут Папа командировку нарисовал, а одному скучно.

- По поводу? – лейтенант подозрительно отошёл подальше.

- Да, водка ему нужна, для протирки оптики – Муромов попытался сделать независимый вид.

- И много?

- Ну, литра полтора …. А мы потом на хвост ему сядем – заговорщицким тоном продолжил тот.

При упоминании о хвосте и водке Григорий задумался. Ну, во первых не каждый день такая халява, а во вторых торчать в общаге тоже надоело и поездка в посёлок за счёт старшего товарища обещала некоторое разнообразие. Согласовав некоторые детали, они бодро выдвинулись в сторону автобусной остановки.

Добравшись до города не только без особых пришествий, но и бесплатно (чехи давно знали, что у русских денег нет, и старались с ними не связываться) они сразу приступили к выполнению особо важного задания. Битых два часа они пытались впарить кому попало маскхалаты, но коммерческая удача была явно не на их стороне. Затем они разгрузили машину с мебелью, заработав себе на пиво и лёгкий полдник. После пива стало намного уютнее и злость стала уступать место спокойному добродушию. Они поняли что все люди братья, вот только ещё не знают об этом. В самом блаженном расположении духа они шли по пыльной улице и обсуждали проходивших мимо чешек. Проходя мимо ресторана, они практически столкнулись с выходящим из него господином. Судя по одежде и манере держаться, господин был явно состоятельным и Муромов решил ещё раз попытать счастье. Он трижды повторил свой вопрос стараясь так исковеркать родной язык, чтобы господин его понял. Но тот только тупо смотрел на маскхалаты и пожимал плечами. Истощив все попытки Евгений спросил – Не найдётся ли у него срочная работа для двух здоровых мужиков. Тот заинтересованно посмотрел на них, немного подумал и достал сотовый телефон. Сказав по телефону несколько отрывистых фраз он повернулся к офицерам и жестом пригласил войти в ресторан из которого только что вышел. Выскочивший официант тут же провёл их в один из кабинетов для деловых встреч.

- Пиво? Водка? – господин говорил с сильным акцентом, но слова были понятны и по родному грели душу.

- Пиво – промычал Муромов

- И водку – подумав добавил Иванов.

Господин пожал плечами и сделав предварительный заказ отпустил официанта. На некоторое время воцарилась полная тишина.

- Слышь – полушёпотом Григорий обратился к товарищу – чегой-то он нас обхаживает гад, не к добру это.

- Да ладно – Евгений представлял собой само спокойствие – отказаться никогда не поздно, хоть посидим на халяву.

Из-за портьеры неслышно возникла группа официантов, быстро заставляя стол посудой и рюмками. При виде такого изобилия у них обоих разом пропал дар речи. Водка в запотевшем хрустальном графине ручной работы, пиво разных сортов в небольших деревянных бочонках. Изобилие холодных закусок просто поражало воображение.

- Ну дык, мы нальём? – Муромов посмотрел на развалившегося по хозяйски в кресле господина.

Тот сделал приглашающий жест и посмотрел на стоявшего возле стола официанта. Официант накинув салфетку на руку степенно потянулся к графину.

- ЭЭЭ. Убери лапы от святого – Григорий двумя руками вцепился в графин и угрожающе посмотрел ему в лицо. – без тебя разберёмся.

Официант недоумённо посмотрел в лицо господину. Тот махнул рукой и сам потянулся к бутылке с вином. Официант поклонился и исчез за ширмой. Некоторое время было слышно только звяканье рюмок и хруст салатов. Спустя несколько минут в кабинет вошла привлекательная женщина в строгом деловом костюме. Перекинувшись несколькими словами с чехом, она села напротив офицеров.

- Я переводчица из офиса господина Крачковски – на хорошем русском сказала она – я буду вести с вами переговоры и если надо оформлять деловые документы.

Евгений поперхнулся грибами в сметане и недоумённо посмотрел на неё. – Оформлять ЧТО?

- В случае необходимости, деловые документы – спокойно повторила она.

- А нельзя обойтись без канцелярии? – Муромов в упор посмотрел на чеха.

Тот неопределённо пожал плечами и стал медленно на распев говорить переводчице, глядя в угол комнаты. Та укоризненно покачала головой и глядя в глаза Муромову начала переводить короткими чётко построенными фразами.

- Господин Крачковски приобрёл загородный дом. С понедельника в нём начнутся ремонтные работы. Он хочет, что бы вы осуществляли охрану дома до понедельника.

- И всё? - спросил Евгений, когда пауза затянулась.

- Всё. – Переводчица по прежнему гипнотизировала его взглядом – но я бы на вашем месте отказалась.

- Почему? – Иванов настороженно заёрзал на стуле.

Женщина неопределённо пожала плечами – Это довольно далеко от города.

- Мы что, пешком пойдём? – Григорий удивлённо округлил глаза.

- Да нет – переводчица скривила губы – доставка транспортом фирмы.

- Ладно – Муромов налил водку в рюмки – что там с оплатой?

Крачковски выслушав перевод, оторвался от рассматривания угла и прищурив глаза быстро заговорил глядя на обоих собеседников.

- Оплата 100 крон на человека. Питание санаторское трёхразовое.

- Пиво в питание входит? – проявил интерес Иванов.

- Если хотите. Детали оговорите с моим секретарём. Выезд от этого ресторана в 18.00.

- А если нас будет больше? – спросил Евгений самым невинным тоном.

Крачковски удивлённо поднял глаза.

- Видите-ли, у нас в армии круглосуточную охрану объекта несут четыре человека. Да и если дом действительно большой…

- Хорошо. – Крачковски посмотрел на часы и поднялся - приводите кого хотите. Питание закупим в ресторане по факту. Оплата та-же. Он кивнул головой офицерам и вышел, следом за ним заспешила переводчица.

- Ну? – Иванов посмотрел в глаза Муромову – что скажешь?

- Писец… - мрачно произнёс тот, глядя на часы – на два часа опаздываем. Папа уже из штанов выпрыгивает.

- Папа? Это вряд ли. Он или патроны получает, или… гильотину строит.

- Да по любому надо уже линять отсюда – Муромов в два глотка допил пиво и поднялся. – Хотя … не бросать же выпивку.

Григорий обвёл глазами стол, жалобно зашмыгал носом. Затем, приняв решение, рывком поднялся из-за стола. – Официант! – Диким голосом заорал он.

После долгих разборов с администрацией ресторана, им наконец разрешили взять с собой всё что уже было оплачено. Учитывая неудобство доставки разливных продуктов и разницу в стоимости, директор лично вынес им ящик бутылочного пива и две бутылки водки. Провожали их всем персоналом. Администратор долго кланялся, а официант потирал ушибленную во время разборов челюсть.

В это время капитан Широких сидел в курилке возле казармы и с нетерпением поглядывал на часы. Стрелка уже ползла к четырём, а не Муромова, не водки так и не появилось. Он уже по третьему разу перебрал в памяти все дисциплинарные взыскания, но так ни на чём и не остановился. Помянув недобрым словом мягкость уставов, капитан щурясь на солнце, стал с тоской вспоминать камеры пыток и гильотину. Ничего умнее пожизненного повешения и использования старшего лейтенанта в качестве мишени на полигоне в голову не приходило. Пока он припоминал, какие инструменты применяла инквизиция, на горизонте возникли обременённые поклажей Иванов с Муромовым.

- ТАААК- Широких встал и одёрнул китель. – не прошло и полгода…Вы молодые люди, наверно совсем нюх потеряли. И где же это мы так долго шатались? Кстати у меня, как раз есть знакомый врач ЛОР и он…..

- Товарищ капитан – перебил его Евгений – есть дело. Надо срочно перетереть.

Они втроём прошли в канцелярию роты и пока старший лейтенант объяснял суть дела Иванов быстро расставил на столе выпивку и закуску. Василий молча выпил первую рюмку, запил её пивом из бутылки, вздохнул и посмотрел в окно.

- Это, конечно большое свинство. Меня, капитана вооружённых сил СССР сторожем на фазенду. И как у вас язык только….

- Андреич, брось - Муромов махнул рукой – сто крон на человека за два дня. Плюс халявная жратва и пиво. Считай, что выходные проведёшь с пользой. Кроме того, возьмём ещё человека три и …

- Короче, хватит и двоих. Иванов, вызови сюда лейтенанта Быковских и замполита роты. Старший лейтенант Парфентьев остаётся за старшего в роте. И, побыстрее шевелись.

Спустя минут двадцать, все офицеры роты собрались в канцелярии. Капитан коротко обрисовал обстановку и поставил всем задачи по подготовке к выезду.

- Форма одежды, повседневная. Быковских взять с собой полевую экипировку: сумку, планшет и карты. Сбор возле КПП в 17.30. И….языком поменьше болтайте. Вольно. Разойдись.

Глава 4

Вечер обещал быть по летнему удушливым, безветрие было полное и изматывающие. Женщины, несмотря на практически полное отсутствие одежды выглядели измотанными и отчаянно благоухали дезодорантами. От асфальта исходил такой жар, что казалось можно прямо на дороге жарить яйца. Поэтому мужчины старались меньше появляться на улице и быть поближе к пиву и холодильнику. Несмотря на всё вышеописанное, у ресторана стояла живописная группа из пяти советских офицеров одетых в шерстяное повседневное обмундирование. Хоть они и были в центре внимания всего квартала, но вид у них был скучающий и ко всему безучастный. Ровно в 18.00 к ресторану подъехал господин Крачковски на тёмно-бардовом микроавтобусе. Вместе с неизбежной переводчицей он подошёл к Муромову и с интересом посмотрел, как выглядит на деле советская военная угроза. Сказав несколько слов переводчице, он жестом показал на дверь ресторана. Переводчица одёрнула облегающее чёрное платье и похоронным голосом сказала – прошу, вас пройти в ресторан и закупить питание на текущие сутки.

- Питание комплексное? – Муромов с любопытством смотрел как она будет переводить, незнакомое для зажравшийся Европы, словосочетание.

- Продукты закупайте сами, в необходимом для вас количестве. – Она смотрела на офицера с явным сожалением.

- А пиво? – Иванов задержался в дверях ресторана и посмотрел на женщину.

- И пиво. – она устало вздохнула.

Все дружно двинулись внутрь ресторана, с оживлением переговариваясь между собой. Муромов остановился в дверях, чтобы пропустить вперёд переводчицу. Она снова посмотрела ему в глаза и с нажимом на «Вас» и «Ещё» сказала – у вас ещё есть время отказаться.

Евгений удивлённо приподнял брови – не вижу явных оснований. – Он пристально посмотрел ей в лицо – может быть, вы мне их укажите.

- Просто откажитесь и всё! – она опустила голову и прошла внутрь ресторана.

Не прошло и пяти минут, как из ресторана гордо вышел Иванов, гордо держа в руках два ящика с пивом. Погрузка происходила с энтузиазмом и не заняла много времени. К моменту её окончания на площади собрался уже практически весь город. Люди с сочувствием смотрели на офицеров и с открытой враждебностью на Крачковски. Из толпы то и дело доносились негодующие выкрики, обстановка начинала накаляться.

- Чего они? - Мешков с опаской посмотрел на разъярённую толпу.

- А ты, сильно бы обрадовался – подтолкнул его в сторону машины Иванов - если бы у нас из кабака увезли почти всё пиво.

- Отставить базары. – Папа сурово глянул на подчинённых. – Занять места согласно боевому расчёту.

Микроавтобус резво стартанул с места, почти подмяв под себя особенно отчаянных зрителей. Вслед ему полетели пустые бутылки и непереводимый фольклор. Город провожал их жарой, блеском стёкол, сиянием шпилей, и подавленным состоянием. Они с максимальной скоростью стремились к природе и свежему воздуху.

Один десяток километров сменялся другим, а конца дороге всё ещё не было видно. Места пошли практически необитаемые, больше похожие на заповедник. Наконец, дорога нырнула под кроны девственного леса и стало совсем темно. Всю дальнейшую дорогу пришлось ехать с включённым светом фар. Машина преодолевала километр за километром, выхватывая из темноты причудливо искривлённые стволы вековых деревьев. Казалось кто-то тёмный и бесформенный перебегает в темноте между деревьями и скрывается в лесных завалах. Уже практически совсем стемнело, когда они выехали на булыжную мостовую. Колёса дробно застучали на стыках тёсанных камней. Папа открыл глаза и пристально посмотрел в окно. Лес отступил от дороги и держался от неё на почтительном расстоянии. Впереди вверху буйствовали краски нарождающегося заката. Капитан пнул ногой сапог, сидящего впереди Муромова.

- Рота подъем, проверить продукты и снаряжение. Доложить о готовности.

Тот повёл, затёкшими от длительного сидения в неудобной позе, плечами и посмотрел на зашевелившихся на сиденьях товарищей.

- Значит приехали. – Он пошевелил сапогом ящик с пивом и успокоенный мелодичным позвякиванием посмотрел в окно. За окном было буйство кроваво красных тонов и полутонов. – Приготовиться к десантированию. Иванов, назначаешься ответственным за пиво. За ящики головой отвечаешь. Остальным быть в готовности к разгрузке.

Микроавтобус въехал на площадку перед воротами и остановился, высветив фарами причудливый орнамент из родовых гербов. Крачковски вышел из машины и с испугом посмотрел в сторону замка. Переводчица, так и не дождавшись когда ей откроют дверь, нехотя вылезла следом. Широких подошёл к массивным створкам и на глаз прикинул ширину щели. Затем взявшись рукой за ворота попытался открыть их пошире. Тёмная чугунная громада стояла непоколебимо. Затем упёршись ногами в землю ещё раз потянул обеими руками. Никакого движения. Он открыл дверь микроавтобуса и заглянул в темноту салона.

- Все к машине – капитан посторонился, пропуская своих офицеров – Муромов, старший по открытию ворот.

Борьба с воротами длилась уже минут двадцать. Ворота стояли мёртво и сдаваться не собирались. Начинало темнеть, со стороны ворот неслась незлобивая, деловая перебранка. Широких задумчиво смотрел на темнеющую на фоне парка громаду замка. Ежи с любопытством смотрел на действия русских.

- О чём они говорят? – Спросил он наконец переводчицу.

- Да так, не о чём – она уклончиво пожала плечами – выражают эмоции.

- Как можно говорить не о чём? - Он с недоверием посмотрел на неё – я вам плачу, чтобы вы мне переводили всё что мне потребуется.

- Ладно – она вздохнула – вот тот, что смазывает петли, говорит что он имел устойчивые половые отношения с этими воротами. А тот, который ковыряет эти петли монтировкой, говорит что можно стать похожим на мужской половой орган и нужно перестать заниматься онанизмом. Всё остальное так или иначе дополняет, или развивает эту же тему.

- Они что извращенцы? У них там в армии, женщин совсем нет?

- Да нет, это просто способ выражать свои мысли.

Евгений деловым шагом подошёл к Крачковски. – Трос есть?

Тот с сомнением посмотрел на ворота – может перенесёте продукты вручную?

- Тут по прямой метров триста и ходок не менее десяти. Тебе что машину жалко?

- Ворота… – Ежи хмыкнул и пошёл к микроавтобусу.

Некоторое время машина дёргалась на тросе как сторожевой пёс на цепи, окутываясь выхлопными газами и дымом палёной резины. Ворота упрямо не сдавались. Наконец Ежи заглушил двигатель и открыл дверцу. - Весьма сожалею, но мне может не хватить бензина на обратный путь.

- Так… - Василий посмотрел на Муромова – выгружаться здесь, ты старший за переноску. - Он стоял и слегка прищурив глаза пристально вглядывался в темноту. – Здесь точно никого нет? – Спросил он, наконец у Крачковски.

- Ни одной живой души – перевела ему переводчица и проследила за направлением его взгляда. В окне одной из башенок мерцал свет. Будто кто-то поставил свечу на подоконник. – А ведь не соврал сволочь…- подумала она, глядя на своего шефа. По спине у неё противно поползли мурашки, хотя ночной холод ещё не давал о себе знать.

- Ну, нет так нет – капитан посмотрел на командирские часы – пройдёмте, милейший, покажите охраняемый объект.

Ежи зябко поёжился, но всё же первым протиснулся в щель между створками.

На огромном парадном крыльце, предназначенном скорее для разворота среднего танка, чем для прохода людей, сиротливо терялись составленные в кучу коробки с продуктами. Огромные дубовые двери инкрустированные медными пластинами были наглухо закрыты. Нигде не было видно ни запоров, ни замка и даже замочная скважина отсутствовала.

- Интересно, а как они закрываются – Широких задумчиво теребил подбородок.

- Наверно изнутри – Ежи тоже внимательно осматривал дверь в поисках хоть какого-нибудь выступа напоминающего дверную ручку. Массивное кольцо торчащее из пасти бронзового льва было единственной деталью, которую можно было использовать в этих целях.

Капитан потянул кольцо на себя, затем сильнее, потом рванул что было силы. Дверь не пошевелилась. – Что, тоже заржавела? – С деловым видом поинтересовался он.

- Да нет, просто открывается вовнутрь. – Ежи толкнул дверь и она с тихим шелестом открылась. – Прошу. – Он гостеприимно посторонился пропуская гостей внутрь.

- А свет где включается? – Василий внимательно осматривал огромных размеров прихожию.

- Здесь нет света, старина знаете ли – Ежи предусмотрительно встал поближе к двери – зато есть факелы и свечи.

- Где? – капитан покрутил головой.

- Везде! – Крачковски развёл руками – ну, или почти везде.

- Понятно. – Василий выглянул на улицу – заноси продукты - сказал он первому офицеру который попался ему на глаза и уверенно пошёл внутрь замка.

Переводчица тихо подошла к Евгению, который стоя около входа руководил заносом коробок и ящиков. Она осторожно потянула его за рукав – к сожалению, вы уже не сможете вернуться… вот возьмите, это вам понадобиться.

Тот с удивлением смотрел на небольшой пузырёк с бесцветной жидкостью. – Что это? Я не пью на службе.

- Тихо! Это святая вода…- она приложила палец к губам.

- Мадам, я член партии с пятилетним стажем. Официально заявляю, что это провокация. – Он украдкой посмотрел по сторонам.

- Ну пожалуйста – она просяще посмотрела ему в глаза – возьмите ради меня, она вам действительно ОЧЕНЬ пригодится.

- Ну, ладно… - он украдкой положил пузырёк в карман – но только ради вас – и он заговорщицки ей подмигнул.

Сразу после того, как всё имущество было перенесено во внутрь господин Крачковски заторопился прощаться. Он с чувством пожал руку Широких и сухо кивнул остальным. Постоянно бормоча о необходимости рано утром быть в офисе, он шустро растворился в темноте парка. Следом сутуло согнувшись, вся в чёрном как на похоронах, затерялась в кустах переводчица.

- Иванов, посмотри где ни будь факел. Быковских, дай мне спички – капитан попытался разглядеть в темноте очертания помещения. – А то, ни хрена не видно.

Практически сразу после его слов в темноте раздался треск и весь вестибюль осветился светом горящих факелов. Они действительно были равномерно закреплены на стенах, значительно выше человеческого роста.

- Твою мать! Автоматика, однако – Широких рассеяно осмотрел далёкий потолок поддерживаемый мощными гранитными колоннами. Впереди, темнела приоткрытая дверь вся покрытая резными узорами. К этой двери вела широкая мраморная лестница. Не смотря на то, что из открытой входной двери сильно тянуло холодом и сыростью, факелы на стенах горели ровным голубым светом. И этот ровный не колеблющийся свет полностью лишённый полутонов очень угнетающе действовал на нервы.

- Что это? – Быковских расстегнул китель и попятился к двери.

- Газ.. – Иванов непоколебимо стоял на посту возле ящиков с пивом. – Конечно газ, чего же ещё.

Капитан уверенным шагом направился к приоткрытой двери – Муромов! – Сказал обернувшись.

- Ну….- тот задумчиво посмотрел на командира.

- Я тебе дам НУ! Широких сделал грозный вид. – Отвечаешь за порядок в подразделении.

- Угу…- протянул тот и оглянулся на остальных. – Смирно стоять, за памперсы держаться.

Послышалось довольное похрюкивание.

- Оболтусы.. – капитан сплюнул на мрамор – ну, хуже детей.

На этот раз свет загорелся сразу как только Василий вошёл в комнату. Это был огромный зал, представлявший собой уродливое сочетание всех стилей прошедших эпох. Не смотря на то, что факелы горели на всех стенах, а с потолка свисала огромная трёхметровая люстра в несколько ярусов уставленная свечами, большая часть комнаты терялась в полумраке. В центре комнаты стоял огромный массивный обеденный стол шириной метра три и длиной не меньше шести. Возле большого, встроенного в каменную стену камина, горкой лежали покрытые пылью поленья. Стены были похожи на экспозиции музея холодного оружия. Везде были видны блёклые знамёна и тускло отсвечивающая сталь шпаг, сабель и алебард. Довершали экспозицию два рыцаря с мечами, стоящие в конце комнаты.

- Неплохое караульное помещение. – Широких снял фуражку и положил на край стола. - Муромов! Людей и имущество расположить здесь. Строиться для получения боевой задачи.

Спустя полчаса, продукты аккуратными стопками стояли возле камина, а Иванов стоял возле пива в центре комнаты. Остальные построенные в одну шеренгу слушали начальство.

- Товарищи офицеры - начал капитан – мы находимся на территории сопредельного государства. Кроме этого выполняем боевую задачу по охране вверенного нам объекта. Поэтому попрошу проявить особую политическую бдительность и коммунистическую сознательность. Никаких вольностей в отношении имущества и гражданских лиц я не допущу! Докладывать о любых происшествиях на территории объекта немедленно, в любое время. Вольно! Быковских, штабные карты и бумагу для записи на стол. Первым дежурит Мешков. Иванов, Муромов и я преферанс на пиво. Вопросы? Разойдись.

Глава 5

В глубине подземелья, у гроба шефа, для доклада возникла Анна, причём на этот раз без лишних спецэффектов. В своём светло-голубом воздушном платье она резко контрастировала с мрачными тонами подземелья. Сделав притворно официальный вид, она громко покашляла около постамента и достала огромную тетрадь в кожаном переплёте.

- Ваша светлость, господин граф – начала она официальным тоном – мне поручено доложить вам…

- Перестань паясничать – ворчливо оборвал он её. – Что там на верху?

- Тааак, - Анна с деловым видом полистала тетрадь и открыла её на нужной странице. – наверху 22 июня, 23 часа 15минут по пражскому времени. Температура за бортом 23 градуса по Цельсию, влажность …

- Анна, Анна – граф вздохнул и сел в гробу. – за что только я люблю тебя, заразу. Будь пожалуйста серьёзнее и отвечай на мои конкретные вопросы. Людей привезли?

- Да.

- Сколько их, и кто они?

- Пятеро, по моему, какие то военные.

- Среди них есть женщины?

- А кто этих военных знает. Они сейчас через одного, не традиционной половой ориентации.

- Дети там есть?

- Помилуйте, граф, они там все как дети.

- Чем они сейчас занимаются?

- Ну, чем могут заниматься дети? Играют, конечно.

Покойник встал из гроба и начал задумчиво мерить шагами замкнутое пространство. Грифоны со стен безучастно следили за его движениями. Наконец он остановился и выразительно посмотрел на девушку. – Материал нам попался, прямо скажем не очень. Но целый год ждать кого-нибудь другого мы не можем. Исходя из этого, от всех требую строгого соблюдения дисциплины. Никакого своевольного проявления агрессии я не позволю. Особенно предупреди тех, кто в склепах на кладбище. Необходимо тщательно следить за каждой их эмоцией и направлять их только в нужное нам русло. Поэтому самое первое что они должны будут испытать, это всю бездну порока. Похоть их надо довести до масштабов полного безумства. Всем женщинам от пятнадцати до тридцати привести себя в привлекательный вид, но ни каких излишеств. Желательно, сначала обрабатывать их по одиночке и только когда они дойдут до полного изнеможения устроить им групповую оргию. После того как они не смогут больше проявлять нужных эмоций, возбудим у них алчность. Для этого пропустим их через сокровищницу. Когда они будут трястись от жадности, натравим их друг на друга, пусть они будут готовы перегрызть всем глотки. Пусть они будут подозрительными и коварными, пусть они следят за каждым и каждому не доверяют. И только после всего этого мы обрушим на них все ужасы этого древнего замка. Только тогда каждый сможет полностью насладится их страхом. Каждая секунда этой ночи станет для них диким кошмаром, каждый дюйм коридора дорогой в ад. Мы зальём замок их кровью, мы будем рвать их по кусочкам до тех пор, пока они не отупеют от боли и ужаса. А потом мы убьём их и тела их сбросим в подземелье на съедение другим мертвецам. И тогда, души их никогда не будут знать покоя, они будут вечно метаться по подземелью и мы будем всегда питаться их страхом. Начнём мы это ровно в 24.00. – Граф облокотился на свой гроб и упёрся взглядом в стену. – А теперь позови ко мне Ядвигу, она у нас большой специалист по организации групповых оргий.

Анна презрительно сморщила симпатичный носик и недовольно хмыкнула. – Ваша светлость, разве можно доверять организацию серьёзного мероприятия какой-то польской потаскухе. У нас достаточно…

- Послушай меня, моя девочка. – Опять перебил её граф. - Когда мне нужно будет твоё мнение я его обязательно спрошу. Ядвига достала своим б...дством меня ещё при жизни, а после смерти вообще смогла поднять его на профессиональный уровень. Поэтому, я думаю, с этой задачей лучше её никто не справится. А ты, лучше, найди Кмицица и прикажи ему следить за порядком. Если кто-то будет через чур проявлять нетерпение, пусть делает с ним что хочет, хоть мелко нашинкует и законсервирует. Но я не позволю срывов в программе.

- Хозяин! – Анна сделала умоляющее лицо. – А можно мне тоже поучаствовать в этом?

- Это ещё зачем? – На черепе удивлённо поднялись полу истлевшие брови. – Я ещё раз напоминаю, ты административный персонал замка и мой личный секретарь. И я не позволю …

- Ну, пожалуйста … - Было видно, что девушка вот-вот разрыдается – я очень прошу.

- Сколько тебе лет Анна? – Покойник укоризненно покачал головой – тебе уже больше двухсот лет, а ты всё ещё ведёшь себя как ребёнок. Да и зачем тебе это.

- Там, мало того что офицеры, так ещё и русские. Я никогда не видела русских. Зато слышала от бабушки, что русские гусары это …

- ААА, так вот тут откуда ветер дует. Оказывается твоя бабушка только с виду была такой благочестивой. А я то всё думаю…

- Ну пожалуйста…

- Ладно, но может ты захочешь поучаствовать в другой фазе операции?

- Нет! – Девушка приняла гордый вид – я не люблю деньги и насилие. Кроме того меня мутит от одной мысли о …

- Хорошо – граф махнул рукой. – Делай как хочешь, но я тебя прошу не выходи за рамки приличий.

Девушка оскорблено фыркнула и растворилась в воздухе.

- Да, тяжело иметь дело с молодёжью. – Покойник почесал голову и седые волосы посыпались на пол подземелья. – Тем более когда это твои родственники. Ладно, пока нет Ядвиги, пойду осмотрюсь на местности, ибо любую задачу женщине надо ставить исходя из конкретных фактов. А то они всё сделают через …

Тело аккуратно погрузилось в гроб и задвинуло за собой крышку. Факелы на стенах моргнули и потухли, погрузив помещение в непроглядную темноту. Спустя мгновение под потолком центрального зала появилось едва заметное свечение. Оно всё уплотнялось и уплотнялось до тех пор, пока не приняло форму старика в белом развивающемся балахоне. Он завис около люстры и начал внимательно прислушиваться к тому, что происходит внизу. А там, за большим столом, сняв кителя офицеры резались в преферанс. Снизу доносились возбуждённые голоса.

- Красиво мы ему паровоз нарисовали, ну прямо как в учебнике. – Басил здоровый молодой старший лейтенант.

- Вот только если б ты не торопился, - капитан назидающе поднял палец – то вместо трёх вагонов мы бы прицепили все пять.

- Да, ладно. У него гора и так выше Эвереста, прямо альпинист какой-то - старший лейтенант довольно потёр руки – а альпинисты пиво не пьют.

- Конечно – играющий с ними лейтенант обиженно засопел носом – сидите тут на одной лапе, поэтому и в гору не лезете.

- Действительно детский сад. – Старик взмахнул руками и полетел в сторону двери – паровозы рисуют, горы какие то делают интересно, куда они дели пятого?

В это время лейтенант Мешков совершал плановый обход охраняемого объекта. Стояла настоящая летняя ночь. На безоблачном небе сверкали звёзды. Ветер тихо шуршал листьями акаций и освежал уснувший парк. А вокруг ни души и не звука. Даже вездесущие насекомые словно испарились. Воистину мёртвая тишина. Она притупляла бдительность и клонила в сон, что само по себе уже являлось нарушением става караульной службы. Чтобы убить время Дмитрий начал сочинять статью для стенной газеты, выпускать которую ему предстояло по возвращению. Он смотрел в небо и думал как пишется слово безапелляционный, когда мимо него на бреющем полёте пролетел старик в белом балахоне. – Ну, началось! – подумал он.- И что мне теперь прикажете делать? Я ведь не система ПВО. Хотя, если думать логично, то ротный сказал смотреть чтобы никто не ходил. На счёт “ЛЕТАЛ” разговора небыло, так что пусть себе летает. Успокоенный данным рассуждением он продолжил продвижение по установленному маршруту стараясь не поддаваться наваливающейся дремоте. Граф залетел за угол и завис на уровне второго этажа.

- Так, ситуация осложняется. - Рассуждал он, покачиваясь на восходящих воздушных потоках. – Один из них болтается на улице, а это сильно осложняет дело. Причём не только тем, что даёт ему возможность перемещаться почти бесконтрольно и практически в любом направлении, но и тем что уменьшает возможность нашего воздействия на него. Ибо за пределами стен замка гораздо сложнее концентрировать необходимую для действия призраков энергию. Нужно как-то затащить его обратно в замок, или заманить туда до наступления полуночи. – Товарищ лейтенант, немедленно явитесь ко мне для доклада – прогудел граф голосом капитана.

- Твою мать. – Дмитрий снял фуражку и почесал затылок. – Глюки начались. Ладно смена скоро, продержимся ещё минут тридцать.

- Лейтенант Мешков, срочно пройдите к командиру роты для доклада. – продолжал надрываться призрак.

- Надо пробежаться что ли – обеспокоено подумал Мешков и сплюнул в темневший куст – а то точно усну здесь.

Кмициц, прятавшийся в кустах, вытер плевок и злобно пнул ногой притаившегося рядом полу истлевшего типа в живописных лохмотьях. – Пошёл на кладбище гад, я же сказал здесь не отираться, надо будет вызову.

Пробегая мимо входных дверей, Дмитрий сбавил ход и с вожделением посмотрел на часы. Минутная стрелка стояла около восьмёрки. Он попробовал восстановить сбившееся от бега дыхание и принять бравый вид. После чего он с независимым видом стал расхаживать взад вперёд недалеко от входа, поминутно поглядывая на часы. Граф выглянул из дверей и что то злобно прошипел по чешски. Он поскрёбся в дверь и грохнул по деревянной обшивке дверным кольцом. Лейтенант с любопытством посмотрел в сторону входа и продолжил хождения, насвистывая легкомысленную мелодию. Призрак зашёл за дверь и сдавленным женским голосом пропищал – помогите! Дмитрий обеспокоено покрутил головой и на всякий случай отошёл подальше от двери. Граф принял облик змеи и уже собрался хоть так загнать его внутрь помещения, но в это время на него наступил сапог сорок пятого размера и Муромов грозным голосом спросил – Сумкин, ты тут чем занимаешься? Тот пожал плечами и открыл было рот для ответа.– Пошли Батя зовёт. – Не дожидаясь объяснений приказал Евгений и скрылся за дверью. Мешков торопливой походкой заспешил за ним. После того как с него убрали огромный сапог, граф принял свой нормальный облик и горестно вздохнул – дааа, не задался сегодня вечер, но ничего ночью отыграемся – и помассажировал отдавленную спину. Времени оставалось совсем мало и он быстро метнулся в подземелье для дачи указаний. До начала ночи ужасов оставалось всего десять минут.

Глава 6

Капитан Широких производил разбор несения караульной службы.

- … вместо того, чтобы бдительно охранять и стойко оборонять порученный под охрану объект, некоторые политические деятели как угорелые бегают по парку. После чего отираются около входа и косят под местного швейцара, что бы не пропустить время смены постов. И что самое возмутительное кричат под дверью женским голосом, дабы привлечь к себе внимание. Я ещё раз настоятельно …(речь капитана В.А.Широких приводится в сильных сокращениях.) Лейтенант Быковских заступаете на пост с ноля часов, остальным отдыхать. Иванов выдать по бутылке пива мне, вам и Муромову. Быковских не положено, он не только на посту, но и проиграл своё пиво в карты. А замполит лишается своей порции за неудовлетворительное несение службы.

В это время в глубине зала начали гулко отбивать время тяжёлые напольные часы. Все как по команде глянули на свои наручные. Вместе с двенадцатым ударом, за их спинами с глухим гулом захлопнулась входная дверь. На стенах заколыхалось пламя факелов.

- Что это? – Мешков испуганно вжал голову в плечи.

- Ветер – сказал Иванов, пристально вглядываясь в открытую дверь зала, где виднелись ящики с пивом.

- Разойдись – скомандовал Широких и направился в гостиную. Все кроме Быковских потянулись за ним. Не успели они дойти до двери, как сзади раздался взволнованный голос Андрея

- Товарищ капитан, дверь не открывается!

- В смысле? – Василий быстрым шагом подошёл к двери и что было силы потянул на себя. Дверь стояла как вкопанная. Некоторое время все дружно пыхтя пытались отжать дверь, используя колющие и режущие предметы из экспонатов висящих на стенах зала. Наконец, Муромов пнул дверь ногой и отойдя в сторону стал пристально смотреть в темноту бокового прохода. Остальные, тяжело дыша, сгрудились около двери и встали опираясь на импровизированные инструменты для взлома.

- Что здесь творится, вашу мать? – Капитан всеми силами пытался сдержать нарастающее раздражение.

- Охранная система, конечно. – Флегматично ответил Иванов, бдительно следя за пивом, виднеющимся через приоткрытые двери зала.

- В смысле? – Василий удивлённо посмотрел на подчинённого.

- У нас в общаге, тоже после двенадцати вахтёрша двери на засов закрывает.

- А здесь, интересно, кто их закрывает? – Задумчиво спросил Широких, глядя туда же, куда и Муромов.

- Автоматика, наверно. Запоры срабатывают по радиосигналу с центральной системы, согласно таймеру системного времени. А процессор …

- Ладно, по возвращению представишь мне всё это в виде реферата. – Махнул рукой Василий, поворачиваясь спиной к двери. – А пока, товарищи офицеры, прошу всех пройти в гостиную для получения указаний.

В зале все собрались за столом и с интересом смотрели на своего командира. Его способность давать указания в любых условиях просто поражала. Всем было любопытно, что он придумает на этот раз.

- Учитывая создавшуюся ситуацию, – начал он – охрану объекта будем производить изнутри. Гостиную без моего приказа не покидать ни при каких условиях. Беря во внимание, что проникновение в дом возможно, в основном, через окна первого этажа подниматься наверх или спускаться в подвал, считаю незачем. Быковских, начнёшь планомерно обходить помещения проверяя каждую дверь. В случае чего, в конфликт не ввязываться, бегом к нам для организации совместных действий. Остальные отдыхать по очереди, но не более двоих одновременно. А сейчас все свободны.

Женя – сказал капитан, когда все разошлись. – Ты у нас специалист по разведке. Возьми карандаш и бумагу набросай план первого этажа, с указанием всех окон и дверей. Да, и проставь какие-нибудь ориентиры чтобы часовым не путаться. Своё пиво, можешь взять с собой. – Добавил он, в спину удаляющемуся Муромову.

Дата добавления: 2015-10-16