Глава 4. Кастиэль хмыкает, глядя на закрывшуюся перед его носом дверь

Кастиэль хмыкает, глядя на закрывшуюся перед его носом дверь, переполненный шквалом эмоций. Что здесь, черт возьми, творится? Он смотрит на дверь еще несколько секунд, после чего разворачивается и уходит. Вот так вот. Дину хватило. Не прошло ни одного дня, прежде чем он смог «тонко» на это намекнуть, что ему от Каса больше ничего не надо. В принципе, на что еще он мог рассчитывать, если в первое же мгновение, как они встретились, набросились друг на друга словно голодные волки?

Кастиэль садится в машину и на пару минут уходит куда-то в свои мысли, из которых его вырывает внезапно пришедшее смс. Он достает телефон и видит, что в нем уже 7 непрочитанных сообщений, все от Мэг.

Мэг: Где ты?
Мэг: Я задерживаюсь на работе, заберешь меня?
Мэг: Кастиэль, ты все еще на работе?
Мэг: Ответь мне.
Мэг: Эй, я закончила. Где ТЫ?!
Мэг: Класс. Можешь, не отвечать.
Мэг: Я у Руби, не жди сегодня.

Кас вздыхает, устало проводит рукой по лицу и заводит машину. Он едет в пустой дом. И, как ни странно, Кас рад тому факту, что сегодня он останется один, ведь Мэг наверняка придет только под утро - так всегда происходит, когда она выбирается в какой-нибудь местный бар со своей единственной подругой Руби.

Кас делает себе пиццу, наливает стакан пива и садится на диван, взяв в руки домашние работы учеников. Первая работа сразу захватывает его дыхание - он глядит на список трех любимых художников Дина. И Кастиэль, не задумываясь, берет в руки следующую работу.

***

Когда Сэм приходит с футбола, которым он занимается по два-три часа, Дин к тому времени уже успел одеться, вымыться и заказать пиццу. Они едят ее на диване, расположившись перед телевизором с каким-то ток-шоу, и Дин радуется, что Сэм не появился дома хотя бы на полчаса раньше, не застав представление «Шоу двух голых мужиков друг на друге». Да, Дин знал, что Сэму известна его сексуальная ориентация. Более того, Дину казалось, что Сэм об этом стал догадываться куда раньше самого Дина. И Сэму, кажется, все равно. По крайней мере, до тех пор, пока Дин не трахнется с кем-нибудь в его комнате. Или в его присутствии. Конечно, Сэм знал, что их квартиру часто посещают всякие там личности, лиц которых никто никогда не запоминал, и что Дин с каждым из них занимался сексом во всех комнатах квартиры - кроме Сэмовой. Да, Дин в курсе, что это как минимум неправильно с моральной точки зрения, что его четырнадцатилетний брат осведомлен о его половой жизни. Но Сэм и сам прекрасно понимает, что жизнь Дина сказала ему «Отсоси!» и показала фак, когда их родители погибли в автокатастрофе, а Дин в десять лет остался один с маленьким шестилетним ребенком под боком. После этого их усыновляла пара семейств, но все как один отказывались от двух братьев, стоило Дину натворить какую-нибудь ерунду. Дин не всегда был таким. Он точно знает, что было время, когда мама окружала его заботой, когда Мэри напевала ему на ночь колыбельные, позволяла играть с младшим братиком, когда отец был рядом. Да, было время, когда Дин знал, что он кому-то нужен, был счастлив и любим.

Он отправляется спать с воспоминанием о голубых глазах, темных волосах, больших пухлых губах и мягком хриплом голосе. И Дин думает, что, может, это и есть то самое чувство, в его груди, когда ощущаешь что-то вроде сожаления, или чего-то еще более девчачьего.

Дин знает, что следующий день очень важен. Поэтому утром он усиленно выбирает одежду, надевая на себя черную рубашку и чистые джинсы. И когда он выходит из машины, он чувствует себя как никогда уверенным. До третьего урока он не видит Каса и только ближе к самому занятию входит в класс одним из последних учеников, садясь где-то посередине и не встречаясь взглядом с педагогом. Приблизительно через двадцать минут после начала занятия, Кас проходит мимо его парты и Дин поднимает глаза. И в этот момент Дин понимает, что весь его план катится в тартарары, когда он вновь видит эти глаза. Идея игнорировать Каса, показать ему, что Дину пофиг, теперь стремительно меркнет, и Дин опускает глаза, когда ощущает, как краснеют его щеки. И когда Кас, наконец, отходит к другому ученику, то замечает, как трясутся его собственные руки. Вот, черт…

Дин старается продержаться так неделю. Под конец он вроде бы даже приходит в себя и уже может позволить себе развалиться на стуле, будучи на уроке, и отвечать на вопросы, которые «Мистер Новак» адресует классу. Но к четвергу он понимает, что, несмотря на произошедший секс (а если быть точнее - два раза произошедший секс), он по-прежнему вожделеет Кастиэля. И ничего не может с этим поделать. Поэтому после тренировки по баскетболу, он прощается с одноклассниками, протирая шею мокрым полотенцем, и идет к окнам, ведущим в кабинет изобразительных искусств, где Кас наверняка сейчас обедает. Конечно, он оказывается там. Дин улыбается себе, подходит к окну и перегибается через него, привлекая внимание преподавателя.

- Привет, профессор, - приветствует его Дин, стараясь побороть усмешку, когда Кас замечает, что он стоит с голым торсом.

***

Прошедшая неделя подобна раю и аду одновременно. Раю - потому что Дин больше не делает попыток совратить Каса. Аду - по той же причине. Да, Дин стал спокойнее, отвечает на его вопросы в классе, работает, не сводит его с ума во время занятий и после них. Но в то же время, Кас чувствует себя как никогда одиноким. Он все еще мечтает о Дине. И еще недавно он поругался с Мэг. В целом, так это должно было произойти рано или поздно.

К четвергу Кас более-менее научился справляться со своими эмоциями, обработав в голове все свои мысли на счет того, каково это - быть брошенным красивым парнем. Может, ему нужно еще несколько недель, чтобы окончательно восстановиться.

Он сидит за столом и обедает, изучая при этом книги для записей своих учеников. Он каждому раздал такие штуки, чтобы те могли рисовать то, что им будет угодно, или, скажем, писать свои мысли, стихотворения. Это давало им шанс почувствовать себя личностями. Тетради он раздал две недели назад, и несколько учеников уже вовсю вели свои записи. Тетрадь Дина была пуста, и это немного расстраивало Каса. Он бы хотел хоть что-то знать об этом мальчике. Знакомый голос вырывает его из пелены мыслей. Он оборачивается, глаза становятся шире, Кас машинально облизывает губы. Он сглатывает и пытается произнести будничным голосом:
- Привет, Дин…

Вообще-то, учеников не принято называть по первому имени. К ним следует обращаться по фамилии. Но Дин же не просто ученик, верно?

***

Дин улыбается, хотя мысленно не сильно рад тому, как расслабленно выглядит сейчас Кас и как легко ему дается говорить.

- Работаешь? - спрашивает Дин, накидывая на себя сверху рубашку. - Сейчас обед… и, может, ты захочешь… пообедать со мной?

Пауза длится недолго, и вот Кас уже улыбается ему в ответ. Дин смеется и с облегчением вздыхает. Все хорошо. Все как и должно быть. Он подтягивается на руках к окну и залезает ногами внутрь, после чего вновь оборачивается к Касу.

- Ну так как, Мистер Новак?

***

Кастиэль ухмыляется, глядя как Дин запрыгивает через окно.
- Будь осторожнее.

Он опускает глаза на журналы, берет их в руки и демонстрирует Дину.
- Сижу вот, читаю ваши тетради…и обедаю.

Кастиэль кивком головы показывает Дину на стоящий перед ним контейнер с салатом и картошкой, который Мэг положила ему с утра в портфель. Вчера они сильно поругались, но потом она вроде бы отошла, и они занимались сексом. Не таким, конечно, страстным как с Дином. (И от этой мысли Кастиэлю хотелось выстрелить себе в голову). Он несколько раз удовлетворил свою вторую половинку так, что Мэг даже улыбалась под конец. А он улыбался в ответ. Как все мило и замечательно. Прямо так, как должно. Ведь счастье выглядит именно так, да? Так почему, черт подери, ему нужно не это?!

Кас откладывает журналы и откидывается на спинку стула, обхватывая голову руками и разводя локти в стороны, позволяя себе улыбнуться Дину.
- Что же тебя сюда привело? Неужели, нет друзей?

***

Дин наблюдает за потерянным выражением лица Каса, которое держится несколько секунд. А потом тот снова улыбается, и Дин в ответ лишь пожимает плечами.
- Мы только что закончили тренировку по баскетболу…и…спорт делает меня очень общительным.

Он рад видеть, что, несмотря на то, что Кас намного лучше него самого контролирует себя, он не может не краснеть от слов Дина.

Дин встает и медленно двигается по направлению к двери, захлопывает ее с очень громким звуком, и поворачивается к преподавателю. Он подходит к парте учителя, берет с нее бутылку воды, стоящую на краю, и делает несколько глотков, нарочито запрокидывая голову наверх, чтобы несколько капель потекло по лицу вниз, в область торса. Он облизывает губы, ставя бутылку на стол, и смотрит на Каса, который выглядит слегка шокированным. И теперь остается только ждать его реакции.

***

Кастиэль боится, что звуки его сердца сейчас слышны на весь класс. Ведь только такая реакция может быть на ту картину, что сейчас разворачивалась перед ним. Когда он замечает, как капли воды стекают по телу Дина, внутри все будто переворачивается. Он с трудом сглатывает, прочищает горло и затем говорит быстро:
- Ты сейчас все разрушишь, Дин…

Кастиэль опускает взгляд вниз, на ноги Дина. Господи Иисусе, даже его ноги сексуальны. Как такое вообще возможно?!
Кас быстро переводит взгляд с ковбойских ног парня на дневники. Сверху лежит тетрадь Джоанны, где первая заглавная буква вырисована цветочками. Пусть его хоть что-то отвлечет. Он чувствует соленый запах пота в комнате, запах Дина, и это по-настоящему срывает крышу.

***

Дин издает смешок, когда слышит последнее замечание преподавателя. То, как тот пытается перевести свое внимание на дневники, слишком очевидно. Кас на долю секунды замирает, в надежде переключиться, но у него это с трудом получается.

В несколько шагов Дин приближается к нему еще ближе и поднимает его голову, чтобы посмотреть в эти бездонные синие глаза.

- Мне кажется, я чуток промок, Кас, - говорит он поддельно серьезным голосом, поскольку знает, как он действует на мужчин и женщин любых возрастов.

***

Голос Дина звучит слишком сладко, и Кас удивленно моргает глазами. Что он вообще творит? Что за игру он ведет? Они же вроде закончили с этим, разве нет? Дин несколько дней не подавал никакого виду, что Кас вообще существует, не смотрел на него. А теперь так открыто флиртует. Поэтому Кас резко привстает и хватает Дина за руку. Бутылка чуть покачнулась, но со стола не упала.
- И что это, а? Ты что делаешь, Дин? Я думал… я думал, мы закончили! Разве не этого ты хотел, а? - на каждом слове Кас делает ударение и трясет руку Дина, надеясь, что так смысл его слов быстрее дойдет до парня.
Он зло откидывает в сторону руку мальчика и отворачивается от него.
- Ты получил, что хотел. И теперь… тебе следует остановиться. Это ни к чему хорошему не приведет. У меня есть девушка, работа, жизнь. А у тебя? У тебя вообще окончание школы на носу, тебе нужно думать об экзаменах.
Кас делает глубокий вдох и тяжело выдыхает, после чего, наконец, поднимает глаза на Дина.
- У тебя такой большой потенциал, а ты его даже не замечаешь…
И ведь он не врет. Дин действительно очень умен, даже несмотря на свое раздолбайское поведение. И если бы он снял эту маску с лица, показал настоящего себя, все бы было по-другому. Никто кроме Каса не видел, как внимательно Дин слушает на занятиях. Никто не видел, как Дин старается как можно быстрее записать все, что ему говорят, лишь бы продолжить дальше слушать преподавателя. Все слишком увлечены собой, чтобы обратить на это внимание. А если кто и замечал, то списывал это на то, что Дин так прикалывается, по-прежнему надеясь на свою красивую внешность, чтобы получить работу.
Но Кастиэль начал это замечать. То, с каким энтузиазмом Дин слушает историю о каждом новом художнике, как анализирует ее. Маска плохого мальчика постепенно начала уходить для Каса. Для него же это был своего рода бальзам на душу - видеть, как в глазах его ученика зажигается огонь.

***

И хотя захват Каса не причиняет ему боли, тем не менее, он пугает Дина. Поэтому он остается безмолвным на несколько секунд, когда Кастиэль прекращает говорить. Потенциал? У него-то? В любой другой ситуации Дин бы, наверное, расхохотался. Нет, конечно, у него были некоторого рода таланты, но их вряд ли можно было бы применить в хоть какого-то рода работе. Да даже в жизни. Если быть честным, он не был таким уж глупым, каким хотел казаться. Но кому до этого есть дело? Это все равно ему ничего не даст. Его единственный план на жизнь - это закончить школу и пойти работать в автомастерскую неподалеку от дома, чтобы обеспечить хоть какими-то деньгами себя и Сэма. И слышать то, что из всех окружающих его людей только Кастиэль заметил это…как-то… странно и волнительно. Он делает шаг назад, проводя рукой по своему лицу.

- Я тут, понимаете ли, стою полуобнаженный и мокрый перед своим преподавателем, а он… серьезно говорит мне о моем, так называемом, «потенциале»?
Он издает смешок и поворачивается к Касу спиной.
- Я имею в виду… что ты вообще знаешь о моем потенциале, а? Что я делаю неплохие минеты? Ну, боюсь тебя расстраивать, но об этом многие знают.

***

Кастиэль напрягается, услышав последние слова Дина, и хмыкает, увидев, как парень повернулся к нему спиной и приподнял плечи. Защитная поза. Дин закрылся. Сейчас достучаться до него равно попытке докричаться сквозь кирпичную стену. Было бы странно полагать, что, попроси он Дина открыться, тот тут же последует просьбе Каса. Но Кас готов в лепешку расшибиться, лишь бы пробить эту стену. Дину должен кто-то показать, что он стоит гораздо большего, чем то, что он пытается из себя состроить. Да, потребуется много усилий, чтобы это доказать, но Кас не собирался сдаваться.

Кастиэль подходит к стопке журналов на своем столе и достает один. Дневник Дина. Он открывает третью страницу, вычитывая надпись, оставленную на ней.
- «Не знаю, профессор, чего вы от меня хотите, но вы сказали, что мы должны здесь записывать то, что захотим. Наши мысли, стишки и рисунки. Мои рисунки? Очень смешно».
Кас откладывает журнал и скрещивает руки на груди.
- У меня такое чувство, что ты пытаешься как-то оправдаться. Ври кому-нибудь другому, Дин. Те, кто хотел, оставили страницы пустыми. Но ты здесь что-то написал, а значит, ты уже думал над тем, что сюда можешь внести.
Глаза Дина заметно расширяются по мере того, как говорит Кас.
- И я думаю, что ты хочешь выучиться.
Дин хмурится и отворачивается в сторону, но Кас медленно подходит к нему, разворачивает, и как обычно прижимает к стене, обхватив руками запястья.
- Когда мы трахнулись в клубе, - шепчет он ему на ухо, - это было всего лишь развлечение, основанное на страсти.
Он делает паузу и шумно дышит Дину в ухо.
- Но когда мы занимались сексом у тебя в квартире… помнишь, да? На твоем диване. Я пытался научить тебя терпению. Чтоб ты мог насладиться каждой проведенной вместе секундой, каждым вздохом, движением, поцелуем. Но ты просто хотел почувствовать над собой власть. Ведь ты только тогда снимаешь свою маску, да? Когда кто-то берет тебя силой, когда насилует.
Кас проводит ногтями по его спине, Дин немного дергается. Кастиэль сплетает свои пальцы с пальцами Дина, и, убедившись, что у них нет никакого зрительного контакта, продолжает в самое ухо:
- Ты можешь больше, чем просто раздвигать ноги словно шлюха, Дин. И скажу еще - ты достоин большего. И когда ты, наконец, это поймешь - ты завоюешь этот гребаный мир.
Кастиэль выдыхает горячий воздух ему в ухо и отстраняется. Развернувшись, он без единого слова идет к своему рабочему столу.

***

Пока Кастиэль говорит, в душе Дина закипает ярость и возмущение. Как он может с ним так разговаривать, словно знает Дина всю жизнь и понимает его? Какое он имеет право давать ему указания? Когда Кас прижимает его к стене, он чувствует испуг, но когда тот отстраняется, Дину кажется, что его только что изнасиловали самым жестоким образом. Ему казалось, что Кас читает его словно раскрытую книгу, будто бы Дин написал собственные мысли в свой дневник, и Кас случайно прочитал их. Не раздумывая, Дин подлетает к столу и сметает все, что на нем лежит. Потом падает на пол и начинает искать среди всех вещей свой дневник. Дин открывает третью страницу, вырывает ее и размельчает на кусочки, не отрывая глаз от Каса. Но тот подозрительно спокойно реагирует на представшую перед ним картину.

- Ты меня не знаешь, - говорит Дин ровным голосом, а потом гораздо тише и зло добавляет: - А мои чувства - не твоя забота.

Несколько секунд они продолжают смотреть друг на друга, а потом Дин разрывает зрительный контакт и стремительно выходит из кабинета, предварительно громко хлопнув дверью.

***

Кастиэль делает глубокий вдох и задерживает дыхание, после чего медленно выдыхает. Он играл совсем не по правилам, показывая Дину, что все-таки кое-что о нем знает, и что хочет, чтоб у того все получилось. Он показал, что ему не плевать, тем самым, вероятно, вызвав у Дина такую агрессию. Все было куда проще, когда между ними был только секс, когда никому ни до кого не было дела, только два тела, слитые воедино, и ничего больше.

Кастиэль принялся собирать бумажки с пола, журналы, карандаши, которые Дин сбросил ему со стола. Он аккуратно раскладывает все обратно на свое рабочее место, прокручивая слова Дина в голове.

«Ты меня не знаешь».
«Мои чувства - не твоя забота».

Дин прав. Кас перешел черту и теперь придется за это отвечать. Он вздыхает, проводит рукой по лбу и слегка трет глаза. У него очень разболелась голова, и то, что только что произошло, стало тому виной.

В зеленых глазах подростка было столько ненависти, столько боли, когда он смотрел на Каса прямо перед тем, как выскочить из аудитории.
«И что, черт возьми, тебе теперь делать?» - задал себе вопрос Кастиэль. - «Дин скорее всего тебя ненавидит. Ему теперь и в комнате-то одной с тобой находится будет неприятно.»

Кас зажимает голову руками. Что если он его больше не увидит? Если Дин станет его избегать? Эта мысль болью отзывается в душе. Но только так будет лучше. Правда. Дин не был готов по-настоящему взяться за учебу. Он не был готов принять эту помощь от других. И Кастиэль был уж точно не тем человеком, который должен был ему все это дать. У него же своя жизнь, девушка, работа, родители, в конце концов! И больше всего Каса пугало, что, когда Дин выбежал из класса, больше всего на свете ему хотелось побежать за ним, догнать, схватить за руку, притянуть к себе и целовать, целовать, целовать до умопомрачения, пока тот не поймет, что Кас пытался до него донести.

***

На следующий день Дин не идет в школу. Не то чтобы так было запланировано. Просто когда он просыпается в утро пятницы, события прошедшего дня мелькают у него в голове, и ему становится плохо. Он никогда не сознается ни себе, ни кому бы то ни было еще, что слова Каса произвели на него впечатление. Никто еще не производил такого эффекта.

Поэтому весь день Дин наблюдает за тем, как тени перемещаются по комнате, как бьют часы, как свет сменяет тьму. Он целый день лежит в кровати и лишь иногда доходит до холодильника, чтобы что-то съесть. И только в 3 часа дня в субботу он заставляет себя подняться. На мобильник приходит сообщение от Уриэля, парня с баскетбольной секции, с предложением присоединиться к их игре. И Дин с легкостью соглашается, идя на баскетбольную площадку неподалеку от школы, где и проводит весь оставшийся день играя, выпивая и веселясь. Ориентация Дина давно была всем известна, и поэтому с его-то харизмой, нередко друзья его друзей западали на него. Поэтому, когда к Дину подсаживается стеснительный Адам и проводит с ним большую часть вечера, он не очень долго сопротивляется и, оставшись тет-а-тет с мальчиком, стягивает с него штаны, кладет на стол для настольного тенниса и отсасывает ему. Когда Дин добирается домой, то чувствует внутри себя какую-то пустоту и обиду.

Воскресенье Дин проводит за тем, что пытается помочь Сэмми с проектом по биологии. И он действительно старается понять там хоть малую долю, но ничего не выходит, поэтому получается, что Дин скорее мешает Сэму, чем помогает. На свою домашнюю работу Дину тем более плевать. Ну и плюс ко всему, его рабочая тетрадь по искусству еще в четверг оказалась в мусорной корзине.

***

Мэг решает провести выходные с Руби. Какие-то там девчачьи дела, на которые Кас вообще не обращает внимания, пока Мэг не кричит ему перед дверью «Пока!». Все два дня Кас рисует в тетради, пишет там свои мысли, вырывает страницу за страницей и начинает заново.

И в конце концов, в воскресенье поздно ночью, после трехдневного молчания со стороны Дина, он открывает книжку, вырывает последнюю пустую страницу и быстро пишет «Дин, зайди ко мне во время ланча, мне нужно кое-что тебе показать. Кастиэль. (Не Мистер Новак. Не профессор. Кастиэль)»

В утро понедельника перед занятием Кас раздает ученикам их тетради. И около 15 минут все студенты просто изучают все заметки Кастиэля, его исправления или похвалы.
А потом звенит звонок. И когда Кас осознает, что Дин так и не появился, ему хочется завыть.

***

Сэмми скидывает Дина с кровати, когда до него доходит, что брат проспал. И Дин быстро одевается, не завтракая, выбегает из квартиры и спешит в школу. Когда звенит звонок, Дин стоит перед закрытой дверью класса по рисованию. Мозг отчаянно твердит, что пора запрятать все свои эмоции куда подальше. А сердце хочет убежать, разбить Касу окно машины, ну или хотя бы кому-нибудь нос. Спустя пять минут он решается. Открывает дверь и, ни на кого не глядя, быстро спешит к своему рабочему месту, не обращая внимания на взгляды учеников. Проходит несколько секунд, прежде чем от него все, наконец, отвернутся. И еще минута прежде, чем к его парте подойдет Кастиэль и положит на стол его тетрадку и черную ручку.

Тетрадь выглядит слегка растормошенной. Видно, что на ней побывала вода, и от этого ее цвет стал темнее. Долю секунды Дин борется с диким желанием разорвать ее у всех на глазах или бросить Касу в лицо при всех, что, вероятно, послужит поводом для его исключения из школы. Но кое-что в тетрадке привлекает внимание Дина, и он достает из тетради небольшую записочку. Читает ее, поднимает взгляд на учителя, который уже несколько минут не сводит с него глаз, и снова опускает голову. А потом берет ручку и начинает рисовать. Он помнит, что вел себя глупо, местами даже грубо - но все, что он может сейчас делать - это рисовать. Может, у него и не очень хорошо получается, но все равно понятно, что он пытается изобразить - лицо Каса. Глаза закрыты, губы чуть-чуть приоткрыты в экстазе, растрепанные мокрые волосы падают на глаза - картина, которую Дин запомнил очень хорошо. Когда звенит звонок, Дин закрывает журнал и еще до того, как все встают, бросает его Касу на стол и стремительно покидает аудиторию.

Он мало следит за ходом последующих уроков - истории, английского, физики - и когда его одноклассники идут в столовую обедать, он отправляется к кабинету искусств. Стучит один раз, потом, чуть тише, два раза, и медленно входит внутрь.
- Вы хотели меня видеть, сэр?

Голос холоднее, чем следует, даже в какой-то степени скучающий. Дин прижимается плечом к дверной рамке, глядя в упор на преподавателя, который сидит за партой в очках для чтения, делающих его еще более сексуальным.

***

Кастиэль поднимает взгляд и медленно снимает очки, кладя их на стол. Он открывает журнал Дина на странице со своим изображением и кладет его перед собой, показывая кивком Дину сесть на стул, стоящий рядом со своим. Это место специально было предназначено для Дина.

Сам Кастиэль залезает рукой в свой кейс и достает оттуда вчерашнюю тетрадь, с которой он возился все выходные. В ней всего около ста страниц, но сама по себе она довольно легкая. Медленно он пододвигает к Дину скетчбук, после чего облокачивается на спинку стула, стараясь успокоиться. Несмотря на то, что выглядит он очень уверенно, внутри у него все разрывается, понимая, как многим он рискует сейчас, в данную минуту, отдавая Дину эту тетрадь.

- Это будет твоим, если… если хочешь. Это что-то вроде тетрадей, которые я раздал всем ученикам. Но только для нас двоих. Я хочу, чтоб ты взял ее домой и написал или нарисовал все, что происходит у тебя на душе, будь то плохое или хорошее. Можешь кричать в эти страницы и изливать на них все, что тебе тяжело нести внутри себя.

Он встает и обходит стол, остановившись за спиной Дина, который продолжает смотреть в одну точку. Кас обводит глазами класс - от солнца он очень ярко освещен, солнечные зайчики так и скачут по аудитории. Но Касу все равно нужно сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить. Его голос все еще спокоен, только теперь в нем слышится что-то еще. Что-то похожее на надежду.

- Когда закончишь, отдай ее мне. Я сделаю то же самое. Я уже кое-что в ней написал и нарисовал, чтобы хоть как-то начать. Если, прочитав все, что есть внутри, ты не захочешь продолжать, можешь выбросить книгу или… отдать мне обратно. Я не заставляю тебя делать что-либо, чего ты сам не хочешь, Дин.

Кастиэль опускает глаза на мальчика и замечает, что руки того трясутся. Не то от злости, не то от раздражения или еще от чего. Кастиэль делает глубокий вдох и дотрагивается теплой рукой Дину до плеча.

- Можешь идти.

Он вновь обходит парту, становясь напротив своего места, берет тетрадь Дина в руки так, чтоб тот видел, на какой странице она открыта, и добавляет с улыбкой:
- И, кстати… поразительное сходство, Дин.

***

Дин не дает себе перебить педагога, пока тот говорит. Хотя ему и хочется рассмеяться, покрутить у виска и сказать, что эта идея тупая и ничего не даст. Но в голосе Каса столько… надежды, что Дин не в состоянии ее разрушить. И самое странное, что когда Кас кладет перед ним тетрадь, Дину ужасно хочется ее открыть, что само по себе для него противоестественно. Он чувствует какую-то теплоту в душе, когда Кас дотрагивается до его плеча, и опять пустоту, когда тот одергивает руку. Дин медленно отодвигает стул, не глядя на Каса или на скетчбук, глаза смотрят в пол.

Он несколько секунд сомневается, потом обращает внимание на то, куда смотрят глаза Каса, и тут же берет тетрадь и выходит из класса, не сказав ни слова. Руки все еще нервно трясутся.

Когда Дин приходит домой, он бросает скетчбук на пол своей комнаты и плюхается на кровать. Знакомый голос внутри Дина уже вовсю повторяет слова Каса, но Дин пытается всеми силами заглушить его.

«Только для нас двоих».
«Написал или нарисовал все, что происходит у тебя на душе, будь то плохое или хорошее».

Дин не выдерживает и берет тетрадь с пола. Несколько секунд он смотрит на ее обложку. Его всего трясет от напряжения. И он чувствует, как быстро начинает колотиться сердце, когда открывает первую страницу работ Каса.

Странички кристально белые, идеально подходящие для рисования. На первой странице написано одно слово «Creare!» и в скобках каллиграфическим подчерком дана расшифровка: «Твори!». Больше команда, нежели предложение. Книга призывает Дина создавать, писать, рассказывать. Давать волю всему, что накопилось.

Следующая страница пуста. Дин не очень понимает почему, поэтому сразу же переворачивает дальше. Глаза распахиваются шире, когда он видит, что на ней изображено.

В центре страницы нарисован клуб. Черные очертания, размытые фигуры, все в серых и темных тонах. Только в центре рисунка стоит фигура, освещенная золотыми и белыми огнями. Дину понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что человек с зелеными глазами, полными губами и русыми волосами - это он сам. Кас нарисовал его пастелью. Непонятные очертания всего того, что изображено вокруг Дина, и сам Дин, очень четкий. Черты его проведены карандашом несколько раз, будто закрепляя полученный образ. А сверху еще и цветные карандаши, выделяющие глаза Дина, волосы, губы, нос. То, как Кас запомнил его в ту ночь в клубе, вызывает у Дина легкую улыбку.

Под рисунком быстрой рукой нацарапана надпись, которую Кас, вероятно, очень долго не хотел туда вписывать.
«Одновременно и лучший и худший подарок, который я когда-либо получал на день рождения»

На следующей странице очень много небольших скетчей, быстро нарисованных профессиональной рукой. И все Дин. Глаза Дина, нос Дина, улыбка Дина. Все в основном приурочено к его лицу - злость, счастье, грусть. Даже взгляд, с каким Дин впервые встретил Каса в школе и с каким выкрикивает имя «Кас» во время оргазма.

И так страница за страницей. Живот Дина; Дин, скучающий на занятии; Дин смотрящий в свою тетрадь; Дин, нахально улыбающийся.

Ни один из рисунков не подписан. И только на последней странице есть огромный комментарий ко всему.

«В самый первый раз, когда я тебя увидел, я решил, что еще никогда не встречал человека красивее. К моему удивлению, чем больше я тебя вижу, тем красивее для меня ты становишься с каждым разом. И я никак не могу понять, что мне больше нравится - когда ты лежишь подо мной, голый и такой сексуальный, или когда ты сидишь в классе, сфокусировав свое внимание на занятии, с любопытством посматривая на меня. Не знаю, кто тебе сказал, что казаться глупым и прятаться ото всех под маской - замечательная мысль, благодаря которой ты можешь скрыться от внешнего мира. Но этот человек был не прав. У тебя внутри огонь, Дин. Так дай ему гореть.»

Эти строки вызывают внутри целую бурю эмоций. Во рту у Дина все пересохло. Бессчетное количество скетчей, последний комментарий. Все это так сильно поражает его. То, как его педагог, его любовник, видит его со стороны. Дин с трудом сглатывает и кладет тетрадь обратно на пол, падая головой на подушку кровати. Глаза слезятся, сердце так и норовит выпрыгнуть из груди. Дин чувствует себя птицей, которую заперли в клетке, испуганную и беспомощную. В голове пустота и сотни мыслей одновременно.

И к чему все это? Что Кас хотел этим сказать, когда просил его выливать все свои эмоции в эту тетрадь? Чего он ждет от Дина?

Все это пугает Дина. К чему они идут и где они сейчас? Слова Каса, его похвала, восхищения. Все это должно подстегнуть Дина гордиться собой. Только вместо этого он чувствует себя еще несчастнее. Будто бы все, что происходит, очень давит ему на плечи.

Дин берет тетрадь обратно в руки и еще раз просматривает все, что в ней нарисовано. Он прописан в ней так детально, что, кажется, Кас даже каждую веснушку поставил на свое место, каждую морщинку. Дин берет с тумбочки простой карандаш, которым он обычно помечает назначенные свидания и пишет списки для магазина. В голове пока нет никакого плана, но он все равно начинает рисовать, выводя на бумагу свои мысли.

Когда он заканчивает рисунок, карандаш беспомощно выпадает из рук.

Вся страница черная, покрытая короткими линиями карандаша. И в середине всей этой темноты стоит фигура. Маленькая и одинокая. Дин долго смотрит на нее. Он видит в ней себя.

Дин делает глубокий вдох и очень сильно нажимает карандашом на тетрадь, выводя буквы «Я НЕ ВИЖУ ТОГО, ЧТО ВИДИШЬ ТЫ»

Он плохо спал всю ночь. Его преследовали кошмары. Смерть родителей, слезы Сэмми, он, стоящий посреди всего этого хаоса, боль. Поэтому утром следующего дня он просыпается с огромными синяками под глазами. Заходя в класс, Дин не смотрит ни на кого - просто кидает скетчбук на парту педагога и идет, садится на свое место.

***

Кастиэль записывает отсутствующих и присутствующих в журнал, после чего, наконец, переводит взгляд на скетчбук, и берет его в руки. Несколько минут он смотрит на рисунок, не поднимая взгляда на Дина, берет ластик и начинает убирать некоторые детали. После чего добавляет несколько цветных карандашей, кое-что дорисовывает, захлопывает тетрадь и идет через весь класс, кладет ее на парту Дина, не обронив ни слова.

- Сегодня у вас будет новое занятие. Я хочу, чтоб вы использовали монохромические цвета для обозначения какого-нибудь важного события вашей жизни, - обращается Кастиэль к классу. - Свои готовые работы положите, как и всегда, мне на стэнд. И я не хочу получить белый лист с надписью «Снегопад», ясно? Используйте воображение!

Кас садится за свой стол и устремляет глаза на Дина, дабы убедиться, что тот открыл скетчбук. Сегодня Дин не найдет в нем нового рисунка, но увидит альтернативное изображение своего.

Кастиэль убрал всю черноту вокруг фигуры и подрисовал руку, которую некто протягивает Дину. Вокруг руки идет свет и краски около людей становятся светлее, спокойнее. А рядом с надписью «Я не вижу того, что видишь ты» нарисовано небольшое «Значит увидишь.»
***

Дин подходит к столу с красками, куда все устремились выбрать цвета для своих работ. Он хочет взять что-то серое, темное, даже черное. Но потом он встречается глазами с Касом, таким спокойным и доброжелательным, что просто автоматически Дин хватает яркую синюю краску и идет к своей парте.

Скетчбук уже лежит на его столе, когда Дин возвращается к своему месту. Он быстро пролистывает страницы, но не находит там ни одного нового рисунка. Дин с раздражением захлопывает книгу. Он садится за свою работу и начинает рисовать. Изображение выходит слишком личным. Им не хочется делиться ни с кем. Это даже не то, что хочется показать педагогу ради оценки или похвалы. Это свое.

Когда звенит звонок, все ученики принимаются собирать свои вещи и покидают класс. Дин же продолжает сидеть за своей партой без малейшего движения. Кас сидит и заполняет журнал, не поднимая головы, когда Дин произносит:
- Я думал, мы будем обмениваться этим дневником, профессор, - громко говорит он несколько не ровным голосом, как бы он хотел, чтоб это звучало. - Или вам уже надоело изображать меня во всевозможных позах?

***

Кастиэль на несколько секунд прекращает работу и поднимает глаза на Дина.
- Так и есть. Думаю, ты можешь продержать его у себя до обеда, а потом мы обратно поменяемся.

Он возвращается к своей работе, составляет все полученные дневники в стопку и идет по классу раскладывать их по местам. На Дина он все так же не смотрит, а в голове прокручиваются события прошедшего дня.

Если Дин провел вечер за рисованием, Кастиэль же занимался тем, что пытался доставить Мэг хоть какое-то счастье. Денег, которые зарабатывал Кас, всегда было не так много. Большая часть уходила на оплату аренды жилья и на кое-какие материалы для работы учеников, которые Кас закупал в Калифорнии. Да, по идее его студенты должны были работать только с тем, что им предоставляет школа, но Кас так не мог. Он хотел дать как можно больше своим ученикам, хотя и не все из них любили его занятия. Но он как-то свыкся с этим. Даже в классе Дина было как минимум два ученика, которые его терпеть не могли. Но если один из них хотя бы выслушивал советы Каса, то другого больше интересовало, что у него в штанах. И речь, кстати говоря, не о Дине.

Разбирая тетради учеников, Кас наткнулся на любовную записочку от одной из своих учениц. И ему пришлось написать в ответ, что они вроде как преподаватель и его студент, и что у Каса есть девушка и еще много всяких «НО». А в голове ненавязчиво крутилось слово «Ипокрит*!» Кастиэль понимал, что с тех самых пор, как он встретил Дина, жизнь стала совсем другой. Казалось, будто этот мальчик обладает таким контролем над Касом, что смог заставить его пересмотреть все свои взгляды на жизнь, наплевав на все свои моральные устои. Такие взаимоотношения с учеником могли как минимум разрушить всю его жизнь.
«Зато…я хотя бы знаю, что моя жизнь была другой до встречи с ним…», - подумал Кас, глядя через плечо на Дина.

***

Дин так и сидит безмолвно до тех пор, пока не звенит звонок, оповещающий начало следующего занятия, хватает сумку и выходит из класса, бросив напоследок «Позже». Дин, в силу своей природы, привык оставлять последнее слово за собой. И потом - ему уже начинает надоедать та тишина, с которой они все чаще стали проводить время тет-а-тет.

И только на следующем занятии Дин, наконец, замечает, к чему Кас приложил руку. Он легонько дотрагивается пальцем до ладони, которая тянется к нему сквозь тьму.

Почему-то Дин чувствует себя очень неудобно, все тело обдает жаром. Он уже и не слышит, что ему там говорит педагог по биологии. Просто берет в руки карандаш, переворачивает страницу и пишет.

«Мои родители погибли 10 лет назад. Я никогда этого никому не говорю, потому что ненавижу, с каким сочувствием смотрят на меня и Сэмми остальные. Будто мы вот-вот расплачемся или сорвемся. Несколько раз нас усыновляли другие семьи и все, как один, меня ненавидели. Оно ведь и понятно, да?»

На пару секунд он останавливается, задумываясь, и начинает выводить новые строчки, абсолютно противоположные тому, что он хочет сказать.
«Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, Кас. Я хочу, чтобы ты прекратил делать вид, что тебе есть до меня дело. Ты хотел что-то узнать обо мне и моих мыслях? Ты узнал. Доволен?»

Во время ланча он заходит в класс искусств, бросает скетчбук на стол и, стоя над Касом, ожидает, пока тот его откроет. Он хочет видеть его лицо, когда Кас поймет, что Дин в нем не нуждается.

***

Кас прерывает свою работу, откладывая журнал преподавателя, и берет в руки скетчбук. Читая строки, Кас чувствует какую-то жалость, но она тут же бесследно пропадает, когда он дочитывает до конца. Потом совершенно спокойно берет красный карандаш со стола и выводит в конце фразы простое слово.
“Нет”.

Он отодвигает тетрадь обратно Дину, не разрывая зрительного контакта. Откидывается на спинку стула, облизывает губы и спокойным голосом произносит:
- Помнишь, я как-то спросил тебя, что если мы займемся сексом прямо здесь, в классе, будешь ли ты удовлетворен. И что ты мне ответил? Ты сказал «Нет».

Он встает, проходит между партами, и подходит к Дину со спины, крепко взяв его за локоть. Кастиэль шумно выдыхает ему в ухо:
- Так вот и я не удовлетворен.

Рукой он дотрагивается до запястья Дина, а потом перемещает руку тому на живот, чуть-чуть прижимаясь бедрами к заду Дина. Губами он мягко касается шеи мальчика.
- Мне этого недостаточно.

Голос хриплый, воздух вокруг начинает накаляться. Но Кастиэль хочет, чтоб до Дина дошло, что для него это был не просто перепих. Дин заслуживает большего. И Кас тоже заинтересован в этом большем.

***

Дин вздрагивает, когда чувствует прикосновения Каса, от которых уже порядком отвык. Сколько прошло времени с тех пор? Дни? Недели? Руки Дина трясутся, он опускает их Касу на пах и откидывает голову ему на плечо.
- Ты грубый старый дьявол, - шепчет он и поворачивается к Касу, дотрагиваясь губами до его шеи, целуя кожу в области подбородка.

Он медленно толкает Каса на стол, нависая над ним сверху, позволяя тому целовать себя повсюду и везде. Сам Дин касается губами его пульса, шеи, чуть выглядывающей из под рубашки груди. И Дин чувствует себя неимоверно счастливым, когда слышит, какие звуки издает благодаря этим касаниям Кас. Дин останавливается, чтобы еще раз посмотреть в эти синие глаза, прежде чем сказать:
- Мне тоже.

***

- Мне 29, - говорит Кас, когда Дин еще больше прижимает его к парте.

Под ним скрипит бумага, и, наверное, они ее изрядно помяли, но Касу как-то плевать. Запах Дина снова сводит его с ума. И в глубине души, Кастиэль понимает, что Дин не осознал еще, как много он для него значит, что между ними уже что-то большее, чем секс. Что Кас видит в нем больше, чем тот может себе представить. Но он поймет. Когда-нибудь.

Кас немного отталкивает Дина, несмотря на протестующий стон, и идет к двери. Дин издает какой-то злой рык, думая, вероятно, что все закончилось, но Кас защелкивает замок на двери и оборачивается к нему.
- У нас полчаса.

***

Дин быстро снимает с себя футболку, и расстегивает рубашку Каса, притягивая к себе горячее тело. Руки того уверенно бродят по Дину, прижимая его ближе к себе, снимая с них обоих штаны. И тихий крик срывается у Дина с губ, когда Кас, надев презерватив, вошел в него. Он впивается ногтями ему в плечи, потом переходит на спину, дергаясь навстречу руке Каса, которой тот проводит по члену Дина. Близко, глубоко и очень горячо. Вот четыре слова, которыми можно описать происходящее. Спустя двадцать минут, Дин пытается заглушить в себе дикое желание стонать, пока Кас уверенно двигается в нем, сменяя медленные толчки на быстрые и твердые. И Дин успевает поднести руку ко рту, лишь бы не закричать, когда он изливается в руку Каса. Тот следует за ним спустя несколько толчков. Несколько минут они так и продолжают сидеть, дыша в унисон, а потом Кас выходит из него, достает салфетки и аккуратно очищает живот Дина, прежде чем приняться за себя. В конце концов, Дин садится, одевается и проводит языком мокрую полоску на шее Каса вплоть до уха.

- Ты удивительно настойчив для тридцатилетнего, - шепчет он с улыбкой, отстраняется, берет скетчбук и подходит к двери. - До завтра, Кас.

Впервые за много недель Дину не сложно уснуть.

* Ипокрит - в данном значении "лицемер"

Дата добавления: 2015-10-16