ГЛАВА 21. В Евангелии от Иоанна (8:12) Иисус говорит: «Я свет миру», а перед Тайной Вечерей Он

СВЕТ

В Евангелии от Иоанна (8:12) Иисус говорит: «Я свет миру», а перед Тайной Вечерей Он произносит следующие слова: «Еще на малое время свет есть с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма, а ходящий во тьме не знает, куда идет; Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света» (Ин. 12:35–36).

Спящий Кейси много раз упоминал о свете.

В считывании, которое проводилось 27 марта 1944 года в Вирджинии-Бич для двадцатишестилет ней учительницы и социального работника, пресвитерианки, утверждалось:

… «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет», — не свет солнца, но, скорее, свет, из которого, посредством которого и в котором каждая душа пребывала, пребывает и пребудет всегда. 5246–1.

В считывании, которое проводилось 1 ноября 1936 года для первой норфолкской группы «Стремящиеся познать Бога», Кейси высказал следующее подтверждение тому:

Отец наш, Бог наш, пусть свет мудрости Твоей, силы Твоей, могущества Твоего, сопровождает нас в нашем служении людям во имя Тебя. Во имя Его мы ищем. 262–102.

А эти слова были переданы в считывании, проводившемся 15 марта 1939 года в Вирджинии-Бич для группы «Молящиеся в радости о помощи»:

О, Боже, Ты есть милость и свет! 281–40.

В считывании, проводившемся 30 октября 1937 года в Вирджинии-Бич, сорокавосьмилетней домохозяйке, протестантке, была дана следующая молитва:

Отец-Матерь Бог! Я здесь, я — слуга Твой! И хотя я слаб и недостоин, я ищу Божественный свет… 1504–1.

В считывании, проводившемся 22 мая 1935 года в Вирджинии-Бич, семидесятишестилетняя женщина искала объяснения крошечному световому пятну, которое часто возникало в ее поле зрения. Оно быстро вибрировало, а затем образовывало круг из зигзагообразных сверкающих огоньков. Это обычно длилось около пятнадцати минут, а затем у нее шесть часов подряд болела голова. Это могло случиться с ней внезапно, в любое время дня и ночи, иногда два раза в день. Сначала это повторялось через несколько месяцев, затем стало повторяться чаще. Она хотела знать, что с этим делать. Вот что посоветовал ей Эдгар Кейси:

… ты не должна пытаться избавиться от этого, ибо тело твое встроило эту повторяющуюся реакцию в твое ментальное «я». Поэтому, лучше пойми и постигни это с духовной позиции. И когда такие состояния начинаются, лучше переходи на духовную настройку с силами ума, нежели пытайся наблюдать возникновение этого явления… Мы полагаем, что, посредством глубокой медитации, ты придешь не только к видению света, но сама сможешь войти в этот свет и стать частью этого света, который несет в себе полезные целительные силы для психологического состояния твоего организма. Стало быть, защищай свое «я», думая о Беспредельном. И если такие реакции возникают, то входи в этот свет, используя следующее утверждение:

Пусть в этом переживании не проявится никаких влияний, которые не свидетельствовали бы в пользу славы Твоей пред детьми Твоими. Пусть этот свет сострадания Твоего будет единственным, что приходит ко мне сейчас. Помня об обещаниях Твоих, я буду искать и просить защиты у Тебя. 774–3.

В заключении я собираюсь рассказать вам свое личное переживание встречи со Светом.

Прежде всего, смерть, как и само рождение, — это рождение в другой опыт. Мы умираем здесь и рождаемся там. Это дверь, другая дверь Бога.

Эдгар Кейси выразил это в считывании, которое он провел для самого себя и для Мортон Блументаль 17 марта 1927 года в Вирджинии-Бич:

Да, мы убеждаемся в том, что во всем мире нет ничего, что предлагало бы столько же возможностей, сколько предлагает само рождение человека на материальный план. 5756–4.

У нас есть двое сыновей. Когда Салли в первый раз забеременела, д-р Уолли Тэйлор, брат Салли (врач), сказал нам, что роды будут тяжелыми. Мы получили считывание от Эдгара Кейси, который тоже подтвердил, что роды будут тяжелыми. Мы прислушивались к считываниям, выполняли советы специалистов и делали все, что велел делать ее брат и что рекомендовали считывания. Мы все молились.

Но, несмотря на все наши усердия, начавшиеся роды продолжались очень много часов. Они действительно были очень тяжелыми. Салли почти умирала, и ребенок почти умирал. (Но он не умер. Наш Чарльз-Томас с нами.)

Началась война. Я уехал за границу, отец с матерью умерли, и когда я вернулся к Салли, она захотела второго ребенка. Я тоже хотел.

Мы усердно молились об этом. Она была готова снова попытаться пройти через этот ужасный опыт. Ей сказали, что роды могут опять оказаться тяжелыми, а могут быть легче. Но проблема, представляющая опасность, все равно осталась.

Отец уже умер, и мы не могли получить считывание. Но мы делали все, что было рекомендовано в первый раз. Мы нашли другого специалиста, поскольку первый к тому времени тоже умер. Брат Салли, который был врачом, оставался с нами и давал свои советы. Мы готовились к рождению второго ребенка и усердно молились. Но время родов приближалось, и я беспокоился все больше и больше.

Однажды вечером я пришел с лекции, зашел в комнату своей жены и сел на край кровати. Она спала, а я молился.

Я бодрствовал. И хотя мне казалось, что я сплю, я бодрствовал как никогда: надеюсь, вы поймете мое состояние. Во время моей молитвы на нас снизошел Свет: этот сияющий свет появился в углу комнаты.

Это была небольшая комната, и свет заполнял весь угол. И в нем я узрел лица матери и отца. Они были живы и полны энергии. Отец разговаривал со мной не словами, но в моем уме. Он улыбнулся и сказал: «Хью-Линн, ты не должен беспокоиться. Все должно быть хорошо. Мы собираемся показать тебе, на что способна Любовь».

Он улыбался, и мама улыбалась. Они двигались в этом Свете, и когда этот свет коснулся меня, я потерял сознание, точнее, то, что я подразумевал под сознанием. Я потерял его полностью. Но я сознавал присутствие отца и матери, их сущность и свою сущность. И мы, все вместе пребывали в состоянии блаженства, в состоянии чрезвычайного подъема и ощущения невероятной красоты, — в блаженстве, если можно так это выразить. Это единственное слово, которое подошло бы для описания того состояния. У нас не было другого языка, кроме языка любви. Затем мы, все трое, вошли вместе с этим светом в тело Салли и тело ребенка, которому предстояло родиться. Это блаженство усиливалось, пока, наконец, не стало почти невыносимым. Оно накатывало на меня, как волны на берег. Я не мог устоять перед этим ощущением, то есть, настолько растворился в нем, что от меня ничего не осталось. Я был за пределами своего тела. Я был в другом теле. А в теле ребенка была сама Жизнь. В нем была сущность всех нас пятерых, вместе взятых, и казалось, что все мы — одно существо.

Затем я почувствовал, как меня кто-то тянет, и вышел из тела Салли. Я снова сидел на кровати, свет был в углу и отец с мамой в нем.

Я рыдал. Я не мог говорить. Я не мог вымолвить ни слова. Отец ухмылялся мне. Это была не улыбка, но ухмылка, широкий оскал зубов. И он сказал:

— Ты видишь, что способна сотворить Любовь?

А мама улыбнулась и произнесла:

— Все будет хорошо. У вас будет мальчик, и все будет хорошо.

Салли проснулась, повернулась ко мне, схватила мою руку и крепко сжала ее. Прежде чем я смог вымолвить хоть слово, она произнесла:

— Хью-Линн, все будет хорошо. Мне приснился чудесный сон о твоих родителях. У меня будет сын. Все будет хорошо.

И все прошло хорошо. Роды были на удивление легкими. Мы едва успели доехать до больницы. Роды принимала акушерка-практикантка. Это были очень легкие роды.

Некоторые из вас спрашивают, был ли у меня контакт с Эдгаром Кейси после его смерти? Теперь вы знаете ответ.

Существует другой план сознания. И любовь, больше чем что-либо иное, соединяет края этой пропасти, точно так же, как она соединяет колоссальные расстояния здесь, на земле, которые мы иногда сами прокладываем друг между другом.

Дата добавления: 2015-10-16