Независимость

Горные жители были очень бедны. Джеймс знал это, так как разделял с ними их бедность. По их мнению, все европейцы были богаты. Например, занавески казались лису беспечным расточительством материала. (И вообще, почему иностранцы были одержимы сугубо личной сферой? Что они пытались скрыть?)

Пища лису была очень простой, защитные силы организма были очень малы. Когда начиналась эпидемия, смертность была высокой. Их домики едва выдерживали холодные зимние ветры в горах.

Но чем больше Джеймс об этом думал, тем больше верил, что церкви будут расти быстрее, если они с самого начала будут независимы в финансах. Если они будут расти, им надо научиться и самих себя содержать.

Было бы намного проще дать им деньги. Многие люди в Англии и Америке послали бы деньги на строительство церквей и для содержания пасторов. Но Джеймс видел (и в этом он был не одинок), что иностранные деньги и иностранный контроль построят иностранные церкви, и к тому же слабые. Лису с самого начала должны были учиться отдавать Господу от своего малого. Их собственная жертва поддержит их церкви и евангелистов.

Джеймс поощрял добровольных и неоплачиваемых проповедников идти евангелизировать недостигнутые области. Они должны идти, куда направляет их Дух Святой, и верить, что Он позаботится о них. Если у них оставались семьи, то местные верующие должны были заботиться о них. Он также не платил своим помощникам. Если находились добровольцы нести его вещи и книги, они делали это бесплатно. Никто не должен зарабатывать деньги служением Господу.

Несмотря на бедность, люди покупали себе Евангелия, песенники, тетради и ручки. Если у них не было денег, надо было их накопить.

Если они хотели строить церковь, то строили ее сами.

Дома не считались самым необходимым в жизни, но все же они защищали от дождя. Весь материал и вся работа обеспечивалась хозяевами, - до масла в лампах. Если у них не было масла, и кончались сосновые стружки, тогда они молились и пели в темноте. Джеймс не давал им денег.

Хотя эти принципы применяют сегодня во всей мировой миссионерской работе, такая идея в двадцатые годы была совершенно новой.

Нельзя сказать, что Джеймс каким-то образом сам пришел к этой идее. Она пришла ему в голову в дискуссии с другими тружениками, и он претворял ее в жизнь.

"Мы не считаем себя богатыми по сравнению с другими европейцами, но по сравнению с коренными жителями мы купаемся в богатстве, и они переживают, считая нас дерзкими, если мы каким-то образом отягощаем их. Но я уверен, что должен так поступать. Так, я разрешаю им нести мой багаж иногда до двадцати миль, не предлагая им оплаты. Они не ожидают ее. Они также не ожидают, чтобы я платил им за гостеприимство, которое принимаю, когда живу у них. Они считают само собой разумеющимся делать это для своего иностранного учителя, как для их собственных евангелистов. Оказал бы я им помощь, если бы поощрил их к торговому духу, когда у них ничего нет?"

Джеймс сильно противился идее платить возрожденным за то, что они проповедуют Евангелие, и называл ее "испорченной системой".

"Это путь наименьшего сопротивления, но он представляет собой широкую дорогу, ведущую в погибель. Нет! Пусть наша работа медленно идет вперед, но идет узким путем независимости. Мы никогда не пожалеем об этом...

Что я везде хочу видеть, - это жертвенный дух для Господа, Который искупил нас Своей Кровью. Мое желание показать не то, что мы получили, но что мы можем отдать, и мое сердце горит, когда я пишу об этом".

Но все же были ситуации, когда он действовал иначе. В селе Городской Холм один молодой человек хотел пойти с Джеймсом проповедовать, чтобы больше научиться. И Джеймс считал, что для него это будет очень полезным, когда по возвращении он будет вести духовную работу дома. Джеймс предложил всем верующим собрать 40 рупий для поддержки его семьи на восемь месяцев, пока его не будет дома. Они предложили одну рупию и ожидали, что остальные деньги даст Джеймс.

"Было время, - продолжал он, - когда я был очень осторожен, касаясь этой темы, и старался не настаивать дальше, видя, что люди живут в такой нищете. Теперь же я лучше знаю лису и сказал им, что они предложили очень маленькую сумму. Некоторые, естественно, были недовольны, роптали и выступили против меня. Но я стоял на своем.

Я показал им, что они предложили на дело Господа, Который отдал за них жизнь, шестидесятую часть того, что они обычно расходовали на табак и бетельные орехи. Я также напомнил им, что некоторые из них еще не порвали с опиумом и что один-единственный курильщик опиума за восемь месяцев прокуривает столько, сколько нужно для поддержки этой семьи! Они не могли отрицать, что на одну свадьбу им нужно в 800 раз больше, чем они предложили, если даже не в 1000 или в 2000 раз!

"Да, - оправдывались они, - но нам нужны жены. Это необходимая плата".

"Ну, хорошо, - ответил я, - если вы так низко оцениваете проповедь Евангелия, то, может, вообще не нужно, чтобы молодой человек пошел со мной?".

На этом я закончил разговор, попросив их еще раз подумать над этим. Молодой человек был сам разочарован так же, как и его молодая жена - приятная, правдивая женщина, которая действительно отпускала мужа, чтобы он большему научился. Сам я был печален больше, чем они, и особо молился за то, чтобы изменились их разум и сердце.

Вечером они, казалось, немного успокоились и пришли к следующему соглашению. Три семьи из восьми пообещали взять жену с двумя детьми в свой дом и по одному месяцу заботиться о ней. Две семьи дали тут же по одной рупии. Все это вместе составляло семнадцать рупий. Это было далеко не все, что они могли сделать, но было бы неразумно дальше наступать на них, поэтому я заплатил оставшуюся сумму - 23 рупии. Все же я пояснил им, что не хотел бы, чтобы они что-то делали неохотно.

"Нет, учитель, - тут же ответили они, - мы рады давать".

Как отличалось это от прошлого вечера! Господь работал над ними в это время".

Дата добавления: 2015-10-16