|
У нас работала одна в/н, то есть вольнонаемная сестра. Вольняшки, разумеется, всегда имели возможность паразитировать на зэкашках – не выходить на работу, а будучи на работе, ничего не делать. Это естественно. Но эта – уже пожилая женщина – побила все рекорды.
Младшего сына нашей старшей сестры, Маргариты Эмилиевны, как сына репрессированных родителей, взяли в трудармию, когда ему еще не исполнилось и семнадцати лет (старший, Витя, был в штрафниках у Рокоссовского). Будучи слаб здоровьем, не выдержал тяжелого труда – он плотил круглый лес где-то на Волге, а тут еще травма – перелом бедра. К легочному туберкулезу присоединился туберкулез костей. Бедро ампутировали, но болезнь прогрессировала.
Парнишка был обречен... Но легко ли в семнадцать лет смириться с мыслью о смерти? И может ли мать остаться безучастной, получая из саратовского госпиталя письма, в которых сын пишет: «Мама, я так голоден! Если бы я мог купить немного масла и хлеба, то я, быть может, и поправился бы!»
Чем ему могла помочь несчастная заключенная?
И все же – могла. Руки у нее были, как говорится, золотые, а Вера Ивановна смотрела сквозь пальцы на то, что ее работники в свободное от работы время занимались разными поделками: вышивали, мастерили разные безделушки, абажуры. В те годы купить все это было негде, и вольняшки, работавшие в ЦБЛ, их охотно покупали.
И вот Маргарита взялась за дело: она кроила и шила кукол, медвежат из старых пальтишек, коврики из лоскутков, выдумывала какие-то абажуры, делала аппликации... Не знаю даже, когда она отдыхала!
Как только набиралось 500 рублей, она их отдавала вольной медсестре Батуриной, с тем чтобы она их переслала в Саратов. Та приносила квитанции от переводов, но не давала их в руки, а только показывала на расстоянии:
– Я не имею права выполнять поручения заключенных, я и так рискую.
Наконец от Жени пришло письмо: «Можешь, мама, мне ничего не посылать. Уже все равно поздно!» И еще дней через десять пришло письмо от медсестры, в котором она сообщала о смерти Жени...
Боже мой! Как плакала несчастная мать!
И что же оказалось? Эта вольнонаемная стерва, которая как сыр в масле каталась, присваивала эти деньги, выдавая старые квитанции от заказных писем за квитанции денежных переводов. Бедный мальчик их так ни разу и не получил!
И это не единственный ее поступок такого рода.
Начиная с 1945 года в больницу стали поступать девушки-каторжанки из Западной Украины. Тяжелая выпала им доля! Строили они аэродром «Надежда» зимней порой на открытом всем ветрам поле. К нам попадали они в результате травмы, а в терапию – с воспалением легких. У некоторых из них были красиво вышитые сорочки или блузочки – последняя память о доме...
Батурина «покупала» эти вышивки за пайку хлеба в 400 граммов. Она узнавала, когда девушку должны выписать, и накануне забирала «купленную» вещь:
– Завтра принесу тебе хлеб.
А назавтра входил старший санитар и говорил:
– Спускайся в приемный покой, на выписку! Конвой с аэродрома!
Так хладнокровно и обдуманно обворовывала она обездоленных девочек...
Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 49 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Первая смерть | | | Семьдесят два часа без перерыва |