Родиться вновь

29 августа

Несомненно, человеку приходится платить. Необычайные требования предъявляются к нервной системе, и поэтому уравновешивающая деятельность не только полезна, но и, может быть, даже необходима.

Однако поскольку человек — нечто гораздо большее, чем физическое тело, то эта плата идет глубже тела. В этом есть что-то вроде умирания среди продолжающегося телесного существования. Несомненно, это только естественно, что личная природа страшится всего этого, и в какой-то мере скорбит. Именно здесь мы имеем подлинный смысл распятия. Личная жизнь центрирована на мирской сфере, хотя это и обреченная жизнь в любом случае, поскольку Смерть неминуемо пожинает здесь все. Тем не менее, личность никогда в это вполне не верит и стремится в своей слабости добиться отсрочки во внешнем мире, пока в зрелом возрасте не возжаждет отдыха, хотя бы и ценой угасания. Но когда этот час усталости придет, уже слишком поздно добиваться Пробуждения в этом теле, ибо Пробуждение требует полной, хотя и возможно более тонкой мужественности. Умереть при этой мужественности — мистический возраст 33 года — нелегко. Как человек, Иисус истекает кровью в гефсиманских страстях. Он уклоняется от острого тернового венца и гвоздей креста. Но за как будто оставленным человеком этого мира пребывает Слава Вышняя. Кто осознает обратную сторону Распятия, забудет об этом распятии в присутствии той великой Славы, которая распространяет такой могучий Свет, что истребляет всякий мрак вокруг. Тогда «Эли, Эли, ламма саввахфани», которое выглядит с одной стороны как — «Боже мой, Боже, зачем Ты оставил меня» — становится: «Боже мой, Боже, как Ты возвысил меня!»

Нисходит Огонь и пожирает личного человека. Какое-то время, долгое или краткое, этот Огонь остается. Личный человек — это топливо, которое страдает в той или иной степени, но Огонь не сжигает, он лишь преображает. Это легко понять, анализируя то, что происходит под воздействием обычного огня. Когда горит бревно, топливом, в основном, если не всецело, служат углеводы, которые огонь преобразует в углекислый газ и водяные пары. Остается небольшое количество пепла — то, что было в бревне прочным, земным. Углеводы бревна были некой закрепленной формой, обеспечивающей земную прочность его минеральных соединений. Но когда углеводы становятся углекислым газом и водяными парами, они принимают новую форму в более свободном мире воздуха. То же самое происходит, когда Огонь нисходит и пожирает личного человека, одновременно его преображая. Остается только пепел личной природы, тогда как все остальное, лучшая часть личности, исчезает из этого мира и обретает новое сознание в воздушных просторах. Это конечное состояние — состояние гораздо большей Радости.

При прохождении через это тяжкое испытание человек может переключить центр своего существа таким образом, что боль, казавшаяся нестерпимой, станет лишь призрачным отголоском той Мелодии, которая вся — Радость. Кто отождествляет себя преимущественно с горючим, страдает много и тяжко, но если же, напротив, он отождествит себя с Огнем, все меняется. Пламя этого Огня — танец Радости. На этом уровне сознания нет никакой боли. Преображаемый человек не ожидает тогда Познания Радости после Сгорания, но вновь и вновь ощущает Ее в самом этом испытании, которое тогда вообще перестает быть испытанием.

В дни, последовавшие за Переходом, ощущение Огня было совершенно явственным, и поскольку я отождествлял себя главным образом с этим Огнем, это были великие дни, несмотря на краткие рецидивы прежнего, когда жизнь в физическом теле казалась скудной и трудно было утверждать волю к жизни.

Но теперь эти периоды реакции уменьшаются — они становятся короче и слабее. Я также проявляю больше рассудительности, вызывая Поток, который есть Божественность. Существует некий регулятор, дающий возможность управлять этим Потоком. Должное употребление мудрости — приспособить течение этого Потока таким образом, чтобы уравновесить Его действие соответственно силам личного человека.

В прошлом, читая об этом огне, я придавал ему лишь фигуральное значение. В какой-то степени так оно и есть, и все же этот огонь вполне реален даже в физическом смысле. Не только я один ощущал этот Огонь, он входил также и в тех, кто жил рядом со мной. Все они отмечали, что чувствуют его так же явственно, как солнечное тепло. То, что Внутренний Огонь достигает даже самых внешних сторон человека, означает, что разграничение метафизического и физического достаточно условно.

Дата добавления: 2015-10-16