Глава 16. Бонни плохо запомнила то, что происходило в следующие секунды

Бонни плохо запомнила то, что происходило в следующие секунды. Она слышала, как от крика Стефана, почти сотрясается земля под ногами; видела, как Дамон бросился к нему. А потом, она вдруг увидела яркую вспышку.

Она была похожа на молнию Клауса, только не синюю, а золотистую.

И настолько яркую, что ей показалось, будто солнце взорвалось в глазах. Первые секунды, она могла разобрать только мелькающие цветные пятна. Но затем увидела что-то прямо посередине поляны, рядом с дымовой трубой. Что-то белое, похожее на приведение, только более определенной формы. Что-то маленькое и свернутое калачиком, это могло быть чем угодно, только не тем, что видели глаза Бонни.

Это что-то походило на стройную, обнаженную девушку, дрожащую на холодной земле. Девушку с золотыми волосами.

Она была похожа на Елену.

Не призрака Елену, излучающую свет; и не вампира Елену, а девушку с нечеловеческой красотой. Это Елена с кремовой кожей, здоровым румянцем и гусиной кожей от брызг дождя. Когда она подняла голову, оглядываясь вокруг, то выглядела смущенно, как будто ничего не понимала.

«Иллюзия. Может, они дали ей несколько минут, на прощание», говорила себе Бонни, не веря своим же словам.

- Бонни? - Послышался неуверенный голос, ничем не напоминающий шелест ветра. Голос принадлежал испуганной молодой девушке.

У Бонни подогнулись колени, и она почувствовала, как внутри растет волнение. Она попыталась избавиться от этого, даже не поняв причину происходящего. Сейчас она просто наблюдала за Еленой.

Елена касалась травы, которая росла перед ней. Сначала нерешительно, затем все уверенней и уверенней, быстрей и быстрей. Неуклюжими пальцами, подняла лист, положила его обратно, затем похлопала землю, и опять схватила лист. После чего сгребла руками целый ворох влажных листьев и, прижав их к себе, понюхала. Когда она подняла глаза на Бонни, листья разлетелись.

В течение каких-то секунд, находясь всего лишь в нескольких футах, они стояли на коленях, и пристально вглядывались в лица друг друга. Бонни протянула дрожащую руку. Волнение в ней все нарастало.

Елена, в свою очередь, подняла свою руку, и потянулась к Бонни. Их пальцы соприкоснулись.

Настоящие пальцы, в настоящем мире. Где они сейчас и находились.

Бонни вскрикнула и бросилась к Елене.

Минутой спустя она, все еще не веря своим глазам и дико радуясь как сумасшедшая, похлопывала Елену. Не бесплотного духа, а промокшую и дрожащую от дождя Елену. На золотистых волосах повисли кусочки мокрых листьев и комочки глины.

- Ты здесь, - всхлипывала она, - я могу тебя потрогать, Елена!

В ответ, Елена произносила, - Я тоже, могу коснуться тебя! Я здесь! – Она опять, рукой, сгребла листья. – Я прикасаюсь к земле!

- Я вижу, как ты делаешь это! – Так они могли продолжать бесконечно долго, если бы их не прервала Мередит, которая стояла, в нескольких шагах, широко распахнув темные глаза; ее лицо побледнело. Она тяжело сглотнула.

- Мередит! – Елена повернулась к ней, вытянув, усыпанные листьями, руки и распахнула объятия.

Мередит смогла справиться с тем, что тело Елены выловили из реки, и с тем, как она появилась у ее окна, уже, будучи вампиром; готова была упасть в обморок, после того, как Елена появилась на поляне.

- Мередит, она живая! Ты можешь потрогать ее! Видишь? – И Бонни, весело, ткнула кулаком, в бок Елены.

Мередит была неподвижной, и только тихо сказала:

- Этого не может быть...

- Может! Ты что не видишь? Еще как может! – Бонни впадала в истерику, но ей было все равно. Если кто-то и имел право на истерику, так это она.

- Может, может, может, - пропела она. - Мередит, подойди ближе, посмотри сама.

Все это время, Мередит не отводила взгляда от Елены. И снова, тяжело сглотнула. Затем, одним движением, бросилась к ней вниз. Коснувшись ее рукой, она почувствовала, упругость тела; затем посмотрела ей в лицо и невольно заплакала.

Она плакала и не могла остановиться, а ее голова покоилась на обнаженном плече Елены.

Бонни, ликующе похлопывала их обеих.

- Вам не кажется, что ей не помешало бы одеться? - послышался голос.

Бонни подняла взгляд, и увидела Кэролайн, снимающую с себя платье. Она спокойно раздевалась, пока не осталась в одном нижнем белье; сделав это так, как будто она постоянно этим занималась. «Это не воображение», снова, уже без злобы подумала Бонни. Несомненно были времена, когда отсутствие воображения было только на руку.

Мередит и Бонни помогли Елене натянуть, через голову, платье. В нем, она выглядела маленькой, мокрой, и какой-то странной, как будто давно отвыкла от одежды. Но она была хоть какой-то защитой от плохой погоды.

- Стефан, - тихо произнесла Елена.

Он стоял там с Дамоном и Мэттом, немного в стороне от девочек, и просто наблюдал за ней. Казалось, что, в ожидании, остановилась не только его дыхание, но и сама жизнь.

Елена поднялась и сделала один неуверенный шаг, затем второй и третий. Стройная и какая-то по-новому хрупкая в этом платье, она неуверенной походкой шла в его сторону. «Как маленькая русалка, которая только что научилась ходить», подумала Бонни.

Он просто смотрел, пока она прошла почти весь путь, а затем сделал один шаг в ее сторону. В конце концов, они бросились к друг другу, вместе упали на землю, и обнялись так крепко, насколько это было возможно. Ни один из них не произнес ни слова.

Наконец, Елена откинулась назад, чтобы посмотреть на Стефана, а он, двумя руками обхватил ее лицо, и просто заглянул в глаза. В полнейшей радости, громко смеясь, Елена смотрела, как сгибаются и разгибаются ее пальцы, пока, в восторге, не зарыла их в волосах Стефана. Затем они поцеловались.

Бонни смотрела на них без всякого смущения, чувствуя, как пьянящая радость выливается слезами. В горле застрял ком; но это были слезы радости, и она улыбалась сквозь них. Она была грязная, промокшая до нитки, но еще никогда в своей жизни она не была так счастлива. Она чувствовала себя так, как будто ей одновременно хотелось танцевать, петь, и выкинуть что-нибудь сумасшедшее.

Спустя некоторое время, Елена перевела взгляд со Стефана на всех остальных; ее лицо светилось так же, как и тогда когда она парила над поляной в форме ангела. Она светилась, как звездный свет. «Больше никто и никогда не назовет ее Снежной Королевой», подумала Бонни.

- Друзья мои, - произнесла Елена. Это было все, что она сказала, но этого было достаточно. Когда она протянула к ним руки, то не удержалась, и зарыдала. Через секунду они уже толпились вокруг нее, все одновременно, пытаясь ее обнять. И Кэролайн не была исключением.

- Елена, - сказала она, - прости меня.

- Все в прошлом, - ответила Елена, обнимая ее так же крепко, как и всех остальных. Затем, она взяла сильную, загорелую руку, и не надолго прижала ее к своей щеке.

- Мэтт, - произнесла она, после чего он улыбнулся ей в ответ, его голубые глаза были влажными от слез. «Не потому, что он видит, ее в объятиях Стефана», подумала Бонни. Сейчас на лице Мэтта было только абсолютное счастье.

На маленькую группу легла тень, появившаяся между ними и отблеском луны. Елена посмотрела вверх, и снова протянула руку.

- Дамон, - позвала она.

Ее лицо светилось чистым, ясным светом и необъятной любовью. «Может ее любовь и должна быть такой», подумала Бонни. Не улыбаясь, Дамон шагнул вперед, его глаза, как всегда глубокие и бездонные не отражали того света, который шел из глаз Елены.

Не испытывая страха, Стефан взглянул на него, в то время, как Дамон не мог отвести взгляда от мучительной красоты Елены. Затем, не отрывая глаз, Стефан тоже протянул руку.

Дамон стоял, и смотрел вниз на открытые и бесстрашные лица двоих, и их безмолвное предложение рук. Предложение дружбы, тепла и человечности. На его лице ничего не отразилось, а сам он неподвижно стоял.

- Ну, давай же Дамон, - мягко сказал Мэтт. Бонни, быстро, взглянула на него и увидела, как напряглись голубые глаза, когда смотрели на скрытое тенью лицо охотника.

Не двигаясь, Дамон произнес:

- Я не такой, как вы.

- Ты не так сильно отличаешься от нас, как думаешь, - сказал Мэтт, затем добавил с нотками вызова в голосе. – Слушай, я знаю, что ты убил мистера Таннера защищаясь, ты мне это сам сказал об этом. И, я знаю, что ты пришел сюда, в Феллс-Черч не, потому что тебя вызвала Бонни. Ведь когда я отбирал волосы, я не допустил ни одной ошибки. Ты больше похож на нас, чем думаешь, Дамон. Единственная вещь, которую я никак не пойму, это почему ты не вошел в дом Викки, и не помог ей.

Дамон усмехнулся почти механически.

- Она меня не приглашала.

На Бонни нахлынули воспоминания. Вот она стоит под окнами Викки, рядом с ней Дамон. Голос Стефана: «Викки, пригласи меня в дом». А Дамона ведь никто не приглашал.

- Но как тогда вошел Клаус? – спросила она, следуя своим собственным мыслям.

- Уверен, что это работа Тайлера, - кратко ответил Дамон. – Это он сделал, в обмен на то чтобы узнать, как получить свое наследие. Должно быть, он пригласил Клауса еще до того, как мы начали охранять ее дом, вероятно даже раньше, чем мы приехали в Феллс-Черч. Клаус хорошо подготовился. В ту ночь, он вошел в дом и убил девчонку еще до того, как я понял, что происходит.

- Почему ты не позвал Стефана? - спросил Мэтт. Голос его не звучал обвинительно, это был просто вопрос.

- Он уже все равно ничем не мог помочь! Я понял, с чем вы имеете дело, как только увидел его. Древнейший. Стефан только зря бы потерял свою жизнь, девчонку уже нельзя было спасти.

В его голосе Бонни слышала холодную сталь, когда Дамон повернулся к Стефану и Елене, его лицо стало тверже, как будто он принял какое-то решение.

- Видите, я не такой как вы, - сказал он.

- Не важно, - Стефан все еще стоял с протянутой рукой. Елена тоже не отпустила руку.

- Иногда хорошие парни тоже выигрывают, - спокойно и ободряюще сказал Мэтт.

- Дамон, - начала Бонни. Он обернулся к ней медленно и как будто нехотя. Она вспомнила момент, когда они оба, стоя на коленях, склонились над Стефаном, и как молодо он выглядел. Тогда они были просто Дамон и Бонни, на самом краю света.

На долю секунды ей показалось, что она увидела, как в его черных глазах замерцали звезды. И почувствовала, как в нем перемешались страстное желание, замешательство, страх и злость. Но вскоре все разгладилось, и его щит снова блокировал и ее способности медиума. Его черные глаза потемнели.

Он обернулся к паре, сидящей на земле, снял с себя куртку, и шагнул к Елене. Затем, не прикасаясь к ней, набросил куртку на ее плечи.

- Холодная выдалась ночь, - сказал он, когда оборачивал Елену, в свою черную куртку, его взгляд задержался на Стефане.

Затем он повернулся и шагнул в темноту, меж дубов. Секундой позже, Бонни услышала сильный взмах крыльев.

Без единого слова, Стефан и Елена опять взялись за руки, и золотая голова Елены опустилась на плечо Стефана. Зеленые глаза, которого, были устремлены туда, куда исчез его брат.

Бонни потрясла головой, чувствуя, как в горле застыл ком. Ей стало легче, как только кто-то коснулся ее руки; она подняла глаза и увидела Мэтта. Несмотря на то, что он промок до нитки, и к нему прилипли кусочки моха и папоротника, он выглядел очень привлекательно. Она улыбнулась ему, чувствуя, как к ней опять возвращались удивление и радость. Затем почувствовала головокружительное, и какое-то легкомысленное возбуждение, когда вспомнила, что произошло в этот вечер. Мередит и Кэролайн тоже улыбались. Поддавшись какому-то порыву, Бонни схватила Мэтта за руку и закружилась с ним в танце. В центре поляны, они ногами швыряли вверх влажную листву, бегали и смеялись. Они все живы и молоды; это день летнего солнцестояния.

- Ты же хотела, чтобы мы снова были вместе! – закричала Бонни и потянула удивленную Кэролайн танцевать. Мередит забыла о своей привычной сдержанности и присоединилась к ним.

На этой поляне еще долго продолжалось веселье.

21 июня, 7.30 утра. День летнего солнцестояния.

Мой милый дневник!

Ох, столько всего нужно рассказать, но ты все равно не поверишь, так что я иду спать.

Бонни.

Конец.

Дата добавления: 2015-10-16