Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава двенадцатая. О дворе скатан и о том, что христиане не пьют кумыса

Читайте также:
  1. БОЛЬШОЙ МЕНШИКОВСКИЙ ДВОРЕЦ. ГРОТЫ ПОД ПАРАДНОЙ ГРАНИТНОЙ ЛЕСТНИЦЕЙ.
  2. Вычистив свою чашку, я вышел из столовой и снова вернулся в спальню. Некоторое время я стоял и смотрел в окно, наблюдая людей, суетившихся во дворе.
  3. Гаага. “Дворец мира”.
  4. ГЛАВА 42. Как несториане совершают таинства. Как христиане исповедовались у Рубрука и причащались в Пасху
  5. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. О дворе Вату и том, как он нас принял
  6. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. О дворе Сартаха и о его славе

Итак, утром мы встретили повозки Скатая, нагруженные домами, и мне казалось, что навстречу мне двигается большой город. Я также изумился количеству стад быков и лошадей и отар овец. Я видел, однако, немногих людей, которые ими управляли. В силу этого я спросил, сколько человек имеет Скатай в своей власти, и мне было сказано, что не более 500, мимо половины которых мы проехали ранее при другой остановке. Тогда служитель, который провожал нас, начал мне говорить, что Скатаю надлежит что-нибудь дать, и, заставив нас стоять, пошел вперед с сообщением о нашем приходе. Уже было более трех часов и они поставили свои дома возле какой-то воды, когда к нам пришел его толмач, который, узнав тотчас, что мы никогда не были среди них, потребовал себе пищи, и мы дали ему. Требовал он также какой-нибудь одежды, так как должен был говорить наши слова перед своим господином. Мы отговорились. Он спросил, что несем мы его господину. Мы взяли бутылку вина, наполнили корзину сухарями и блюдо яблоками и другими фруктами, но ему не нравилось, что мы не подносим никакой драгоценной ткани. Итак, все же мы вошли с робостью и со стыдом. Скатай сам сидел на своем ложе, держа в руке маленькую гитару, а рядом с ним сидела его жена, о которой я вправду полагал, что она отрезала себе между глаз нос, чтобы быть более курносой, ибо у нее там ничего не осталось от носа. И она намазала это место, а также и брови какой-то черной мазью, что было весьма отвратительно в наших глазах. Тогда я сказал Скатаю вышеупомянутые слова. Ибо везде нам надлежало говорить ту же самую речь. Именно те, кто был у них, хорошо предупреждали нас на этот счет, чтобы мы никогда не меняли своих слов. Я также попросил его, чтобы он соблаговолил принять подарок из наших рук, причем извинялся, что я монах и что нашему ордену не надлежит владеть золотом, серебром и драгоценными одеждами; поэтому у меня нет ничего подобного, что я мог бы ему дать, но пусть он примет в знак
благословения нашу пищу. Тогда он приказал принять и тотчас распределил своим людям, которые собрались для попойки. Я дал ему также грамоту господина императора константинопольского. Это было в восьмой день по Вознесении42. Он тотчас послал ее в Солдаию, чтобы там перевести, так как она была написана по-гречески, а с ним не было никого, кто знал бы греческую грамоту. Он также спросил у нас, хотим ли мы пить кумыс, то есть кобылье молоко. Ибо находящиеся среди них христиане, русские, греки и аланы, которые хотят крепко хранить свой закон, не пьют его и, даже когда выпьют, не считают себя христианами, и их священники примиряют их тогда [со Христом], как будто они отказались от христианской веры. Тогда я ответил, что у нас еще есть достаточно что пить, а когда это питье у нас выйдет, нам надлежит пить то, что он нам даст. Он спросил также, что содержится в той грамоте, которую вы посылали Сартаху. Я сказал, что наша булла запечатана, но что в ней заключаются только любезные и дружественные слова. Он спросил также, какие слова скажем мы Сартаху. Я ответил: "Слова христианской веры". Он спросил, какие именно, так как охотно желал бы послушать. Тогда я изложил ему как мог, при посредстве своего толмача, человека вовсе не развитого и не обладавшего никаким красноречием, символ веры. Выслушав его, он замолчал и кивнул головой. Затем он назначил нам двух людей для охраны нас, лошадей и быков и приказал нам ехать с собой, пока не вернется гонец, которого он послал для перевода грамоты императора, и мы ехали с ним до дня, следующего за Пятидесятницей43.


Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 65 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: ГЛАВА ПЕРВАЯ . Отъезд наш из Константинополя и прибытие в Солдаию1, первый город татар | ГЛАВА ВТОРАЯ. О татарах и их жилищах | ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Об их постелях, идолах и обрядах перед питьем | ГЛАВА ПЯТАЯ. Об их пище | ГЛАВА СЕДЬМАЯ. О животных, которыми они питаются; об их одежде и об их охоте | ГЛАВА ВОСЬМАЯ. О бритье мужчин и наряде женщин | ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Об обязанностях женщин, об их занятиях и об их свадьбах | ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Об их судопроизводстве, судах, смерти и похоронах | ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. О тягостях, которые мы испытали, и о могилах команов | ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. О дворе Сартаха и о его славе |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ . О нашем приезде в страну варваров и об их неблагодарности| ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Об одном сарацине, желавшем креститься, и о некоторых людях, имевших вид прокаженных

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.006 сек.)