Глава 3. Пятница, 24 марта 2000 года, 7.45

Пятница, 24 марта 2000 года, 7.45

Дребезжание будильника вырвало Билли из мира сна и вернуло его к реальности. С секунду он лежал, глядя в потолок, и пытался сообразить, не привиделось ли ему вчерашнее.

Он все еще размышлял над этим, когда скрип двери заставил его повернуть голову как раз в тот момент, когда на него набросилось маленькое темноволосое существо. Он инстинктивно прижал руки к промежности, но было уже поздно. Костлявая коленка врезалась в самое болезненное место, и он взвыл от боли. И тут же следом возникло второе существо, врезавшее ему кулаком в переносицу, а затем придавившее его подушкой, лишая малейшего глотка воздуха. Град ударов сыпался на него в течение нескольких секунд, пока он не очухался и не завопил:

— Ах так, кровососы! Ну вы попались! Билли выпростал руки и скрутил обоих мальчишек в одеяло, после чего придавил их сверху своим телом. Они принялись верещать, то и дело захлебываясь смехом.

— Может, вы все трое успокоитесь? Билли, мне надо отвезти их в школу. — Билли поднял голову и увидел в дверном проеме жену. На ней был серый брючный костюм и идеальный макияж. Даже с тарелкой тостов в одной руке и кружкой чая в другой она выглядела убийственно.

— Но Сэм, их надо наказать, — шутливо заметил Билли и еще немного повалял сыновей, прежде чем спустить одеяло. — Если будете так себя вести, я вам снова покажу кузькину мать. — И перед тем как отпустить, он подержал их так еще несколько секунд, прислушиваясь к смеху ребят, после чего подтолкнул их в сторону ванной и напомнил, что если они мгновенно не будут готовы, то тогда…

Сэм передала ему тост и поставила кружку рядом с кроватью.

— Почему ты не хочешь взять их с собой на футбол? Ты же знаешь, как он им нравится.

— Знаю. Но ты же знаешь, что там происходит.

— Я знаю, как ты там себя ведешь. Билли посмотрел на нее.

— А ты знаешь, что ты потрясающе выглядишь?

— Правда?» откликнулась она, и он почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. — А я всегда считала, что занимаю второстепенное место в твоей жизни, играю, так сказать, в дублирующем составе, Билли обхватил ее руками и прижал к себе, с удовольствием отметив, что даже по прошествии всего этого времени она не оказала ему сопротивления.

— Нет. Ты была и остаешься первым номером. Я готов сделать для тебя все что угодно. И ты прекрасно это знаешь.

Она поцеловала его в лоб.

— Серьезно?

Он улыбнулся и прижал ее к себе еще сильнее, чтобы ощутить выпуклость ее грудей. Легкий аромат ее духов вызвал мгновенную реакцию в паху.

— Да.

Она протянула руку и нежно погладила его по голове.

— Тогда забрось ребят в школу вместо меня. Я сегодня обещала пораньше прийти на работу. Билли посмотрел на нее и улыбнулся.

— Может быть, и заброшу, если ты это заслужишь.

— Ах ты засранец! Так чего же мне это будет стоить?

Она скользнула рукой под одеяло и медленно провела ею вдоль всего его тела по направлению к быстро набухавшему пенису. От ее первого прикосновения у него перехватило дыхание, при втором он не смог удержаться от стона.

Когда Билли свернул к дому Хокинса, тот уже стоял на улице с крайне недовольным видом.

— Где тебя носит? Если бы я знал, что ты опоздаешь, я бы успел позавтракать. Умираю с голоду.

— Меньше страсти. И не надо так хлопать дверцей. Это, между прочим, моя личная тачка, а не взятая напрокат.

— Ну?

— Что «ну»? — Билли дал газ и двинулся по направлению к Форест-гейт. Хокинс выглядел неважно.

— Вчера ты сказал, что тебе сегодня утром понадобится помощь в каком-то деле и ты заедешь за мной в половине девятого. Сейчас без десяти девять. Так, может, ты мне объяснишь, какого хрена я двадцать минут торчал на холоде?

Билли улыбнулся.

— Сэм сегодня нужно было пораньше на работу, и мне пришлось везти мальчишек в школу, а движение — сам знаешь. Не волнуйся, у нас масса времени. — Он снова посмотрел на Хокинса и столкнулся с ним глазами.

— Несчастный врун.

— Что?

— И нечего тут чтокать. Ты же все это время провалялся в постели. Это же написано на твоей лживой морде.

Билли бросил на него еще один взгляд и с удовольствием отметил про себя, что тот уже улыбается.

— Клянусь мамой, я завозил мальчиков в школу.

— Естественно. Потом, может быть, и завозил. И не сомневаюсь, что паршивцы опоздали. Притормози-ка у «Макдоналдса». Мне надо что-нибудь съесть.

Билли свернул на подъездную дорожку, и через несколько минут они уже снова выехали на дорогу.

— А почему ты не зашел внутрь? — поинтересовался Билли, когда они остановились у очередногосветофора.

— По-моему, именно для этого и существует выносное обслуживание, чтобы можно было не выходить из машины.

— Да нет, кретин. Почему ты не зашел в дом, когда понял, что я опаздываю?

Хокиис проглотил последний кусок гамбургера и протянул руку за следующим.

— Потому что дверь была закрыта. А Джули ушла на работу.

Билли рассмеялся.

— Так, значит, ты проел мне все мозги из-за собственного растяпства?

— Типа того.

И они умолкли, так как до Форест-гейт было уже рукой подать. Там им предстояло заняться делом. Серьезным делом.

Добравшись до нужной улицы. Билли несколько раз проехал по ней туда и обратно, пока не убедился в том, что это именно то место, которое он искал, после чего притормозил у поребрика и выключил мотор. Он оглянулся, взял мобильник, достал из кармана мятый клочок бумаги и решительно набрал записанный на нем номер. Трубку сняли после четырех звонков, и он услышал короткое, чуть ли ни грубое «Да?»

— Это Микки?

Билли повернулся к смотревшему на него Хоку. На его лице, испачканном томатным соусом, было написано выражение полного безразличия.

— Кто его спрашивает?

— Я. Я вчера вечером натолкнулся на твоих ребят в «Святом Георгии». По-моему, нам надо встретиться.

— А кто это «я»?

Билли внутренне улыбнулся. В голосе собеседника слышалось явное напряжение, несмотря на всю показную расслабленность. Не говоря уже об отсутствии каких-либо бранных выражений.

— Друг семьи. Но как я уже заметил выше, нам надо встретиться. Тогда все и узнаешь.

На другом конце провода повисла длинная пауза.

— Когда?

— Как насчет того, чтобы прямо сейчас?

— Где?

Билли выдержал еще одну паузу. Безразличие на лице Хока сменилось изумлением.

— Я сижу в черном «рейндж-ровере» прямо напротив дома твоей мамы. У тебя есть десять минут. — Билли разъединился и бросил телефон на приборную доску.

Хокинс покачал головой.

— Ты же звонил по мобильнику. Он может находится в совершенно другом месте. Билли рассмеялся.

— Я здесь бывал еще в детстве. Не слишком часто, но заходил. Микки уже тогда был мудаком, зато у его сестры была самая большая грудь. — Билли достал сигареты, кинул одну Хоку и закурил сам. — Она демонстрировала ее за фунт стерлингов. Обнаженной. Приходилось сбрасываться из карманных денег. Это была первая грудь, которую я увидел. Видишь вон тот дом? Номер сорок восемь? Вот там он и жил.

Хокинс жадно затянулся своей первой за день сигаретой, стараясь удержать кашель.

— Ну и что? Это же было сто лет тому назад.

— Его мамаша до сих пор здесь живет.

— Откуда ты знаешь?

Билли внимательно посмотрел на него и поднял брови.

— За кого ты меня принимаешь? За полного идиота? Я все выяснил.

— Что?

— Это сайт в Интернете. Список избирателей. Я просмотрел его на прошлой неделе и выяснил, что она по-прежнему живет по тому же адресу.

Хокинс посмотрел на дорогу и снова уставился на Билли.

— Там же старые сведения, кретин. Может, она переехала или… вообще умерла. Даже если она действительно здесь живет, он-то почему должен быть здесь?

— Послушай, — покачал головой Билли, — сколько лет ты меня знаешь, Хок? Неужели ты действительно считаешь, что я не проверил все? — Он бросил взгляд на Хокинса и снова уставился на фасад дома. — Видишь вон тот белый «БМВ»? Со спущенной шиной? Это машина Микки. Я ее и продал ему как раз перед тем, как его посадили. А вон тот магазинчик на углу видишь? Они занимаются доставкой газет, Я заскочил туда в понедельник и переговорил с пакистанкой, которая стояла за прилавком. Она мне сообщила, что раз в неделю они относят в сорок восьмой дом «Дейли Миррор», телепрограмму и «Автолюбителя». Поскольку его престарелая мать вряд ли могла увлечься перепродажей машин, скорее всего, последнее предназначается Микки. Ну что, успокоился? Доволен?

Хокинс выпятил нижнюю губу и кивнул.

— Знаешь, — произнес он, указывая на дорогу, — если это он, то да.

Билли обернулся и увидел, что к ним движется Микки Джеймс. Он стал плотнее по сравнению с тем, каким помнил его Билли, что придавало ему вид действительно крутого парня, к тому же это ощущение подчеркивалось выражением его лица, на котором было написано явное недовольство сложившейся ситуацией.

— Он что-то держит в правой руке, — внезапно посерьезнев заметил Хокинс. — Или перо, или баллончик. А может, даже полицейскую дубинку.

И оба уставились на приближавшуюся фигуру. Билли знал, что их невозможно разглядеть через тонированные стекла, поэтому, когда Микки оставалось до машины тридцать футов, он распахнул дверцу и вышел.

— Привет, Микки. Как поживает твоя сестренка?

— Твою мать! — застывая на месте откликнулся тот. — Билли Эванс!

— Единственный и неповторимый, — ответил Билли, на всякий случай не отходя далеко от машины. — Надо поболтать, Микки.

— Еще бы. Кто у тебя там?

Билли сделал шаг в сторону и бросил окурок на мостовую.

— Так, один человек. У нас с ним дела.

— Скажи ему, чтобы отвалил на полчасика. Там дальше есть кафе.

Билли повернул голову. Хок вышел из машины и, не говоря ни слова, двинулся по направлению к кафе. Билли проводил его взглядом и снова посмотрел на Микки.

— Прошу, — произнес он, забираясь на водительское место и приглашая Микки сесть рядом.

Микки обошел машину и сел, движением руки отклонив предложенную ему сигарету.

— До меня доходили кое-какие слухи о тебе, Билли-бой. История с копами в Италии — это было неплохо. Ты завоевал себе этим хорошую репутацию.

Билли пожал плечами, не преминув при этом заметить, что предмет, который Микки держал в руках, куда-то исчез, возможно очутившись в кармане.

— Делаю, что могу. Ты же знаешь, как это бывает. Немного там, немного здесь.

— Говорят также, что ты взялся за импорт-экспорт. Это правда?

Билли понял по его голосу, что Микки это совершенно не интересует, однако он понимал, к чему тот клонит. Когда живешь по другую сторону закона, информация, даже самая смутная и, казалось бы, никчемная, становится всем. Она становится средством для достижения цели. Билли закурил новую сигарету и глубоко затянулся, прежде чем приоткрыть окно и выдохнуть дым наружу.

— Это зависит от того, что ты слышал.

Микки хмыкнул.

— Да просто сплетни. Ты же знаешь, как распространяются слухи. — Он помолчал и, убедившись в том, что Билли не собирается рассказывать ему ничего стоящего, взял быка за рога. — Зачем же ты возишься с этим несчастным футболом? Это же детские игрушки.

Билли рассмеялся.

— А мне это нравится, Микки. Я всегда этим занимался и не собираюсь бросать. Можешь считать это моей слабостью.

— Обидно, — Микки покачал головой, помолчал и продолжил — Мы давно знакомы. Билли, и ты знаешь, что я не могу тебе спустить того, что ты устроил вчера вечером. У себя в Аптон-парке ты можешь позволять себе любые вольности, но ты наступил мне на пятки… а это неуважительно. У меня тоже есть репутация, о которой я должен заботиться.

— Не только у тебя, Микки, но и у моей Бригады. А суть заключается в том, что со вчерашнего вечера этот паб принадлежит нам. Что подумают люди, если станет известно, что мы оплачиваем твою службу безопасности? Над нами просто станут смеяться. Если нам и потребуется служба безопасности, то этим будем заниматься мы сами. И уж точно к тебе это не будет иметь никакого отношения.

Микки улыбнулся.

— Тогда, боюсь, у тебя будут проблемы, Билли-бой.

— Нет, Микки. Не у меня, а у нас. У нас будут проблемы.

— Серьезно? — осведомился Микки, выпрямляясь и с легкой усмешкой глядя на Билли. — Каким же, интересно, образом?

Лицо Билли стало убийственно серьезным.

— Если твои ребята в следующую субботу снова появятся в «Святом Георгии», нам придется нанести визит в парочку твоих пабов. И посетят их не какие-нибудь дармоеды и прихлебатели, а первоклассные ребята, стоящие во главе членского списка. Скажем, человек пятьдесят или сто пятьдесят, если я буду в плохом настроении. Неужто ты думаешь, тебе удастся остаться при делах, если поползут слухи о том, что твои пабы регулярно подвергаются погромам?

Микки улыбнулся. Его лицо было воплощением спокойствия, но глаза начали блестеть.

— Ты мне что, угрожаешь? Билли рассмеялся.

— Просто показываю тебе свои карты, Микки. Вот и все. Хочу удостовериться в том, что мы оба все понимаем, чтобы потом не было никаких недоразумений. Но я не хочу войны. Ни тебе, ни мне от этого не будет никакой пользы.

— Так чего же ты хочешь?

— Я уже сказал. «Святого Георгия». Ни больше ни меньше.

Микки отвернулся и уставился в окно- Хотя он и не имел никакого отношения к футболу, вырос он в Бригаде смертников и знал, что в местном фольклоре их называли Блицем — они могли за тридцать секунд разнести любой паб и исчезнуть. Он не раз видел, как это происходит. Но что еще важнее, он знал, что Билли, будучи главарем, имеет в своем распоряжении огромные ресурсы и что, если они разнесут один паб, дороги назад уже не будет. А у него было слишком много других дел, чтобы ввязываться в то, из чего он явно не мог выйти победителем.

И это было неопровержимым фактом. Победить он здесь не мог. Может, Билли и не понимал этого, но ему удалось взять его за яйца. Даже в лучшие дни в распоряжении у Микки было не больше четырех-пяти пацанов. Они были крутыми ребятами, но против той армии, которую мог собрать Билли, им было делать нечего. Так что единственное, что оставалось, — это сохранить хорошую мину при плохой игре.

— Одна птичка мне тут напела, что у тебя хорошие связи в области импорта голубых таблеточек.

— Да, у меня есть свои источники, — задумчиво ответил Билли, слегка удивившись такому крутому повороту. — Хотя, честно говоря, я редко занимаюсь этим. Слишком обременительно. Микки повернулся к нему и улыбнулся.

— По-моему, у нас с тобой могут быть общие дела, Билли-бой.

Дата добавления: 2015-10-16