История всемирной литературы 44 страница

Среди историко-литературных сочинений V в. особое место занимает «История» Агатангехоса, посвященная обращению армян в христианство и охватывающая 226—330 гг. В 60-х годах V в. она была переведена на греческий язык, а в VII—VIII вв. — на арабский язык. Арабский перевод был сделан с греческого. Дошедший до нас армянский текст является редакцией VII—VIII вв. Различные версии этого выдающегося памятника древнеармянской литературы встречаются в греческой, латинской, эфиопской средневековых литературах, а также в литературе славян.

В условиях той эпохи, когда в народе еще были живы языческие верования, Агатангехос боролся с остатками язычества, утверждая христианскую религию. Но для возвеличения новой веры явно недостаточно было простого описания истории обращения армян. Поэтому автор избрал и соответствующий стиль, манеру изложения, соединяя воедино подлинно исторические факты с народными преданиями, эпическим повествованием и агиографическим материалом. Автор использовал житие первого проповедника христианства в Армении — Григора Просветителя (Лусаворич), легенды о его чудесах, мученичество св. девы Рипсимэ и ее подруг. В художественном отношении особую ценность представляют использованные автором «Истории» народные сказания о героических деяниях царя Трдата Великого, видения и др. Все это в сочетании с утонченным слогом, живыми диалогами, сильными и яркими образами мучеников (Григора, Рипсимэ, Гаянэ) придает «Истории» Агатангехоса эпическую окраску. В древности это произведение было одной из интереснейших книг для чтения и оказало огромное влияние на армянскую историческую и художественную литературу последующих периодов. С XVII в. оно не раз переводилось на русский и европейские языки.

К блестящей плеяде армянских писателей-историков V в. принадлежит Лазар Парбеци (441/443—510/515). Он родился в с. Парби области Арагацотн. Лазар находился в каких-то родственных связях с княжеским родом Мамиконянов и после восстания против персидского владычества в 451 г. с отпрысками семьи Мамиконянов был увезен в Грузию. После учебы в Константинополе он вернулся на родину и принял участие в восстании 481—484 гг. против персидского господства, вождем которого был друг его детства Ваан (отсюда и название — восстание Ваанидов). После успешного исхода восстания Лазар становится настоятелем Вагаршапатского монастыря. Вскоре монастырь становится

290

крупным культурным центром. По инициативе Лазара здесь создается библиотека рукописей, которая впоследствии стала основой будущего Матенадарана. Своей просветительской деятельностью он нажил много врагов. Отчаявшийся настоятель монастыря тайно покидает родину. На чужбине он пишет послание Ваану, в котором опровергает возведенные на него обвинения и доказывает свою невиновность. «Послание к Ваану Мамиконяну» — один из ярких образцов армянского риторического искусства раннего периода, отличающийся неотразимой логикой, остроумием и едкой иронией. В «Послании...» беспощадно критикуются невежество и моральные пороки отсталых служителей церкви. Получив приглашение Ваана, Лазар возвращается в Армению и по поручению Ваана пишет «Историю Армении».

Свою «Историю Армении» Парбеци начинает с 387 г., с раздела армянского царства, и заканчивает описанием событий 480-х годов. В качестве источников он использовал как произведения армянских авторов (Корюна, Агатангехоса, Бузанда, Хоренаци), так и устные предания и эпические повествования. «История Армении» состоит из трех частей. В первой события доводятся до начала 40-х годов V в. (до смерти Маштоца и Саака). Здесь содержатся ценные сведения о создании армянских письмен. Вторая часть посвящена восстанию 451 г. Основным источником здесь для Парбеци служил труд Егишэ, в который автор «Истории...» вносит некоторые уточнения и дополнения. В третьей части в основном описываются события, связанные с войной Ваанидов 481—484 гг., очевидцем и участником которой был сам автор. Особенно высока историко-познавательная ценность этой части — важнейшего источника по истории Ваанидской войны. В «Истории...» Парбеци восхваляет освободительную борьбу народа, славит героев, беспредельно преданных родине и христианской вере. Автор искусно использует приемы народного эпоса. Мастерски написаны в «Истории...» речи, которые с большим воодушевлением произносят ее герои. Эти речи являются прекрасными образцами древне-армянского риторического искусства. Создавая образы исторических личностей, Парбеци наделяет одних только положительными чертами — честные патриоты, защитники христианской веры, других — только отрицательными — это изменники и враги. В некоторых описаниях автор использует разговорную речь, язык народных сказаний.

Замечательным произведением армянской исторической прозы V в. является «История Армении» Павстоса Бузанда. Достоверными данными о его жизни мы не располагаем. Приложенная в конце его книги автобиография в стихах (из 10 строф) утеряна. До нас не дошли также первые две главы его «Истории...» — о языческом периоде.

В конце 70-х годов V в. группа нахараров во главе с упоминавшимся уже Вааном Мамиконяном (племянником предводителя — спарапета Вардана Мамиконяна) готовила новое восстание против персидского владычества. «История Армении» Павстоса была создана именно в период подготовки этого восстания. Она верно отражает общий героический дух времени, патриотический подъем угнетенного, но готового стоять насмерть за свою независимость народа. В произведении Павстоса, охватывающем 330—387 гг., говорится о римско-армянских, армяно-персидских, римско-персидских отношениях и о странах Закавказья. Автор рассказывает о жизни народа, о сложном взаимоотношении царского двора и верховной духовной власти. Следует отметить, что значительная часть исторических фактов, сообщаемых Павстосом, соответствует сведениям известного римского историка IV в. Аммиана Марцеллина. Крупнейший византийский историк Прокопий Кесарийский (VI в.) в своих трудах («История войн Юстиниана с персами, вандалами и готами» и «О постройках») наряду с другими произведениями обращался также к «Истории Армении» Павстоса. Она служила источником для ряда древнеармянских исторических сочинений, а также для произведений художественной литературы и искусства XIX и XX вв.

«История Армении» Павстоса — в то же время и замечательное эпическое произведение. Центральная идея книги — защита отечества. Воскрешая в памяти своих современников героические страницы истории, автор весьма искусно и широко использует богатейший фольклорный материал — древние эпические и исторические песни, народные сказания, мифы, предания, церковные легенды, мартирологи, жития святых, которые органически сливаются с историческими фактами, составляя с ними единое художественное целое. Сочинение Павстоса наиболее близко к эпосу. Ему присущи простой, безыскусный стиль народных сказаний, замедленность повествования, повторы. Автор произведения использует иногда разговорный язык. Сочинение Павстоса определило дальнейшее развитие повествовательного стиля древнеармянской исторической прозы: его отличает углубленная и четкая художественная индивидуализация исторических личностей (цари Аршак II и Пап, царица Парандзем, спарапеты армянского войска Васак, Мушег, Манвел, персидский царь Шапух II и др.). Ряд эпизодов написан с подлинным поэтическим вдохновением,

291

например рассказ об испытании Шапухом верности Аршака, которого персидский царь заманил к себе якобы для заключения перемирия. Автор опирается здесь на один из древнеармянских мифов, аналогичный мифу об Антее.

В «Истории Армении» Павстоса заметна определенная тенденция возвышения представителей княжеского рода Мамиконянов — потомственных спарапетов армянского войска. Но это прославление Мамиконянов связано с утверждением идей защиты отечества, освободительной борьбы, воинской доблести, верности царям Аршакидам, которые по понятиям того времени олицетворяли независимость родины.

Так, для Манвела Мамиконяна величайшая трагедия — умереть не на поле брани. Умирая, он завещает сыну: «С радостью прими смерть за страну, подобно твоим храбрым предкам».

Рыцарственно величествен образ храброго, великодушного, обаятельного полководца и воина-патриота Мушега Мамиконяна. В бою он жестоко расправился с военачальниками вражеского войска и со всеми вельможами, но никому не позволил оскорблять жен персидского царя Шапуха. Он приказывает приготовить для них паланкины и всех их отпускает на свободу, к их мужу. Персидский царь удивился доброте, храбрости и благородству Мушега. У Мушега был белый конь, и персидский царь Шапух велел изобразить на чаше Мушега на белом коне, во время веселья он ставил эту чашу перед собой и говорил «Белоконный пусть пьет вино».

Павстос не раз прибегает к гиперболе, например крупные армии врага терпят поражение за поражением от небольших отрядов армян. В подобных гиперболах, восходящих к народному эпосу, ярко выражается высокий патриотический пафос «Истории Армении». Образцом своеобразного психологического анализа может служить описание самоубийства армянского царя Аршака.

Павстос Бузанд впервые в армянской литературе обращается к сатирическому изображению отрицательных персонажей, в частности духовенства. «Случилось [епископу] Иоанну раз куда-то поехать. Повстречался ему молодой мирянин верхом на коне... Он ехал своей дорогой, быть может с разбоя. А конь, на котором он сидел, был рослый и хорошей масти... Когда всадник подъехал к нему, Иоанн вдруг схватил за узду лошадь и сказал: „Слезай сейчас же с коня, мне надо поговорить с тобой“. Незнакомец ответил: „Ни ты меня не знаешь, ни я тебя, о чем это ты хочешь говорить со мной? “ Иоанн принудил его слезть с коня и отвел в сторону от дороги. Там он велел человеку стать на колени и сказал: „Рукополагаю тебя во священники“. А тот в ответ: „Я с младых лет занимаюсь разбоем, убиваю людей, совершаю злодеяния, веду распутную жизнь, я и теперь занимаюсь этим делом, не достоин я этого“. Человек очень упрямился, но Иоанн еще сильнее принуждал его. Наконец епископ повалил его на землю, положил на него руку в знак рукоположения его в иереи и сказал: „Иди в свое село и будь иереем в этом селе“... Потом Иоанн подошел к коню и, положив на него руку, сказал: „А этот конь пусть будет мне платой за то, что я рукоположил тебя в священники“».

Такое сатирическое раскрытие образа, несомненно, связано с народной традицией.

Сочинение Павстоса ознаменовало новый этап в развитии древнеармянской исторической прозы. «История Армении» Павстоса Бузанда переведена на русский и европейские языки.

События жизни одного из учеников Маштоца — Егишэ (410/415—475/480) известны нам из преданий. Образование он получил в Александрии, где усовершенствовался и в переводческом искусстве. После возвращения на родину он поступил на службу к главнокомандующему армянского войска Вардану Мамиконяну в качестве секретаря (дпрапета) и воина, принимал активное участие в войне Варданидов. После Аварайрской битвы Егишэ постригся в монахи. В годы подвижничества он написал свою знаменитую книгу «О Вардане и войне Армянской» и другие произведения.

Книга Егишэ (не позднее 60-х годов V в.) посвящена «великой войне» 451 г. против сасанидского владычества и ассимиляторской политики. В ходе этой войны армяне ставили перед собой цель восстановить армянское царство. Книга Егишэ — не только достоверное историческое сочинение, но и прекрасный памятник древнеармянской исторической прозы, сыгравший исключительную роль в становлении этого жанра и развитии армянского художественного мышления. Эпопея о народном героизме отличается масштабностью, гражданским пафосом, проникновенным лиризмом. Егишэ сам называл свое произведение «утешением для любимых, надеждой для надеющихся, ободрением для доблестных, добровольно идущих на смерть». Говорит ли Егишэ об энтузиазме людей, преданных христианской вере и отчизне, или бичует изменников родины, воспевает взлелеянные им идеалы или пригвождает к позорному столбу поработителей родного народа, он всегда выступает перед нами как автор, глубоко убежденный в истинности своих идей.

Рассуждения автора часто разворачиваются в широкую картину, художественно воссоздающую события прошлого, а также живые образы исторических лиц. Порой ему достаточно одного-двух эпитетов, чтобы определить основные

292

черты того или иного героя: «великий Вардан», «храбрый Вардан», «доблестный полководец». Эпитетами «злобный старик», «исполненный злобности старик», «старый злоядовитый вишап», «желчный старец», «ядовитый дракон» Егишэ характеризует Михрнерсеха — виновника многих бед, выпавших на долю армян. Автор не воссоздает сразу полный портрет, а старается по мере развития событий раскрыть новые черты в поведении или характере персонажа. Некоторые из созданных им образов напоминают образы народных эпических сказаний, таков, например, персидский царь Ездегерд. Художественно убедительно рисует Егишэ батальные сцены. С большим мастерством он повествует о беспримерном мужестве армянских женщин в войне. В своих поэтических картинах Егишэ иногда умело использует образы природы. Тяжелое положение армянских женщин он подчеркивает описанием весны: «Многих зим растаяли льдины. Настала весна и прилетели новые ласточки, увидели их и возрадовались жизнелюбивые люди, но эти никогда не увидели любимых. Весенние цветы напоминали благоверных их супругов, и их очи затосковали по желанной красоте их лица».

Словесная структура произведения Егишэ дифференцированна и сложна. Здесь и риторические фигуры, и живой разговорный язык, и диалоги и т. д.

Стиль Егишэ энергичен, изящен, лаконичен, в нем много метафор, неожиданных поэтических оборотов, афористических сентенций. Автор великолепно владеет риторическим искусством, он часто обращается к сравнениям, антитезе, анафорам, риторическим вопросам. Встречаются в книге Егишэ многочисленные афоризмы: «Слепой лишен лучей солнца, а невежество лишено совершенной жизни. Лучше быть слепым глазами, чем слепым разумом. Как велика душа в сравнении с телом, так зрение умственное больше, чем телесное»; «Страх есть признак маловерия» и т. д. Некоторые афоризмы и слова Егишэ употребляются и поныне. Речь его образно насыщена и напряжена, порою это сплошная развернутая метафора. Все время меняется ритм повествования — то он спокойный и плавный, то прерывистый, энергичный и стремительный. Порой автор воспроизводит события в диалогической форме, которая напоминает театральное действо и значительно оживляет изложение. Несомненно используя традиции античной историографии, Егишэ иногда приводит речи исторических личностей. Эти речи органически вплетаются в текст повествования. Они стилистически сложны и многообразны (прямая, косвенная, коллективная, анонимная речи). Некоторые речи, включенные в книгу Егишэ, по глубине мысли и красоте слога представляют собой великолепные образцы древнеармянского ораторского искусства (речи иерея Гевонда перед Аварайрской битвой, католикоса Овсепа и др.). В произведение включены различные документы — послания, царские указы, письма, грамоты и т. п. Хотя достоверность значительной части этих документов не подтверждена, они, однако, вполне соответствуют духу эпохи, помогают ее живому воссозданию.

Книга Егишэ проникнута духом патриотизма. Вспомним слова автора: «Люди, которые ни оков не боятся, ни пыток не страшатся, ни имуществом своим не дорожат и... смерть предпочитают жизни, кто же может противостоять им? И далее: «Смерть неосознанная есть смерть, смерть осознанная есть бессмертие. Кто не осознает смерти, боится смерти, а кто осознает смерть, не боится ее».

В произведении Егишэ мастерски использованы традиции армянской агиографической литературы, органически сливающиеся с общим духом творчества автора.

Весьма примечательно, что философия истории у Егишэ выходит за узконациональные рамки и обретает поистине общечеловеческое звучание: «Но тут наш плач не об одном народе, а о народах и странах...».

Кроме произведения «О Вардане и войне Армянской», Егишэ принадлежит ряд церковно-теологических и этико-философских сочинений: «Назидательное слово об отшельниках», «Толкование на „Книгу Иисуса Навина“ и „Книгу судей“», «О человеческих душах», «Толкование на „Книгу Бытия“». Эти труды, в которых, как полагают исследователи, явно ощущается влияние неоплатонизма, внесли существенный вклад в зарождение и формирование армянской философской мысли. Егишэ как прогрессивного мыслителя своего времени лучшим образом характеризуют его взгляды на взаимовлияния различных культур. Последователь эллинистических традиций, он отвергал замкнутость развития народов. Егишэ писал: «Как искусство — искусством, деятельность — деятельностью, так и язык языком делается прекраснее». Произведение Егишэ «О Вардане и войне Армянской» переведено на русский и ряд европейских языков.

Одной из вершин армянской литературы V в. является творчество Мовсеса Хоренаци (Моисея Хоренского, 410/415 — нач. 490-х годов) — «отца армянской истории», «отца поэтов», «отца грамматиков».

Хоренаци — ученик Маштоца. Начальное образование он получил в одной из школ, открытых Маштоцем. После Эфесского Вселенского собора, в 432/435 гг., Хоренаци вместе с другими учениками был отправлен в Александрию для

293

изучения, по его словам, «возвышенного языка и для близкого знакомства с науками». В Александрии он изучал поэтику, риторику, грамматику, историю, философию, мифологию, получив классическое эллинистическое образование. Особенно основательно он исследовал греческую философию, литературу, мифологию и историографию. Своего учителя, который, по-видимому, был одним из последователей неоплатонической философской школы, он именует «Нор (Новый) Платон». Вместе с так называемыми «внешними» (т. е. «языческими») науками Хоренаци и его товарищи изучали также теологию и церковную литературу. В Александрии Хоренаци приобрел, как он писал, «многосторонние и совершеннейшие сведения». Вернувшись на родину в 441/442 гг., т. е. после смерти своих учителей Маштоца и Саака, Хоренаци не только не встретил достойного приема и поддержки, но и подвергся притеснениям и гонениям со стороны невежественных священнослужителей, о которых он с горечью повествует в своей «Истории Армении». О преследованиях Хоренаци рассказывает также Парбеци в «Послании к Ваану Мамиконяну». По мнению М. Абегяна, «это борьба невежественных персофилов против любителей греческого образования и просвещения». Однако, несмотря на эти гонения, проявляя большое мужество, Хоренаци до конца дней своих занимался научной и литературной деятельностью. Им создана «История Армении», ему приписывают ряд произведений — «Послание Сааку Арцруни», «Историю св. девы Рипсимэ», «О Преображении», «Толкование к „Грамматике“ Дионисия Фракийского», а также переводы «Романа об Александре» Псевдо-Каллисфена, «Книги Хрий» и др.

Лучшее произведение Хоренаци — «История Армении», написанная по поручению князя Саака Багратуни (ок. 470—480-х годов). Это классическое произведение древнеармянской литературы, в котором автор впервые поставил перед собой весьма трудную задачу — написать историю родной страны начиная с доисторических времен. Отношение Хоренаци к истории обусловлено задачами освободительной борьбы V в., исторической судьбой народа. Автор особенно акцентирует стремление народа к свободе: «Мы хотя народ и небольшой, весьма малочисленный и часто находившийся под чужим господством, однако и в нашей стране много совершено подвигов, достойных внесения в летописи». С глубоким чувством национального самосознания и с большой художественной силой автор прославляет памятные страницы прошлого родины, древнеязыческих эпических героев, деяния доблестных мужей, ратные подвиги своих предков. Исполненная надежды, проникнутая мотивом возвеличения доблести и мужества, «История Армении» Хоренаци, хотя она и повествует о прошлом, по существу адресована будущему. Это одна из главных особенностей не только творчества Хоренаци, но и многих произведений древнеармянской исторической прозы. Хоренаци, воспитанного на эллинистических традициях, нисколько не сковывают его религиозные убеждения. Для него, как правильно отмечают исследователи, героические страницы истории языческих веков и культурные достижения этого периода не менее, а порой даже более дороги, чем ценности эпохи христианства.

Ход освободительной борьбы, особенно во второй половине V в., когда укреплялось сознание единства народа, вызвал настоятельную необходимость создания определенной концепции истории Армении. Автор стремится художественно раскрыть прошлое родного народа в возможно более величественном виде. Величие Хоренаци как мыслителя заключается именно в том, что он создал своеобразную философию истории армянского народа. Исторические факты генеалогии армянских царских династий и княжеских фамилий, зарождения самого народа и государства Хоренаци связывает с повествованием о роде титанов, мифических родоначальников армян — Хайка и Арама. Хоренаци находился под сильным влиянием греческой мифологии и античного философского и художественного мышления. Изложение истории армянского народа у Хоренаци развивается параллельно с историей других древних народов, имевших свою государственность, — с историей Вавилона и Ассирии, Мидии, Персии и Македонии, греков, римлян и др. И эта идея равноправия и «равноценности» армянского народа с древними культурными народами мира проходит через всю «Историю Армении» Хоренаци.

Для осуществления широко задуманного труда Хоренаци обращается к многочисленным и разнообразным источникам. Им были использованы не дошедшие до нас памятники армянской историографии дохристианско-эллинистической эпохи. Источниками послужили также Библия, сочинения Гомера, Геродота, Платона, Аристотеля, Мар-Абас Катины, Аристона из Пеллы, Лебубны, Порфирия, Евсевия Кесарийского, Иосифа Флавия, Евагрия Антиохийского (Схоластика), Климента Александрийского, Диодора Сицилийского, Филона Александрийского и др. Хоренаци обращался также к посланиям и письмам официальных лиц, к материалам царских диванов, к данным эпиграфики.

Хоренаци — не только историк-повествователь, но и историк-ученый. Рационалистический образ мышления у Хоренаци, несомненно, восходит

294

к традициям античной историографии. Подобно Фукидиду в древнегреческой историографии, он впервые ввел в армянскую литературу историческую критику, доказал ее необходимость и во многих случаях весьма удачно применил ее. Хоренаци критически рассматривает источники и осмысляет материал, руководствуясь прежде всего логикой истории, внося в свое сочинение только те факты, которые, по его мнению, «вполне правдивы». «История Армении» Хоренаци — один из лучших образцов научно-критических произведений мировой исторической литературы, а сам автор по праву стоит в ряду величайших историков своего времени. Не случайно многие исследователи называют его «армянским Геродотом» или «армянским Тацитом».

Высоко оценивая значение древних историков, в особенности древнегреческих авторов, — по словам Хоренаци, «знаменитых мужей Греции, посвятивших себя мудрости», — он пишет: «Читая их творения, мы узнаем гражданские законы и учреждения человеческих обществ». Примечательно отношение Хоренаци к Библии, которой он по сути противопоставляет произведения историков Древнего мира. Он подчеркивает, в частности, серьезные трудности, которые возникают перед историками, изучающими древнейший период истории человечества: «...св. Писание, отделив собственный свой народ, отвергло историю прочих народов, как презренную и недостойную упоминания. С них-то начнем свой рассказ по мере сил наших, как то нашли мы у древних историков, заслуживающих, по нашему мнению, полного доверия».

«История Армении» Хоренаци отличается стройностью, продуманной композицией, глубиной научной мысли, художественностью, проникнута жизнеутверждающим оптимизмом. Хотя автор с болью описывает трагедию народа, оплакивает утрату армянами своей свободы, скорбит о поруганной земле, он вместе с тем верит в духовные силы народа и видит единственный путь спасения в борьбе за воссоздание независимой Армении, подобно той, что была в эпоху далеких предков.

«История Армении» Хоренаци пробуждала в народе высокие идеи патриотизма, воодушевляла на самоотверженную борьбу против чужеземного гнета, за свободу и независимость родины. Именно с этой целью автор создал идеальные образы преданных родине древнеязыческих эпических героев. Так, повествуя о родоначальнике Араме, он подчеркивает: «Он — муж трудолюбивый, любящий свое отечество, предпочитал скорее умереть за родной край, нежели видеть, как сыны инородных попирают родную землю, а чужеродные мужи господствуют над его соплеменниками». Автор противопоставляет плачевное состояние Армении своего времени положению ее при родоначальнике Хайке и династии Хайкидов. Для Хоренаци главным критерием оценки деятельности исторических личностей является не религиозный момент, а их историческая заслуга в деле создания суверенного государства, укрепления его мощи. Такой подход в значительной степени определил светское направление, гражданский дух и пафос его творчества. «История Армении» Хоренаци — это живая, эмоциональная, подлинно художественная летопись народа.

Автор стремился, чтобы читатель полюбил его «правдивый рассказ, чаще и чаще с жадностью предавался чтению отечественной истории». Неповторимую поэтическую прелесть и своеобразный художественный колорит придают повествованию искусно использованные древнеармянские фольклорные произведения. Благодаря его «Истории Армении» сохранились фрагменты из богатейшего фольклора языческих армян (которые он слышал из уст рассказчиков-сказителей, о чем он иногда упоминает). Таковы мифы о Хайке, Араме, Торке Ангехе, Ара Прекрасном (Ара Гехецике), Вахагне, эпические сказания и песни об армянских царях и т. д. Установлено, что, в силу общего у древних народов мифологического миросозерцания, армянские мифы напоминают известные мифы других народов — греков, ассирийцев, вавилонян, персов. Так, например, армянский Хайк соответствует греческому Ориону, Тир — Гермесу, Астхик — Афродите, Арамазд — персидскому Ахура Мазде и Зевсу, Вахагн — греческому Гераклу и персидскому Веретрагне и т. д. Часть использованных Хоренаци фольклорных материалов относится к доисторическому периоду и имеет мифологическое происхождение, а другая часть носит характер исторического предания (эпос, эпические сказания, эпические песни и т. д.). К устным источникам относятся также повести-предания о княжеских фамилиях, об основании, строительстве или разрушении городов, крепостей, каналов, лексические данные — народная этимология географических названий, собственных имен, названий княжеских фамилий и т. п.

Хоренаци уделял особое внимание мифам о «прародителях» армян Хайке и Араме. Исследователи полагают, что в основе мифа о Хайке лежит идея извечной борьбы в природе света и тьмы, добра и зла, а в образе самого Хайка представлен храбрый исполин и меткий стрелок, борющийся во имя спасения своей страны против Бэла, олицетворявшего злое начало и тиранию. В мифе о Хайке сливалось мифическое с историческим: в нем отразилась сохранившаяся в памяти народной многовековая борьба Армении

295

с чужеземными захватчиками, в частности с Вавилонией (отсюда, как полагают, происходит имя Бэла: армянское звучание Вавилона — «Бабэлон»). По рассказу Хоренаци, Хайк — «статный, рослый, светлоокий, с божественными кудрями, с крепкими мышцами, славившийся между исполинами своей храбростью, был противником всех, кто стремился царствовать над всеми исполинами и полубогами». Обитает он со своими домочадцами на «земле Араратской». Титанид Бэл, «утвердив свою власть над всеми», пытается покорить и Хайка. Через своего посланника говорит он Хайку: «Ты поселился посреди холодных ледников. Согрей, смягчи холод оцепенелого, гордого нрава твоего и, покорившись мне, живи в мире в стране, мною обитаемой, где только будет тебе угодно». Но Хайк отсылает посланца Бэла с суровым отказом. Бэл с огромной ратью исполинов идет войной на страну Хайка. Собрав своих сыновей и немногочисленных воинов — «мужей храбрых», Хайк обращается к ним: «Или умрем, и домочадцы наши поступят в рабство Бэлу, или же, показав на нем меткость перстов наших, рассеем его полчища и одержим победу». И воины Хайка двинулись на полчища Бэла. «Страшно заколебалась земля от столкновения исполинов обеих сторон, от воинственного натиска». Хайк, «туго натянув широкий, как озеро, лук, угодил в наперсник Бэла стрелою... железо пробилось насквозь меж плеч и упало наземь. Пораженный гордый титан, грохнувшись оземь, испускает дух. Полчища... обращаются в бегство... На месте сражения Хайк строит поселение и дает ему свое имя». С того времени, говорит Хоренаци, армяне называют себя «Хай», а страну свою — «Хайастан».

Один из распространенных мифов у армян связан с именем Вахагна — бога грома, молнии и грозы, символа храбрости и бесстрашия. По мнению М. Абегяна, по-видимому, еще в эллинистическую эпоху Вахагн под влиянием греческой мифологии был приравнен Гераклу. Вахагн в мифе изображался как вишапоборец — победитель вишапов (драконов), задерживающих животворные небесные воды. В воображении древних армян он представлялся сыном Неба и Земли, пурпурного моря и растения — тростника, как полагают армянские фольклористы, отождествлялся также с Солнцем (Аполлоном). Хоренаци приводит в стихотворной форме отрывок из этого мифа — рождение Вахагна, добавляя: «Мы собственными ушами слышали, как пели эту песню в сопровождении банбирна».

Среди мифов особой популярностью в армянском народе пользовался миф-сказание об Ара Прекрасном и Шамирам (Семирамиде), в основе которого, как доказал М. Абегян, лежит широко распространенный в мировой литературе миф «об умирающем и воскресающем юном боге», символизирующем «смерть весенней юной природы осенью и зимой и затем воскрешение последующей весной». В армянском варианте этого сказания мифическое начало, как и в легенде о Хайке, органично сливалось с историческим: в нем юный бог воплощен в образе царя Армении Ара Прекрасного. Одна из древнейших версий этого мифа была известна еще Платону, который в своем сочинении «Государство» излагает его как миф об «Эре [Ара], сыне Армении».

Дата добавления: 2015-10-16