Глава 57.

В замершей темноте Кэлен замедлила шаг недалеко от моста. Она с трудом рассмотрела появившегося на другом берегу плотного человека. Он был один. Кэлен не видела его лица и не смогла бы описать его внешность.

Кэлен осмотрела дальний берег реки, деревья и здания, залитые лунным светом, высматривая притаившихся солдат или ещё кого-нибудь, кто поджидал её.

— Кэлен... пожалуйста, — Дженнсен сжала её руку. Голос девушки дрожал от слёз.

Кэлен чувствовала себя абсолютно уверенно. Ничьё мнение сейчас не могло изменить её решения, так что, она не колебалась. Выбора не было. Ричард будет жить или умрёт. Всё просто. Выбор ясен.

Её мозг был готов к действию, потом пришли ясность и решительность. Она смогла теперь сосредоточиться на том, что должна сделать.

Река, протекающая через город, оказалась шире, чем Кэлен предполагала. Обрывы обоих берегов на этом участке были в несколько дюжин футов высотой и облицованы каменными блоками.

Сам мост, с двумя арками и оградой из простых камней по обеим сторонам, был достаточно широк, чтобы могли разойтись две повозки. Под мостом неслась тёмная вода. Кэлен мельком подумала, что не хотела бы попытаться искупаться в такой реке.

Женщина приблизилась и остановилась в футе от моста. Человек на другой стороне смотрел на неё.

— Противоядие у тебя? — обратилась к нему Кэлен.

Он поднял что-то, похожее на маленькую бутылочку, высоко над головой, а потом опустил руку и указал на мост. Он хотел, чтобы Кэлен перешла через мост.

— Мать-Исповедница, вы не передумали? — вмешался Оуэн.

— Передумала? Я могу дать Ричарду жизнь или позволить ему погибнуть от яда? А что, если мне удастся убить Николаса? Это нанесёт поражение Ордену и даст твоим людям лучшие шансы освободиться?

Как я смогу жить в мире с собой, если Ричард умрёт без противоядия, а я буду знать, что моя трусость тому виной? Что я не сделала всё возможное ради его спасения, не использовала шанс подобраться к Николасу достаточно близко и уничтожить его? Я не смогу жить, если не сделаю этого.

Голос Кэлен вибрировал от переполнявшего её волнения.

— Мы сражаемся и ведём эту войну для того, чтобы остановить подобных людей — тех, кто приносит смерть, тех, кто хочет видеть нас мёртвыми. Они стремятся убить нас, поскольку не могут примириться с нашим желанием жить так, как мы хотим, с тем, что мы успешны и счастливы.

Такие люди ненавидят жизнь и поклоняются смерти. Они требуют, чтобы мы присоединились к ним. Как Мать-Исповедница я объявила Имперскому Ордену месть без пощады. Изменить нашему пути сейчас — самоубийство. Я не передумаю.

— Что вы прикажете нам сказать лорду Ралу? — спросил Том.

— Что я люблю его, но он это и так знает, — ответила Кэлен, снимая пояс с мечом и передавая его Дженнсен. — Оуэн, пойдёшь со мной, — коротко приказала она бандакарцу.

Кэлен пошла вперёд, но Дженнсен протянула руки и крепко обняла её.

— Не беспокойся, мы отдадим противоядие Ричарду и вернёмся за тобой, — прошептала она.

Наскоро обнявшись с девушкой, Кэлен шёпотом поблагодарила её и направилась к мосту. Оуэн молча шёл сбоку от неё. Человек на другом берегу смотрел, но не двигался с места. На середине моста Кэлен остановилась.

— Принеси бутылку, — крикнула она.

— Подойди сюда и сможешь взять ее.

— Если хочешь получить меня, ты выйдешь на середину моста и отдашь противоядие этому человеку, как предлагал Николас.

Человек некоторое время стоял, словно размышляя. Он выглядел, как простой солдат и был не слишком похож на описание Николаса, которым её снабдил Оуэн. Наконец, мужчина вошёл под арку моста.

Оуэн прошептал, что он похож на командира, которого он видел с Николасом. Кэлен ждала, наблюдая за идущим сквозь лунный свет человеком. На одном бедре у него висел нож, на другом — меч.

Почти подойдя к ней, он остановился в ожидании.

Кэлен протянула руку.

— В записке сказано, что мы будем меняться. Я в обмен на то, что есть у Николаса.

Человек со сплющенным на сторону носом улыбнулся.

— Так давайте меняться.

— Я Мать-Исповедница. Либо отдашь мне бутылку, либо умрёшь здесь, сейчас же.

Посланец Николаса вынул из кармана бутылку и отдал ей. Кэлен увидела, что та наполнена прозрачной жидкостью.

Она вытащила пробку и понюхала. Пахло корицей, так же как и от прошлой бутылочки с противоядием.

— Он пойдёт с ней назад, — сказала Кэлен человеку, угрюмо глядевшему, как она передаёт Оуэну бутылку.

— А ты пойдешь со мной, или мы все умрём на этом мосту, — мужчина крепко схватил её за руку. — Он может идти, как договаривались, но если ты попробуешь бежать, мы умрём.

Кэлен взглянула на Оуэна.

— Иди, — проворчала она.

Бандакарец посмотрел на темноволосого мужчину, затем перевёл взгляд на Муть-Исповедницу. Кэлен выглядела необычайно величественно в своей суровости.

Казалось, что Оуэн хотел многое сказать ей на прощанье, но парень лишь кивнул и побежал назад по мосту, туда, где ждали Том и Дженнсен. Кэлен следила за ним глазами.

— Идём, если не хочешь умереть здесь, — велел ей солдат, когда Оуэн добрался до своих.

Кэлен вырвала руку. Затем он повернулся и пошёл вперёд и добровольная пленница последовала за ним. В молчании они миновали оставшуюся часть моста.

Женщина осматривала тени под деревьями на дальнем берегу реки, тысячи укромных уголков между зданиями и улицами вдалеке. Она никого не видела, но это не слишком улучшало её самочувствие.

Николас где-то здесь, прячется в темноте, ждёт её.

Внезапно ночь позади нее взорвалась огнями. Кэлен повернулась и увидела, что мост превратился в шар кипящего пламени. Огонь налетел волной. Камни взлетали в небо.

Пока росло огненное облако, она видела, что мост в огне как будто складывался. Арки сложились вместе и всё строение длинной каплей оседало в реку.

С холодным ужасом Кэлен гадала, есть ли ещё мосты через реку. Как она вернётся к Ричарду, если добьётся успеха? Как помощь доберётся до неё, если ей не удастся осуществить свой план?

Кэлен видела, что на другой стороне реки Том, Дженнсен и Оуэн стремглав бегут к месту, где спит Ричард. Они не могли терять времени, наблюдая за уничтожением моста. При мысли о муже Кэлен почти всхлипнула.

— Иди, — нетерпеливо толкнул её мужчина.

Она оглянулась и посмотрела на вооружённого до зубов вояку, на его самоуверенную ухмылку, самодовольное выражение в его глазах.

Кэлен шла впереди и, хотя конвоир периодически больно толкал её в спину, женщина сохраняла самообладание. У неё возникало желание использовать силу и отплатить за его презрительную грубость, но она должна была сосредоточиться на Николасе.

Идя по улице, начинавшейся у реки, Кэлен заметила солдат, прячущихся на тёмных улицах. Это закрывало все пути к отступлению. Но сейчас это неважно. В этот момент её не интересовало собственное спасение, а только цель, ждущая её впереди.

Вся она превратилась в оружие возмездия. Мужчина, шедший сзади, хоть и обращался с ней довольно грубо, был осторожен и старался не делать ей больно, обходясь с ней с осмотрительным презрением.

Чем дальше они удалялись от берега реки, тем теснее прижимались друг к другу домики. Узкие улицы человеческого муравейника криво бежали среди полуразвалившихся строений. Деревья теснились на улочках. Их ветки нависали над Кэлен словно руки, стремящиеся схватить её острыми когтями.

Женщина старалась не думать о том, насколько далеко в глубь вражеской территории она зашла и сколько человек её окружает.

Когда Кэлен в последний раз оказалась в ловушке и попала в окружение подобных дикарей, её избили почти до смерти. Её ребёнок умер, не родившись. Её ребёнок. Ребёнок Ричарда.

В тот день Кэлен в некотором роде потеряла невинность — ребяческое чувство собственной непобедимости. Тогда к ней пришло понимание того, насколько хрупка жизнь, как таковая, насколько хрупка её собственная жизнь и насколько легко потерять её.

Она знала, как сильно ранил Ричарда страх потерять её. Она помнила ужасную агонию в его глазах, появлявшуюся всякий раз, когда муж смотрел на неё в минуты опасности.

Совсем другую боль вызывал в его глазах дар. Тогда Кэлен видела беспомощное страдание за неё. Сама мысль, что эта боль будет снова терзать Ричарда, была ей ненавистна.

Справа из тени здания вышел человек. Он был одет в чёрные многослойные одежды, разделённые на полоски, так что, казалось, будто он покрыт чёрными перьями. Одежды развевались по ветру с каждым шагом мужчины и казалось, будто при движении всё его тело беспокойно волнообразно колышется.

Его волосы были зализаны назад с помощью масла и блестели в лунном свете. Близко посаженные маленькие чёрные глазки, окружённые красным ободком, следили за Кэлен с лица, как будто искорёженного неизлечимой душевной болезнью. Мужчина сложил на груди кисти, украшенные чёрными когтями.

Кэлен и без представлений поняла, что это Николас Скользящий. Она могла бы предположить, что пришелец из темноты всего лишь вежливый молодой человек, работящий отец или добрый дедушка. Но правда состояла в том, что перед ней стоял человек, творящий безжалостное зло.

Когда видишь простого человека, мастерящего обувь за скамьёй или продающего хлеб за прилавком, или ухаживающего за животными в поле, трудно представить себе, что он способен на подлое преступление.

Внешность бывает обманчива и пока человек не вооружён, иногда можно ошибиться. Но взглянув на Николаса, Кэлен не сомневалась и доли секунды. Полная, предельная развращённость насквозь прогнившего человека отражалась в его бегающих безумных глазах.

— Награда из наград, — прошипел Николас. Он приблизился, сжав руку в кулак. — И я получил её.

Кэлен едва слышала его. Она сосредоточилась на управлении своей силой. Перед ней стоял человек, который держал в страхе невинных людей. Человек, который нёс страдание и смерть. Человек, который убил бы Ричарда и её, если бы представилась возможность.

Кэлен схватила его за протянутую руку, сжатую в кулак. Для неё он больше не был человеком. Ночь, укрытая сияющим куполом неба, казалось далекой и холодной.

Крепко сжимая руку Николаса, она чувствовала его напряженные попытки освободиться. Но было слишком поздно. У него не было шансов. Он принадлежал ей. Это было её время.

Люди вокруг, спешащие к ним, были слишком далеко. Они не успеют добежать вовремя, чтобы спасти Николаса. Рядом, всего в нескольких шагах, стоял только мужчина, который привёл её с моста.

Он был достаточно близко и мог бы ей помешать, но теперь это не имело значения. Наступило время Матери-Исповедницы. Николас принадлежал ей.

Кэлен не думала о том, что эти люди сделают с ней. Сейчас это не имеет значения. Важна только её способность сделать то, что необходимо. Этого человека необходимо уничтожить. Он враг.

Этот человек принёс пытки, насилие и смерть невинным людям во имя Имперского Ордена. Этот человек применил магию, чтобы создать монстров, призванных уничтожить их. Этот человек был орудием завоевателя. Этот человек держал в руках жизнь Ричарда. Сила внутри неё накапливалась.

Все её чувства сгустились в сердце силы. Кэлен больше не чувствовала страха, ненависти, гнева, ужаса. Чувства уступили место сознанию того, что необходимо сделать. Во всеуничтожающем беге времени, предшествующем вспышке неистовой силы, она чувствовала только твёрдую решимость. Её сила пришла, как инструмент чистого разума. Все барьеры рушились перед ней.

Одно краткое мгновение женщина смотрела в круглые глаза врага. Её сила пришла наконец целиком. И, как она делала бесчисленное количество раз, Кэлен почувствовала, что ограничивает ее и сама находится в потоке яростной силы, направленной к единственной цели.

Но там, где она должна была почувствовать острое присутствие безжалостной силы, её встретила ужасная пустота. Там, где ее сила должна была неистовым ураганом пройти сквозь мозг врага, было... ничто.

Глаза Кэлен расширились. Она почувствовала, как лезвие ножа вошло в неё.

Она почувствовала вторжение чего-то чужого и гораздо более ужасного, чем она могла бы вообразить.

Горячая волна агонии поглотила её сознание до самой глубины души. Казалось, её разорвали на части.

Она попыталась закричать, но не смогла. Ночь стала ещё темнее.

Кэлен услышала смех, эхом отозвавшийся в её душе.

Дата добавления: 2015-10-16