Глава 14. Когда Ричард выхватил меч, Кэлен отклонилась назад

Когда Ричард выхватил меч, Кэлен отклонилась назад. Эхо звенящей стали и крик Тома всё ещё разносились над окрестными холмами. Кэлен пристально вглядывалась и вслушивалась в темноту окутывающей их ночи.

Чутьё было её оружием — свой меч она оставила в повозке, чтобы не вызывать подозрений: женщины в Древнем мире не носят оружия.

В свете костра она ясно видела лицо Ричарда. Кэлен много раз была свидетельницей, как муж доставал Меч Истины. Она встретилась с ним впервые тогда, когда Зедд вручил Ричарду меч и тот впервые вытащил его из ножен.

Он видела меч во времена, когда Ричард выхватывал его в пылу битвы или, как сейчас, когда надо было защищаться.

Когда Ричард вынимал меч, он одновременно вызывал магию. Такова была особенность клинка: магия не являлась только для того, чтобы защитить хозяина меча, она защищала то, к чему он стремился. Меч Истины не талисман, он — принадлежность Искателя Истины. Искатель владеет магией меча и магия ему отвечает.

Каждый раз, когда Ричард вынимал меч, Кэлен видела, как в серых глазах мужа начинала опасно поблескивать магия.

Сейчас впервые Ричард вытащил меч, а она не увидела магии в его глазах.

То, что магия не появилась, поразило Кэлен, но ещё больше это ошеломило Ричарда. На секунду он замешкался.

Прежде, чем они успели подумать о том, что могло вызвать крик Тома, с окруживших поляну деревьев соскользнули тёмные фигуры. Громкие крики и леденящие кровь вопли наполнили ночь. Неизвестные враги ворвались в лагерь, едва освещённый слабым костерком.

Кэлен решила, что эти люди не похожи на солдат. На них не было формы и они не атаковали, как принято в армии, держа оружие наперевес. Женщина не заметила, чтобы кто-нибудь из них размахивал топорами, мечами или хотя бы ножами.

Но были они вооружены или нет — сути дела это не меняло. Нападающих было очень много и они издавали боевые кличи, в которых звучала готовность к кровавым убийствам.

Кэлен знала, что такие внезапные агрессивные вопли могут быть тактическим ходом, призванным напугать и ослабить противника. Порой она сама применяла такую тактику устрашения.

С клинком в руке Ричард был самим собой — сосредоточен, решителен и настроен беспощадно, пусть даже с ним не было магии меча.

Меч Истины рассек воздух, красные языки пламени костра запылали на лезвии клинка. В эти несколько секунд перед началом битвы Кэлен испугалась, что без магии меча всё может закончиться совершенно чудовищно.

В мгновение ока тихий лагерь превратился в обитель демонов. Хотя нападающие и не выглядели солдатами, они были огромны и не оставляли сомнений в жестокости своих намерений.

Тёмная фигура метнулась вперёд, пытаясь перехватить Ричарда, прежде чем он успеет пустить меч в дело. Кончик меча просвистел в воздухе в смертельном ударе.

Клинок отсек одну из вытянутых рук и разнёс череп. Над костром рассыпались брызги крови, мозга и осколки кости. Раздался ещё один вопль. Меч Ричарда прошел через грудь ещё одного противника. За два коротких мгновения два врага стали мертвецами. В глазах Ричарда заблестела магия.

Кэлен не понимала, что делают эти люди. Они бросались в бой без оружия и не испытывали страха. Их свирепый вид, многочисленность, высокий рост и скорость, с которой они нападали, внушили бы ужас кому угодно.

Из темноты выбегали всё новые нападающие. Кара выхватила эйджил. Многие завопили от невыносимой боли, когда оружие коснулось их. Сабар с ножом в руке повалился на землю, увлекаемый напавшим сзади. Ещё один схватил за волосы Дженнсен. Ей удалось вырваться и полоснуть врага ножом по лицу. Крики раненого слились с другими воплями.

Кэлен поняла, что кричат не только люди, но и лошади. Эйджил Кары коснулся чьей-то бычьей шеи, вызвав пронзительный визг. Люди вопили и отдавали приказы, которые Ричард пресекал ударом меча.

Наконец Кэлен осознала, что происходит. Их не собирались убивать. Врагам нужно было взять их живыми. Убийство в глазах этих людей было великой милостью по сравнению с тем, что они собирались с ними сделать.

Два здоровяка бросились к Кэлен и Ричарду. Кара оказалась рядом и схватила за рубашку одного из них, развернув к себе. Она ударила его эйджилом в живот и бросила на колени. Другой нападающий неожиданно встретился с мечом Ричарда.

Короткий крик смертельной боли оборвался, когда Ричард разрубил ему горло. Кара, стоя над противником, ткнула его эйджилом в грудь и повернула, свалив окончательно.

Ричард уже перескочил через костёр и оказался в самом центре схватки. Как только его ступни коснулись земли, он разрубил почти надвое повалившего Сабара человека, разбрызгивая вокруг его внутренности.

Человек, которого ранила Дженнсен, поднялся и тут же получил удар ножом. Девушка отскочила назад, а он пошатнулся и грохнулся наземь, сжимая руками перерезанное горло. Кара расправилась с противником, который пытался напасть на Дженнсен со спины.

Морд-Сит с лицом, перекошенным дикой решимостью, приложила эйджил к его горлу и дождалась, пока он не захлебнётся в собственной крови.

В руках тех, кто окружил Ричарда, Кэлен заметила ножи. Нападающие отказались от первоначального намерения завалить их голыми руками. Вид ножей придал Ричарду ещё больше ярости. В его глазах пылал огонь магии.

Кэлен застыла на месте, будто прикованная видом Ричарда, для которого убийство превратилось в грациозное представление — танец со смертью. В сравнении с Ричардом, двигавшимся быстро и легко, остальные казались неуклюжими быками.

Он носился среди врагов, как между застывших статуй. Каждый бросок меча встречал живую плоть врага. Каждый взмах рассекал мышцы и кости. Каждым поворотом Ричард сокрушал нападение.

Ни одной упущенной возможности, ни одного пропущенного удара, ни одного лишнего броска. Каждую секунду Ричард поднимал меч, отражал атаку и начинал новую. Его меч разил врага без сомнения, без сожаления, без жалости.

Кэлен была в ярости, что при ней нет меча. Противника не убывало. Ей было слишком хорошо известно, что такое — чувствовать себя беспомощной в лапах банды и она стала продвигаться к повозке.

Один из громил утащил в темноту Сабара и Дженнсен. Он бросил их на землю и уселся сверху. Огромные ручищи мужлана прижали их запястья к земле, не давая дотянуться до ножей.

Клинок Ричарда сверкал в воздухе, разрубая тела. Он опустился на колено, меч описал дугу и пронзил еще одного нападающего. На лице противника застыло выражение устрашающего удивления, как это он мог напороться грудью на меч Ричарда.

Здоровяк, придавивший Дженнсен и Сабара, дёрнулся, бездыханный. Ричард, всё ещё стоя на одном колене, вытащил меч из тела смертельно раненного громилы.

Ещё один враг ворвался в лагерь. Кара помчалась к нему и хлестнула эйджилом по шее. Противник осел и Кара двинула его локтем по лицу, но сзади её обхватил ещё один. Раздался вопль, руки нападавшего превратились в месиво из костей и крови. Кара вывернулась и ударила его между ног.

Пока он падал, инстинктивно пытаясь дотянуться до паха, Кара довершила начатое. Выверенным ударом колена охранница сломала ему челюсть, а потом мгновенно развернулась и хлестнула эйджилом третьего.

Ещё один враг бросился на Сабара и опрокинул его на спину. Литейщик успел выхватить нож и воткнуть его в нападающего. Один из врагов заметил на земле послание Никки. Кэлен увидела, как, зажав письмо в руке, он бросился прочь.

Но на его пути встала Дженнсен. Огромный мужчина вытянул руки и оттолкнул ее. Дженнсен казалась былинкой рядом с ним и пошатнулась от мощного толчка, но все же успела точно засадить свой нож ему между лопаток.

Девушка ухитрилась не отпустить нож и безжалостно его повернула, человек изогнулся дугой от боли и издал вопль ярости, быстро захлебнувшийся в мокром бормотании, наполнившем лёгкие. Нож Дженнсен нашёл его сердце.

Он пошатнулся, дёрнулся и упал в костер. Языки пламени охватили одежду врага. Кэлен попыталась вытащить из его крепко сжатого кулака свиток, но жар огня обжигал кожу так сильно, что она не смогла подойти ближе.

Было всё равно поздно. Письмо, которое они успели прочесть только наполовину, быстро превратилось в чёрный пепел, взметённый к небу искрами костра.

Кэлен прикрыла рот и нос от невыносимой вони горящих волос и плоти. Казалось, схватка длится часы, вокруг валялись трупы, но появлялись все новые и новые противники.

Потеряв надежду спасти письмо, она отошла от костра и побежала к повозке, к своему мечу. На пути Кэлен вырос огромный детина. Увидев, что у неё нет оружия, он мерзко ухмыльнулся.

За его спиной Кэлен заметила Ричарда. Их глаза встретились. Муж расчищал мечом путь к ней, пробиваясь сквозь тела.

Он не может быть сразу везде.

Ричарду не успеть к ней вовремя. Но он продолжал пытаться. Даже если Ричард доберётся до них, Кэлен это уже не спасёт. Он слишком далеко. Все усилия напрасны.

Кэлен смотрела в глаза человека, которого любит больше жизни и видела в них неукротимую ярость. Она знала, что Ричард видит лицо, которое не выражает ничего — лицо Исповедницы. Затем приближающийся враг заслонил их друг от друга.

Взгляд Кэлен сосредоточился на нападающем. Его лапы поднялись, как у медведя, впавшего в бешенство. Зубы были стиснуты в дикой злобе. Гримаса исказила лицо врага, рвавшегося схватить её прежде, чем она успеет отскочить в сторону и убежать.

Кэлен оценила, насколько близко уже подобрался к ней зверь в облике человека, чтобы рискнуть бежать и не стала тратить силы в бесполезной попытке.

Этот враг сумел избежать смерти. Он обошёл Дженнсен и Сабара. Он увернулся от меча Ричарда и проскользнул мимо эйджила Кары. Он не устал и был готов к бешеной атаке.

Этот человек был уверен, что почти поймал то, что искал. Он был в одном ударе сердца от неё, несясь к Кэлен на полной скорости.

Краем сознания женщина услышала крик Ричарда, её глаза встретились с тусклым блеском в темных глазах противника.

Детина издал вопль ярости и бросился вперёд. Его ступня оторвалась от земли и он словно повис в воздухе, протягивая к Кэлен волосатые ручищи. Злобный оскал выдавал его торжество.

Как в замедленном сне, Кэлен видела мельчайшие детали на лице врага. Вот он прикусил треснувшую нижнюю губу, тёмный зуб рядом с остальными жёлтыми... Вот маленький белый шрам, видимо, появившийся, когда он ел с ножа и случайно порезал уголок рта...

Вот щетина на щеках и шее, похожая на жёсткую проволоку... Левый глаз чуть прикрыт. На козелке правого уха — выемка в виде буквы V. Это напомнило Кэлен то, как фермеры метят свиней. Она увидела своё отражение в глазах врага и подняла правую руку.

Мельком Кэлен подумала, есть ли у него жена или женщина, которая заботится о нём и будет скучать и тосковать без него. А может быть, у него есть дети. Интересно, чему такой человек учит своих малышей, если они у него, конечно, есть.

Кэлен передёрнулась от омерзения, внезапно представив, что такое животное взбирается на неё и дерет щетиной ей подбородок, слюнявит треснутыми губами её губы, а его желтые зубы скребут её шею.

Время искривилось. Кэлен вытянула руку. Детина обрушился на нее. Упершись ладонью ему в грудь, она почувствовала грубую ткань тёмно-коричневой рубахи.

Ещё не прошло и секунды, как он повалил её. Ещё Ричард не успел сделать полный отчаяния шаг. Вес детины на ладони Кэлен казался не тяжелее дыхания ребёнка.

Пространство словно бы застыло.

Время теперь её.

Он теперь её.

Неистовость схватки, крики, вопли, стоны; вонь крови и пота; звук стали, входящей в плоть; проклятия, страх, стук сердца в смертельном ужасе... ярость... ничто не существовало для Кэлен. В её мире была тишина.

Хотя Кэлен и родилась, обладая силой и ощущая её внутри себя, она всегда казалась Исповеднице непонятной, непостижимой, невообразимой и далекой. Кэлен знала, что она чувствует себя так, пока не отпустит силу.

Но, как только захватывающая дух глубина силы вырывалась наружу, она сливалась с нею и трепет отступал. И, хотя Кэлен много раз давала волю своей власти, она всякий раз оставалась поражена собственным могуществом.

Кэлен одарила насильника холодным взглядом, готовая к тому, чтобы применить свою власть и силу.

Когда он бежал к ней, время принадлежало ему. Теперь время принадлежит ей.

Она чувствовала кожей каждую грубую нитку его рубахи, а под ней — каждый жёсткий волос его груди.

Биение сердца, вызванное неожиданным нападением врага, прошло. В мире остались только двое — она и этот человек, — навечно связанные тем, что произойдёт. Он выбрал свою судьбу, когда решил напасть на них.

Уверенность Кэлен исключала эмоции и она не чувствовала ничего — ни радости, ни облегчения, ни ненависти, ни отвращения, ни жалости, ни сожаления.

Кэлен спрятала эмоции, чтобы открыть путь потоку силы, освободив его. Теперь у врага не было шанса. Он — её.

Лицо громилы было перекошено опьянением уверенности в том, что он — непобедимый герой, который поимеет её, единственный, в чьих руках находится сейчас её жизнь.

Кэлен отпустила силу.

Её намерение, её роль женщины, от рождения слабого и подчиненного мужчине существа, немедленно изменились, превратившись в силу, способную менять природу сознания.

В тёмных глазах мужчины промелькнула искра подозрения, что началось нечто неотвратимое. Затем в мгновение он потерял и всю свою жизнь и всё, что знал прежде.

Всё, к чему он когда-либо стремился, о чём думал, ради чего трудился, на что надеялся, кому молился, чем обладал, кого любил и ненавидел... всё потеряло смысл.

В её глазах враг увидел безжалостность и это заставило его в ужасе оцепенеть.

Беззвучный гром расколол воздух. Сила была в одно и то же время древняя и великолепная, она была и совершенна и ужасна.

Кэлен видела, что он потерял саму мысль о собственном «я». Восприятие себя, как личности, было вытеснено суровой магией, навсегда разрушившей того, кем был этот человек.

Сила удара потрясла воздух. Звёзды содрогнулись.

Искры костра рассыпались по земле, по которой кругами расходился удар, поднимая пыль. Могучая волна заставила деревья потерять листья и иголки.

Он был её.

Тяжеленный мужлан слетел с Кэлен, как пушинка и женщина неторопливо поднялась на ноги. Недавний противник отлетел назад и упал, пробороздив лицом землю.

Торопливо он рухнул на колени. Руки сложились в молитвенном обращении. Слёзы омочили глаза. Его рот, ещё мгновение назад искажённый в похотливом ожидании, теперь избороздила настоящая мука.

— Пожалуйста, госпожа, повелевай! — запричитал он.

Кэлен брезгливо посмотрела на него, наградив новой в её жизни эмоцией — глубочайшим презрением.

Дата добавления: 2015-10-16