Глава 19. Жизнь идет, и у каждого в ней свои радости, свои печали

Жизнь идет, и у каждого в ней свои радости, свои печали. У каждого свои сложности – и у счастливых, и у несчастных. Но никто не обделен ни тем, ни другим. Брат и сестра – Хулия и Маркое, как по-разному складываются их судьбы! Трудно и не слишком радостно Хулии, Маркое счастлив, но и у него счастье омрачено…

Хулия все так же работала секретаршей у своего адвоката Пабло, и все так же встречалась с ним, надеясь рано или поздно выйти за него замуж, завести семью, детей. Но Пабло твердо стоял на своем: развода просить у Амелии он не будет, и никогда не испортит своей безупречной репутации, не поставит под угрозу свое положение в обществе. Тем более, дочь его сейчас выходит замуж. Но дома Пабло почти не бывал, все свое свободное время он проводил с Хулией. Амелия давно поняла, что в жизни Пабло появилась другая женщина и очень страдала от этого и мучалась. Пабло был моложе ее, что она могла поделать? С годами она располнела, и стало видно, что она уже немолода. А Пабло по-прежнему красавчик – стройный спортивный блондин, на него до сих пор заглядываются женщины. Амелия не сомневалась, что после замужества дочери он окончательно с ней расстанется. Она приготовилась к этому, хотя ей и было страшно; но все равно семьи нет, а ложное положение вдвойне тягостно. И все-таки ей хотелось бы знать, кто она, эта женщина, ее соперница. Она обратилась за помощью к секретарше своего мужа, Хулии, девушка была ей симпатична, всегда так мила, любезна. И видно по всему, что у нее доброе сердце. К тому же кому, как не ей, знать, кто приходит к Пабло, кто звонит. Конечно, Хулию не порадовала просьба Амелии следить за женскими голосами, она попыталась уверить Амелию, что та волнуется понапрасну, но увидев ее несчастное лицо, замолчала и согласилась. Амелия ей благодарна. Теперь они иной раз вместе обедают. Пабло издевательски фыркает: не хватало только, чтобы обе женщины стали ближайшими подругами! А положение Хулии стало еще сложнее. На все ее мольбы как-то помочь ей, принять какое-то решение Пабло яростно отвечает, что все должно оставаться так, как есть.

Так, как есть? Безнадежность и печаль завладели сердцем Хулии. Человеку можно жить только когда ему есть чего ждать. А если ждать нечего, то как жить? Хулии невольно вспомнилась ее прошлая жизнь: все в ней было так ясно, так безмятежно, а теперь? Как-то она случайно повстречала Бенито, он по-прежнему работает в механической мастерской. По той радости, с какой он смотрел на нее, она поняла, что любит он ее тоже по-прежнему. И сердце ее защемила тоска по этой прошлой, такой теплой, такой бесхитростной жизни! Она даже дала Бенито адрес своей конторы, и он как-то навестил ее, чем привел в негодование Пабло. Он не мог перенести, чтобы у Хулии были еще и поклонники! Он бушевал, высказывал недовольство. А Хулия никак не могла убедить его, что Бенито – всего лишь друг детства, а детство для каждого – особая, счастливая пора, с детством-то не расстанешься! Но она все-таки пообещала, что больше не будет видеться с Бенито, если это так огорчает Пабло. Она любила Пабло, и его покой был для нее всего дороже. И Пабло ведь тоже ее любил, она была его ночным солнцем, его радостью, его сокровищем, и ему хотелось, чтобы так было всегда-всегда… И пока Хулия со щемящим сердцем соглашалась на это тайное, укрытое покровом ночи счастье…

Но ребенка от Пабло, которого так хотелось Хулии, у нее никогда-никогда не будет. Он так и сказал ей:

– У тебя никогда не будет от меня ребенка!..

Счастью Перлиты и Маркоса радовались все, а с тех пор, как Перлита стала ждать малыша, особенно. Маркое работал в своей мастерской по ремонту электроприборов, и ему помогал младший брат Герман. С некоторых пор Маркое стал замечать какую-то странную слабость, сонливость, ему даже трудно бывало иной раз пошевелить рукой. Он понимал, что должен пойти к врачу, но и это ему было трудно. А беспокоить своими жалобами Перлиту он не хотел. Наконец, он все-таки пересилил себя и отправился к доктору Рохасу, и тот направил его на анализы, а потом велел прийти еще раз. Теперь из-за анализов и визитов к врачу Маркосу приходилось частенько уходить из мастерской, и Перлита, заглядывая туда днем, все чаще и чаще его не заставала. Отлучки Маркоса очень ее беспокоили, хотя Герман, добродушный толстяк Герман, всячески успокаивал ее: чего волноваться, Маркое пошел за деталями, заказ относит. Герману и самому было неспокойно, и он очень сочувствовал Перлите, ведь она так любит Маркоса! Нет, Герман не мог допустить и мысли, что Маркое ведет двойную жизнь, что у него есть кто-то, кроме Перлиты! И все-таки он решил поговорить с братом начистоту. Герман не мог допустить, чтобы Маркое обманывал Перлиту. Так он и сделал, в один прекрасный день высказав все свои опасения. Лицо Маркоса страдальчески исказилось: неужели же такое может кому-то прийти в голову? Да он за Перлиту готов отдать жизнь до последней капли крови! Герман должен знать, что он, Маркое, никогда-никогда не обманет Перлиту!

Герман облегченно вздохнул: он, собственно, и не сомневался, и все-таки непонятно, куда это так часто уходит Маркое? Но даже Герману Маркое не мог сказать, что после повторных анализов доктор Рохас поставил ему диагноз: у него белокровие, болезнь очень опасная, ему необходимо срочное лечение. Однако лекарства очень дороги, и лучше бы ему сообщить о своей болезни родным, чтобы они ему помогли. Но Маркое решил никому ничего не говорить, ему не хотелось никого тревожить, со своей бедой он должен был справиться сам. Сейчас Маркое проходил курс лечения и с нетерпением ждал результатов…

Кроме милой трогательной Перлиты, в мастерскую заглядывала Ирис. Она надеялась увидеть здесь Виктора. Герману нравилась эта длинноногая высокая девчонка с челкой, так беззаветно влюбившаяся в его старшего брата. Ему хотелось помочь ей, а вернее, завоевать. Попытку заговорить с ней Ирис встретила весьма враждебно:

– Ты тоже начнешь меня воспитывать? Скажешь, что я ненормальная, что сошла с ума? Тоже скажешь, что я помешалась на Викторе?

– Да нет, я тебя прекрасно понимаю, Виктор же мой брат, я знаю, какой он замечательный, и ничуть не удивляюсь. Мне кажется, что и Виктор должен полюбить тебя.

– Он считает, что я маленькая.

– Какая же ты маленькая? Рост у тебя дай Бог. А вот то, что ты взрослая, ты должна доказать Виктору.

– А как?

– Для начала перестать за ним бегать. Взрослые девушки никогда ни за кем не бегают.

– Но если я не приду к вам, он ко мне никогда не придет.

– А ты откуда знаешь? Может быть, он заметит, что тебя давно не было, забеспокоится, захочет узнать, что с тобой.

– Да неужели? Ты и вправду так думаешь?

– Да я не сомневаюсь, что ты его можешь завоевать, но для этого советую тебе слушаться меня, ясно? Я в таких делах дока!

– Спасибо тебе, Герман! Я так тебе благодарна!

Глаза Ирис засветились радостью. Давным-давно никто не говорил с ней с таким сочувствием. Теперь Ирис охотно виделась с Германом, теперь ей было с кем обсудить свои проблемы, она даже не отказалась сходить с ним потанцевать. Герман сказал ей, что Виктор танцевать не умеет, и кому, как не Ирис, научить его? В четверг Герман отпросился у Маркоса уйти пораньше, он собирался пригласить Ирис в кино.

Маркое засмеялся:

– Ты что, влюбился, Герман?

– Влюбился.

– Но ведь Ирис влюблена в Виктора, ты же это и сам прекрасно знаешь!

– Только говорит, что влюблена. Но любовь – штука сложная. Я уверен, что она его не любит…

– Задача у тебя не из легких.

– А мне так интереснее!

Но пойти в этот вечер в кино не удалось – Ирис с подругой Клаудией сидели за учебниками, на следующий день они сдавали зачет по Мексиканской революции. И очень жалели, что кое-каких книг в библиотеке не оказалось.

– Не беда, девушки, – засмеялся Герман. – Я охотно помогу вам. Меня всегда интересовала Мексиканская революция, я очень много читал об этом. Думаю, что сумею заменить вам книгу.

Три головы склонились над столом, углубившись в изучение прошлого, мечтая о счастливом будущем…

Лаура не таила своего счастья; она сказала о нем всем-всем: и Ивон, и Педро, – да, да, да, они помирились с Хосе Игнасио!

Ивон примирение не пришлось по душе. Но она знала, что вскоре поможет своему горю. Не по душе оно было и Педро, Лаура ему нравилась, а Хосе Игнасио он ненавидел. Педро даже сказал Ивон, что, мол, на свете есть разные способы, чтобы девушка стала твоей.

– Лучше не спеши, – ответила ему Ивон, томно прикрывая глаза. – Что ты можешь сделать? Вот я знаю, как разлучить Лауру с Хосе Игнасио… И ты можешь на меня положиться… Сделать это могу только я…

И она принялась за дело незамедлительно – пустилась на поиски Лорены, объезжая одну гостиницу за другой, и спрашивая, не остановилась ли у них сеньора Ривера или сеньора дель Вильяр. Но нет, Лорены нигде не было. Усталая и разочарованная, Ивон выходила уже из пятой гостиницы и вдруг лицом к лицу столкнулась с Лореной. Лорена с распущенными волосами, в шортах, с теннисной ракеткой, в сопровождении грубоватой внешности красавчика шла к себе в номер. Ивон радостно бросилась к ней:

– Сеньора Лорена, добрый день! Мне бы очень хотелось с вами поговорить… Наедине.

– Ну что ж, пожалуй… Я сейчас спущусь, Маурисио, – пообещала она красавчику.

И они с Ивон поднялись в номер.

– Простите мою смелость, сеньора, но я должна была вас найти.

– Непонятно, зачем?

– Сейчас вы все поймете. Вы знаете, как я привязана к Лауре, я ее лучшая подруга и готова на все, лишь бы она была счастлива…

– Она что, страдает из-за того, что я больше не живу дома? Но она же на стороне отца!

– Нет, в том-то и дело, сеньора Лорена, что она не страдает, она пользуется вашим отсутствием.

– Что ты имеешь в виду?

– Лаура в ваше отсутствие принимает у вас дома своего друга. Я нисколько не сомневаюсь в Лауре, но о друге не могу сказать ничего хорошего.

– Кто он, ты знаешь?

– Сынок Марии Лопес – Хосе Игнасио!

– Не может быть! – Лицо Лорены исказилось от гневного негодования.

– Может, сеньора! И самое печальное, что он поиздевается над Лаурой и бросит ее, вы же знаете их породу, – сказала Ивон и скромно потупилась.

Как сладостно было время, наставшее для Лауры и Хосе Игнасио! Они друг друга любили, пора обид и недоразумений миновала. Их любовь справилась с внутренним разладом, и они не сомневались: она преодолеет и внешние препятствия. Лаура знала, что ее мать будет против Хосе Игнасио, но готова была постоять за свою любовь. И то, что нужно было преодолевать преграды, еще больше сближало их. Хосе Игнасио звонил поутру, забегал проведать Лауру после обеда.

– Я был не прав, я так грубо вел себя, Лаура! Ты простила меня? – спрашивал Хосе Игнасио, нежно прижимая ее к себе.

– Конечно, простила. Я же видела, что ты любишь меня, что всеми силами борешься и с собой, и со мной, но не в силах справиться…

– Лаура! – Хосе Игнасио привлек ее к себе еще ближе.

– Я всегда видела в твоих глазах любовь, одну только любовь, – подняв лицо к Хосе Игнасио, Лаура смотрела ему в глаза своими большими темными глазами, тонула в глазах Хосе Игнасио, тянулась к нему, и губы их наконец слились в поцелуе…

– Как ты смеешь целоваться с этим ублюдком?! Яростная Лорена в короткой юбке, с разметавшимися по плечам волосами – олицетворение злобной фурии, – стояла на пороге и смотрела на нежное объятие юной пары, сидевшей на диванчике в просторном холле.

Хосе Игнасио вскочил, залившись краской гнева и обиды.

– Какие у вас причины для оскорблений, сеньора?

– Я обязана защищать свою дочь от таких негодяев, как ты, – выговорила Лорена, и глаза ее при этом метали молнии.

– Мама! Прошу тебя! Хосе Игнасио так помог мне, я так за тебя беспокоилась!

– И он тебя успокоил?

– Лаура – моя невеста, и ее покой мне дороже всего на свете.

– Лаура никогда не будет твоей невестой!

– Дорожа ее покоем, я ухожу!

Хосе Игнасио, который на этот раз держался с большим достоинством и не позволил себе вспылить, откланялся и ушел. Зато Лорена рвала и метала: подумать только, ее дочь с этим проходимцем! Она роняет честь семьи дель Вильяр! Лорена этого не допустит! Она сделает все, чтобы прекратить это безобразие. Лаура – несовершеннолетняя и должна будет подчиниться решению матери!

Для начала Лорена заперла Лауру, строго-настрого запретив ей видеться с Хосе Игнасио и поручив старой Чане следить за ней, пригрозив увольнением.

Лорена собралась было устроить скандал Альберто за попустительство, за то, что он, занимаясь своими шашнями, не видит, что творится у него под носом.

Но Альберто резко ответил:

– Я остался в этом аду, Лорена, только из-за Лауры, и не позволю тебе превратить и ее жизнь в ад!

Однако Лорена твердо решила, что Альберто и в дальнейшем будет пребывать в том же аду. Маурисио, с которым она завела за эти дни роман, вполне устраивал ее для этой цели, и она не собиралась с ним расставаться. Но сейчас речь шла не об Альберто – Лауре она тоже не собиралась потакать. Она позвонила дону Густаво и стала жаловаться на Альберто, на Лауру. Но и отец, и Флоренсия были на стороне молодых – они не видели ничего дурного даже в том, чтобы Лаура и Хосе Игнасио поженились.

– Ты не против, потому что считаешь этого ублюдка дель Вильяром. Но я так не считаю! Да! Да! Им никогда не проникнуть в нашу семью! Никогда!

Недолго думая, Лорена отправилась к Марии. Увидев у себя в доме Лорену, Мария надменно подняла голову:

– Чем обязана?

Лорена посмотрела на Марию не менее надменно.

– Я пришла сообщить вам, что ваши планы не осуществятся никогда!

– Какие планы? – брови Марии недоуменно поползли вверх.

– Вам не удастся использовать мою дочь как орудие мести! Она никогда не достанется вашему сыну! Я не позволю этому ублюдку к ней приблизиться, я найду средство ее защитить, так и знайте!

– Каждый раз вы приходите только для того, чтобы оскорбить меня! Много лет я добиваюсь лишь одного: чтобы семейство дель Вильяр оставило меня в покое! Как вы смеете переступать порог моего дома и вдобавок оскорблять меня?!

– Я требую, чтобы ваш сын не переступал порог моего! Если он еще раз у меня появится, за последствия я не отвечаю!

С этими словами Лорена хлопнула дверью.

Мария раздосадованная, раздраженная, обиженная отправилась посоветоваться с Ритой. Видит Бог, она ничего не понимала! Как она знала, Хосе Игнасио ненавидел семейство дель Вильяр куда больше, чем она сама, и вряд ли он захотел бы иметь с ними дело. Она прекрасно помнила, как сын отвернулся от Лауры, когда они навещали дона Густаво. А теперь Лорена смела утверждать, что видела собственными глазами, как они целовались у нее в доме, и была вне себя от ярости.

С годами отношения с сыном у Марии усложнялись. Он был вспыльчивым, горячим, резким. Она баловала его, и он чувствовал себя в доме главным и позволял себе распоряжаться даже ею. В конце концов, окончательно отверг Хуана Карлоса именно он. Он счел его малоинтересным, слабовольным. Он был недоволен ее дружбой с Артуро, впрямую осуждал ее, защищал крестного Виктора. Мнение Хосе Игнасио всегда было значимо для Марии. Сын был очень к ней привязан, и она понимала, что резкость и безапелляционность его суждений вызвана в первую очередь тревогой за нее и желанием ей блага. Другое дело, что по молодости лет он не всегда мог понять, в чем это благо. И вот теперь настала ее очередь высказать свое мнение относительно его знакомств, его привязанностей…

Пока Лорена была с визитом у Марии, Лаура все-таки повидалась с Хосе Игнасио. Они встретились с ним в кафе. Он позвонил ей по телефону и вызвал ее. Старушка Чана слезно умоляла ее никуда не ходить, но в то же время никак не могла устоять перед такими же слезными мольбами своей любимицы. Чана видела, как страдает Лаура, ее деточка похудела, осунулась, была сама не своя, и Чана, махнув на все рукой, отпустила ее – будь что будет!

Как счастливы были влюбленные, не сводили друг с друга глаз, не разнимали рук!

– Увези меня, Хосе Игнасио, – молила Лаура. – Я никогда не прощу маме, что она так тебя обидела, но ты должен забыть об этом и увезти меня!

– Ты еще несовершеннолетняя, Лаура, – вступил в разговор Луис, который тоже пришел в кафе вместе с Хосе Игнасио. – Твои родители отыщут тебя и вернут домой.

– Мы должны подождать, я закончу учебу и тогда заберу тебя. – Хосе Игнасио говорил очень твердо, по-мужски, для себя он уже все решил.

– Я боюсь, что за это время нас сумеют разлучить, разрушить нашу любовь… Но я буду любить тебя всегда, всю свою жизнь…

– Время пролетит быстро. Мы придумаем, как нам видеться.

– Я даже не смогу звонить тебе, – чуть ли не со слезами сказала Лаура.

– Ты будешь все передавать через Луиса, он будет у нас связным.

Луис с улыбкой закивал головой – конечно будет, будет с радостью.

– А сейчас, ребята, я должен уйти, – сказал он, – я забегу к тебе попозже, Хосе Игнасио.

Влюбленные остались наедине, но и им пора было расставаться – последний взгляд, поцелуй, пожатие руки.

– Я люблю тебя!

– Люблю тебя до безумия, Лаура!.. Прощаясь, Лаура сказала:

– Мы сделаем, как ты говоришь, Хосе Игнасио… Я вернусь домой, чтобы мама ни о чем не узнала, и буду ждать весточки от тебя… Я люблю тебя, люблю на всю жизнь, Хосе Игнасио…

Лаура вернулась домой, и старая Чана вздохнула с облегчением: все было в порядке, с чистой совестью она могла сказать Лорене, что Лаура никуда не выходила.

Вернулся домой и Хосе Игнасио. Первое, что он заметил, было огорченное лицо Марии.

– Что случилось, мама? У тебя такое грустное лицо…

– У меня была Лорена дель Вильяр.

– И что сказала?

– Кучу гадостей.

– Ничего удивительного, она же сумасшедшая.

– Думаю, что да. Знаешь, что она мне сказала? Сказала, что застала тебя у них дома и что ты целовался с Лаурой. Я ей не поверила, дель Вильяры постоянно лгут…

– На этот раз Лорена сказала правду.

На лице Марии появилось страдание – опять быть в зависимости от дель Вильяров? Столько лет она шла к независимости – внутренней, внешней, наконец добилась ее, и теперь отдать к ним в заложники сына, позволить, чтобы они распоряжались его судьбой?

– Ты не можешь мне причинить эту боль, сынок…

– Когда мы встретились с Лаурой, я не знал, что она дель Вильяр, мы полюбили друг друга, потом узнав, я не хотел ее видеть, и мы расстались…

– А что теперь изменилось?

– Лаура очень одинока у себя в доме, ее родители в ссоре, я больше не мог оставить ее без защиты, таить от нее свою любовь.

– Ты не можешь ее любить, Хосе Игнасио.

– Я люблю ее до безумия, мама!

– Дель Вильяры не позволят тебе быть счастливым. Они унизят тебя, заставят страдать, они растопчут твое счастье и твою душу. Пока не поздно, смирись, оставь Лауру. Мои слова подтверждает вся моя прожитая жизнь. Во мне говорит не месть, не желание причинить тебе боль, а жизненный опыт и знание этих людей. Со временем ты встретишь другую девушку, Хосе Игнасио, и Лаура найдет себе человека, с которым сможет быть счастлива. Я прошу тебя, сынок, не встречайтесь! Сделай это ради меня, пообещай мне! Я тебя умоляю!

– Хорошо, мама.

– Спасибо, сынок.

Мария с благодарностью посмотрела на Хосе Игнасио, положив ему на плечи руки. Она чувствовала себя счастливой, избавляя сына от дороги, по которой он было направился и которая вела в тупик. Она понимала, что отказ принесет ему и боль, и душевные страдания, но такова иногда бывает цена серьезного решения. А решение было правильным, Мария это твердо знала.

Хосе Игнасио нетрудно было дать обещание матери. Он знал, что все равно его не исполнит. Конечно, давая его, он чувствовал немалое душевное смущение и предпочел бы обойтись без подобных обещаний, но при данных обстоятельствах не мог поступить иначе. Открытая война сейчас ни к чему бы не привела, Хосе Игнасио полагался только на спасительное время, оно одно могло помочь им соединиться с Лаурой. Он полагался на естественное течение событий, а для того чтобы события протекали естественно, никто не должен был этому мешать.

Уладив неприятности с сыном, Мария принялась улаживать дела на фабрике. Приведя их в порядок, она собиралась немного отдохнуть, поехать к отцу и сестрам на ранчо. Ранчо это она купила несколько лет назад для всей семьи. Все эти годы она старалась, чтобы и сестры и братья получили образование. Научился читать и писать даже ее отец. Поначалу он говорил, что слишком стар для того чтобы учиться, однако выучился и был очень благодарен своей старшей дочери. Всю свою жизнь дон Начо работал не покладая рук, точно так же работал он и на ранчо, и ранчо процветало. Он очень любил своего внука Хосе Игнасио. Когда-то он очень болезненно пережил сломанную судьбу своей любимицы Марии, но с годами смирился и перестал об этом думать, радуясь и успехам старшей дочери, и успехам внука. Радовали его и другие дочери-невесты. Их он надеялся хорошо выдать замуж. А дочки у него выросли и впрямь на загляденье: спорые, умелые, а благодаря Марии и грамотные. Словом, оглядывая просторный дом, в котором все они теперь жили, оглядывая поля и табуны лошадей, дон Хосе Игнасио-старший мог только радоваться, что жизнь свою он прожил не зря, что воспитал хороших детей.

А Марию потянуло навестить родной дом, особенно после того, как Крисанта, ее подруга детства, которая жила теперь вместе с родными Марии, прислала к ней свою дочку Насарию. От хорошенькой смуглянки Насарии так и веяло простодушной наивной молодостью. И Мария так явственно вспомнила себя, приехавшую в огромный город и разыскивающую подругу Крисанту… Глядя на готовность Насарии трудиться в доме не покладая рук, Мария также вспоминала себя. Трогали ее и тугие косички Насарии, и ее удивленно-счастливая улыбка, с какой она осматривала все вокруг. Мария решила, что с осени Насария непременно поступит учиться, а пока пусть немного поможет Рите по хозяйству. И счастливая Насария с радостью всему училась у Риты.

Администратором у себя на фабрике Мария решила назначить Романа. Ей предложили целый список очень опытных кандидатур, но на этом месте нужен был человек прежде всего преданный ей. А кого преданней Романа могла она выбрать? Рейнальдо ее выбор одобрил. В помощь Роману нужен будет поначалу опытный бухгалтер, а со временем он и сам со всем справится. Роман и Рита были польщены выбором Марии – это ведь не только повышение, но и знак особого доверия!

– Вы – моя семья, – сказала им Мария, – мы всегда вместе справлялись со всеми трудностями, справимся и с этой.

Нашла она замену и Кармен, назначив на ее место Эльвиру, с которой работала уже много лет, тоже человека проверенного и преданного. Так что дело не стояло на месте, и работа по-прежнему кипела. Вот только Виктор должен был сделать и сдать бухгалтерский отчет. Как это не неприятно было Марии, она должна была ему об этом напомнить.

Но Виктор и не забывал о своих обязанностях. Он уже подготовил все бумаги и намеревался передать их с Кармен. Но донья Матильда его отговорила: он никогда ни перед чем не отступал, всегда вел себя как кабальеро, и должен вести себя так и дальше, несмотря ни на что.

– Но Мария запретила мне появляться на фабрике, – Виктор стоял, упрямо набычившись.

– Ах, сынок, сынок, чего только не скажет обиженная женщина! Ты-то почему должен обращать на ее слова внимание и обижаться? Поезжай, отдай все сам, чтобы не корить себя потом и не чувствовать стыда за свое собственное малодушие.

Виктор согласился с матерью: конечно, она было права. И отправился с отчетом к Марии.

Появление Виктора у нее в доме было большой неожиданностью для Марии; она пригласила его в свой рабочий кабинет.

– Вот отчет, теперь все документы у тебя в порядке, – сказал Виктор.

Все, казалось, было решено, но их все-таки тянуло друг к другу, им хотелось выяснять и выяснять свои отношения, что-то внутри них не смирялось ни с их собственными решениями, ни с обстоятельствами.

Но Мария пока еще слишком явственно помнила обиду. Поэтому ей хотелось услышать слова утешения, она хотела, чтобы развеяли эту ее обиду, и обижаться стало бы не на что.

– Идешь к Кармен? – ревниво спросила она.

– Ты хотела спросить совсем не об этом. Знаешь, Кармен предложила мне открыть модный магазин.

– Что ж, прежде чем уйти, вы хорошо подготовили почву. Вы предали меня, Виктор.

– Ты можешь думать, как тебе угодно, Мария, я не стану тебя разубеждать, это в конце концов унизительно…

– Но ты же все это готовил и в то же время поцеловал меня!.. И это подло! Подло! Как ты мог так измениться?!

– Изменился не я, а ты, Мария. С годами твое честолюбие росло, и от доверчивой простодушной девушки, которую я столько лет так безнадежно и так безумно любил, ничего не осталось.

– Всего, чего я достигла, я достигла благодаря честолюбию. И это ты ставишь мне в вину?

– Не в вину, Мария. Просто мне не нравится твой теперешний образ жизни, и я совсем не хочу быть тебе в нем помощником. Мне почему-то не нравится, что ты стала считать меня своим слугой…

– Но я никогда не считала тебя слугой…

– Ты обошлась со мной так, и я увидел, что ты стала другой, не той, какую я любил.

– Но какую Марию ты любил, Виктор? – Мария не могла отпустить его, он был слишком ей дорог, она должна была выяснить правду, всю правду до конца. – Их было много: крестьянка, служанка, портниха? Они были дороги тебе все, кроме той, которая стоит сейчас перед тобою?

Мария смотрела на Виктора, и лицо ее не скрывало чувства, которое она к нему питала. Ах, Виктор, Виктор! Посмотри, пойми, Мария не изменилась, она по-прежнему не умеет ничего таить, она осталась прямодушной и откровенной по-старому. Но обида застилала глаза Виктору.

– Та, что стоит передо мной, продолжает стремиться вверх, того, что она достигла, ей кажется недостаточно.

– И чего же она хочет?

– Хочет выйти замуж за человека из высшего света!

– Ты так думаешь? Артуро д'Анхиле сделал мне предложение, но я ему отказала.

Так оно и было. Вернувшись из командировки, Артуро пришел к ней и предложил руку и сердце. Мария же ответила, что гордится его дружбой, но женой его быть не сможет. Для Артуро это и было неожиданностью и не было ею. Слишком неординарной личностью была Мария, она следовала только своему внутреннему чувству, доверяла только себе, и никакие внешние обстоятельства – богатство, положение в обществе, роскошная удобная жизнь – для нее не имели значения. Получив отказ, Артуро приготовился к длительной борьбе.

Что ж, все-таки объяснение между Виктором и Марией произошло. Можно сказать, объяснение в любви, хотя о ней не было сказано ни слова. Но они слишком давно знали друг друга, чтобы не понимать смысла, который таится за словами. Обо всем сказанном стоило теперь подумать. Сейчас они пока распрощались. Но похоже, что их ждет встреча. Очень похоже, но когда?

Мария вышла из кабинета, Рита подошла и спросила мимоходом:

– Маэстро уже ушел?

– Да, только что, – задумчиво ответила Мария.

– Вы все уладили?

– К сожалению, друзьями мы быть уже не можем… У Виктора другие планы на будущее…

– Какие же? – поинтересовался подошедший Хосе Игнасио.

Мария видела, что ее домашние волнуются. Им не безразлично, как обернется ее ссора с Виктором, им не терпится, чтобы они помирились, и, чтобы раз и навсегда покончить с расспросами, сказала:

– Прошу вас, никогда не произносите этого имени в моем присутствии.

Со здоровьем у Марии было по-прежнему неважно. Доктор Торрес проводил обследование. Страшного ничего не было, но организм устал, был истощен долгими годами непомерной работы, ему требовался отдых, а нервной системе – приятные расслабляющие эмоции. Фернандо посоветовал Марии заняться собой.

– Тебе нужен отдых и… счастье.

Теперь Мария довольно часто виделась с Фернандо, их встречи радовали ее, у них установились дружеские, полные взаимного интереса отношения. Мария очень ценила душевную тонкость Фернандо, его ум. С шапкой светлых волос, в легком светлом костюме, высокий стройный Фернандо ничуть не был похож на профессора университета, которого так любили студенты, он был, скорее, одним из них. Глядя на его почти мальчишеское лицо, Мария спросила:

– Ты, кажется, предлагаешь мне влюбиться? К сожалению, не могу…

– Как врач, не вижу никаких препятствий, – пошутил Фернандо. – И предлагаю вместе поужинать.

– Как врач, ты прописал мне отдых, и я думаю, что к вечеру буду особенно в нем нуждаться, – также шутливо ответила Мария.

– Знаешь, а давай все-таки поужинаем, – сказал уже серьезно Фернандо. – Скоро вернется Артуро, и, честное слово, я не знаю, как буду перед ним отчитываться.

– А ты должен перед ним отчитываться?

– За твое здоровье, безусловно. И не должен больше ничего говорить. Ни тебе, ни ему, но это так трудно, когда любишь, а я люблю тебя, Мария!

– Впервые, Фернандо, ты ошибся в диагнозе!

– Неужели? Тогда прости меня, больше я тебе никогда этого не скажу…

– Надеюсь, Фернандо. Всего хорошего!

Мария улыбнулась ему на прощание. Фернандо не выглядел слишком огорченным. Собственному него и не было причин для огорчения: он любил, и это делало его счастливым. Другое дело Артуро, тот, полюбив, поставил себе целью добиться ответной любви, она была ему необходима, он хотел жениться на Марии, его страсть нуждалась во взаимности.

По приезде Артуро тут же бросился к Марии.

– Я соскучился, – сообщил он, заключая ее в объятия и страстно целуя.

Мария с улыбкой высвободилась.

– Не хочу выглядеть смешной, Артуро, но все-таки лучше понять меня… этого я от тебя никак не ожидала. Я должна любить, чтобы отвечать на поцелуи.

– А что ты чувствуешь ко мне?

– Дружбу, приязнь, доверие, симпатию, но не любовь… Я когда-то любила… и теперь ничего похожего…

– Но в нашем возрасте любят по-другому! Позволь мне любить тебя, и ты меня тоже полюбишь. Мы будем вместе, и ты согласишься стать моей женой.

– Нет, Артуро, не стоит. Лет двадцать назад я могла бы еще влюбиться… Но теперь мое счастье совсем не в любви…

– Но я тебя завоюю!.. Я буду за тебя бороться!..

На протяжении многих лет Виктор преданно любил Марию, то надеясь, то теряя надежду на ответное чувство. Теперь он устал. И решил отказаться от борьбы. Мария имела право выбирать любого, кто ей по сердцу. Теперь, отказавшись от надежды на счастье, Виктор хотел одного: перестать о ней думать. И хотя их последний разговор не шел у него из головы, он не находил в себе душевных сил довериться ему. Ему казалось, что куда надежнее начать совсем новую жизнь и как-то с ней разобраться. Кармен очень настойчиво его уговаривала принять участие в организации своего модного салона-магазина. У нее были клиенты, были мастерицы… Виктор спросил:

– И те и другие старые знакомые с фабрики Марии?

– Ну и что? – вызывающе ответила Кармен. – Мария не обеднеет, потеряв небольшое количество клиентуры, а для нас это и необходимость, и спасение.

– И. спасение, – согласился Виктор, глядя куда-то в пространство.

– Вот именно! Ты увидишь: мы тоже разбогатеем, и для нас начнется совсем новая жизнь! Я люблю тебя, Виктор! Ты меня слышишь? Люблю! – Кармен смотрела так страстно, так преданно, а Виктор чувствовал только усталость.

Новая жизнь представлялась ему ровной гладью покоя, который не будет возмущен никем и ничем…

Слухом земля полнится, тем более, что Кармен и не скрывала ни от кого своего намерения во что бы то ни стало выйти за Виктора замуж. Правда, у нее был жених где-то в другом городе, но она и думать забыла о нем. Кармен тоже собралась бороться за свое счастье. Альмире она сказала прямо:

– Я всегда добиваюсь своей цели. Следующая моя цель – выйти замуж за Виктора.

Альмира рассказала об этом Рене. Рассказ услышала Ирис и побежала к Виктору – пусть он расстанется с Кармен, его любовью может быть только она, Ирис! Но на этот раз Виктор просто-напросто выставил ее за дверь и запретил возвращаться. Его терпению в самом деле пришел конец. Он был сыт по горло дурацкими истериками, борьбой, выяснением отношений. Он не желал их больше слышать. Хватит ему носиться с дурью, которой забила себе голову эта девчонка! Баста! Свою новую жизнь он начнет по-своему. Виктор зашел в школу. В школе сеньора учителя приняли с радостью. Так что Виктор вновь собирался преподавать. Каждый в жизни должен быть на своем месте. Так решил Виктор и не собирался отступать от своего решения.

Дата добавления: 2015-10-13